Борис Слуцкий - стихи и проза.
БОРИС СЛУЦКИЙ
О стихах:
Борис Абрамович Слуцкий мучился бессонницей и после войны практически не спал. Прочитанные книги он помнил постранично, даже расположение текста помнил. Однажды он говорил со мной о Шекспире, которого я только что перечитал. Создавалось впечатления, что, говоря со Слуцким, я опять перечитываю Шекспира, - казалось, перед глазами Бориса Абрамовича лежит та самая пьеса, о которой шел разговор.
Он был человеком неправдоподобного благородства. После смерти жены он ушел от мира и перестал общаться с кем бы то ни было.
Вся значимость поэта Бориса Слуцкого открылась перед нами буквально в последнее время и сейчас только осознается, поскольку только недавно, сначала в центральных газетах, а потом и отдельной книгой вышли неиздававшиеся стихи поэта. Впрочем, и в книгах, до гласности, в которых Слуцкий писал о войне и послевоенном перемирии, он представлялся самобытным, крупным поэтом.
Кочковатой, изрытой окопами, искореженной воронками была земля под сапогами офицера Слуцкого, когда ему, политруку, приходилось водить в атаки свой батальон. Столь же искомканном и исковерканным было бытие и в послевоенный, хрущевский и т.д. периоды. И на фронте и в послевоенном тылу последствия были примерно одинаковы.
Язык Слуцкого полоном бытовизмов, деталей, реалий, разговорных оборотов, аппаратных канцеляризмов, телефонных словечек - всего того, чем полнится ежедневная речь. Стихи Слуцкого становятся литературой, появляясь из-под пера, из-под шариковой ручки как средство общения.
И читая Слуцкого, мы по-прежнему общаемся с ним, только - вот странная метаморфоза - после своей смерти поэт с нами еще более открыт, откровенен и прям.
О прозе:
Книга Бориса Слуцкого «Записки о войне» попала мне в руки совершенно случайно - «Возьмите почитать, только обязательно верните!» - сказала мне редактор "Терры", издававшая огромную юбилейную серию книг о войне, в которую проза Слуцкого, по-моему, так и не вошла.
Тираж 3000 экземпляров, издательство «Logos», Санкт-Петербург, книга издана в честь 55-летия победы, стало быть, 10 лет назад.
Я обзвонил своих друзей - Сергея Чаковского, Виктора Гофмана, Александра Рослякова - дети писателей, основной темой их отцов была Великая Отечественная война, но они никогда не читали, и даже не слышали о прозе Слуцкого.
Александр Межиров, который дружил со Слуцким, никогда мне не рассказывал об этих записках, впервые изданных.
Совершенно замечательное предисловие Даниила Гранина, необычайной концентрации, силы, исполненное зависти, что он сам, Гранин - солдат, вернувшись с фронта, упустил время, и не записал сразу своих непосредственных военных впечатлений.
Принимаюсь за чтение и вижу, слышу, ощущаю войну, закончившуюся 65 лет назад. Неопровержимое свидетельство - спокойное, страстное, неколебимо-правдивое и, несомненно, вечное.
Эту документальную книгу Бориса Слуцкого даже не с чем сравнить. Текст Слуцкого куда как перевешивает десятки и десятки романов, прочитанных послевоенным моим поколением, изданных миллионными тиражами, романов художественных, в различной степени ангажированных той или иной текущей политической ситуацией, и уже сходящих в историческую тень.
Слуцкой воссоздал войну, какой она была на самом деле - беспощадной, предательской, войной на истребления этносов в России, и войной в Европе - когда ее жители, в основном беззащитные женщины «в домах свернулись, как ужи, когда ворвался «гоп со смыком» в готические этажи»…
От текста Слуцкого испытываешь физическую боль - невыносимую, острую, густо заквашенную на чувстве позора, который испытываешь за весь род человеческий.
На что сам Борис Абрамович Слуцкий говорит стихами:
«Тебе, видать, не нравится война - попробуй перевоевать по своему».
Есть еще «Записки о Галльской войне» благодаря которым мы и знаем о той древней войне.
Теперь, благодаря Борису Слуцкому, мы столь же достоверно знаем и о недавней войне - беспощадной, отвратительной и великой.
