Адмиралы Беренсы: "Память о моряках русской эскадры вернулась на родину, и стала её историей."
Братья Беренсы - глава из книги моего отца Ивана Ивановича Алиханова "Дней минувших анекдоты..." Полная оцифровка книги - http://coollib.com/b/273642/read
и здесь -
http://www.litmir.net/br/?b=203295&p=1
Вторая по старшинству сестра моего отца Мария вышла замуж за обрусевшего немца, тифлисского прокурора Андрея Беренса
на фото 17 они сидят рядом с моим отцом Иваном Михайловичев (крайний слева в первом ряду в белом кителе) - второй и третья слева - направо.
У них было три сына, мои двоюродные братья - Евгений, Михаил и Сергей.
Сохранилось фотография (фото 21), на которой запечатлены Михаил Беренс с двоюродными сестрами Еленой и Натальей Орловскими - (дочерьми моей тети Анны) и Еленой - (дочерью моей тети Ольги, и матерью Селли и Елизаветы, которая погибла в чекистских застенках)
Тетя Мария умерла еще до моего рождения, когда пришла горестная весть о том, что её младший сын Сергей погиб на Первой мировой войне.
В разделе «Исторический клуб» «Недели» в № 6 за 1988 год, Александр Мозговой рассказывает о жизни и деятельности Евгения и Михаила Беренсов. Статья захватывающе интересна и я цитирую ее:
«26 января (8 февраля по н. с.) 1904 года командиру крейсера «Варяг», стоявшего на рейде порта Чемульпо, адмиралу В. Рудневу был вручен ультиматум адмирала Уриу, следующего содержания:
«Сэр, ввиду существующих в настоящее время враждебных действий между правительствами Японии и России, я почтительно прошу Вас покинуть порт Чемульпо с силами, состоящими под Вашей командой, до полудня 27 января 1904 года. В противном случае я буду обязан открыть против Вас огонь в порту.
Имею честь быть, сэр, Вашим покорным слугой,
С. Уриу
Контр-адмирал, командующий эскадрой
императорского японского военного флота».
Капитан «Варяга» Руднев собрал офицеров и сообщил о предстоящем бое, старший штурман лейтенант Евгений Беренс, улучив минуту, написал торопливое письмо матери...: «Дорогая моя, милая, родная и любимая мама, пишу тебе при тяжелых условиях, может быть перед смертью...»
Руднев вывел «Варяг» и принял бой со значительно превосходящими силами японцев. Когда иссякла возможность к сопротивлению, на «Варяге» были открыты кингстоны и поднят сигнал «погибаю, но не сдаюсь». Оставшиеся в живых члены экипажа были подобраны судами, пришедшими на помощь. Пораженный храбростью русского адмирала японский император-микадо наградил Руднева за храбрость, а по возвращении все офицеры были награждены за героизм Георгиевскими крестами.
В Военно-морском музее Санкт-Петербурга, на стенде, посвященном подвигу крейсера «Варяг» фотографии В. Руднева и Е. Беренса расположены рядом - в левом верхнем углу (фото 18).
Сохранилась фотография Е.А. Беренса с матерью сделанная после его возвращения с русско-японской войны (фото 19.)
А. Мозговой прослеживает большой и славный путь будущего советского адмирала Евгения Беренса. Он преподавал в кадетском корпусе, читал лекции в генеральном штабе. В 1908 году, будучи старшим офицером броненосца «Цесаревич», проявил исключительное самоотвержение, помогая жителям Мессины, пострадавшим от землетрясения.
25 октября 1917 года Евгений Беренс перешел на сторону революционных матросов и избран начальником морского генерального штаба.
18 февраля 1918 года Беренс телеграфирует в Новороссийск начальнику береговой обороны Б. Жерве приказ об организации всяческого сопротивления наступающим немцам: «В крайнем случае, уничтожайте все, чтобы не досталось неприятелю». Следующая директива, подписанная Беренсом: «Ни под каким видом не допускать захвата немцами наших судов в исправности и с другой стороны стараться сохранить их до последней возможности».
Немцы наступали и на Черном море. Ознакомившись с докладом Беренса, Ленин наложил резолюцию: «Ввиду безысходности положения, доказанной высшими военными авторитетами флот уничтожить немедленно».
«Флотилии Беренса штурмовали Чистополь, освобождали Елабугу, дрались на Волге, Ладоге, Онеге, били интервентов на Каспии».
В феврале 1924 года Е. Беренс возглавил делегацию на Рижской конференции.
