"Тесниной перевалов узких, за Альпы двигалась латынь..." - римская лирика
фото - воспоминание
* * *
Доступен был и не заносчив,
Не раб, но и не господин -
Вольноотпущенник, доносчик,
Он сделался необходим.
Неслышно шастал по хоромам,
Чтоб на ушко потом шептать.
С патроном рядом похоронен -
За Летой слухи собирать...
в поезде Милан-Рим
ФОРНАРИНА
С подмастерьем по Фарнезе
Шел однажды Рафаэль,
И, участвуя в ликбезе,
Он имел благую цель:
Он искал лицо Психеи,
Чтоб на все бы времена -
Встретил ты ее в музее:
Сразу видишь - вот она.
Тут навстречу - Форнарина!
Папа - местный хлебопек.
И пошла писать картина,
И пустилась наутек!
Было - ваше, стало - наше, -
Кто же в Риме без греха! -
Дал он золота папаше
За невесту пастуха.
Форнарина же не дура -
Подцепила дурака,
Подвернулась ей халтура
На грядущие века:
Если удовлетворенный
Плотский пыл маэстро сник -
Значит одухотворенный
Явится Мадонны лик.
Изумительные плечи,
Крылья ангела оплечь.
Вовсе нет противоречья
В трепетанье губ и свеч!
Заглушен любовный лепет
Бормотанием молитв,
Пусть не страсть, а только трепет,
Как свеча во тьме, горит...
читать
НЕТЕРПЕНИЕ
Вандалы отошли, так и не тронув Рима, -
Вал или случай спас - сегодня пронесло.
Скорее изваять! - пусть напоследок - зримо
Во мраморе восстать, пройдя сквозь ремесло!
Ваятель длит сеанс, работает прекрасно,
И шутит: "Потерпи - и простоишь века!..» -
Надменный взлет морщин презрительно и властно
Возносит надо лбом прохладный нимб венка.
ДЕБРЯНСК
Е.К.
Смотреть нас на просвет
Аж в Рим пробрался Гоголь,
И разгадал секрет
Крылатости убогой.
И мы вослед, во сне,
Врозь полетим и слитно...
Чтоб у плиты во тьме
Светиться самобытно,
Что Рим? Концы свести б -
Зарплата, как заплата.
Смотреть и слушать Тибр
Для нас дороговато.
Дождемся мартобря
В декабрьские потери,
И в ночь поедем в Брянск -
В сей град от слова "дебри".
МОНОЛОГ ЦЕЗАРЯ НА ПИРАТСКИЙ ГАЛЕРЕ
Пока бездельники витийствуют над Римом,
Творят суды, блистают красноречьем,
Досужее внимание толпы
В безвыходный заводят лабиринт,
Пока усильем наших легионов
От варваров почти очищен мир,
Здесь, средь провинциальных наших вод,
Вольготно расплодились негодяи!..
1972 г
АВГУРЫ
Они полны сакральных знаний,
Но Форум - грудою руин,
И государственных гаданий
Им не оплачивает Рим.
А лица значимы, понуры,
Все продолжают заседать -
Упорно не хотят авгуры
Свою некчемность признавать.
Тесниной перевалов узких,
За Альпы двигалась латынь,
И предъугадавал гаруспик
Путь легионов средь пустынь.
КЛАВДИЙ
Божественный, и в то же время жалкий, -
Его несли, он кости все кидал,
И бормотал то цифры, то считалки,
И долгий день ему казался мал...
Он был всевластен, а хотел так мало -
На гранях обозначенных очков,
И огорчался, если выпадало
Совсем не то, о чем просил Богов.
***
О, Цезарь, сколько раз форсировал ты Рейн,
И возводил мосты мгновенной переправы!
Бежали племена или сдавались в плен -
Так угнетало дух явленье римской славы!
А ты уже спешил от скудной их земли, -
Опору находил в стремнине или в бездне.
Германцы всякий раз поверить не могли,
Что следом за тобой походный мост исчезнет.
МАКСИМИН ФРАКИЕЦ
В Придунайском захолустье
Волны века катят к устью.
За ночь выучить невмочь.
Мы попали в сферу Рима,
И латынь необходима -
Воду в ступе растолочь.
