Российско-американские сюжеты
Сегодняшний пост - о Павле Петровиче Свиньине (1787-1839), литераторе, художнике, дипломате. Он был основателем "Отечественных записок" и одного из первых художественных музеев (гордился, в частности, тем, что открыл - "подарил Отечеству Власова, Гребенщикова, Слепушкина, Тропинина, Черепанова, Полякова"), автором панегирика Аракчееву "Поездка в Грузино" и вероятным прототипом гоголевского Хлестакова. Нас, однако, интересует лишь небольшая часть его жизни: в 1811-1813 гг. он был сотрудником первой российской дипломатической миссии в США в должности секретаря генерального консула в Филадельфии Н.Я.Козлова.
П.П.Свиньин
(Пост получился большим - поэтому ссылки по вкусу - можно читать тексты, а можно разглядывать картинки)
К моменту назначения Свиньин успел послужить переводчиком у начальника российской эскадры в Средиземном море Д.Н.Сенявина (в разгар наполеоновских войн в Европе) и окончить Санкт-Петербургскую академию художеств, получив за картину "Отдых графа Суворова-Рымникского по одержанной победе" звание академика (собственно, выпускника).
22 июня 1813 года отбыл из Америки для сопровождения французского генерала Моро на службу в российскую армию и находился с ним при осаде Дрездена, где тот был смертельно ранен.
П.П.Свиньин. Портрет генерала Моро
Свиньин оказался не только в числе первых русских, наблюдавших за жизнью американцев, но и одним из первых иностранных наблюдателей, оставивших описание Соединенных Штатов начала XIX века. Что особенно важно - Свиньин был художником, оставившим десятки зарисовок, акварелей и гравюр с пейзажами, видами городов и сценами американской жизни, и его глазами мы можем сегодня увидеть Америку, какой она была 200 лет назад.
Больше Свиньин в Америку не возвращался, но издал некоторые свои рисунки в виде гравюр (Опыт живописного путешествия по Северной Америке. СПб., 1815).
Сначала несколько цитат из дневника Свиньина времен жизни в Америке (никакой политкорректности - вот как думал, так и писал; очевидно, что текст многое говорит не только об Америке, но и о России):
"Я весьма тихо сидел за своим столиком. Вдруг, в 10 часов вечера, необычайный звук, гром и крик поразил меня. ... Насилу мог услышать "Fire", то есть пожар. И я пошел смотреть пожар. Горел один дом, но его весьма скоро погасили. Здесь нет зрителей, как у нас в России - всякий работает с усердием, как за свою собственность, хотя его никто не понуждает, хотя совсем почти нет полиции - и, потому, пожарам никогда не дают усиливаться".
"Я весьма хорошо сделал, что взял с собою Федьку. Во-первых, здесь люди дороги, и мерзкие слуги, и пользуются большой вольностию. Естли он вам не покажется, должно за неделю сказать ему, чтоб он себе искал другова места, он же может оставить вас, когда ему будет угодно. По большей части черные отправляют здесь ремесло слуг. Весьма смешно видеть у араба или арабки всю голову, заплетенную в плетешки или косички. У кого получится больше волн, тот прекраснее".
"Для меня ничего не может быть отвратительнее, как видеть маленьких негров, особливо девчонок, кои беспрестанно встречаются: словно чертенята!".
"Весьма удивительны и несправедливы законы здешние в разсуждении женщин. Например, на кого девка брюхатая покажет, тот должен или жениться на ней, или обязаться давать известную сумму на воспитание ребенка. Нельзя никоим образом ни оправдаться, ни избавиться. ... Многие бедные люди, кои не могли заплатить сей суммы, принуждены были жениться на доказчицах, чтоб избавиться от тюрьмы".
"Кареты почти не в употреблении, все ходят пешком, и для того на всех улицах широкие тротуары".