После установления дипломатических отношений с Англией Евгений Беренс был назначен военно-морским атташе в Лондоне в звании старшего флагмана».
В Санкт-Петербургском государственном Военно-Морском музее есть несколько стендов посвященный жизни и деятельности Евгения Беренса.
В одном из них именной пистолет Е. Беренса, телеграммы, подписанные Беренсом и направленные Ленину.
Умер Евгений Беренс в 1928 году, похоронен на Новодевичьем кладбище. Детей у Евгения не было... (фото 20)
В некрологе, помещенном в газете «Известия» было написано: «Е. А. Беренс был одним из тех честный военных беспартийных специалистов, которые с первые же дней Советской власти примкнули к революции и отдали свои богатые знания и опыт на служение трудящимся».
В Морском энциклопедическом словаре (издательство «Судостроение 1991 год) Евгению Андреевиче Беренсу посвящена биографическая справка:
«Военно-морской деятель, кап. 1 ранга (1917) Окончил Морской корпус в 1895 году. В 1904 году старший штурманский офицер крейсера «Варяг», участвовал в бою с японской эскадрой при Чемульпо (1904) за этот бой награжден орденом Святого. Георгия 4-ой степени. После войны преподавал в Морском корпусе, читал лекции в академии Генерального штаба. В 1908 году старшим офицером броненосца «Цесаревич» принял участие в спасении жителей г. Мессины во время землетрясения. В 1910 году военно-морской атташе в Германии и Голландии, в годы Первой мировой войны военно-морской атташе в Италии. При Временном правительстве в 1917 году начальник статистического, а позже иностранного отдела Морского Генерального штаба. После Революции добровольно перешел на сторону Советской власти.
Евгений Андреевич Беренс стал 1-ым советским начальником Морского Генерального штаба, а с апреля 1919 года - Командующим морскими силами Республики. Разработал план Ледового похода Балтийского флота и обосновал доклад Советскому правительству о необходимости затопления кораблей Черноморского флота в Новороссийске в 1918 году. В 1920-1924 годах состоял для особо важных поручений при Революционном Верховном Совете республики, а в 1924-1925 годах - военно-морской атташе СССР в Англии и Франции. В качестве военно-морского эксперта участвовал в работе советской делегации на Генуэзской конференции в 1922 году. Лозанской и Рижской мирных конференциях, а так же в 4 сессии подготовительной комиссии по разоружению в Женеве в 1927 году».
Остается добавить, что мой двоюродный брат Евгений Беренс успел своевременно умереть. Умри мои остальные двоюродные братья одновременно с ним, не пришлось бы им испытать ужаса, выпавшего на их долю.
Младший брат Евгения Беренса Михаил отличился в русско-японскую войну, проявил геройство при обороне Порт-Артура. В начале первой мировой войны его назначили командующим эсминца «Новик», который в ночь на 15 августа принял в Рижском заливе неравный бой с двумя немецкими кораблями. Германские миноносцы отступили.
Но Михаил не принял пролетарской революции. Продолжу цитату из статьи Мозгового: «И если Евгений Андреевич все свои знания и энергию отдал борьбе за победу нового строя, то на долю врангелевского адмирала Михаила Беренса выпала трагическая честь быть последним командующим отряда кораблей Черноморского флота, ушедшего в тунисский порт Бизерту» (фото 22, 23).
Продолжение этой истории мне довелось прочесть в газете «Русская жизнь» от 27 марта 1993 г. Статья была написана в 1930 г. в Париже Евгением Тарусским. Не желая быть соучастником принудительной выдачи казаков советским карательным органам, которую провели англичане, Тарусский покончил жизнь самоубийством. Статья Тарусского называется «Последний корабль».
«Октябрь 20-го года был очень суровым на юге России. Замерз Сиваш, замерз залив под Геническом. Белый снежный саван сравнил землю и воды. В те дни во льдах залива были оставлены две канонерские лодки Азовской флотилии; «Грозный» (брейт вымпел начальника дивизиона) и «Урал».
30 октября «Грозный» вел успешный бой правым бортом (левая носовая 100-миллиметровая пушка у него была повреждена), а «Урал» бил по Арбатской стрелке, препятствуя движению большевиков.
Бой этот был прерван неожиданно полученной радиограммой:
- Немедленно судам идти в Керчь, переброска войск.
На другой день, едва корабли успели отшвартоваться в гавани Керченского порта, как начальник отряда, контр-адмирал М. А. Беренс созвал совещание флагманов и капитанов.
