Перекрёстное опыление.
В 60-е, в 70-е и т.д. годы каждый поэт, мечтавший напечатать свои стихи в “толстых журналах” и в журнале “Юность", сплетал некую невидимую сеть из собственных визитов в эти журналы.
В редакции журнала “Нового мира” - на удивление! - до сих пор сохранилась фанерная рассылочная - на фотографии эта своеобразная деревянная конструкция - куда я впервые положил свои напечатанные на машинке стихи 46 лет назад - в 1971 году.
В "Новом мире” было рабочее расписание, по которому Заведующий Отделом поэзии Евгений Михайлович Винокуров находился в редакции по четвергам с 3 до 5 часов, а присутственные дни его Заместителя Вадима Сикорского - были среда и пятница с 2-х до 6-ти.
Курирующий же поэзию Заместитель Главного редактора Михаил Львов появлялся в журнале только один раз в две недели по средам.
Первую публикацию в майском номере “Нового мира” за 1978 год - стихотворение “Нет, ни в садах блистательных лицея...” я "выходил" за 7-мь лет хождения в эту редакцию.
За эти годы я настолько там примелькался, что и Винокуров и Львов в 1980 году дали мне рекомендации в Союз Писателей СССР, так и не напечатав у себя в журнале ни одной моей подборки стихов (первая вышла в 1998 году, когда завотделом стал уроженец Павловского Посада Олег Чухонцев).
В журнале же “Юность” подобной фанерной разблюдовки-конструкции не было.
Там полагалось зайти в Отдел поэзии лично, и свою подборку стихов положить на стол Заместителю заведующего Отделом поэзии.
В течении следующего полугода Заместитель заведующего читал твою подборку.
За это время - по крайней мере дважды в месяц - надо было чуть приоткрывать дверь и показываться ему на глаза.
Заместитель заведующего Отделом обычно чуть кивал головой, а иногда даже и бормотал: “Читаю-читаю, скоро Натану передам”.
Через полгода можно было опять зайти внутрь Отдела, и положить Заместителю заведующего на стол несколько
новых стихотворений -“донести стихи” или "обновить подборку".
В затем, в течении следующего полугода - опять чуть-чуть приоткрывать дверь и ждать кивка…
Натан Злотников - Заведующий отделом Поэзии и Партийный секретарь Партбюро Журнала “Юность” читал на удивления быстро.
Буквально недели через три после поле того, как ему передавал стихи его Заместитель, твою, уже исчерканную цензурными правками подборку, передавали редакционным машинисткам.
И уже буквально через месяц Заведующий отделом Поэзии Натан Злотников на внутри-редакционном сленге говорил тебе:
"Я отдал твои стихи "на собаке"!
Это означало, что штатные машинистки "Юности" без помарок перепечатали выбранные Отделом поэзии стихи из твоей подборки, со всеми цензурными правками Отдела.
И что сверху на твои стихи приклеена особая, типографски напечатанная сопроводиловка - эта бумажка как раз и называлась "собака". И что уже совсем-совсем скоро, на одном их ближайших заседаний Редакционной коллегии журнала "Юность", твои стихи попадут на глаза самому товарищу Ди-еву!!
И сердце охватывали восторг и ликование!
Так за тридцать лет хождения, я выходил в журнале “Юности” 5-ть стихотворных публикаций - по 2, по 3 стихотворения.
В 1984 году вышла полоса, и я решил хватит, хорош -http://alikhanov.livejournal.com/1966601.html
“Бегать по редакциям заставлю…” - написал когда-то мой тесть А.М. Межиров.
Действительно “заставил”, спасибо большое.
Почему же так унизительно долго приходилось выбивать хождениями по редакциям каждую стихотворную подборку?
Из-за “перекрестного опыления”.
Этот уже подзабытый литературный термин означал, что каждый Отдел поэзии, и в каждом журнале, и в полном составе, а так же - половина редколлегии того же журнала “Юность” состояла из выдающихся поэтов.
И что работавшие в журнале “Юность” поэты печатались “у себя в “Юности” на развороте минимум раз, а то и два раза в год.
И каждого поэта журнала “Юность” по одному разу в год - в обмен на "перекрестную публикацию" в журнале Юность” -печатали со-товарищи во всех остальных литературных толстых журналах.
И в свою очередь штатные Поэты из поэтических отделов всех других толстых журналов - в полном поэтическом составе - методом “перекрестного опыления” печатались в журнале “Юность”.
Для авторов же со стороны места на страницах журналов не оставалось.