Стрекозиных радуг крылья,
Запорошит тонкой пылью, -
Улица вослед шагам,
Выворачиваясь сводом,
Триумфальным ходит ходом,
И бормочет: “Аз воздам!”
С говором глухих окраин
Справился, как с братом Каин,
Императорский Сенат.
И подросток безъязыкий
Обозленный, хитрый, дикий,
Ненависти прячет взгляд.
Придорожного бурьяна
Командир, вновь в стельку пьяный,
Лупит мать, как молотком,
И кричит, и гвозди в глотке:
Улиц пыль прибил к подметке,
Злость впиталась с молоком.
Имя - все, что есть в наследстве,
И прошепчет он, как в детстве,
Несколько фракийский фраз.
И пойдет на штурм пустыни,
Легионам по латыни
Дав губительный приказ...
Таинствам моих причастий,
Стал и он тогда причастен,
И в ущербности велик -
В лютой ненависти учит,
Всех носителей замучит,
Чтобы извести язык.
УТРОМ В МИЛАНЕ
На вокзале, построенном Дуче,
Обустроены люди, как лучше -
Надувной приминают матрац.
Жизнь проходит не так уж и плохо,
Ведь для тех, кто ошибся эпохой,
Все равно, где ютиться сейчас.
Так хотелось не в прошлой родиться -
В позапрошлой, чтоб силой гордиться,
И во снах, в привокзальную рань -
Ни позор итальянских дивизий,
А триумф легионов, с провинций
Собирающих славную дань!
И презренные эти палатки
Снова в лагерном станут порядке -
Звук рожка, как орел, распростерт.
И бомжи, словно Рима солдаты,
Вновь на шутку царя Митридата
Рассмеются ударом когорт!
***
Он речь свою еще не кончил, -
Еще простерта в небо длань.
И прорисован здесь балкончик
На драпировочную ткань,.
А парень был не фунт изюма,
Раз берсальеры шли за ним.
Таская камешки с Форума,
Туристы покорили Рим...
2010 г.
***
В Италии, оставленной на произвол судьбы,
Вдруг подняли восстание голодные рабы.
Отсюда крикнуть я хочу: - Спартак, иди на Рим!
Не верит он, что по плечу ему сразиться с ним.
Идет погоня по пятам. А мне известно тут,
Что он сейчас узнает там - пираты предадут.
Но главное - то самое, в чем корень всей тщеты:
Свободы нету за морем, - она лишь там, где ты.
Через века ему кричу, не слышит он никак:
- Тебе лишь это по плечу. Иди на Рим, Спартак!
Стихотворение вошло в антологию журнала "Юность" за 25 лет издания.
ЦЕЗАРЬ
Он шел впереди легионов,
И спал на земле у костров,
И не просыпался от стонов,
От окриков, ржанья, шагов.
Холодное солнце вставало
Над порабощенной землей,
Где гибель свирепого галла
Где бритта бегущего вой.
Но в жизни суровой солдата
Рассеивая племена,
Он думал о кознях сената
Трибунов твердил имена.
Неслись в небеса то молитвы,
То песни, то жертвенный дым,
И были кровавые битвы
Лишь долгой дорогою в Рим.
* * *
Преторианец, парень из охранки,
Сжимая меч, бочком присел на трон.
И вот в недоуменье слышит он
Нелепый шум сенатской перебранки -
«Не зря по Палатину били танки!..»
Вандалы входят в Рим со всех сторон -
И, кроме текстов, все идет на слом…
1995 г.
* * *
В мельканье лиц непостижимом,
Сойдя с дорог, ведущих в Рим,
Борцы бесстрашные с режимом
Исчезли сразу вслед за ним.
Так правотой они светились,
Что гусениц взнесенный вал,
Когда они под танк ложились
Над их телами застывал.
А шлемофон гудел не слабо,
Чтобы давить, не тормозя.
Интеллигенция, как баба
Себе купила порося.
Попятилась, прошла эпоха
И лагерей, и трудодней.
И тут же с сердцем стало плохо,
И поспешили вслед за ней...
Журнал "Новый мир"
https://magazines.gorky.media/novyi_mi/1999/12/my-ne-nuzhny-tebe-moya-strana.html
* * *
Коня - в сенат, цепного пса - на трон:
Братоубийца - всех устроил он -
Предместий догорают пусть руины -
Они и так бы все пошли на слом.
