Абу-Гош и окрестности. Часть третья - разноцветные миры брата Оливье
Дамы и господа!
Продолжим совместную прогулку по Абу-Гошу. Месту, полному тайн и загадок.
Уже поговорили о приближающемся фестивале вокальной музыки и об истории семьи Абу-Гош, вплетённой в историю Страны. Воспоминания, размышления... Но как передать чувства?
В который раз вернусь к непривычному, увы, факту. Две церкви располагаются в деревне, где проживают исключительно арабы-мусульмане. В предфестивальную атмосферу первой мы уже успели погрузиться, а во вторую отправимся прямо сейчас.
--
По пути опять поговорим о дружелюбии местных жителей. Например, если вы застрянете здесь в снежную бурю, типа той, что бушевала прошедшей зимой, то кто-нибудь обязательно выйдет из дома и предложит ночлег. Это может подтвердить жена депутата кнессета Нахмана Шая, в течение трёх дней "прогостившая" в заснеженном Абу-Гоше.
Дружба местных мусульман с евреями началась более ста лет назад. Ещё во времена злополучного британского мандата, когда евреям был запрещён въезд в Страну, жители Абу-Гоша составили петицию с требованием отменить этот отвратительный закон и отправили её в Лондон. В ней было сказано, что арабы и евреи готовы жить вместе.
Расстояния, незаметные для глаза и близкие для ног. Мы в центре посёлка. Добро пожаловать в монастырь монахов-бенедиктинцев. Пройдя через утопающий в зелени двор, обратим внимание на привычную для Абу-Гоша картинку добрососедства. Даже источник воды общий. Из крипты католического «Монастыря Воскресения» он попадает в соседнюю мечеть аль-Азар.
Считалось, что у этих источников воскресший Иисус явился апостолам. Поэтому над ними госпитальеры или мальтийские рыцари более 850-ти лет назад, ещё в византийский период, построили церковь в романском стиле и назвали её Castellum Emmaus - крепость Эммаус. Здание переходило из рук в руки, а в конце 19-го века было передано османскими властями ордену бенедиктинцев. Сегодня здание принадлежит министерству иностранных дел Франции, и здесь обитают монахи-католики, живущие по канону, созданному 1500 лет назад основателем ордена святым Бенедиктом. Стены монастыря украшают фрески 12-го века.
Их не восстанавливают специально, чтобы сохранить и показать церковную роспись времён крестоносцев.
Об этом месте удивительной красоты можно ещё долго рассказывать, но лучше увидеть хотя бы один раз. А если повезёт, побеседовать с человеком, благодаря встрече с которым я всё это и пишу.
Брат Оливье, дамы и господа.
Просто перескажу несколько из его историй.
Родился во Франции в светской семье. В 13 лет посмотрел в кино фильм "Эксодус" (Исход), снятый по бестселлеру американского писателя Леона Юриса о печальной судьбе одного из многих кораблей, пытавшихся нелегально доставить еврейских беженцев в Палестину. И какие-то контакты судьбы замкнулись в подростке. Этот момент стал началом "романа" его любви к Израилю. Вторые контакты замкнулись в девятнадцатилетнем возрасте, когда он попал в монастырь и почувствовал, что здесь его место. Отец был непреклонен. Парень пошёл в армию, отслужил в военно-морском флоте, но, вернувшись, настоял на своём и ушёл в монастырь бенедиктинцев в Нормандии.
- Мы молимся на французском, латыни и иврите. И в молитвах всё время повторяем слова "Израиль, Иерусалим, Сион". А я неизменно вспоминал "Эксодус".
Однажды настоятель вызвал меня и сообщил, что в Израиле в монастыре в Абу-Гош нужен молодой монах. Спросил, думаю ли я ещё об этом.
Ответив, что думаю только об этом, собрал чемодан и через несколько дней прибыл в страну мечты.
Я не верю в случайности. Дата моего прилёта в Израиль - 10 июля 1977-го года. Несколько лет назад, читая историческую книгу, был шокирован фактом. Реальный корабль "Эксодус" отправился от берегов Франции в Палестину в ночь с 10-е на 11-е июля 1947-го года. Ровно за 30 лет до моего прибытия в Страну. Так "китчевый" американский фильм чудесным образом изменил всю мою жизнь.