- Господа, - сказал адмирал, - перед нами не эвакуация, а эмиграция. Севастополь и Ялту завтра, а, может быть, и сегодня сдадут. Остаются Феодосия и Керчь. Мне предложено принять и посадить на суда отступающую с боем армию генерала Абрамова. Людей, подлежащих посадке, больше, чем имеется в моем распоряжении плавучих средств. Я сделал усиленный расчет. План разработан. Уверен, что все же возьму всех. Кто из командиров ручается за верность и стойкость своей команды?
И совершилось то, что казалось невозможным. Азовский отряд судов Черного моря принял и погрузил этих лишних 3000 бойцов. Иначе не мыслили ни адмирал Беренс, ни генерал Абрамов, ни создатель азовского отряда и первый его начальник, молодой и энергичный адмирал Машуков.
Как раз во время, как раз к моменту, когда кубанские всадники на рысях вошли в город - адмирал Машуков на вооруженном ледоколе «Гайдамак», привел из Константинополя два больших пустых транспорта...
Погрузка кубанцев окончена...»
В нашей семье бытовал рассказ о том, что когда Франция признала Советский Союз, Евгений поехал в Бизерту принимать возвращенный Советскому Союзу флот, Михаил не пожелал встретиться с родным братом.
Однако, весьма возможно, что встреча братьев все-таки состоялась - об этом пишет Владимир Щедрин, тоже проследивший судьбу двух адмиралов Евгения и Михаила и Беренсов
Привожу часть его статьи, касающейся судьбы моих двоюродных братьев.
«Черноморский белый фронт умирал. Умирал мучительно и страшно, словно тяжело больной организм, когда-то мощный и слаженный. Один из самых сильных и надежных к началу 1920 г., он уже весной трещал по швам, сжимался словно шагреневая кожа, агонизировал. Фронт был обречен. Это раньше всех понял Петр Николаевич Врангель, барон, генерал-лейтенант, главнокомандующий вооруженными силами на юге России.
В ноябре 1920 г., еще находясь в море, генерал Врангель напишет: «Русская армия, оставшись одинокой в борьбе с коммунизмом, несмотря на полную поддержку крестьян, и городского населения Крыма, вследствие своей малочисленности не смогла отразить натиск во много раз сильнейшего противника, перебросившего войска с польского фронта. Я отдал приказ об оставлении Крыма; учитывая те трудности и лишения, которые русской армии придется претерпеть в ее дальнейшем крестном пути, я разрешил желающим остаться в Крыму, но таковых почти не оказалось. Все казаки и солдаты русской армии, все чины русского флота, почти все бывшие красноармейцы и масса гражданского населения не захотели подчиниться коммунистическому игу. Они решили идти на новое тяжелое испытание, твердо веря в конечное торжество своего правого дела. Сегодня закончилась посадка на суда, везде она прошла в образцовом порядке. Неизменная твердость духа флота и господство на море дали возможность выполнить эту беспримерную в истории задачу и тем спасти армию и население от мести и надругания. Всего из Крыма ушло около 150 тыс. человек и 120 судов русского флота. (Среди беженцев был внук А.С. Пушкина Александр - последний прямой потомок великого поэта по мужской линии)
Настроения войск и флота отличные, у всех твердая вера в конечную победу над большевиками и в возрождение нашей великой Родины. Отдаю армию, флот и выехавшее население под покровительство Франции, единственной из великих держав, оценившей мировое значение нашей борьбы».
Франция, спустя четыре года, признает Советскую Россию и прекратит тем самым существование последнего оплота русского флота в Бизерте, тогда еще никому не известной, даже тем, кто плыл туда через штормовое Средиземное море в ноябре 1920 г.
Из более чем 120 судов лишь два не дошли до Турции. Эскадренный миноносец «Живой», словно вопреки своему названию, канул в лету, вернее, в студеную черноморскую пучину. Выйдя из Керчи, он не прибыл в порт назначения, когда миновали последние сроки ожидания. Суда, посланные на поиск эсминца, вернулись ни с чем. Кораблем командовал лейтенант Нифонтов. На борту эсминца находилась небольшая команда и около 250 пассажиров, главным образом офицеры Донского полка. Еще одной потерей стал катер «Язон», шедший на буксире парохода «Эльпидифор». Ночью команда, насчитывавшая 10-15 человек, обрубила буксирные тросы и вернулась в Севастополь. Бог им судья!