"По вольности они делают все дурачества, грубости, несносные для иностранца. Например, естли придет наниматься к вам служанка - она сядет на первом стуле и станет с вами разговаривать. Говорят весьма странно и отвратительно, копируя народных депутатов, кои в присудствии сидят против президента, в шляпе, положа грязные запачканные ноги на стол".
"В вечеру окампанировал Е.Ос.Д[ашковой] на скрипке - она прекрасно играет на фортепианах, и весьма милая женьщина.
Был у девок. Очень хорошенькие и чистенькие, и, кажется, та, которую я взял - очень здорова! Плачу ей по 10 долларов".
"Здесь многие обыкновения покажутся странными для европейца. Напр.: если кто-нибудь из знакомых приглашает вас в свою ложу, несмотря на то, вы должны заплатить ему положенную цену за место. Какая подлость и мелочь".
"Против нас живут индейцы, приехавшие сюда депутатами от ирокезского народа. Они весьма походят чертами лиц на калмыков наших, только гораздо выше их и статнее. Одежда их вся состоит из какого-то одеяла, коим они обертываются кругом. На одном была шапка, изукрашенная перьями, у других головы были обвязаны просто платками. Многие, в утешение народа, стреляли из стрел и с удивительной меткостью".
"Весьма утвердительно можно сказать, что дети здесь гораздо ранее зреют. Например, ребенок четырех лет ходит по всему городу один-одинехонек, понимает все вещи и рассуждает весьма умно, ибо нет за ним столько дятек и мамок, как у нас, ранее оставляют его самого о себе думать, и он ранее формируется. Вообще, они такие прекрасные , здоровые и бойкие".
"Я видел сегодня двух человек очень интересных: генерала Моро и князя Галицына. Первый, известно, удалился сюда, ибо военная слава его беспокоила Наполеона. Он живет близ Нью-Йорка в прекрасной деревне, а на зиму приезжает туда. ...
Князь Голицын, сын Голицына, бывшего министром русским в Голландии, отказался от богатства и почестей, на кои знатность его рода давала ему право, сделался католическим попом и послан в Америку миссионером. Набрал здесь колонию католиков различных наций и живет с ними посреди лесов и вертепов там, за синими горами. Долгое время назывался он Смитом. Я полагаю, что поповский сан ему уже наскучил, ибо он с большим удовольствием слушает и приятно улыбается, когда его назовут князем. Он уверяет, что при имени рускаго сердце его бьется живее".
"...белки.. сделались столь ручны, от того, что никто их не беспокоит, ни пугает, что когда в летнее время пьют чай перед домом, они сходят с дерев и подбирают кусочки хлеба. Вообще, все животные здесь весьма благонравны, ибо никто их не раздражает. Не видят, чтоб лошадь лягнула".
"многие обычаи здешней земли покажутся весьма странными для европейца. Например, замужние женьщины не составляют более приятностей общества, и в собрании они оберегаются говорить с мужчиною - так что если вы слишком займетесь ею, тотчас вам скажет - что есть и девушки в комнате. Женьщина, когда выйдет замуж, отказывается от света и занимается единственно хозяйством. Оттого здешние девушки не торопятся выходить замуж и пользуются тою свободою, каковою у нас, в Европе, замужние. Например, часто случается, что дочь имеет свои знакомства. Приходят к ней молодые мужчины, коих отцы не знают, и которых она знакомит, когда ей вздумается. Оне выходят, когда захотят и никого не спросят".
"17 [декабря 1811 г.] Дашков получил сегодня памфлет и письмо от одного американского пророка и при нем письмо к им.Александру, коему он пророческим гласом повелевает сложить с себя корону, отдать все завоевания и установить подобное здешнему правления. Иначе он обещает разрушение Европы в будущем июне 1812 года".
