Аквитания - Авиньон - Неаполь в разврате и святости
Достаточно случайно (?!) наткнулась на узел, связывающий нескольких известных исторических персонажей и тех, имена которых впервые встретились с месяц тому, а также пару-тройку заметных топонимов, и все на фоне адско-райских разврата и святости.
Дети съездили с очередными гостями в шато Казнёв (Cazeneuve). Замок сей известен тем, что в него Генрих IV поместил королеву Марго в ожидании развода, чтобы помешать ей усугублять его репутацию рогоносца. Результаты свелись к тому, что графы и князья сменились в объятиях любвеобильной Марго пейзанами из ближайших деревень. Рядом с замком до сих пор можно видеть уютный грот, где и происходили оргии.
В те веселые времена замок принадлежал семейству Альбре, т.е., в данном случае, его потомку по женской линии Генриху IV. Каким-то образом, вполне наследственным путем, замок перешел семейству Сабран, потомки которого живут в нем и сейчас. На гербе их - вполне королевский лев, пусть и серебряный - древний, известный род, многие представители которого носят имена Эльзеар (искаж. Элиэзер) и Дельфина.
Францисканская брошюрка, купленная Г. в шато Казнёв, повествует о непрямых предках рода, носивших эти имена - Эльзеар и Дельфина (Дофина), которые жили в девственном браке и оба причислены к лику святых. Жили они не в Аквитании, а скорее, в Провансе, в частности, а Апте и в родовом замке Ансуи (съездить из Марселя!), а также в Неаполе, где состояли при дворе Роберта I Анжуйского. Глава, посвященная этой службе св. Эльзеара, называется в книжечке "Святой куртизан" (Le Saint Courtisan) - о, неиспорченные францисканцы!
Этот самый Роберт, на следы которого постоянно натыкаешься в Неаполе, был внучатным племянником св. Луи (здравствуйте, все!) Петрарка называл его Роберт Мудрый, а гибеллин Данте - "Re da sermone" - король, больше склонный проповедовать, чем править. Неаполитанский двор характеризуется как блестящий, город Неаполь - как роскошный и богатый, а Неаполитанский Залив - он и есть Неаполитанский залив.
Такими предстают Роберт и жена его Санча Майоркская на деревянных скульптурах в музее монастыря Санта Кьяра (прочие картинки оттуда выложу отдельно).
Выглядят благочестиво, но излишеств при дворе хватало, что создавало немало трудностей для благочестивых девственных супругов. Приходилось прятать власяницы под шелками и бархатом, сказываться больными во время индивидуальных постов и отмаливать ночами
неизбежное участие в танцах и прочих забавах. В народе Эльзеара уже называли святым (поголовное исцеление обитателей лепрозория и пр.), а при дворе он считался обычным, пусть любимым придворным.
Случилось такое, что двор переместился в Авиньон (период утвердившегося авиньонского папства), а жена наследника престола Карла Калабрийского умерла, это была Габсбугская принцесса необычайно слабого здоровья. Наследника, стало быть, потребовалось срочно женить повторно. Подходящую партию подыскали в Париже - девицу Валуа, и Эльзеара послали в Париж свататься и даже обручиться по доверенности. Дельфина же вынуждена была остаться в Авиньоне при дворе королевы Санчи.
Следует новая глава придворных искушений, на этот раз парижских, а заодно и новых чудес. Переговоры идут успешно, остаются только формальности, когда Эльзеар, 39 лет от роду, внезапно испускает дух. В тот же момент Дельфина в Авиньоне почувствовала, что овдовела, и принялась рыдать, а за ней - королева Санча и все придворные дамы. Король же пытался взывать к здравому смыслу (мало ли, что привидится впечатлительным дамам), но через несколько дней прибыл гонец из Парижа, и народ объявил Дельфину столь же святой, как ее супруг.
Когда, спустя еще неделю, на авиньонском мосту показалась погребальная процессия, маленький мальчик из толпы залез на парапет, чтобы лучше видеть происходящее, да и рухнул в воды Роны. Отец его ринулся не в воду, а к повозке, на которой покоилась тленная оболочка будущего святого. Благодаря истовой молитве, воды Роны немедленно расступились, как прежде воды Чермного моря, и мальчик вышел на берег посуху, невредимый.
После смерти супруга Дельфина раздала все свое добро, удалилась от двора и монашествовала, но потом на некоторое время возвратилать ко двору вдовой к тому времени королевы Санчи, которая тоже была на пути в монастырь. Когда и Санча оставила бренный мир, Дельфина возвращается в Прованс, где совершает многие чудесные исцеления, порой невольные, и, в конце концов, уже объявленная народом святой, оставляет дольний мир.
Хотя события происходили в непосредственной близости папского двора, с официальной канонизацией обоих супругов были некоторые проблемы, но они успешно разрешились.
