Мария Трандафил - крестная мать Нового Сада
В истории каждого города есть знаковые, по-настоящему великие личности. Для моего родного Николаева таким человеком был, например, адмирал Алексей Самуилович Грейг - сын шотландского офицера, ставшего на службу Российской империи. Он превратил Черноморский флот в поистине грозную силу, построил Николаевскую обсерваторию - объект, претендующий на включение в Список ЮНЕСКО, открыл училища и заметно облагородил город. В хрониках Нового Сада тоже имелась своя героиня - величайший в Сербии меценат, Мария Трандафил. Огромной души человек, не познавший семейного счастья. Безутешная мать, спасшая тысячи чужих детей. Благотворительница, восстановившая Нови Сад после страшного Бунта. Крестная мать, сохранившая для нас столь прекрасный город. Женщина, забытая на страницах учебников истории...
В 13 декабря 1816 года в Доме под иконой, расположенной на углу современных улиц Грчкошкольской и Николы Пашича, случилось радостное событие. У Кирилла Поповича, кожевника и торговца всевозможной снедью, и его жены Софии, урожденной Тайчевич из Осиека, появилась на свет дочка. К несчастью, лики святых апостолов Петра и Павла, украшавшие фасад родительского дома Марии, не принесли семье счастья. Вскоре после рождения ребенка умерла мать, а следом за ней, подхватив простуду во время странствий, покинул бренный мир и отец.
Родная улица Марии Попович
Трехлетняя Мария и ее старший брат, восьмилетний Марко, остались сиротами. Заботу о племяннике взял на себя дядя - брат отца Константин, унаследовавший его дом и дело. Был он деловит и состоятелен, предприимчив и отнюдь не беден: целых 20 лет он возглавлял Городскую казну. А маленькая Мария отправилась в Осиек в семью богатого торговца Хаджи Кире Николича. Там она, как и прочие девочки из влиятельных семей, обучалась Библии и счетоводству, рукоделию и танцам. Мария схватывала все на лету и, говорят, отлично разбиралась в торговых расчетах и читала по-немецки с чувством, с толком, с расстановкой.
Едва Марии исполнилось 15 лет, ее дядя, рассматривающий брак прежде всего как деловое соглашение, а лишь после - как союз двух небезразличных друг другу людей, организовал помолвку подопечной со своим управляющим - сорокалетним Йованом Трандафилом, уроженцем Брашова. Хотела ли этого брака невеста, никого не интересовало. Так, 31 января 1831 года Мария Попович, без лишней помпезности дав клятвы в православной церкви, посвященной апостолам Петру и Павлу, стала Марией Трандафил.
Супружеская чета Трандафилов
Вскоре Йован, с умом использовав солидное приданое супруги и протекцию ее опекуна, стал преуспевающим торговцем и, заплатив взнос, taxam concivlitatis, обрел гражданство Нового Сада. Деньги, заработанные торговлей сукном, он вкладывал в недвижимость. В 1840 году Трандафилы приобрели за 11 015 форинтов дом, доставшийся в наследство Петру Лукичу, а в 1842 году - особняк Саве Илича де Зорленс, расположенный вблизи уже несуществующей Армянской церкви.
Разрушение Армянской церкви
Да только невиданное богатство не стало залогом семейного счастья. Один за другим умирали, не достигнув совершеннолетия, дети: сперва дочка София, а затем и сын Коста. Эти трагедии, едва не убив Марию, обратили ее к Богу и указали ей истинное предназначение: помогать больным и неимущим, старикам и сиротам.
В 1848 году, когда венгры, возглавляемый Лайошем Кошутом, пытались отстоять независимость своей страны от великой Австрии, Нови Сад едва не перестал существовать. Сотни снарядов, летевших со стороны могучей Петроварадинской крепости, уничтожали все на своем пути. Приземистые домишки с камышовыми крышами сгорали в ярком пламени. Купола церквей обрушались на землю, рассыпаясь на мелкие куски. Город охватил настоящий хаос. Все, и бедные, и богатые, были вынуждены оставить дома и заботиться о своих жизнях.