И ваньку не валять уж нет причины:
Рим уцелел, вандалы отошли.
Сегодня скачки! - тонет все в пыли…
* * *
Набальзамирована ткань,
Спеленута, крепка.
И римляне - куда ни глянь,
И камень на века.
Кто сказанное воплотит
На гаснущей земле? -
И ангел посланный летит,
Сияющий во мгле.
До воскрешения Христа
Пройдет еще три дня.
Еще на небе пустота,
И в сердце у меня...
2012 г.
КОНСТАНТИН
В тени времен и честность, и обман, -
Пустырь, и пыль, и не осталось кровли.
Базилика, античный храм торговли,
Стал прахом Константина истукан.
Здесь в Риме на втором, далеком стуле
Он восседал насуплено и зло:
Ступня, и перст, и грозное чело
Ни разу проходимцев не вспугнули...
2010 г.
Римская лирика - в Альманахе «Курлычник» https://alikhanov.livejournal.com/3944349.html
КЛАВДИЙ
С извилиной одной, но без извива,
И даже ни шутом он в свите был.
Посмешище, а не альтернатива,
Под дурачка удачливо косил.
И ничего не ждал он терпеливо,
Удачи миг совсем не сторожил, -
За занавеской спрятался трусливо,
Калигулы убийство пережил.
Он весь дрожал, все видел, как в тумане,
Ступить ни шагу сам уже не мог.
Его преторианец притаранил,
Точней, за шкирку к сходке приволок.
Пятнадцать тысяч посулил сестерций,
Так он остался именем в веках -
И бешено его стучало сердце,
Когда в сенат вносили на щитах.
НЕРОН
В загуле имперского бреда,
Чего добивался Нерон?
Зачем ремесло кифареда
Упорно осваивал он?
Бессмертье, богатство, величье
Дала непосредственно власть.
А тут соловьиное, птичье
Тщеславие - жалкая страсть.
В стремленье своем оголтелом
Сжег Рим площадной лицедей.
Певцом-кифаредом хотел он
Остаться во мненье людей.
И даже пожара подсветка
Не сцене пришлась, а судьбе.
И снова презрения метка
Проступит на царственном лбе.
***
Бьешь в бубен и танцуешь ловко,
Бурлит и пенится похлебка,
И льется через край котла...
Тебя, как и во время оно,
Отметил жест центуриона,
Но сходка маску сорвала.
Походной жизни быт суровой,
Твой реквизит давно не новый:
Сквозь частокол глядит луна.
Ты пляшешь у костра усердно,
Судьба к шутам немилосердна -
Им не положена она.
ПУЛЬСАЦИЯ ВРЕМЕН
Пространство и рассвет смещают угол зренья -
То полон Колизей, то пуст он через миг.
И воплощая смысл, сам Рим себя постиг -
Вся вечностью состоит из одного мгновенья!
***
Вживаюсь в текст - и с высоты небесной,
Смотрю на Рим торжественный и тесный,
И слышу бормотание молитв…
Все медленнее кровь бежит по венам,
В пресыщенности льется по аренам,
А зрелища - безжалостнее битв!
КАЛИГУЛА
В Трастевере еще остался сад...
На Форуме храм ко дворцу теснятся.
Своей охраны он устал боятся,
И вновь, собой любующийся взгляд,
Уходит в зеркала, - вот он проникся
Безумием, затылок сдал назад,
И поспешил, сквозь переход и в ад -
Где струи Тибра тонут в водах Стикса…
***
Колонны, что обрушил Герострат,
Опорой кладки в толще стен стоят, -
Айя-Софии возвышая купол.
В Константинополь, обделив Эфес,
Имперский соблюдая интерес,
Порфир зеленый, как китайских кукол,
Как обелиски из Египта в Рим,
Как зеков в Магадан, в морозный дым,
Триремами, и в трюм - всегда вповалку:
Логистика для Клио не важна,
И по морю нас все везет она, -
Ни денег, ни столетий ей не жалко…
* * *
В тени руин, вдоль Колизея,
Вновь ежегодный Папский ход,
Тщету и милосердье сея,
Молясь, торжественно бредет.
Триумф, справляемый смиреньем
Самопожертвенных побед:
Христианских мучеников тени
Прозрачный излучают свет.
Сам Папа, в одеянье броском,
Вдоль серой пропасти стены,
Шажками, скрипом стариковским
Стирает римские следы...