"Вчерась я был на одном здешнем бале, или лучше сказать, Ma partie. Ничего не может быть скушнее сих собраний. Кажется, одно удовольствие, для чего здесь съезжаются есть конфекты и пить чай ... кушать беспрестанно. Женьщины все сидят в стороне, а девушки - в другой. Сохрани Бог говорить долго с женьщиною, да и с девушкою если заговорился, то назавтра в газете женят. Один американец, впрочем человек довольно видевший свет, с сожалением объявил мне об одной девушке, что мы скоро ея потеряем. Это значит, что скоро она выйдет замуж. И он весьма удивился, когда я ему сказал, что в Европе женьщины составляют истинную приятность общества, что девушки зовутся только попить чаю и потанцевать".
"Жители Виргинии - совершенные русские помещики, даже отличаются и в образе жизни - более властительны и имеют рабов".
"Поистине, можно сказать, что нет земли, где бы механические машины доведены были до большего совершенства. Малолюдство, и потому дороговизна рук, заставили прибегнуть к наукам и здесь почти все делается машинами. Машина пилит камень, кует гвозди, делает кирпичи. Особливо мельницы доведены до удивительной степени совершенства. Stim Both, употребляемый для непрерывного сообщения между Филадельфиею и Нью-Йорком есть прекрасная выдумка! Это есть барка, движущаяся парами, не имеющая нужды ни в парусах, ни в попутном ветре и презирающая всякую погоду".
"Удивительно, как розно воспитание, и как следы его переменяют совершенно систему понятия человеческого, как о добродетели женской, так и о благопристойности. У нас, в России, если бы увидели девушку. гуляющую за городом с молодым мужчиной, сколько бы заключений сделали нащет ея. Здесь, в Америке, молодая девушка, богатая, хорошей фамилии скачет за 500 верст денно и нощно, иногда без проводника и знакомого, в дилижансе, повидаться со своими родными. Часто случается, она бывает в компании 5-6 молодых людей ей совершенно не знакомых, но, мало-помалу, они делаются ей покорными услужниками. Женьщины - везде женьщины, везде имеют удивительную, непонятную власть над мущинами".
"Я сделал два приятных знакомства: с Фултоном и с Команом. Первый интересен мне по выдумке своей Стимбота и по охоте к художествам, быв сам порядочный живописец. А другой, из уважения к Суворову, назвал корабль свой сим именем. Он был гусар венгерской службы и служил в итальянскую кампанию под командою сего великого человека.
Вечер провел я в весьма интересном для меня разговоре с Астором. Вот предприимчивый человек. Он торгует мехами, из коих лучшие получает с островов Алеутских и Курильских"...
"Мне весьма нравится, что на каждом перекрестке прибита доска с надписью: "Закон повелевает держаться правой стороны". И от того никогда не бывает споров на дорогах".
"Из числа попутчиков наших был мулат, но ему не позволено было сесть с нами в карету, а поместили его с кучером, также и обедал он особенно, а не с белыми. Черные в большом здесь пренебрежении. А, вероятно, он заплатил такие же деньги, как и другие пассажиры. Привычка все поправляет, и они не чувствуют своего унижения, но бедный наш Глод [негр, служивший при русском дворе, вернувшийся в это время в США за семьей] бывши в России в таком изобилии и почести, приехал сюда, и ни один белый не хотел с ним садиться вместе по обыкновению, не допускали его ни до какой кампании белых тогда-то он бедный почувствовал тяжесть своего положения, и естли бы должен был остаться, был бы самый нещастливейший человек"."
"Все американцы вообще ходят бриться и чесаться в цирюльни, самый богатейший после завтрака, в туфлях отправляется туда, и потому цирюльникам показалось странным, когда я велю позвать их к себе в комнату. Вообще цирюльник есть первый вестовщик - он знает все сплетни и споры в городе, и американец идет в цирюльню даже слышать новости и просвещаться, ибо у каждого почти цирюльника найдете чучелы различных птиц, животных, в спирту змеи и пресмыкающиеся, разные кости на веревочках и т.п. ..."