"Лишь один-единственный день на своем долгом веку я была нищей," - рассказывала Мария Трандафил. "В 1849 году, при пожаре новосадском, мы спасались бегством. Там, в граде Варадине, при наглухо закрытых воротах, мы были вынуждены голодать, ибо ни за какие в мире деньги не смогли бы добыть себе пропитание. Когда я вспоминаю о том дне, восстанавливая в памяти страшное чувство голода и собственной беспомощности, я понимаю, что до самой смерти должна творить добрые дела и помогать сиротам."
Во время бомбардировки Йован Трандафил потерял два своих дома на рыночной площади, но все же не остался неимущим: заняв 30 000 форинтов, он в скором времени полностью восстановил свое дело. Его городу повезло гораздо меньше: из более чем 2800 зданий, существовавших до войны, выжило чуть менее 800. И едва огонь погас, а жизнь вернулась в Нови Сад, семья Трандафилов, используя свое влияние и средства, взялась за его реанимацию. В начале 1960-х чета пожертвовала значительную сумму на восстановление Николаевской церкви, к приходу которой относилась Мария, и спонсировала восстановление новой Армянской церкви на месте той, что исчезла при пожаре. А в течение шести недель Великого голода, наступившего после Бунта, Мария, следуя своим убеждениям и глубокой потребности заботиться о близких, кормила всех новосадских сирот, не обращая внимания ни на их род, ни на их веру.
Последние дни Армянской церкви
К несчастью, после смерти Йована в 1862 году его супруга оказалась вовлечена в четыре тяжбы, включая спор с родным братом, Марком Поповичем. Родственники, недовольные совместным завещанием пары, составленным в 1860 году, обвиняли Марию в недальновидности и сомневались в ее способности управлять нажитым добром. Да и немудрено: большую часть своего солидного имущества супруги завещали на благотворительные цели. Долгим и мучительным был конфликт, но храбрая женщина с честью вынесла низкие, подлые удары корыстного семейства и отстояла полный контроль над своим капиталом.
"Если бы я имела счастье видеть своих детей живыми, ради них я с легкостью провела бы жизнь в полной нищете. Мало радости от "мертвого" добра, вызывающего столько споров", - делилась она своим горем.
Дабы окончательно не утонуть в одиночестве и тоске, Мария Трандафил искала спасение в работе. Она вкладывала и преумножала капитал, занимаясь торговлей и инвестированием и, как утверждали ее современники, преуспевала в этом неженском деле гораздо больше, чем коллеги мужского пола. Вдове принадлежали дома под номерами 8,16 и 17 на улице Змай Йовина, дом №11 на Пашичевой, №16 на Дунавской и №17 на Милетичевой. Их дальнейшая судьба и новые хозяева остаются для нас тайной.
Улица Николы Пашича
Ни на миг не задумываясь, Мария тратила то, что зарабатывала нелегким трудом, на добрые дела. Вдова кормила бедняков и сирот, обучала их в школах и строила здания, размещая в них учреждения государственного значения - например, знаменитую Матицу Сербскую.
Увеличив богатство, оставшееся после смерти мужа, в несколько раз, госпожа Мария изменила совместное завещание, вызвав новую волну возмущения со стороны родственников. В документе, составленном 9 сентября 1878 года в Новом Саде, она повелевала:
"Этим завещанием определяю, что на принадлежащих мне 238 гектарах земли должно основать Фонд для обучения талантливых отпрысков бедных семей. Туда следует принимать детей православного восточного вероисповедания, невзирая на их национальность."
Вдова Трандафил надеялась, что сербы, получив достойное образование, станут новой культурной элитой и поднимутся гораздо выше той черты, что устанавливало для них австро-венгерское общество. И потому ее последняя воля закрепляла стипендии за тридцатью учениками Сербской великой гимназии в Новом Саде (нынешней гимназии "Йован Йованович Змай").
