И даже сапогом в рыло никто ему не заехал...
О творчестве Джакомо ПУЧЧИНИ
(1854 -1924)
Музыкант и композитор в пятом поколении Джакомо Пуччини - гений, обаятельный человек, и даже пророк: в 1905 году опера «Тоска» была запрещена к постановке сначала в Петербурге, а потом и в Москве - слишком жестокий допрос и казнь Каварадосси могла напомнить аристократической публике о недавнем кровавом пулеметном разгоне рабочих стачек и волнений.
Опера «Мадам Батерфляй» или «Чио-Чио-сан» - история ветреной любви американского флотского офицера и гейши - предвосхитила множество романов между «ДжиАй» - солдатами армии США - и японками, длящимися всю вторую половину прошлого века.
Пуччини всегда кропотливо и тщательно собирал сведения и материалы, относящиеся к месту и ко времени действия своих опер - и поэтому предвосхищал и угадывал дальнейший ход истории стран, в которых по либретто происходило действие его опер.
Физически очень здоровый и видный, красивый, с холеными усиками, обаятельный и курящий чудные сигары, вдобавок еще и оптимист, и шутник, и забавник - часто, отправляясь развлекаться с друзьями, Пуччини оставлял в своем кабинете нанятого пианиста -«тапера», чтобы тот играл отрывки из «Богемы», и тем самым создавал бы у его жены полное впечатление, что это он сам - Пуччини - весь день "работает" за роялем.
Поклонник природы: «Я люблю ели и тополя, и ненавижу мостовые, и дворцы, колонны и капители. Я хочу построить свой дом среди тенистых аллей» - писал Пуччини.
Гонорары, поступавшие со всего мира от авторских прав за исполнение оперы «Манон Леско» очень скоро позволили Пучини построить прелестную виллу, и еще в весьма молодые годы поселиться среди садов Торре дель Лаго - и прожить там всю жизнь!
Счастливец! Потрясающий человек!
Пуччини творил в атмосфере беспечности, и нескончаемого веселья.
А каким он был остроумным человеком - в распорядок клуба, основанного великим композитором, были вписаны следующие правила:
1.Председатель клуба помогает и одновременно
противодействует кассиру собирать членские взносы.
2. Кассир имеет право в любое время убежать вместе с кассой.
3. Проявление мудрости запрещается даже в виде исключения.
В нашем кондовом, российском понимании -из века в век! - «творческая судьба» - это проба художника на излом.
Для того чтобы создать что-либо стоящее - творцу обязательно и всенепременно должно "по жизни" «мало не показаться».
Для полноты и содержательности «творчества» в биографии «художника» непременно должны быть горести и безвременные утраты, ссылки и революции, идиотские цензурные запреты и преследования со сжиганием рукописей и партитур, и бедность, желательно - нищета.
В нашенском понимании художнику никогда не помешает слежка и эвакуация, полезны и голод и тюремные очереди, а неотъемлемой частью биографии гения желательна его собственная гибель в лагере.
Если же бедолага погиб в результате обычной драки на коммунальной кухне или умер от запоя, считается, что человеку таланта не хватило. Вот ежели поэт задохнулся под подушкой, на которой сидела его оборзевшая тварь-любовница - вот это мы понимаем...
Если умер чуть за 40 лет на крыльце хибары в забытой богом деревеньке, намедни чуть не задохнувшись в бане по-черному от угарного газа - это самое то...
«У нас» считается что только «преодолев», случайно «избежав» и ненадолго «уцелев» - творец может создать что либо путное...
А у Пуччини исключительно театральная жизнь, и театральное восприятие, и театральный успех плавно и естественно перешли в успех жизненный.
Подобная творческая судьба кажется нам пресноватой.
Пуччини сочинял музыку, участвовал в мировых премьерах - и возвращался назад на свою виллу под сень вязов и лип, и снова спокойно прогуливался по аллеям и сочинял музыку. Читать и писать о подобном благополучии «нашему» человеку не с руки. Ну хоть бы он разок-другой из пушки выстрелил, как Вагнер во времена Дрезденской революции, или, как Верди, мать родную выгнал бы из курятника - вот тогда другое дело.
Но ни тут то было - слабо Пуччини бузить. Ничего экстраординарного - одна гениальная музыка - скука и скука.
А может быть, музыка и есть, и должна быть самым содержательным в судьбе композитора?
А может быть, так и должно быть всегда и везде?
Нет, только не на псковщине…
Хотя вот у гениального сибарита Пуччини получилось - никакого «преодоления трудностей» житейских у него не было и в помине. Тем не менее, слушаешь, например, арию в исполнении Марии Каллас - и приятно, как будто коньяка грамм сто-пятьдесят принял на грудь.
Однако, если честно, то даже как-то обидно: какой же Пуччини великий композитор, если даже в мусорской ни разу не побывал, в обезьяннике с бодуна ни часу не сидел, и даже сапогом в рыло никто ему не заехал...