* * *
Доступен был и не заносчив,
Не раб, но и не господин -
Вольноотпущенник, доносчик,
Он сделался необходим.
Неслышно шастал по хоромам,
Чтоб на ушко потом шептать.
С патроном рядом похоронен -
За Летой слухи собирать...
в поезде Милан-Рим
ФОРНАРИНА
С подмастерьем по Фарнезе
Шел однажды Рафаэль,
И, участвуя в ликбезе,
Он имел благую цель:
Он искал лицо Психеи,
Чтоб на все бы времена -
Встретил ты ее в музее:
Сразу видишь - вот она.
Тут навстречу - Форнарина!
Папа - местный хлебопек.
И пошла писать картина,
И пустилась наутек!
Было - ваше, стало - наше, -
Кто же в Риме без греха! -
Дал он золота папаше
За невесту пастуха.
Форнарина же не дура -
Подцепила дурака,
Подвернулась ей халтура
На грядущие века:
Если удовлетворенный
Плотский пыл маэстро сник -
Значит одухотворенный
Явится Мадонны лик.
Изумительные плечи,
Крылья ангела оплечь.
Вовсе нет противоречья
В трепетанье губ и свеч!
Заглушен любовный лепет
Бормотанием молитв,
Пусть не страсть, а только трепет,
Как свеча во тьме, горит...
читать
НЕТЕРПЕНИЕ
Вандалы отошли, так и не тронув Рима, -
Вал или случай спас - сегодня пронесло.
Скорее изваять! - пусть напоследок - зримо
Во мраморе восстать, пройдя сквозь ремесло!
Ваятель длит сеанс, работает прекрасно,
И шутит: "Потерпи - и простоишь века!..» -
Надменный взлет морщин презрительно и властно
Возносит надо лбом прохладный нимб венка.
ДЕБРЯНСК
Е.К.
Смотреть нас на просвет
Аж в Рим пробрался Гоголь,
И разгадал секрет
Крылатости убогой.
И мы вослед, во сне,
Врозь полетим и слитно...
Чтоб у плиты во тьме
Светиться самобытно,
Что Рим? Концы свести б -
Зарплата, как заплата.
Смотреть и слушать Тибр
Для нас дороговато.
Дождемся мартобря
В декабрьские потери,
И в ночь поедем в Брянск -
В сей град от слова "дебри".
МОНОЛОГ ЦЕЗАРЯ НА ПИРАТСКИЙ ГАЛЕРЕ
Пока бездельники витийствуют над Римом,
Творят суды, блистают красноречьем,
Досужее внимание толпы
В безвыходный заводят лабиринт,
Пока усильем наших легионов
От варваров почти очищен мир,
Здесь, средь провинциальных наших вод,
Вольготно расплодились негодяи!..
1972 г
АВГУРЫ
Они полны сакральных знаний,
Но Форум - грудою руин,
И государственных гаданий
Им не оплачивает Рим.
А лица значимы, понуры,
Все продолжают заседать -
Упорно не хотят авгуры
Свою некчемность признавать.
Тесниной перевалов узких,
За Альпы двигалась латынь,
И предъугадавал гаруспик
Путь легионов средь пустынь.
КЛАВДИЙ
Божественный, и в то же время жалкий, -
Его несли, он кости все кидал,
И бормотал то цифры, то считалки,
И долгий день ему казался мал...
Он был всевластен, а хотел так мало -
На гранях обозначенных очков,
И огорчался, если выпадало
Совсем не то, о чем просил Богов.
***
О, Цезарь, сколько раз форсировал ты Рейн,
И возводил мосты мгновенной переправы!
Бежали племена или сдавались в плен -
Так угнетало дух явленье римской славы!
А ты уже спешил от скудной их земли, -
Опору находил в стремнине или в бездне.
Германцы всякий раз поверить не могли,
Что следом за тобой походный мост исчезнет.
МАКСИМИН ФРАКИЕЦ
В Придунайском захолустье
Волны века катят к устью.
За ночь выучить невмочь.
Мы попали в сферу Рима,
И латынь необходима -
Воду в ступе растолочь.
Стрекозиных радуг крылья,
Запорошит тонкой пылью, -
Улица вослед шагам,
Выворачиваясь сводом,
Триумфальным ходит ходом,
И бормочет: “Аз воздам!”