Документ также предусматривал, что "Дом на площади, где нынче располагается торговый дом г.Вайса, надлежит передать Соборной церкви Новосадской. Доход от дома на Лебарской, где проживает г.Яснич, следует каждый год использовать в качестве приданного для двух сирот православной веры. Выручку от другого дома на Лебарской, "у Сремца", нужно разделить между сиротами и бедняками, а прибыль от дома в Осиеке в равных долях распределить на три больницы: новосадскую, сомборскую и осиекскую."
В своем завещании Мария уполномочила Матицу Сербскую, главное культурно-просветительское общество страны, построить от ее имени большое и красивое здание для мальчишек, оставшихся без родителей - "Заведение Марии Трандафил для сербских православных сирот". Строительство центра следовало начать тогда, когда капитал фонда возрастет до 300 000 форинтов. И так уж вышло, что лишь в 1908 году, через 20 лет после кончины госпожи Трандафил, председатель Матицы Сербской Антонийе Хаджич утвердил проект новосадского архитектора Момчило Тапавице. С первоначальных 397 000 форинтов расходы на возведение здания возросли до полумиллиона. В 1912 году внушительный особняк на улице Николы Пашича был завершен, а в 1926 году Матица Сербская, изменив интерьер и экстерьер, переехала в него сама.
Бюст Марии Трандафил в холле Матицы Сербской
Для детей-сирот же учреждение, воспользовавшись проектом инженера Миливойе Матича, соорудило новый комплекс на Сайлове - одном из городских кварталов. Его воспитанники обучались в т.н. промышленных школах и, успешно завершив обучение, получали по 500 форинтов дабы стать на ноги и начать свое дело. Сейчас здесь находится Институт ветеринарии.
Согласно завещанию Марии Трандафил был основан еще один фонд - материальной помощи Николаевской и Успенской церквям. За средства, полученные от благодетельницы, были обновлены иконостас Успенской церкви и резной мраморный крест, долгие годы украшавший центр Нового Сада. Сегодня, после многочисленных перестановок, он обитает в порте Соборной церкви.
Треть чистого дохода, полученного от дома в Осиеке, выделялась "Дому убогих", расположенному в Николаевской порте. Самой же Николаевской церкви были подарены "Дом под иконой" на ул.Николы Пашича 11 - тот самый, где появилась на свет благотворительница, и 40 гектаров первоклассной земли. Из этого фонда выплачивался заработок всего церковного двора. Устав предусматривал: если даже, не приведи Господь, попадья останется вдовицей, за ней до самой кончины будет сохранен ежегодный доход в размере 200 форинтов.
Николаевская церковь
Тяжелы и грустны были последние дни крестной феи Нового Сада. Чувствуя приближение смерти она, безутешная в своем одиночестве, коротала время в церкви, пытаясь расслышать голоса своих усопших детей в громком звоне колокола. И как-то раз, вернувшись домой с молитвы, обнаружила письмо следующего содержания:
"Сербская православная церковная община с превеликим негодованием обнаружила, что вы в святой Николаевской церкви самовольно, без спроса и разрешения общины заправляете... В связи с этим община вынуждена вам сообщить, что не собирается в дальнейшем терпеть такой произвол и требует незамедлительно вернуть ей ключи от этого прихода".
Во дворе Николаевской церкви
Глубоко обиженная поступком обязанных ей многим людей, Мария Трандафил отдала священнику ключи от Николаевской церкви и больше ни разу до самого конца своих дней не ступила на ее порог. Лишь 14 октября 1883 года, отдав душу Богу, великая новосаджанка вновь оказалась во дворе любимой обители - теперь уже навсегда. Мария была погребена в крипте рядом со своим супругом и детьми.