Эвакуация завершилась. Русские корабли стали на якоре на рейде Мода.
Через две недели после прихода в Константинополь огромный русский флот как по мановению волшебной палочки превратился всего лишь в эскадру, состоящую из четырех отрядов. Ее командующим был назначен вице-адмирал Кедров, командирами отрядов - контр-адмиралы Остелецкий, Беренс, Клыков и генерал-лейтенант Ермаков. Никто не знал, что эскадре было отмеряно лишь четыре года жизни.
Между тем, сыновья Гаскони и Наварры, Прованса и Бургундии никогда не забывали о своих интересах. В обеспечение расходов, связанных с приемом беженцев из Крыма, французы «приняли» в залог весь русский военный и торговый флот! Приняли охотно и грамотно. Вновь сформированная эскадра под командованием вице-адмирала Кедрова насчитывала уже всего лишь 70 «вымпелов» - более 50 судов исчезли. В Бизерту же пришло всего лишь 32 корабля!
Но и там, в уютном североафриканском порту, словно летучие голландцы, исчезали и растворялись в тумане и в лазурных водах Средиземного моря русские корабли. Иногда они появлялись, как привидения, в составе ВМС Франции - перекрашенные и подновленные, с незнакомыми именами и командирами. Итог печален и поучителен: русская Черноморская эскадра так и «ушла» за долги, те самые, царские, которые Россия во второй раз начала платить с легкой руки Горбачева, Шеварднадзе, Ельцина…»
Удивительный, потрясающий факт России второй раз выплачивает Франции «царские» долги, уже уплаченные кораблями Черноморской эскадры! (фото 24).
« Эскадра исчезла, растаяла, растворилась, оставшись лишь в памяти людей и на редких фотографиях и рисунках участников тех событий. Она появилась в Бизерте в самом конце декабря 1920 г. Через 14 лет последний большой корабль - броненосец «Генерал Алексеев» сгинул во французском Бресте. Документов, как всегда, нет и, судя по всему, уже не будет. Очевидцы - единственный человек - Анастасия Александровна Ширинская-Манштейн, до сих пор живущая в Бизерте, которую она впервые увидела восьмилетней девочкой».
Однако на века осталась пламенная доблесть русских солдат и генералов, матросов и адмиралов. Пафос их борьбы и веры в Отечество сохранился в их книгах и в дарственных надписях на них. Приведу одну такую надпись сделанную генералом Врангелем на книге статей «Русские в Галлиполи», изданной в Берлине 1923 году.
«Доблестному Адмиралу Беренсу - повесть о крестном пути Галлиполийцев, так же как и их братья в Бизерте сумевших сберечь на чужбине русское знамя.
Генерал Врангель»
Бизерта пережила множество войн. Финикийцы, пунийцы, ливийцы, варвары, арабы, испанцы, турки, французы - все оставили след в культуре, образе жизни и даже в цвете кожи коренных жителей Бизерты.
Начиная с XVI в., Бизерта - настоящая пиратская база, разгульная, богатая, разбойная и бесшабашная., изгнав в XIX в. пиратов и разбойников, город зажил степенной и размеренной жизнью рыболовов и земледельцев
В 1895 г. открылся новый порт для международной торговли, ставший и базой французского флота. Первый иностранный визит в порт Бизерты совершил русский крейсер «Вестник» в 1897 г. Еще через три года контр-адмирал Бирилев (будущий морской министр России) нанесет визит французскому губернатору Мармье. Встреча будет пышной и торжественной - шампанское, белоснежные форменные кители русских офицеров, жара, белые домики и тихая гавань Бизерты. И вот, менее, чем через двадцать лет, эта гавань превратилась в последнюю стоянку Русского флота, умирающего и беззащитного, гордого и впоследствии предательски присвоенного своими союзниками (фото 24а).
То, что произошло в Бизерте с декабря 1920 г., сегодня видится удивительным, мало поддающимся простому человеческому объяснению историческим деянием. Оставим на минуту рассуждения о кораблях российского флота, пусть самых современных по тем временам, боеготовым и хорошо вооруженным. Но люди! Где они нашли силы, чтобы пережить страшное лихолетье? Как чисты и благородны были их души и помыслы, чтобы не опуститься, сохранить честь и достоинство, воспитать детей, научиться самим зарабатывать на хлеб и пронести светлую память о родной земле через остаток полной лишений жизни. Только истинная вера в Бога, любовь к Отчизне и надежда вернуться на родную землю помогали им. Русская колония в Бизерте превратилась в маленький островок православия в старинном мусульманском городе. Это сблизило всех, сплотило, породило особый тип отношений между людьми, новые формы общения, позволявшие сопротивляться тягостной ностальгии».
