Стихи, написанные в армии в 1970 году
***
Над лесом скорый суд вершили
Чрезвычайные ветра,
И близлежащие вершины,
Еще зеленые вчера,
Вдруг пожелтели, побелели,
В горах готовились снега:
Высокогорные луга
Рождали первые метели...
Батуми
* * *
Птиц попрошу, кочующих на юг,
Меня увлечь полетом величавым -
Они летят, мой дом не замечают,
А лишь леса и реки узнают.
Дом опустеет у земной черты.
И, к небу напоследок обращаясь,
Я только с тем навеки попрощаюсь,
Что птицы различают с высоты.
***
На лицах ваших стыдно мне читать
Злорадства непотребную печать.
Как часто, столь довольные собой
Смеетесь вы над жалкою судьбой.
И с превосходствос прозвучавший смех
Меня печалит. Горько мне за тех -
Из окон, из одежд, из бед своих
Смеющихся над бедами других.
***
Тебе ль, пустынник, объяснить смогу
Подачь коварство, трудности ударов,
Законы силы, ловкости и спорта.
Ты скажешь:
Движение барханов последим,
Набег песков заметим величавый
На сморщенные мелкие кусты.
***
Вечность - пряник, время - кнут.
На день меньше жить осталось.
Этих вот ночных минут
Преодолеваю вялость.
Ночь - ведь это только тень
Колыбели и планеты,
Там - в пространстве - тени нету, -
Предстоит нам вечный день.
* * *
Отвык работать или просто бросил,
А может быть, навеки замолчал.
Но непременно приходила осень,
И наносила клейкости ремесел
Какой-то вред, не видимый очам.
Он был поэтом только иногда.
Как иногда болотная вода
Бывает облаком на синем небосводе.
Зимой, весной осеннейший поэт,
Он вдруг терял прозрение и свет,
И изменял и смыслу и свободе.
Он верил в то, что день придет великий,
И в нем несовершенное умрет.
И что в природе мудрой и двуликой
Всем умереть дано, чтоб стать элитой
И вновь взлететь на синий небосвод.
Он к пустоте был исподволь готов,
И с наступленьем первых холодов
Он умирал душою ежегодно.
Но как летели по ветру леса,
В нем новые рождались голоса.
Он мало жил, но жил он превосходно.
«День поэзии 1972 г.»
***
Мне с каждым днем становится привычней
Пустой простор заснеженных полей -
Куда просторов этих безграничней
Пространство петербургских площадей.
Когда с неодолимым постоянством
Свет вечности сияет и горит,
И небосвода темные пространства
Собора свод верней отобразит...
***
Ты проходишь, исчезаешь, как звезда, -
Я тебе стихи читаю нараспев.
Ну а больше ничего и не успев,
Ничего я не успею никогда.
Не успею я тебя остановить,
Не успею насмотреться на тебя, -
Как глухарь, я слышу только лишь себя,
А тебя я не успею полюбить.
«Голубиный шум» изд-во «Советский писатель» 1980 г.
***
И вот я снова у исхода.
Опять во мне - в который раз! -
Обрывок синий небосвода,
И чахлый скверик без прикрас.
Мне справедливый Леонович
Письмо пространное прислал -
Теперь меня не остановишь
Ни бранью, ни струей похвал.
ОСЕННЯЯ ПРОГУЛКА
Как хорошо, что мы все вместе,
Что мы собрались и сидим.
О нашем доме и семействе
Мы говорим и говорим.
Как хорошо, что все здоровы
Что прекратился карантин.
А мой отец устал с дороги -
Он за рулем сидел один.
И наша бабушка устала
От многих стирок и забот.
И нам осталось очень мало
Жить-доживать тяжелый год.
Как наша мама постарела,
И похудела как сестра,
Отец болеет то и дело,
И бабушке не встать с утра.
Уже сентябрь. Уже погода
Меняет облик всех садов.
Уже готовится природа
Бежать надолго городов.
И мы поедем покататься
По вечереющим горам
Так хорошо, быть может статься
Уже не будет больше нам
А бабушка нас покидает
И по лесу гулять идет,
Она цветочки собирает
И их в машину принесет.
Мы их назад к стеклу положим
Где теплый хлеб уже лежит
И золотистым бездорожьем
Автомобиль наш закружит.
За поздним ужином за чаем
Мы обо всем поговорим,
Потом с сестрой мы поиграем
Или с отцом мы помолчим.