С говором глухих окраин
Справился, как с братом Каин,
Императорский Сенат.
И подросток безъязыкий
Обозленный, хитрый, дикий,
Ненависти прячет взгляд.
Придорожного бурьяна
Командир, вновь в стельку пьяный,
Лупит мать, как молотком,
И кричит, и гвозди в глотке:
Улиц пыль прибил к подметке,
Злость впиталась с молоком.
Имя - все, что есть в наследстве,
И прошепчет он, как в детстве,
Несколько фракийский фраз.
И пойдет на штурм пустыни,
Легионам по латыни
Дав губительный приказ...
Таинствам моих причастий,
Стал и он тогда причастен,
И в ущербности велик -
В лютой ненависти учит,
Всех носителей замучит,
Чтобы извести язык.
УТРОМ В МИЛАНЕ
На вокзале, построенном Дуче,
Обустроены люди, как лучше -
Надувной приминают матрац.
Жизнь проходит не так уж и плохо,
Ведь для тех, кто ошибся эпохой,
Все равно, где ютиться сейчас.
Так хотелось не в прошлой родиться -
В позапрошлой, чтоб силой гордиться,
И во снах, в привокзальную рань -
Ни позор итальянских дивизий,
А триумф легионов, с провинций
Собирающих славную дань!
И презренные эти палатки
Снова в лагерном станут порядке -
Звук рожка, как орел, распростерт.
И бомжи, словно Рима солдаты,
Вновь на шутку царя Митридата
Рассмеются ударом когорт!
***
Он речь свою еще не кончил, -
Еще простерта в небо длань.
И прорисован здесь балкончик
На драпировочную ткань,.
А парень был не фунт изюма,
Раз берсальеры шли за ним.
Таская камешки с Форума,
Туристы покорили Рим...
2010 г.
***
В Италии, оставленной на произвол судьбы,
Вдруг подняли восстание голодные рабы.
Отсюда крикнуть я хочу: - Спартак, иди на Рим!
Не верит он, что по плечу ему сразиться с ним.
Идет погоня по пятам. А мне известно тут,
Что он сейчас узнает там - пираты предадут.
Но главное - то самое, в чем корень всей тщеты:
Свободы нету за морем, - она лишь там, где ты.
Через века ему кричу, не слышит он никак:
- Тебе лишь это по плечу. Иди на Рим, Спартак!
Стихотворение вошло в антологию журнала "Юность" за 25 лет издания.
ЦЕЗАРЬ
Он шел впереди легионов,
И спал на земле у костров,
И не просыпался от стонов,
От окриков, ржанья, шагов.
Холодное солнце вставало
Над порабощенной землей,
Где гибель свирепого галла
Где бритта бегущего вой.
Но в жизни суровой солдата
Рассеивая племена,
Он думал о кознях сената
Трибунов твердил имена.
Неслись в небеса то молитвы,
То песни, то жертвенный дым,
И были кровавые битвы
Лишь долгой дорогою в Рим.
* * *
Преторианец, парень из охранки,
Сжимая меч, бочком присел на трон.
И вот в недоуменье слышит он
Нелепый шум сенатской перебранки -
«Не зря по Палатину били танки!..»
Вандалы входят в Рим со всех сторон -
И, кроме текстов, все идет на слом…
1995 г.
* * *
В мельканье лиц непостижимом,
Сойдя с дорог, ведущих в Рим,
Борцы бесстрашные с режимом
Исчезли сразу вслед за ним.
Так правотой они светились,
Что гусениц взнесенный вал,
Когда они под танк ложились
Над их телами застывал.
А шлемофон гудел не слабо,
Чтобы давить, не тормозя.
Интеллигенция, как баба
Себе купила порося.
Попятилась, прошла эпоха
И лагерей, и трудодней.
И тут же с сердцем стало плохо,
И поспешили вслед за ней...
Журнал "Новый мир"
https://magazines.gorky.media/novyi_mi/1999/12/my-ne-nuzhny-tebe-moya-strana.html
* * *
Коня - в сенат, цепного пса - на трон:
Братоубийца - всех устроил он -
Предместий догорают пусть руины -
Они и так бы все пошли на слом.
И ваньку не валять уж нет причины:
Рим уцелел, вандалы отошли.
