Сидя на кормовой площадке у
"Лебединого", как на паперти, смотришь за действом, которое тебя не касается. На все эти неспешные перемещения вокруг, на семейные, групповые и межвидовые взаимоотношения, ощущаешь себя если не Конрадом Лоренцем, то уж Николаасом Тинбергеном в конце концов
(
Read more... )