Службы ей давно уже не служат. Наследство в 700 000 форинтов, оставленное на благие цели, потрачено и забыто. Лишь здания, раскиданные по центру Нового Сада, огромная, невероятно прекрасная Матица Сербская и крохотная площадь - прежний Житни трг, напоминают о величайшей в истории города благотворительнице - Марии Трандафил.
Квартал от Трг Марии Трандафил до Матицы Сербской
Фотографии взяты из архивов Матицы Сербской и интернета.
В 13 декабря 1816 года в Доме под иконой, расположенной на углу современных улиц Грчкошкольской и Николы Пашича, случилось радостное событие. У Кирилла Поповича, кожевника и торговца всевозможной снедью, и его жены Софии, урожденной Тайчевич из Осиека, появилась на свет дочка. К несчастью, лики святых апостолов Петра и Павла, украшавшие фасад родительского дома Марии, не принесли семье счастья. Вскоре после рождения ребенка умерла мать, а следом за ней, подхватив простуду во время странствий, покинул бренный мир и отец.
Родная улица Марии Попович
Трехлетняя Мария и ее старший брат, восьмилетний Марко, остались сиротами. Заботу о племяннике взял на себя дядя - брат отца Константин, унаследовавший его дом и дело. Был он деловит и состоятелен, предприимчив и отнюдь не беден: целых 20 лет он возглавлял Городскую казну. А маленькая Мария отправилась в Осиек в семью богатого торговца Хаджи Кире Николича. Там она, как и прочие девочки из влиятельных семей, обучалась Библии и счетоводству, рукоделию и танцам. Мария схватывала все на лету и, говорят, отлично разбиралась в торговых расчетах и читала по-немецки с чувством, с толком, с расстановкой.
Едва Марии исполнилось 15 лет, ее дядя, рассматривающий брак прежде всего как деловое соглашение, а лишь после - как союз двух небезразличных друг другу людей, организовал помолвку подопечной со своим управляющим - сорокалетним Йованом Трандафилом, уроженцем Брашова. Хотела ли этого брака невеста, никого не интересовало. Так, 31 января 1831 года Мария Попович, без лишней помпезности дав клятвы в православной церкви, посвященной апостолам Петру и Павлу, стала Марией Трандафил.
Супружеская чета Трандафилов
Вскоре Йован, с умом использовав солидное приданое супруги и протекцию ее опекуна, стал преуспевающим торговцем и, заплатив взнос, taxam concivlitatis, обрел гражданство Нового Сада. Деньги, заработанные торговлей сукном, он вкладывал в недвижимость. В 1840 году Трандафилы приобрели за 11 015 форинтов дом, доставшийся в наследство Петру Лукичу, а в 1842 году - особняк Саве Илича де Зорленс, расположенный вблизи уже несуществующей Армянской церкви.
Разрушение Армянской церкви
Да только невиданное богатство не стало залогом семейного счастья. Один за другим умирали, не достигнув совершеннолетия, дети: сперва дочка София, а затем и сын Коста. Эти трагедии, едва не убив Марию, обратили ее к Богу и указали ей истинное предназначение: помогать больным и неимущим, старикам и сиротам.
В 1848 году, когда венгры, возглавляемый Лайошем Кошутом, пытались отстоять независимость своей страны от великой Австрии, Нови Сад едва не перестал существовать. Сотни снарядов, летевших со стороны могучей Петроварадинской крепости, уничтожали все на своем пути. Приземистые домишки с камышовыми крышами сгорали в ярком пламени. Купола церквей обрушались на землю, рассыпаясь на мелкие куски. Город охватил настоящий хаос. Все, и бедные, и богатые, были вынуждены оставить дома и заботиться о своих жизнях.
