Взгляд на американскую индустриальную революция из нашего окна - II
Взгляд на американскую индустриальную революция из нашего окна - I.
Ниже - обещанное продолжение.
Жизнь фабричного рабочего
Работали на фабриках бывшие крестьяне или недавние иммигранты. В основном, это были дети, реже - женщины, еще реже - мужчины. Дети работали, начиная с шести лет - гибкие маленькие пальцы лучше подходили для обращения с текстильными станками. Здесь, например, фотография работницы одной из текстильных фабрик Новой Англии, а здесь - целая группа работников-детей другой, на этот раз консервной фабрики. Платили работникам копейки, причем детям - меньше, чем взрослым, а женщинам - меньше, чем мужчинам, и никаких социальных благ вроде больничного или выплат после производственной травмы не было. Работа была малоприятной и даже опасной: запахи, шум, пыль, летящее волокно и осколки, частенько ломающиеся на полном ходу станки. У тех, кто производил, к примеру, гвозди, все лица были испещерены мелкими железными осколками. У тех, кто работал над отделением хлопкового волокна, вскоре начинались проблемы с легкими из-за вдыхаемых пыли и ворса, стоявших плотной стеной над станком.
Рядом с фабриками владельцы строили общежития, где можно было снять комнату, приехав из деревни, а также магазины, воскресные школы и церкви. День работника состоял из работы на фабрике от рассвета до заката шесть дней в неделю, сна, обязательных нескольких часов на проповеди до обеда в вокресенье и обязательной воскресной школы после обеда. Это была очень простая, нищая по сути жизнь, дверь в дверь с многочисленными соседями - никто из рабочих, к примеру, не имел часов. Вставали по звонку колокола на фабрике, что позволяло владельцам время от времени дурить народ и звонить раньше, чем было обещано, получая больше человеко-часов за те же деньги. В какой-то момент рабочие в Потакете даже скинулись на общие часы, которые до сих пор установлены на городской башне. Тем не менее, все это считалось жизнью лучшей, чем жизнь в деревне, со стабильным доходом, который крестьянам до этого никто не гарантировал, и не было отбоя от желающих устроиться на фабрику.
Постепенно застроили оба берега реки - если смотреть на старые карты, рисунки и фотографии, плотность фабричных зданий поражает. Все отходы сливались в реку, что вызвало жуткое загрязнение. Говорят, водопады и пороги были всех цветов радуги, а запах над водой стоял такой, что селиться люди старались подальше.
Ситуация начала меняться в 1920-х. Во-первых, фабрики старели - многие уже перевалили за столетие. Оборудование износилось, и нужно было вкладывать серьезные деньги в обновление. Во-вторых, в Новой Англии нчалось движение профсоюзов, и рабочих здесь уже нельзя было так нещадно эксплуатировать. В то же время, на Юге хлопок стоил меньше (ведь там он производился), и все еще было полно дешевой рабочей силы. Все больше промышленников использовали паровые машины для снабжения фабрик, что позволяло строиться вдали от речек и организовывать производства гигантстких размеров - так называемые мегафабрики. В результате промышленность постепенно двигалась на юг, а предприятия на реке Блэкстоун закрывали. Вскоре началась Великая Депрессия, после - Вторая мировая война. И к пятидесятым годам двадцатого века почти все фабрики Потакета закрыли, а многие впоследствие и снесли.
Текстильные станки того времени.
Водяная мельница, от которой работают станки.
Те самые часы в городе Потакет, на которые собрали деньги рабочие в девятнадцатом веке. Сейчас, однако, берега реки намного зеленее, чем были тогда
Цех, в котором производили металлические детали для станков. На мужчине - костюм мелкого фабричного начальника того времени.
Керосиновая лампа.
Табличка "бездельники не нужны". На фабриках велись списки тех, кто плохо работал, чтобы владельцы близлежащих фабрик не нанимали одного плохого работника дважды.
Здание мегафабрики, работавшей от паровой машины (сейчас в нем расположена больница).