Альманах «Дом под чинарами» 1972 г.
Над лесом скорый суд вершили
Чрезвычайные ветра,
И близлежащие вершины,
Еще зеленые вчера,
Вдруг пожелтели, побелели,
В горах готовились снега:
Высокогорные луга
Рождали первые метели...
Батуми
* * *
Птиц попрошу, кочующих на юг,
Меня увлечь полетом величавым -
Они летят, мой дом не замечают,
А лишь леса и реки узнают.
Дом опустеет у земной черты.
И, к небу напоследок обращаясь,
Я только с тем навеки попрощаюсь,
Что птицы различают с высоты.
***
На лицах ваших стыдно мне читать
Злорадства непотребную печать.
Как часто, столь довольные собой
Смеетесь вы над жалкою судьбой.
И с превосходствос прозвучавший смех
Меня печалит. Горько мне за тех -
Из окон, из одежд, из бед своих
Смеющихся над бедами других.
***
Тебе ль, пустынник, объяснить смогу
Подачь коварство, трудности ударов,
Законы силы, ловкости и спорта.
Ты скажешь:
Движение барханов последим,
Набег песков заметим величавый
На сморщенные мелкие кусты.
***
Вечность - пряник, время - кнут.
На день меньше жить осталось.
Этих вот ночных минут
Преодолеваю вялость.
Ночь - ведь это только тень
Колыбели и планеты,
Там - в пространстве - тени нету, -
Предстоит нам вечный день.
* * *
Отвык работать или просто бросил,
А может быть, навеки замолчал.
Но непременно приходила осень,
И наносила клейкости ремесел
Какой-то вред, не видимый очам.
Он был поэтом только иногда.
Как иногда болотная вода
Бывает облаком на синем небосводе.
Зимой, весной осеннейший поэт,
Он вдруг терял прозрение и свет,
И изменял и смыслу и свободе.
Он верил в то, что день придет великий,
И в нем несовершенное умрет.
И что в природе мудрой и двуликой
Всем умереть дано, чтоб стать элитой
И вновь взлететь на синий небосвод.
Он к пустоте был исподволь готов,
И с наступленьем первых холодов
Он умирал душою ежегодно.
Но как летели по ветру леса,
В нем новые рождались голоса.
Он мало жил, но жил он превосходно.
«День поэзии 1972 г.»
***
Мне с каждым днем становится привычней
Пустой простор заснеженных полей -
Куда просторов этих безграничней
Пространство петербургских площадей.
Когда с неодолимым постоянством
Свет вечности сияет и горит,
И небосвода темные пространства
Собора свод верней отобразит...
***
Ты проходишь, исчезаешь, как звезда, -
Я тебе стихи читаю нараспев.
Ну а больше ничего и не успев,
Ничего я не успею никогда.
Не успею я тебя остановить,
Не успею насмотреться на тебя, -
Как глухарь, я слышу только лишь себя,
А тебя я не успею полюбить.
«Голубиный шум» изд-во «Советский писатель» 1980 г.
***
И вот я снова у исхода.
Опять во мне - в который раз! -
Обрывок синий небосвода,
И чахлый скверик без прикрас.
Мне справедливый Леонович
Письмо пространное прислал -
Теперь меня не остановишь
Ни бранью, ни струей похвал.
ОСЕННЯЯ ПРОГУЛКА
Как хорошо, что мы все вместе,
Что мы собрались и сидим.
О нашем доме и семействе
Мы говорим и говорим.
Как хорошо, что все здоровы
Что прекратился карантин.
А мой отец устал с дороги -
Он за рулем сидел один.
И наша бабушка устала
От многих стирок и забот.
И нам осталось очень мало
Жить-доживать тяжелый год.
Как наша мама постарела,
И похудела как сестра,
Отец болеет то и дело,
И бабушке не встать с утра.
Уже сентябрь. Уже погода
Меняет облик всех садов.
Уже готовится природа
Бежать надолго городов.
И мы поедем покататься
По вечереющим горам
Так хорошо, быть может статься
Уже не будет больше нам
А бабушка нас покидает
И по лесу гулять идет,
Она цветочки собирает
И их в машину принесет.
Мы их назад к стеклу положим
Где теплый хлеб уже лежит
И золотистым бездорожьем
Автомобиль наш закружит.
За поздним ужином за чаем
Мы обо всем поговорим,
Потом с сестрой мы поиграем
Или с отцом мы помолчим.
Альманах «Дом под чинарами» 1972 г.