"Поистине, введение Стимбота есть весьма полезная выдумка! нет нужды ему в попутном ветре и течении - несмотря на все сие он идет сам себе около 5 миль в час, но если ветер попутный, то он может идти до 10 миль, ибо для сего находится два паруса. Кроме скорости весьма покойно, словно в комнате. Завтрик и обед прекрасный".
"[Описание сумасшедшего дома] Здесь встречаются весьма редко примеры, что сходили с ума от любви, честолюбия и глубоких размышлений; по большей части от неудачи в коммерческих предприятиях, банкрутства и пьянства. Подобные черты лучше всех описаний народного характера! Здесь содержится одна только женьщина из богатейшей нью-йоркской фамилии, которая рехнулась от Бонапарте, почитая себя его женою. Не знают причины, побудившея ея к столь странной точке сумасшествия! Она всегда была добрая жена и почитаемая мать многочисленному своему семейству."
"...не надобно искать здесь глубокомысленных профессоров и искусных артистов - но Вы удивитесь справедливому понятию о вещах последняго гражданина, что относится и ко всей Америке. Сын первого банкира идет в одну школу с сыном беднейшего поденщика. Каждый учит географию земли своей, первыя правила арифметики и некоторые понятия о других науках; от того всякой здешний мужик не только не удивляется лунному затмению или комете, но разсуждает о них довольно правильно."
Цитировать Свиньина можно долго, но пора и честь знать. Заинтересовавшиеся могут поискать опубликованный оригинал.
Перейдем к живописи. Посмотрите на Америку двухсотлетней давности:
Эта гравюра сделана с рисунка с натуры, который оказался первым изображением парохода. Его и сегодня используют в иллюстрациях в американских учебниках:
Вот он, рисунок из американского учебника, пароход "Парагон".
А это уже "репортаж" о событии, свидетелем которого стал Свиньин - встреча двух кораблей в море.
Ловля трески
Город на реке. Обратите внимание на количество судов у причала.
Горная дорога
Дилижанс. Свиньин в дневнике потешается над неприхотливостью американцев в таком путешествии
Зато вот эта штука - не что иное как каток для выравнивания дороги.
Техническое приспособление из числа тех, которые удивляли путешественника
Рыбаки
В лесу. Похоже, тогда американцы еще собирали дары леса в лукошки
Вид на Вашингтон. Бывавшие в американской столице удивятся, но не будем забывать, что через полтора года город сожгут англичане, так что искать что-то очень знакомое (кроме острова посреди Потомака) вряд ли стоит.
так, кстати, выглядела могила Джорджа Вашингтона в Маунт-Верноне (откуда предприимчивый Джордж Самнер спустя четверть века привезет в подарок Николаю I желудь).
А это вид на Нью-Йорк. Вот так выглядел Манхэттен за сто лет до эпохи небоскребов, когда его линию горизонта формировали не высотные здания, а шпили церквей.
Вот, кстати, нью-йоркский собор Св.Павла.
А это тогдашний "небоскреб" - картина называется "Высокое здание в Нью-Йорке".
Новый мост (1811 г. постройки) около Филадельфии. Полностью деревянная арка.
Вид города Бетлехем
Вилла Перкинса
Разрушенный дом
Бостонский Молл (хотя мне кажется, сейчас он там называется по-другому?).
Речной форт
Еще один форт
Несколько пейзажей:
Эта картина так и называется - "Американский пейзаж"
Йеллоу Спрингс, Пенсильвания
Обрыв
Ниагарский водопад
Но всего интереснее, конечно, изображения людей:
На плантации
Увеселения индейцев
Индейцы в лодке
Великий воин семинолов
Индеец со скальпом врага
Богослужение в африканской методистской церкви.
Крещение у баптистов
Моравские сестры (видимо, женщины моравских братьев?). Такие же примерно типажи в это время жили в Сарепте (и, вероятно, даже поддерживали контакты с пенсильванскими единоверцами, но это другая тема).