(1854 -1924)
Музыкант и композитор в пятом поколении Джакомо Пуччини - гений, обаятельный человек, и даже пророк: в 1905 году опера «Тоска» была запрещена к постановке сначала в Петербурге, а потом и в Москве - слишком жестокий допрос и казнь Каварадосси могла напомнить аристократической публике о недавнем кровавом пулеметном разгоне рабочих стачек и волнений.
Опера «Мадам Батерфляй» или «Чио-Чио-сан» - история ветреной любви американского флотского офицера и гейши - предвосхитила множество романов между «ДжиАй» - солдатами армии США - и японками, длящимися всю вторую половину прошлого века.
Пуччини всегда кропотливо и тщательно собирал сведения и материалы, относящиеся к месту и ко времени действия своих опер - и поэтому предвосхищал и угадывал дальнейший ход истории стран, в которых по либретто происходило действие его опер.
Физически очень здоровый и видный, красивый, с холеными усиками, обаятельный и курящий чудные сигары, вдобавок еще и оптимист, и шутник, и забавник - часто, отправляясь развлекаться с друзьями, Пуччини оставлял в своем кабинете нанятого пианиста -«тапера», чтобы тот играл отрывки из «Богемы», и тем самым создавал бы у его жены полное впечатление, что это он сам - Пуччини - весь день "работает" за роялем.
Поклонник природы: «Я люблю ели и тополя, и ненавижу мостовые, и дворцы, колонны и капители. Я хочу построить свой дом среди тенистых аллей» - писал Пуччини.
Гонорары, поступавшие со всего мира от авторских прав за исполнение оперы «Манон Леско» очень скоро позволили Пучини построить прелестную виллу, и еще в весьма молодые годы поселиться среди садов Торре дель Лаго - и прожить там всю жизнь!
Счастливец! Потрясающий человек!
Пуччини творил в атмосфере беспечности, и нескончаемого веселья.
А каким он был остроумным человеком - в распорядок клуба, основанного великим композитором, были вписаны следующие правила:
1.Председатель клуба помогает и одновременно
противодействует кассиру собирать членские взносы.
2. Кассир имеет право в любое время убежать вместе с кассой.
3. Проявление мудрости запрещается даже в виде исключения.
В нашем кондовом, российском понимании -из века в век! - «творческая судьба» - это проба художника на излом.
Для того чтобы создать что-либо стоящее - творцу обязательно и всенепременно должно "по жизни" «мало не показаться».
Для полноты и содержательности «творчества» в биографии «художника» непременно должны быть горести и безвременные утраты, ссылки и революции, идиотские цензурные запреты и преследования со сжиганием рукописей и партитур, и бедность, желательно - нищета.
В нашенском понимании художнику никогда не помешает слежка и эвакуация, полезны и голод и тюремные очереди, а неотъемлемой частью биографии гения желательна его собственная гибель в лагере.
Если же бедолага погиб в результате обычной драки на коммунальной кухне или умер от запоя, считается, что человеку таланта не хватило. Вот ежели поэт задохнулся под подушкой, на которой сидела его оборзевшая тварь-любовница - вот это мы понимаем...
Если умер чуть за 40 лет на крыльце хибары в забытой богом деревеньке, намедни чуть не задохнувшись в бане по-черному от угарного газа - это самое то...
«У нас» считается что только «преодолев», случайно «избежав» и ненадолго «уцелев» - творец может создать что либо путное...
А у Пуччини исключительно театральная жизнь, и театральное восприятие, и театральный успех плавно и естественно перешли в успех жизненный.
Подобная творческая судьба кажется нам пресноватой.
Пуччини сочинял музыку, участвовал в мировых премьерах - и возвращался назад на свою виллу под сень вязов и лип, и снова спокойно прогуливался по аллеям и сочинял музыку. Читать и писать о подобном благополучии «нашему» человеку не с руки. Ну хоть бы он разок-другой из пушки выстрелил, как Вагнер во времена Дрезденской революции, или, как Верди, мать родную выгнал бы из курятника - вот тогда другое дело.
Но ни тут то было - слабо Пуччини бузить. Ничего экстраординарного - одна гениальная музыка - скука и скука.
А может быть, музыка и есть, и должна быть самым содержательным в судьбе композитора?
А может быть, так и должно быть всегда и везде?
Нет, только не на псковщине…
Хотя вот у гениального сибарита Пуччини получилось - никакого «преодоления трудностей» житейских у него не было и в помине. Тем не менее, слушаешь, например, арию в исполнении Марии Каллас - и приятно, как будто коньяка грамм сто-пятьдесят принял на грудь.
Однако, если честно, то даже как-то обидно: какой же Пуччини великий композитор, если даже в мусорской ни разу не побывал, в обезьяннике с бодуна ни часу не сидел, и даже сапогом в рыло никто ему не заехал...