iTMOa. В сознании Акрам Хана.
Честь безумцу, который навеет
Человечеству сон золотой!
Пьер Жан Беранже
Дамы и господа!
Об этом невероятном спектакле написано много. Трудно представить, что кого-то он может оставить равнодушным. И каждый наверняка увидит что-то своё. В Волшебной стране Оз всякому путешественнику предоставлен его неповторимый мир.
Что же скрыто за великолепными движениями одиннадцати танцоров на сцене, за их яркими мистическими костюмами, за провокативной музыкой, написанной тремя известными современными композиторами?
Единственный способ рассказать о своих видениях - искренность и пунктир личных эмоций.
Только на два важных факта буду опираться.
Во-первых, у художника такого уровня не может быть случайностей. Даже мельчайшие детали работают на единый смысл. Акрам Хан назвал свой балет "iTMOi" ("in the mind of Igor" - в сознании Игоря), пояснив это потребностью полностью освободить свой мозг, попытаться проникнуть в мыслительный процесс Игоря Стравинского и пройти до конца этим сложным и взрывоопасным путём.
Во-вторых, Стравинский назвал свой балет "Весна Священная". Значит, оба эти понятия важны для композитора, хореографа и для нас.
Я озаглавил этот текст iTMOa. Самонадеянно попытаюсь проникнуть в сознание Акрам Хана и понять, что там увидел.
Свет будет создан позже, а пока мы погружены во тьму, наполненную первозданными звуками. Бульканье, кашель, невнятное бормотание. То ли птицы, то ли жабы, а, может быть, нечто среднее... Хлопочет, зарождается, с хлюпаньем и чавканьем пожирает себе подобных.
Из "Диалогов" И. Стравинского: "Вступление писалось позднее; я хотел, чтобы Вступление передавало пробуждение весны, царапанье, грызню, возню птиц и зверей."
Тьму прорывают даже не движения, а их отблески.
На сцене - странное создание в белом. Женщина с обнажённой грудью и неподвижным лицом, сама природа, мать всего сущего. Она властвует, даёт жизнь и умертвляет. Перед ней можно склониться, танцевать с ней сакральные танцы и даже передразнивать её. Ничего не изменить. Рано или поздно она извлечёт свой порошок. За смертью тела наступит возрождение души, и опять, и опять, и опять... Бесконечный круговорот жизне-смерти.
На сцену выносят хрупкую и нежную девушку. Почему же все вокруг так взбудоражены? Это будущая весна. Продолжение жизни и её возрождение. Она необходима всем, кружащим по сцене. И людям, и демонам. Владеющий жизнью владеет всем, властвует.
Мать- природа иногда напоминает мачеху из страшных немецких сказок. Сквозь её безразличие проглядывает такое, что охватывает ужас. Ничего личного. Цунами, вулканы, землетрясения... .Это не жестокость, а неумолимость.
Никакое колдовство, шаманские танцы и пляски дервишей не в силах остановить неизбежное пробуждение весны. Необходимо только пробуждение самого композитора, творца. Решение сложных проблем, кажущихся непреодолимыми.
Из "Диалогов" И. Стравинского: "Танцовщики следовали скорее за счетом, который отбивал Нижинский, нежели за музыкальным размером. Нижинский, конечно, считал по- русски, а поскольку русские числа после десяти состоят из многих слогов - «восемнадцать», например, - то в быстром темпе ни он, ни они не могли следовать за музыкой."
Вновь тьма сгущается. Пульсирует, чавкает музыка. Сквозь красноватый полумрак видны верёвки удерживающие странное существо в центре сцены. Оно мечется, бъётся... Постепенно за судорогами хаотичных движений проступает не чудовище, а человек. Сам Стравинский пытается пытается вырваться, разорвать удавки кошмаров, живущих в его подсознании.
Из "Диалогов" И. Стравинского: "Сочинение «Весны священной» в целом было закончено в начале 1912 г. в состоянии экзальтации и полнейшего истощения сил".