"Лишь один-единственный день на своем долгом веку я была нищей," - рассказывала Мария Трандафил. "В 1849 году, при пожаре новосадском, мы спасались бегством. Там, в граде Варадине, при наглухо закрытых воротах, мы были вынуждены голодать, ибо ни за какие в мире деньги не смогли бы добыть себе пропитание. Когда я вспоминаю о том дне, восстанавливая в памяти страшное чувство голода и собственной беспомощности, я понимаю, что до самой смерти должна творить добрые дела и помогать сиротам."
Во время бомбардировки Йован Трандафил потерял два своих дома на рыночной площади, но все же не остался неимущим: заняв 30 000 форинтов, он в скором времени полностью восстановил свое дело. Его городу повезло гораздо меньше: из более чем 2800 зданий, существовавших до войны, выжило чуть менее 800. И едва огонь погас, а жизнь вернулась в Нови Сад, семья Трандафилов, используя свое влияние и средства, взялась за его реанимацию. В начале 1960-х чета пожертвовала значительную сумму на восстановление Николаевской церкви, к приходу которой относилась Мария, и спонсировала восстановление новой Армянской церкви на месте той, что исчезла при пожаре. А в течение шести недель Великого голода, наступившего после Бунта, Мария, следуя своим убеждениям и глубокой потребности заботиться о близких, кормила всех новосадских сирот, не обращая внимания ни на их род, ни на их веру.
Последние дни Армянской церкви
К несчастью, после смерти Йована в 1862 году его супруга оказалась вовлечена в четыре тяжбы, включая спор с родным братом, Марком Поповичем. Родственники, недовольные совместным завещанием пары, составленным в 1860 году, обвиняли Марию в недальновидности и сомневались в ее способности управлять нажитым добром. Да и немудрено: большую часть своего солидного имущества супруги завещали на благотворительные цели. Долгим и мучительным был конфликт, но храбрая женщина с честью вынесла низкие, подлые удары корыстного семейства и отстояла полный контроль над своим капиталом.
"Если бы я имела счастье видеть своих детей живыми, ради них я с легкостью провела бы жизнь в полной нищете. Мало радости от "мертвого" добра, вызывающего столько споров", - делилась она своим горем.
Дабы окончательно не утонуть в одиночестве и тоске, Мария Трандафил искала спасение в работе. Она вкладывала и преумножала капитал, занимаясь торговлей и инвестированием и, как утверждали ее современники, преуспевала в этом неженском деле гораздо больше, чем коллеги мужского пола. Вдове принадлежали дома под номерами 8,16 и 17 на улице Змай Йовина, дом №11 на Пашичевой, №16 на Дунавской и №17 на Милетичевой. Их дальнейшая судьба и новые хозяева остаются для нас тайной.
Улица Николы Пашича
Ни на миг не задумываясь, Мария тратила то, что зарабатывала нелегким трудом, на добрые дела. Вдова кормила бедняков и сирот, обучала их в школах и строила здания, размещая в них учреждения государственного значения - например, знаменитую Матицу Сербскую.
Увеличив богатство, оставшееся после смерти мужа, в несколько раз, госпожа Мария изменила совместное завещание, вызвав новую волну возмущения со стороны родственников. В документе, составленном 9 сентября 1878 года в Новом Саде, она повелевала:
"Этим завещанием определяю, что на принадлежащих мне 238 гектарах земли должно основать Фонд для обучения талантливых отпрысков бедных семей. Туда следует принимать детей православного восточного вероисповедания, невзирая на их национальность."
Вдова Трандафил надеялась, что сербы, получив достойное образование, станут новой культурной элитой и поднимутся гораздо выше той черты, что устанавливало для них австро-венгерское общество. И потому ее последняя воля закрепляла стипендии за тридцатью учениками Сербской великой гимназии в Новом Саде (нынешней гимназии "Йован Йованович Змай").
Документ также предусматривал, что "Дом на площади, где нынче располагается торговый дом г.Вайса, надлежит передать Соборной церкви Новосадской. Доход от дома на Лебарской, где проживает г.Яснич, следует каждый год использовать в качестве приданного для двух сирот православной веры. Выручку от другого дома на Лебарской, "у Сремца", нужно разделить между сиротами и бедняками, а прибыль от дома в Осиеке в равных долях распределить на три больницы: новосадскую, сомборскую и осиекскую."