Белоснежна и чиста форма командиров русской эскадры спустя долгие пять лет стояния на чужом рейде и так же чиста и неукротима их доблесть… (фото 23)
Прием на эскадренном миноносце "Дерзкий" в честь 25-летия морской службы адмирала Михаила Беренса (в центре первого ряда) 28 сентября 1923 года
Многие моряки уезжали из города. В 1925 г., когда Русский флот закончил свое существование, в Бизерте осталось 149 человек. 53 русских моряка навсегда нашли покой на тунисской земле, в том числе на Бизертском кладбище. В своей книге воспоминаний «Бизерта - последняя стоянка», Анастасия Ширинская пишет: «Придет время, когда тысячи русских людей станут искать следы народной истории на тунисской земле. В те далекие годы для тунисских беженцев жизнь, как всегда, была связана с церковью. Русская колония в Бизерте была еще достаточно многочисленна, чтобы выписать из Франции и содержать православного священника…
В Бизерте был построен храм-памятник кораблям русской эскадры, спасшей при крымской эвакуации жизни 150 тысяч русских людей. На мраморной доске, установленной в храме, выбиты имена тридцати трех кораблей Российского флота, а так же слова вице адмирала С.Н. Ворожейкина:
«Пусть память о них чтиться вовеки. Они честно исполни свой долг перед Родиной».
Храм Александра Невского -памятник кораблям русской эскадры в Бизерте
Стоянка Русской эскадры на рейде Бизерты и тем самым противостояние ее военной силы большевизму продолжалось до 28 октября 1924 г., когда Франция официально признала Советский Союз. Небо не упало на землю, и Сена не вышла из берегов. «Мерзкий режим Советов», о котором так громко вещал из репродуктора отважный французский адмирал, вдруг стал вполне ко двору. А русская эскадра оказалась вне закона. Ее флаг и гюйс были спущены на следующий день 29 октября в 17.25 местного времени.
За оставшиеся корабли начался торг, который по всем статьям опять выиграли французы. В конце 1924 г. в Бизерту прибывает советская техническая комиссия. Ее возглавляет красный военно-морской атташе Евгений Андреевич Беренс, который в 1919-1920 гг. командовал Морскими Силами Советской России.
Конфуз! Его родной брат, контр-адмирал Михаил Беренс командует эскадрой в Бизерте, уже ничьей, стоящей вне всяческой юрисдикции, агонизирующей, но все еще существующей. Однако в те годы Россия еще являла столь удивительные примеры демократии и терпимости. До начала репрессий было еще долгих 10 лет. Лозунг «брат за брата не ответчик» действовал.
Старший Беренс вместе с академиком Крыловым работал на судах ничейной эскадры, а младший уехал на время в город Тунис - по просьбе французов и чтобы не компрометировать родственника. Благородно!
Крылов с Евгением Беренсом решили: в принципе эскадру надо возвращать в Севастополь. Но встали вопросы: где ремонтировать корабли перед походом в уже Советскую Россию? Кто и за чей счет будет ремонтировать суда? Ответов не нашлось. В результате эскадра осталась на месте. Но постепенно стали исчезать корабли. «Разрезаны на металлолом» - такова официальная версия исчезновения большинства судов, в том числе двух последних - «Корнилова» (бывший «Очаков») и «Генерала Алексеева» (бывший «Император Александр III»).
Русской эскадры не стало».
В Нью-Йоркской газете «Новое русское слово» от 19 мая 2001 года была помещена следующая статья:
«Михаил Андреевич Беренс (1879-1943) контр-адмирал Российского императорского флота, участник обороны Порт-Артура. В Первую мировую войну командовал эсминцем «Новик» который в августе 1915 года в Балтийском море вступил в бой с двумя немецкими миноносцами и нанес им сильные повреждения, в результате которых один миноносец затонул. Награжден орденом Святого Георгия 4-ой степени и Золотым оружием «За храбрость».
Один из организаторов перехода русской эскадры в Бизерт, где стал последним командующим русской эскадры. Жил и умер в Тунисе. Похоронен Михаил Беренс в г. Мегрине, пригороде Туниса.