С братом Оливье мы спустились в крипту монастыря. В центре - огромный камень. Под ним журчит один из тех самых источников. Тут монахи молятся 3 раза в день. Гулкая аккустика пустого подземелья отдаётся эхом после каждого слова. Поэтому беседа протекает в тихих неспешных тонах.
Брат Оливье, которого в шутку называют "министром иностранных дел" монастыря, продолжает.
- Очень разные люди приходят к нам. Через час должна прибыть группа мусульман из Марокко. Добро пожаловать. Монастырь открыт для всех.
А в последнее время на Святую Землю приезжает множество православных из России. Среди сопровождающих - молодой священник из Уфы отец Роман. Когда он привёз сюда первую свою группу, экскурсовод хотел сделать сюрприз и пригласил меня. Роман, увидев меня в белой рясе, старался держаться на расстоянии. Православный и католик, белое и чёрное... Возникла напряжённость, но встреча завершилась улыбками.
Во второй раз улыбки были шире. В третий раз он привёз группу год назад. Я был внизу, в монастырском саду. Вдруг появился Роман и обнял меня. Он привёз в дар монастырю икону Казанской Богоматери, мёд и икру. Я достал лимончелло, производимый нами в монастыре. У встречи было замечательное послевкусие!
Неделю назад отец Роман был здесь в пятый раз и пришёл ко мне с объятиями. Я попросил православного священника спеть в нашей церкви. Он пел на русском, и это было прекрасно.
Чёрное и белое оказались совместимы.
И ещё история, но цвета иные.
- Однажды мой друг израильский полицейский предложил обучить меня песням на иврите. Я с удовольствием согласился. И мы начали петь вместе. Об этом узнали в руководстве полиции и попросили выступить вдвоём на торжественной церемонии, посвящённой уходу с поста одного из высших полицейских чинов. Настоятель позволил мне покинуть стены обители, что большая редкость для таких монахов как я. В тот день Шуки заехал за мной в монастырь, и мы отправились на церемонию. И вот мы стоим на тель-авивской сцене перед большим количеством гостей. Он - в синей полицейской форме, а я рядом в белоснежной рясе. И вдруг слышим шёпот в зрительном зале, нарастающий и обретающий форму слов.
- КахОль вэ лавАн! Синий и белый.
Два главных для Израиля цвета - цветА израильского флага. И начало одной из самых популярных наших песен.
Мы стояли перед залом, вместившем в тот день порядка тысячи людей. Израильский полицейский и католический монах пели песни на иврите.
Так наш дуэт и называют с тех пор - "Кахоль вэ лаван".
Удивительная позитивная энергия, исходящая от человека, сидящего на камне перед нами, завораживает многих. Часто на встречу к нему приводят наших солдат. И встречи эти для них незабываемы. На иврите, приправленном армейским сленгом, он общается с ними на равных. Монах-бенедиктинец рассказывает нашим новобранцам в зелёной форме о любви к Израилю.
Белый и зелёный. Какие прекрасные цвета!
Есть кое-что, чем брат Оливье гордится особенно. Израильское гражданство. Его чрезвычайно сложно получить не еврею. Но государство Израиль не только признало его своим, но и позволило сохранить прежнее, французское гражданство, что практически невозможно для человека, приехавшему в Страну не по закону о возвращении. Можно было бы ещё о многом поговорить с этим удивительным человеком, благодаря которому маленький монастырь, насчитывающий на сегодняшний день всего 10 монахов, стал известен не только в Израиле, но и далеко за его пределами. Но брат Оливье прекратил разговор самым прекрасным образом.
Он встал и запел.
Гершон Коэн, наш проводник по волшебным мирам Абу-Гоша, вывел гостей на улицу, щурясь от яркого солнца.
А там уже ждало угощение. Тот самый отменный лимончелло. Покинуть это место было нелегко!
Дамы и господа, внутренняя жизнь монастыря традиционна, нетороплива и замкнута. Однако, в рамках фестиваля тут звучат музыка и вокал. Служба Богу и светский фестиваль обитают рядом.
Даже концерты религиозной музыки нарушают здешний покой. Но монахи решились открыть двери своей обители. Почему? Ради удивительной картины мира и любви, объединившей в своих хрупких рамках три, казалось бы, несовместимых религии. Воспринимать это как чудо, случайность, особую энергию Абу-Гоша? Или придумать множество мистических объяснений, ибо разум помогать отказывается.
А может быть, в этом и заключена надежда на будущее?