В своем завещании Мария уполномочила Матицу Сербскую, главное культурно-просветительское общество страны, построить от ее имени большое и красивое здание для мальчишек, оставшихся без родителей - "Заведение Марии Трандафил для сербских православных сирот". Строительство центра следовало начать тогда, когда капитал фонда возрастет до 300 000 форинтов. И так уж вышло, что лишь в 1908 году, через 20 лет после кончины госпожи Трандафил, председатель Матицы Сербской Антонийе Хаджич утвердил проект новосадского архитектора Момчило Тапавице. С первоначальных 397 000 форинтов расходы на возведение здания возросли до полумиллиона. В 1912 году внушительный особняк на улице Николы Пашича был завершен, а в 1926 году Матица Сербская, изменив интерьер и экстерьер, переехала в него сама.
Бюст Марии Трандафил в холле Матицы Сербской
Для детей-сирот же учреждение, воспользовавшись проектом инженера Миливойе Матича, соорудило новый комплекс на Сайлове - одном из городских кварталов. Его воспитанники обучались в т.н. промышленных школах и, успешно завершив обучение, получали по 500 форинтов дабы стать на ноги и начать свое дело. Сейчас здесь находится Институт ветеринарии.
Согласно завещанию Марии Трандафил был основан еще один фонд - материальной помощи Николаевской и Успенской церквям. За средства, полученные от благодетельницы, были обновлены иконостас Успенской церкви и резной мраморный крест, долгие годы украшавший центр Нового Сада. Сегодня, после многочисленных перестановок, он обитает в порте Соборной церкви.
Треть чистого дохода, полученного от дома в Осиеке, выделялась "Дому убогих", расположенному в Николаевской порте. Самой же Николаевской церкви были подарены "Дом под иконой" на ул.Николы Пашича 11 - тот самый, где появилась на свет благотворительница, и 40 гектаров первоклассной земли. Из этого фонда выплачивался заработок всего церковного двора. Устав предусматривал: если даже, не приведи Господь, попадья останется вдовицей, за ней до самой кончины будет сохранен ежегодный доход в размере 200 форинтов.
Николаевская церковь
Тяжелы и грустны были последние дни крестной феи Нового Сада. Чувствуя приближение смерти она, безутешная в своем одиночестве, коротала время в церкви, пытаясь расслышать голоса своих усопших детей в громком звоне колокола. И как-то раз, вернувшись домой с молитвы, обнаружила письмо следующего содержания:
"Сербская православная церковная община с превеликим негодованием обнаружила, что вы в святой Николаевской церкви самовольно, без спроса и разрешения общины заправляете... В связи с этим община вынуждена вам сообщить, что не собирается в дальнейшем терпеть такой произвол и требует незамедлительно вернуть ей ключи от этого прихода".
Во дворе Николаевской церкви
Глубоко обиженная поступком обязанных ей многим людей, Мария Трандафил отдала священнику ключи от Николаевской церкви и больше ни разу до самого конца своих дней не ступила на ее порог. Лишь 14 октября 1883 года, отдав душу Богу, великая новосаджанка вновь оказалась во дворе любимой обители - теперь уже навсегда. Мария была погребена в крипте рядом со своим супругом и детьми.
Службы ей давно уже не служат. Наследство в 700 000 форинтов, оставленное на благие цели, потрачено и забыто. Лишь здания, раскиданные по центру Нового Сада, огромная, невероятно прекрасная Матица Сербская и крохотная площадь - прежний Житни трг, напоминают о величайшей в истории города благотворительнице - Марии Трандафил.
Квартал от Трг Марии Трандафил до Матицы Сербской
Фотографии взяты из архивов Матицы Сербской и интернета.