Rhode Island, USA
Продолжение следует...
Ниже - обещанное продолжение.
Жизнь фабричного рабочего
Работали на фабриках бывшие крестьяне или недавние иммигранты. В основном, это были дети, реже - женщины, еще реже - мужчины. Дети работали, начиная с шести лет - гибкие маленькие пальцы лучше подходили для обращения с текстильными станками. Здесь, например, фотография работницы одной из текстильных фабрик Новой Англии, а здесь - целая группа работников-детей другой, на этот раз консервной фабрики. Платили работникам копейки, причем детям - меньше, чем взрослым, а женщинам - меньше, чем мужчинам, и никаких социальных благ вроде больничного или выплат после производственной травмы не было. Работа была малоприятной и даже опасной: запахи, шум, пыль, летящее волокно и осколки, частенько ломающиеся на полном ходу станки. У тех, кто производил, к примеру, гвозди, все лица были испещерены мелкими железными осколками. У тех, кто работал над отделением хлопкового волокна, вскоре начинались проблемы с легкими из-за вдыхаемых пыли и ворса, стоявших плотной стеной над станком.
Рядом с фабриками владельцы строили общежития, где можно было снять комнату, приехав из деревни, а также магазины, воскресные школы и церкви. День работника состоял из работы на фабрике от рассвета до заката шесть дней в неделю, сна, обязательных нескольких часов на проповеди до обеда в вокресенье и обязательной воскресной школы после обеда. Это была очень простая, нищая по сути жизнь, дверь в дверь с многочисленными соседями - никто из рабочих, к примеру, не имел часов. Вставали по звонку колокола на фабрике, что позволяло владельцам время от времени дурить народ и звонить раньше, чем было обещано, получая больше человеко-часов за те же деньги. В какой-то момент рабочие в Потакете даже скинулись на общие часы, которые до сих пор установлены на городской башне. Тем не менее, все это считалось жизнью лучшей, чем жизнь в деревне, со стабильным доходом, который крестьянам до этого никто не гарантировал, и не было отбоя от желающих устроиться на фабрику.
Постепенно застроили оба берега реки - если смотреть на старые карты, рисунки и фотографии, плотность фабричных зданий поражает. Все отходы сливались в реку, что вызвало жуткое загрязнение. Говорят, водопады и пороги были всех цветов радуги, а запах над водой стоял такой, что селиться люди старались подальше.
Ситуация начала меняться в 1920-х. Во-первых, фабрики старели - многие уже перевалили за столетие. Оборудование износилось, и нужно было вкладывать серьезные деньги в обновление. Во-вторых, в Новой Англии нчалось движение профсоюзов, и рабочих здесь уже нельзя было так нещадно эксплуатировать. В то же время, на Юге хлопок стоил меньше (ведь там он производился), и все еще было полно дешевой рабочей силы. Все больше промышленников использовали паровые машины для снабжения фабрик, что позволяло строиться вдали от речек и организовывать производства гигантстких размеров - так называемые мегафабрики. В результате промышленность постепенно двигалась на юг, а предприятия на реке Блэкстоун закрывали. Вскоре началась Великая Депрессия, после - Вторая мировая война. И к пятидесятым годам двадцатого века почти все фабрики Потакета закрыли, а многие впоследствие и снесли.
Текстильные станки того времени.
Водяная мельница, от которой работают станки.
Те самые часы в городе Потакет, на которые собрали деньги рабочие в девятнадцатом веке. Сейчас, однако, берега реки намного зеленее, чем были тогда
Цех, в котором производили металлические детали для станков. На мужчине - костюм мелкого фабричного начальника того времени.
Керосиновая лампа.
Табличка "бездельники не нужны". На фабриках велись списки тех, кто плохо работал, чтобы владельцы близлежащих фабрик не нанимали одного плохого работника дважды.
Здание мегафабрики, работавшей от паровой машины (сейчас в нем расположена больница).
Rhode Island, USA
Продолжение следует...