Источники: Свиньин П.П. Американские дневники и письма. М., 2005.
Traveling Across North America, 1812 - 1813: Watercolors by the Russian Diplomat Pavel Svinin. New York, St.Petersburg, 1992.
Мильчина В. Честный лжец // Отечественные записки. 2005, № 5.
П.П.Свиньин
(Пост получился большим - поэтому ссылки по вкусу - можно читать тексты, а можно разглядывать картинки)
К моменту назначения Свиньин успел послужить переводчиком у начальника российской эскадры в Средиземном море Д.Н.Сенявина (в разгар наполеоновских войн в Европе) и окончить Санкт-Петербургскую академию художеств, получив за картину "Отдых графа Суворова-Рымникского по одержанной победе" звание академика (собственно, выпускника).
22 июня 1813 года отбыл из Америки для сопровождения французского генерала Моро на службу в российскую армию и находился с ним при осаде Дрездена, где тот был смертельно ранен.
П.П.Свиньин. Портрет генерала Моро
Свиньин оказался не только в числе первых русских, наблюдавших за жизнью американцев, но и одним из первых иностранных наблюдателей, оставивших описание Соединенных Штатов начала XIX века. Что особенно важно - Свиньин был художником, оставившим десятки зарисовок, акварелей и гравюр с пейзажами, видами городов и сценами американской жизни, и его глазами мы можем сегодня увидеть Америку, какой она была 200 лет назад.
Больше Свиньин в Америку не возвращался, но издал некоторые свои рисунки в виде гравюр (Опыт живописного путешествия по Северной Америке. СПб., 1815).
Сначала несколько цитат из дневника Свиньина времен жизни в Америке (никакой политкорректности - вот как думал, так и писал; очевидно, что текст многое говорит не только об Америке, но и о России):
"Я весьма тихо сидел за своим столиком. Вдруг, в 10 часов вечера, необычайный звук, гром и крик поразил меня. ... Насилу мог услышать "Fire", то есть пожар. И я пошел смотреть пожар. Горел один дом, но его весьма скоро погасили. Здесь нет зрителей, как у нас в России - всякий работает с усердием, как за свою собственность, хотя его никто не понуждает, хотя совсем почти нет полиции - и, потому, пожарам никогда не дают усиливаться".
"Я весьма хорошо сделал, что взял с собою Федьку. Во-первых, здесь люди дороги, и мерзкие слуги, и пользуются большой вольностию. Естли он вам не покажется, должно за неделю сказать ему, чтоб он себе искал другова места, он же может оставить вас, когда ему будет угодно. По большей части черные отправляют здесь ремесло слуг. Весьма смешно видеть у араба или арабки всю голову, заплетенную в плетешки или косички. У кого получится больше волн, тот прекраснее".
"Для меня ничего не может быть отвратительнее, как видеть маленьких негров, особливо девчонок, кои беспрестанно встречаются: словно чертенята!".
"Весьма удивительны и несправедливы законы здешние в разсуждении женщин. Например, на кого девка брюхатая покажет, тот должен или жениться на ней, или обязаться давать известную сумму на воспитание ребенка. Нельзя никоим образом ни оправдаться, ни избавиться. ... Многие бедные люди, кои не могли заплатить сей суммы, принуждены были жениться на доказчицах, чтоб избавиться от тюрьмы".
"Кареты почти не в употреблении, все ходят пешком, и для того на всех улицах широкие тротуары".
"По вольности они делают все дурачества, грубости, несносные для иностранца. Например, естли придет наниматься к вам служанка - она сядет на первом стуле и станет с вами разговаривать. Говорят весьма странно и отвратительно, копируя народных депутатов, кои в присудствии сидят против президента, в шляпе, положа грязные запачканные ноги на стол".
"В вечеру окампанировал Е.Ос.Д[ашковой] на скрипке - она прекрасно играет на фортепианах, и весьма милая женьщина.