И лишь когда ему это удаётся, происходит РОЖДЕНИЕ ВЕСНЫ СВЯЩЕННОЙ.
Сначала музыкальное, ибо впервые музыкальный хаос сознания Стравинского уходит в подсознание и звучит его тема "Пробуждение весны".
Второй пласт - возложение шляпы-короны на голову весны. Мать-природа прогибается перед мощью пробудившейся стихии.
Из "Диалогов" И. Стравинского: "«Le Sacre du printemps» - название, придуманное Бакстом, годится только для французского языка. На английском название «The Coronation of Spring» (Венчание весны) ближе к моему первоначальному замыслу, чем «The Rite of Spring» (Весенний обряд)."
Но умилительных картинок не будет. Коронованная весна мгновенно меняется. Исчезают наивность, нежность, лёгкость. Черты лица застывают, становятся анемичными. Руки привычным жестом сложены на ещё не обнажённой груди.
Как она похожа на свою предшественницу! И дьявол верным псом застыл у её ног. Такова цена Священной власти...
В-третьих, Весна это новая жизнь, начинающаяся в Раю. Адам и Ева, любовь и нежность, искушающий дьявол-змей и огромное золотое яблоко. Летающее, манящее, разделяющее. Разделившее.
Начинается новый виток бесконечного цикла разрушения и возрождения, любви и ритуальной жестокости.
Сколько это продолжалось? Мгновение? Час? Вечность? Невозможно сосредоточится на времени. Его границы размыты и несущественны в точке пересечения сакральных линий спектакля. В водовороте медитативного завораживающего потока и дикого агрессивного животного начала.
Повторю слова Judith Mackrell из The Guardian, взятые эпиграфом к предыдущему рассказу об Акрам Хане.
"Чудовищный хаос, выдуманный Ханом, вовлекает нас в водоворот творчества, из которого рождается произведение искусства."
Теперь их точность для меня неоспорима, дамы и господа.
Человечеству сон золотой!
Пьер Жан Беранже
Дамы и господа!
Об этом невероятном спектакле написано много. Трудно представить, что кого-то он может оставить равнодушным. И каждый наверняка увидит что-то своё. В Волшебной стране Оз всякому путешественнику предоставлен его неповторимый мир.
Что же скрыто за великолепными движениями одиннадцати танцоров на сцене, за их яркими мистическими костюмами, за провокативной музыкой, написанной тремя известными современными композиторами?
Единственный способ рассказать о своих видениях - искренность и пунктир личных эмоций.
Только на два важных факта буду опираться.
Во-первых, у художника такого уровня не может быть случайностей. Даже мельчайшие детали работают на единый смысл. Акрам Хан назвал свой балет "iTMOi" ("in the mind of Igor" - в сознании Игоря), пояснив это потребностью полностью освободить свой мозг, попытаться проникнуть в мыслительный процесс Игоря Стравинского и пройти до конца этим сложным и взрывоопасным путём.
Во-вторых, Стравинский назвал свой балет "Весна Священная". Значит, оба эти понятия важны для композитора, хореографа и для нас.
Я озаглавил этот текст iTMOa. Самонадеянно попытаюсь проникнуть в сознание Акрам Хана и понять, что там увидел.
Свет будет создан позже, а пока мы погружены во тьму, наполненную первозданными звуками. Бульканье, кашель, невнятное бормотание. То ли птицы, то ли жабы, а, может быть, нечто среднее... Хлопочет, зарождается, с хлюпаньем и чавканьем пожирает себе подобных.
Из "Диалогов" И. Стравинского: "Вступление писалось позднее; я хотел, чтобы Вступление передавало пробуждение весны, царапанье, грызню, возню птиц и зверей."
Тьму прорывают даже не движения, а их отблески.