Сегодня скачки! - тонет все в пыли…
* * *
Набальзамирована ткань,
Спеленута, крепка.
И римляне - куда ни глянь,
И камень на века.
Кто сказанное воплотит
На гаснущей земле? -
И ангел посланный летит,
Сияющий во мгле.
До воскрешения Христа
Пройдет еще три дня.
Еще на небе пустота,
И в сердце у меня...
2012 г.
КОНСТАНТИН
В тени времен и честность, и обман, -
Пустырь, и пыль, и не осталось кровли.
Базилика, античный храм торговли,
Стал прахом Константина истукан.
Здесь в Риме на втором, далеком стуле
Он восседал насуплено и зло:
Ступня, и перст, и грозное чело
Ни разу проходимцев не вспугнули...
2010 г.
Римская лирика - в Альманахе «Курлычник» https://alikhanov.livejournal.com/3944349.html
КЛАВДИЙ
С извилиной одной, но без извива,
И даже ни шутом он в свите был.
Посмешище, а не альтернатива,
Под дурачка удачливо косил.
И ничего не ждал он терпеливо,
Удачи миг совсем не сторожил, -
За занавеской спрятался трусливо,
Калигулы убийство пережил.
Он весь дрожал, все видел, как в тумане,
Ступить ни шагу сам уже не мог.
Его преторианец притаранил,
Точней, за шкирку к сходке приволок.
Пятнадцать тысяч посулил сестерций,
Так он остался именем в веках -
И бешено его стучало сердце,
Когда в сенат вносили на щитах.
НЕРОН
В загуле имперского бреда,
Чего добивался Нерон?
Зачем ремесло кифареда
Упорно осваивал он?
Бессмертье, богатство, величье
Дала непосредственно власть.
А тут соловьиное, птичье
Тщеславие - жалкая страсть.
В стремленье своем оголтелом
Сжег Рим площадной лицедей.
Певцом-кифаредом хотел он
Остаться во мненье людей.
И даже пожара подсветка
Не сцене пришлась, а судьбе.
И снова презрения метка
Проступит на царственном лбе.
***
Бьешь в бубен и танцуешь ловко,
Бурлит и пенится похлебка,
И льется через край котла...
Тебя, как и во время оно,
Отметил жест центуриона,
Но сходка маску сорвала.
Походной жизни быт суровой,
Твой реквизит давно не новый:
Сквозь частокол глядит луна.
Ты пляшешь у костра усердно,
Судьба к шутам немилосердна -
Им не положена она.
ПУЛЬСАЦИЯ ВРЕМЕН
Пространство и рассвет смещают угол зренья -
То полон Колизей, то пуст он через миг.
И воплощая смысл, сам Рим себя постиг -
Вся вечностью состоит из одного мгновенья!
***
Вживаюсь в текст - и с высоты небесной,
Смотрю на Рим торжественный и тесный,
И слышу бормотание молитв…
Все медленнее кровь бежит по венам,
В пресыщенности льется по аренам,
А зрелища - безжалостнее битв!
КАЛИГУЛА
В Трастевере еще остался сад...
На Форуме храм ко дворцу теснятся.
Своей охраны он устал боятся,
И вновь, собой любующийся взгляд,
Уходит в зеркала, - вот он проникся
Безумием, затылок сдал назад,
И поспешил, сквозь переход и в ад -
Где струи Тибра тонут в водах Стикса…
***
Колонны, что обрушил Герострат,
Опорой кладки в толще стен стоят, -
Айя-Софии возвышая купол.
В Константинополь, обделив Эфес,
Имперский соблюдая интерес,
Порфир зеленый, как китайских кукол,
Как обелиски из Египта в Рим,
Как зеков в Магадан, в морозный дым,
Триремами, и в трюм - всегда вповалку:
Логистика для Клио не важна,
И по морю нас все везет она, -
Ни денег, ни столетий ей не жалко…
* * *
В тени руин, вдоль Колизея,
Вновь ежегодный Папский ход,
Тщету и милосердье сея,
Молясь, торжественно бредет.
Триумф, справляемый смиреньем
Самопожертвенных побед:
Христианских мучеников тени
Прозрачный излучают свет.
Сам Папа, в одеянье броском,
Вдоль серой пропасти стены,
Шажками, скрипом стариковским
Стирает римские следы...