Был у девок. Очень хорошенькие и чистенькие, и, кажется, та, которую я взял - очень здорова! Плачу ей по 10 долларов".
"Здесь многие обыкновения покажутся странными для европейца. Напр.: если кто-нибудь из знакомых приглашает вас в свою ложу, несмотря на то, вы должны заплатить ему положенную цену за место. Какая подлость и мелочь".
"Против нас живут индейцы, приехавшие сюда депутатами от ирокезского народа. Они весьма походят чертами лиц на калмыков наших, только гораздо выше их и статнее. Одежда их вся состоит из какого-то одеяла, коим они обертываются кругом. На одном была шапка, изукрашенная перьями, у других головы были обвязаны просто платками. Многие, в утешение народа, стреляли из стрел и с удивительной меткостью".
"Весьма утвердительно можно сказать, что дети здесь гораздо ранее зреют. Например, ребенок четырех лет ходит по всему городу один-одинехонек, понимает все вещи и рассуждает весьма умно, ибо нет за ним столько дятек и мамок, как у нас, ранее оставляют его самого о себе думать, и он ранее формируется. Вообще, они такие прекрасные , здоровые и бойкие".
"Я видел сегодня двух человек очень интересных: генерала Моро и князя Галицына. Первый, известно, удалился сюда, ибо военная слава его беспокоила Наполеона. Он живет близ Нью-Йорка в прекрасной деревне, а на зиму приезжает туда. ...
Князь Голицын, сын Голицына, бывшего министром русским в Голландии, отказался от богатства и почестей, на кои знатность его рода давала ему право, сделался католическим попом и послан в Америку миссионером. Набрал здесь колонию католиков различных наций и живет с ними посреди лесов и вертепов там, за синими горами. Долгое время назывался он Смитом. Я полагаю, что поповский сан ему уже наскучил, ибо он с большим удовольствием слушает и приятно улыбается, когда его назовут князем. Он уверяет, что при имени рускаго сердце его бьется живее".
"...белки.. сделались столь ручны, от того, что никто их не беспокоит, ни пугает, что когда в летнее время пьют чай перед домом, они сходят с дерев и подбирают кусочки хлеба. Вообще, все животные здесь весьма благонравны, ибо никто их не раздражает. Не видят, чтоб лошадь лягнула".
"многие обычаи здешней земли покажутся весьма странными для европейца. Например, замужние женьщины не составляют более приятностей общества, и в собрании они оберегаются говорить с мужчиною - так что если вы слишком займетесь ею, тотчас вам скажет - что есть и девушки в комнате. Женьщина, когда выйдет замуж, отказывается от света и занимается единственно хозяйством. Оттого здешние девушки не торопятся выходить замуж и пользуются тою свободою, каковою у нас, в Европе, замужние. Например, часто случается, что дочь имеет свои знакомства. Приходят к ней молодые мужчины, коих отцы не знают, и которых она знакомит, когда ей вздумается. Оне выходят, когда захотят и никого не спросят".
"17 [декабря 1811 г.] Дашков получил сегодня памфлет и письмо от одного американского пророка и при нем письмо к им.Александру, коему он пророческим гласом повелевает сложить с себя корону, отдать все завоевания и установить подобное здешнему правления. Иначе он обещает разрушение Европы в будущем июне 1812 года".
"Вчерась я был на одном здешнем бале, или лучше сказать, Ma partie. Ничего не может быть скушнее сих собраний. Кажется, одно удовольствие, для чего здесь съезжаются есть конфекты и пить чай ... кушать беспрестанно. Женьщины все сидят в стороне, а девушки - в другой. Сохрани Бог говорить долго с женьщиною, да и с девушкою если заговорился, то назавтра в газете женят. Один американец, впрочем человек довольно видевший свет, с сожалением объявил мне об одной девушке, что мы скоро ея потеряем. Это значит, что скоро она выйдет замуж. И он весьма удивился, когда я ему сказал, что в Европе женьщины составляют истинную приятность общества, что девушки зовутся только попить чаю и потанцевать".