На сцене - странное создание в белом. Женщина с обнажённой грудью и неподвижным лицом, сама природа, мать всего сущего. Она властвует, даёт жизнь и умертвляет. Перед ней можно склониться, танцевать с ней сакральные танцы и даже передразнивать её. Ничего не изменить. Рано или поздно она извлечёт свой порошок. За смертью тела наступит возрождение души, и опять, и опять, и опять... Бесконечный круговорот жизне-смерти.
На сцену выносят хрупкую и нежную девушку. Почему же все вокруг так взбудоражены? Это будущая весна. Продолжение жизни и её возрождение. Она необходима всем, кружащим по сцене. И людям, и демонам. Владеющий жизнью владеет всем, властвует.
Мать- природа иногда напоминает мачеху из страшных немецких сказок. Сквозь её безразличие проглядывает такое, что охватывает ужас. Ничего личного. Цунами, вулканы, землетрясения... .Это не жестокость, а неумолимость.
Никакое колдовство, шаманские танцы и пляски дервишей не в силах остановить неизбежное пробуждение весны. Необходимо только пробуждение самого композитора, творца. Решение сложных проблем, кажущихся непреодолимыми.
Из "Диалогов" И. Стравинского: "Танцовщики следовали скорее за счетом, который отбивал Нижинский, нежели за музыкальным размером. Нижинский, конечно, считал по- русски, а поскольку русские числа после десяти состоят из многих слогов - «восемнадцать», например, - то в быстром темпе ни он, ни они не могли следовать за музыкой."
Вновь тьма сгущается. Пульсирует, чавкает музыка. Сквозь красноватый полумрак видны верёвки удерживающие странное существо в центре сцены. Оно мечется, бъётся... Постепенно за судорогами хаотичных движений проступает не чудовище, а человек. Сам Стравинский пытается пытается вырваться, разорвать удавки кошмаров, живущих в его подсознании.
Из "Диалогов" И. Стравинского: "Сочинение «Весны священной» в целом было закончено в начале 1912 г. в состоянии экзальтации и полнейшего истощения сил".
И лишь когда ему это удаётся, происходит РОЖДЕНИЕ ВЕСНЫ СВЯЩЕННОЙ.
Сначала музыкальное, ибо впервые музыкальный хаос сознания Стравинского уходит в подсознание и звучит его тема "Пробуждение весны".
Второй пласт - возложение шляпы-короны на голову весны. Мать-природа прогибается перед мощью пробудившейся стихии.
Из "Диалогов" И. Стравинского: "«Le Sacre du printemps» - название, придуманное Бакстом, годится только для французского языка. На английском название «The Coronation of Spring» (Венчание весны) ближе к моему первоначальному замыслу, чем «The Rite of Spring» (Весенний обряд)."
Но умилительных картинок не будет. Коронованная весна мгновенно меняется. Исчезают наивность, нежность, лёгкость. Черты лица застывают, становятся анемичными. Руки привычным жестом сложены на ещё не обнажённой груди.
Как она похожа на свою предшественницу! И дьявол верным псом застыл у её ног. Такова цена Священной власти...
В-третьих, Весна это новая жизнь, начинающаяся в Раю. Адам и Ева, любовь и нежность, искушающий дьявол-змей и огромное золотое яблоко. Летающее, манящее, разделяющее. Разделившее.
Начинается новый виток бесконечного цикла разрушения и возрождения, любви и ритуальной жестокости.
Сколько это продолжалось? Мгновение? Час? Вечность? Невозможно сосредоточится на времени. Его границы размыты и несущественны в точке пересечения сакральных линий спектакля. В водовороте медитативного завораживающего потока и дикого агрессивного животного начала.
Повторю слова Judith Mackrell из The Guardian, взятые эпиграфом к предыдущему рассказу об Акрам Хане.
"Чудовищный хаос, выдуманный Ханом, вовлекает нас в водоворот творчества, из которого рождается произведение искусства."
Теперь их точность для меня неоспорима, дамы и господа.