О стихах:
Борис Абрамович Слуцкий мучился бессонницей и после войны практически не спал. Прочитанные книги он помнил постранично, даже расположение текста помнил. Однажды он говорил со мной о Шекспире, которого я только что перечитал. Создавалось впечатления, что, говоря со Слуцким, я опять перечитываю Шекспира, - казалось, перед глазами Бориса Абрамовича лежит та самая пьеса, о которой шел разговор.
Он был человеком неправдоподобного благородства. После смерти жены он ушел от мира и перестал общаться с кем бы то ни было.
Вся значимость поэта Бориса Слуцкого открылась перед нами буквально в последнее время и сейчас только осознается, поскольку только недавно, сначала в центральных газетах, а потом и отдельной книгой вышли неиздававшиеся стихи поэта. Впрочем, и в книгах, до гласности, в которых Слуцкий писал о войне и послевоенном перемирии, он представлялся самобытным, крупным поэтом.
Кочковатой, изрытой окопами, искореженной воронками была земля под сапогами офицера Слуцкого, когда ему, политруку, приходилось водить в атаки свой батальон. Столь же искомканном и исковерканным было бытие и в послевоенный, хрущевский и т.д. периоды. И на фронте и в послевоенном тылу последствия были примерно одинаковы.
Язык Слуцкого полоном бытовизмов, деталей, реалий, разговорных оборотов, аппаратных канцеляризмов, телефонных словечек - всего того, чем полнится ежедневная речь. Стихи Слуцкого становятся литературой, появляясь из-под пера, из-под шариковой ручки как средство общения.
И читая Слуцкого, мы по-прежнему общаемся с ним, только - вот странная метаморфоза - после своей смерти поэт с нами еще более открыт, откровенен и прям.
О прозе:
Книга Бориса Слуцкого «Записки о войне» попала мне в руки совершенно случайно - «Возьмите почитать, только обязательно верните!» - сказала мне редактор "Терры", издававшая огромную юбилейную серию книг о войне, в которую проза Слуцкого, по-моему, так и не вошла.
Тираж 3000 экземпляров, издательство «Logos», Санкт-Петербург, книга издана в честь 55-летия победы, стало быть, 10 лет назад.
Я обзвонил своих друзей - Сергея Чаковского, Виктора Гофмана, Александра Рослякова - дети писателей, основной темой их отцов была Великая Отечественная война, но они никогда не читали, и даже не слышали о прозе Слуцкого.
Александр Межиров, который дружил со Слуцким, никогда мне не рассказывал об этих записках, впервые изданных.
Совершенно замечательное предисловие Даниила Гранина, необычайной концентрации, силы, исполненное зависти, что он сам, Гранин - солдат, вернувшись с фронта, упустил время, и не записал сразу своих непосредственных военных впечатлений.
Принимаюсь за чтение и вижу, слышу, ощущаю войну, закончившуюся 65 лет назад. Неопровержимое свидетельство - спокойное, страстное, неколебимо-правдивое и, несомненно, вечное.
Эту документальную книгу Бориса Слуцкого даже не с чем сравнить. Текст Слуцкого куда как перевешивает десятки и десятки романов, прочитанных послевоенным моим поколением, изданных миллионными тиражами, романов художественных, в различной степени ангажированных той или иной текущей политической ситуацией, и уже сходящих в историческую тень.
Слуцкой воссоздал войну, какой она была на самом деле - беспощадной, предательской, войной на истребления этносов в России, и войной в Европе - когда ее жители, в основном беззащитные женщины «в домах свернулись, как ужи, когда ворвался «гоп со смыком» в готические этажи»…
От текста Слуцкого испытываешь физическую боль - невыносимую, острую, густо заквашенную на чувстве позора, который испытываешь за весь род человеческий.
На что сам Борис Абрамович Слуцкий говорит стихами:
«Тебе, видать, не нравится война - попробуй перевоевать по своему».
Есть еще «Записки о Галльской войне» благодаря которым мы и знаем о той древней войне.
Теперь, благодаря Борису Слуцкому, мы столь же достоверно знаем и о недавней войне - беспощадной, отвратительной и великой.