"Жители Виргинии - совершенные русские помещики, даже отличаются и в образе жизни - более властительны и имеют рабов".
"Поистине, можно сказать, что нет земли, где бы механические машины доведены были до большего совершенства. Малолюдство, и потому дороговизна рук, заставили прибегнуть к наукам и здесь почти все делается машинами. Машина пилит камень, кует гвозди, делает кирпичи. Особливо мельницы доведены до удивительной степени совершенства. Stim Both, употребляемый для непрерывного сообщения между Филадельфиею и Нью-Йорком есть прекрасная выдумка! Это есть барка, движущаяся парами, не имеющая нужды ни в парусах, ни в попутном ветре и презирающая всякую погоду".
"Удивительно, как розно воспитание, и как следы его переменяют совершенно систему понятия человеческого, как о добродетели женской, так и о благопристойности. У нас, в России, если бы увидели девушку. гуляющую за городом с молодым мужчиной, сколько бы заключений сделали нащет ея. Здесь, в Америке, молодая девушка, богатая, хорошей фамилии скачет за 500 верст денно и нощно, иногда без проводника и знакомого, в дилижансе, повидаться со своими родными. Часто случается, она бывает в компании 5-6 молодых людей ей совершенно не знакомых, но, мало-помалу, они делаются ей покорными услужниками. Женьщины - везде женьщины, везде имеют удивительную, непонятную власть над мущинами".
"Я сделал два приятных знакомства: с Фултоном и с Команом. Первый интересен мне по выдумке своей Стимбота и по охоте к художествам, быв сам порядочный живописец. А другой, из уважения к Суворову, назвал корабль свой сим именем. Он был гусар венгерской службы и служил в итальянскую кампанию под командою сего великого человека.
Вечер провел я в весьма интересном для меня разговоре с Астором. Вот предприимчивый человек. Он торгует мехами, из коих лучшие получает с островов Алеутских и Курильских"...
"Мне весьма нравится, что на каждом перекрестке прибита доска с надписью: "Закон повелевает держаться правой стороны". И от того никогда не бывает споров на дорогах".
"Из числа попутчиков наших был мулат, но ему не позволено было сесть с нами в карету, а поместили его с кучером, также и обедал он особенно, а не с белыми. Черные в большом здесь пренебрежении. А, вероятно, он заплатил такие же деньги, как и другие пассажиры. Привычка все поправляет, и они не чувствуют своего унижения, но бедный наш Глод [негр, служивший при русском дворе, вернувшийся в это время в США за семьей] бывши в России в таком изобилии и почести, приехал сюда, и ни один белый не хотел с ним садиться вместе по обыкновению, не допускали его ни до какой кампании белых тогда-то он бедный почувствовал тяжесть своего положения, и естли бы должен был остаться, был бы самый нещастливейший человек"."
"Все американцы вообще ходят бриться и чесаться в цирюльни, самый богатейший после завтрака, в туфлях отправляется туда, и потому цирюльникам показалось странным, когда я велю позвать их к себе в комнату. Вообще цирюльник есть первый вестовщик - он знает все сплетни и споры в городе, и американец идет в цирюльню даже слышать новости и просвещаться, ибо у каждого почти цирюльника найдете чучелы различных птиц, животных, в спирту змеи и пресмыкающиеся, разные кости на веревочках и т.п. ..."
"Поистине, введение Стимбота есть весьма полезная выдумка! нет нужды ему в попутном ветре и течении - несмотря на все сие он идет сам себе около 5 миль в час, но если ветер попутный, то он может идти до 10 миль, ибо для сего находится два паруса. Кроме скорости весьма покойно, словно в комнате. Завтрик и обед прекрасный".