Вот такая история внезапно нарисовалась. Хотя я все еще живу в XII веке, и до XIV - не меньше года, она мне представляется любопытной.
Дети съездили с очередными гостями в шато Казнёв (Cazeneuve). Замок сей известен тем, что в него Генрих IV поместил королеву Марго в ожидании развода, чтобы помешать ей усугублять его репутацию рогоносца. Результаты свелись к тому, что графы и князья сменились в объятиях любвеобильной Марго пейзанами из ближайших деревень. Рядом с замком до сих пор можно видеть уютный грот, где и происходили оргии.
В те веселые времена замок принадлежал семейству Альбре, т.е., в данном случае, его потомку по женской линии Генриху IV. Каким-то образом, вполне наследственным путем, замок перешел семейству Сабран, потомки которого живут в нем и сейчас. На гербе их - вполне королевский лев, пусть и серебряный - древний, известный род, многие представители которого носят имена Эльзеар (искаж. Элиэзер) и Дельфина.
Францисканская брошюрка, купленная Г. в шато Казнёв, повествует о непрямых предках рода, носивших эти имена - Эльзеар и Дельфина (Дофина), которые жили в девственном браке и оба причислены к лику святых. Жили они не в Аквитании, а скорее, в Провансе, в частности, а Апте и в родовом замке Ансуи (съездить из Марселя!), а также в Неаполе, где состояли при дворе Роберта I Анжуйского. Глава, посвященная этой службе св. Эльзеара, называется в книжечке "Святой куртизан" (Le Saint Courtisan) - о, неиспорченные францисканцы!
Этот самый Роберт, на следы которого постоянно натыкаешься в Неаполе, был внучатным племянником св. Луи (здравствуйте, все!) Петрарка называл его Роберт Мудрый, а гибеллин Данте - "Re da sermone" - король, больше склонный проповедовать, чем править. Неаполитанский двор характеризуется как блестящий, город Неаполь - как роскошный и богатый, а Неаполитанский Залив - он и есть Неаполитанский залив.
Такими предстают Роберт и жена его Санча Майоркская на деревянных скульптурах в музее монастыря Санта Кьяра (прочие картинки оттуда выложу отдельно).
Выглядят благочестиво, но излишеств при дворе хватало, что создавало немало трудностей для благочестивых девственных супругов. Приходилось прятать власяницы под шелками и бархатом, сказываться больными во время индивидуальных постов и отмаливать ночами
неизбежное участие в танцах и прочих забавах. В народе Эльзеара уже называли святым (поголовное исцеление обитателей лепрозория и пр.), а при дворе он считался обычным, пусть любимым придворным.
Случилось такое, что двор переместился в Авиньон (период утвердившегося авиньонского папства), а жена наследника престола Карла Калабрийского умерла, это была Габсбугская принцесса необычайно слабого здоровья. Наследника, стало быть, потребовалось срочно женить повторно. Подходящую партию подыскали в Париже - девицу Валуа, и Эльзеара послали в Париж свататься и даже обручиться по доверенности. Дельфина же вынуждена была остаться в Авиньоне при дворе королевы Санчи.
Следует новая глава придворных искушений, на этот раз парижских, а заодно и новых чудес. Переговоры идут успешно, остаются только формальности, когда Эльзеар, 39 лет от роду, внезапно испускает дух. В тот же момент Дельфина в Авиньоне почувствовала, что овдовела, и принялась рыдать, а за ней - королева Санча и все придворные дамы. Король же пытался взывать к здравому смыслу (мало ли, что привидится впечатлительным дамам), но через несколько дней прибыл гонец из Парижа, и народ объявил Дельфину столь же святой, как ее супруг.
Когда, спустя еще неделю, на авиньонском мосту показалась погребальная процессия, маленький мальчик из толпы залез на парапет, чтобы лучше видеть происходящее, да и рухнул в воды Роны. Отец его ринулся не в воду, а к повозке, на которой покоилась тленная оболочка будущего святого. Благодаря истовой молитве, воды Роны немедленно расступились, как прежде воды Чермного моря, и мальчик вышел на берег посуху, невредимый.
После смерти супруга Дельфина раздала все свое добро, удалилась от двора и монашествовала, но потом на некоторое время возвратилать ко двору вдовой к тому времени королевы Санчи, которая тоже была на пути в монастырь. Когда и Санча оставила бренный мир, Дельфина возвращается в Прованс, где совершает многие чудесные исцеления, порой невольные, и, в конце концов, уже объявленная народом святой, оставляет дольний мир.
Хотя события происходили в непосредственной близости папского двора, с официальной канонизацией обоих супругов были некоторые проблемы, но они успешно разрешились.
Вот такая история внезапно нарисовалась. Хотя я все еще живу в XII веке, и до XIV - не меньше года, она мне представляется любопытной.