"[Описание сумасшедшего дома] Здесь встречаются весьма редко примеры, что сходили с ума от любви, честолюбия и глубоких размышлений; по большей части от неудачи в коммерческих предприятиях, банкрутства и пьянства. Подобные черты лучше всех описаний народного характера! Здесь содержится одна только женьщина из богатейшей нью-йоркской фамилии, которая рехнулась от Бонапарте, почитая себя его женою. Не знают причины, побудившея ея к столь странной точке сумасшествия! Она всегда была добрая жена и почитаемая мать многочисленному своему семейству."
"...не надобно искать здесь глубокомысленных профессоров и искусных артистов - но Вы удивитесь справедливому понятию о вещах последняго гражданина, что относится и ко всей Америке. Сын первого банкира идет в одну школу с сыном беднейшего поденщика. Каждый учит географию земли своей, первыя правила арифметики и некоторые понятия о других науках; от того всякой здешний мужик не только не удивляется лунному затмению или комете, но разсуждает о них довольно правильно."
Цитировать Свиньина можно долго, но пора и честь знать. Заинтересовавшиеся могут поискать опубликованный оригинал.
Перейдем к живописи. Посмотрите на Америку двухсотлетней давности:
Эта гравюра сделана с рисунка с натуры, который оказался первым изображением парохода. Его и сегодня используют в иллюстрациях в американских учебниках:
Вот он, рисунок из американского учебника, пароход "Парагон".
А это уже "репортаж" о событии, свидетелем которого стал Свиньин - встреча двух кораблей в море.
Ловля трески
Город на реке. Обратите внимание на количество судов у причала.
Горная дорога
Дилижанс. Свиньин в дневнике потешается над неприхотливостью американцев в таком путешествии
Зато вот эта штука - не что иное как каток для выравнивания дороги.
Техническое приспособление из числа тех, которые удивляли путешественника
Рыбаки
В лесу. Похоже, тогда американцы еще собирали дары леса в лукошки
Вид на Вашингтон. Бывавшие в американской столице удивятся, но не будем забывать, что через полтора года город сожгут англичане, так что искать что-то очень знакомое (кроме острова посреди Потомака) вряд ли стоит.
так, кстати, выглядела могила Джорджа Вашингтона в Маунт-Верноне (откуда предприимчивый Джордж Самнер спустя четверть века привезет в подарок Николаю I желудь).
А это вид на Нью-Йорк. Вот так выглядел Манхэттен за сто лет до эпохи небоскребов, когда его линию горизонта формировали не высотные здания, а шпили церквей.
Вот, кстати, нью-йоркский собор Св.Павла.
А это тогдашний "небоскреб" - картина называется "Высокое здание в Нью-Йорке".
Новый мост (1811 г. постройки) около Филадельфии. Полностью деревянная арка.
Вид города Бетлехем
Вилла Перкинса
Разрушенный дом
Бостонский Молл (хотя мне кажется, сейчас он там называется по-другому?).
Речной форт
Еще один форт
Несколько пейзажей:
Эта картина так и называется - "Американский пейзаж"
Йеллоу Спрингс, Пенсильвания
Обрыв
Ниагарский водопад
Но всего интереснее, конечно, изображения людей:
На плантации
Увеселения индейцев
Индейцы в лодке
Великий воин семинолов
Индеец со скальпом врага
Богослужение в африканской методистской церкви.
Крещение у баптистов
Моравские сестры (видимо, женщины моравских братьев?). Такие же примерно типажи в это время жили в Сарепте (и, вероятно, даже поддерживали контакты с пенсильванскими единоверцами, но это другая тема).
Источники: Свиньин П.П. Американские дневники и письма. М., 2005.
Traveling Across North America, 1812 - 1813: Watercolors by the Russian Diplomat Pavel Svinin. New York, St.Petersburg, 1992.
Мильчина В. Честный лжец // Отечественные записки. 2005, № 5.