В настоящее время кладбище Мегрина подлежит сносу. Если не принять мер исчезнет и могила Беренса. Есть возможность перенести останки Беренса в русский отдел (Carry Russe) европейского кладбища Borgel г. Туниса и установить памятную плиту тому, кто является символом доблести и чести русских морских офицеров, символом достоинства эмигрантов Русской колонии в Тунисе.
Перезахоронением и обустройством могилы М.А. Беренса в Тунисе занимаются А.С. Ширинская, автор книги «Бизерта - последняя стоянка» и отец Дмитрий, настоятель церкви «Воскресения» в г. Тунисе.
Обращаемся ко всем, кому дорога память о русском флоте и русской эмиграции». (вырезка из газеты «Новое русское слово»)
Далее помещены счета для перевода пожертвований на перезахоронение.
Интересно, что откликнулись многие, но основную часть средств на перезахоронение контр-адмирала Михаила Беренса выделил господин Тохтахунов (Тайванчик), который за этот щедрый и благородный поступок был возведен в рыцарский сан и награжден орденом святого Константина.
Братья Евгений и Михаил Беренсы были наследниками и - увы!- последними представителями великой морской династии.
Их дед по отцовской линии - Евгений Андреевич Беренс (1809 -1878)- дважды обогнул земной шар. Адмирал с 1874 года. Окончил Морской корпус в 1826 году. В 1828 -1830 годах на транспорте «Кроткий» участвовал в кругосветном плавании с заходом на Камчатку и Русскую Америку. В 1834-1836 годах на транспорте «Америка» совершил второе кругосветное плавание так же с заходом на Камчатку и Русскую Америку. В июне 1837 года Беренс поступил на службу Российско-Американскую компанию (заметим, что служащим этой компании в свое время был декабрист и поэт Рылеев). Командуя кораблем «Николай» Евгений Андреевич Беренс совершил в 1837-1839 годах переход из Кронштадта вокруг мыса Горн до острова Баранова (Русская Америка) и обратно в рекордный для того времени сроки (8 месяцев 6 дней и 7 месяц и 14 дней), с 1840 года служил на Балтийском флоте. Во время Крымской войны Е.А Беренс был командиром корабля «Константин» входившем в систему обороны Кронштадта. 1856-1857 годах был командующим эскадры, плавающей в Средиземное море. В 1861 году командовал отрядом винтовых кораблей в Балтийском море. С апреля 1899 года член Адмиралтейского совета.
Итоговую черту под судьбой двух братьев Беренсов, двух адмиралов русского флота подвела недавняя статья В. Пасякина «Два адмирала» в газете «Красная звезда», которую я отыскал в Интернете.
«Беренс - одна из старинных морских фамилий России. Так, будущий адмирал Евгений Беренс сражался на бастионах Севастополя в Крымскую войну, был командующим Балтфлотом. Его внуки - Михаил и Евгений, рано осиротевшие, окончили Морской корпус.
Михаил Беренс участвовал в героической обороне Порт-Артура, в первую мировую войну командовал на Балтийском флоте самыми современными кораблями - эсминцем «Новик» и броненосцем «Петропавловск». В годы гражданской войны он руководил военно-морскими операциями белых на Черном и Азовском морях, в 1920 году стал командующим эскадры в Бизерте.
Евгений в 1904 году был старшим штурманским офицером крейсера «Варяг», участвовал в бою при Чемульпо. Затем он преподавал в Морском корпусе, а после революции перешел на сторону Советской власти, стал одним из создателей Рабоче-крестьянского Красного Флота. Он был начальником Морского генерального штаба, командующим Морскими Силами Республики, особым порученцем при председателе РВС, военно-морским атташе в Великобритании и Франции.
23 июля 2002 года на Новодевичьем кладбище в Москве был открыт памятник на могиле Евгения Беренса. Он сделан из такого же черного гранита, как и надгробная плита на могиле Михаила Беренса в далекой Бизерте.
…Братья избрали для себя разные жизненные пути, но прошли по ним честно, до конца выполнив свой долг перед Родиной. «Надо помнить о России...» - эти слова Евгения Беренса, выбитые теперь на памятнике ему, можно считать общим девизом двух братьев - двух адмиралов».
В настоящее время о драматической судьбе Черноморской эскадры, под патронажем Российского фонда культуры, снимается документальный фильм, недавно вышла объемная книга - статьи и документы о судьбе Русского флота - «Бизертинский морской сборник».
Сборник заканчивается патетическими словами:
«3 сентября 2002 года в Тунисе на кладбище Боржель на могиле контр-адмирала М.А. Беренса (1879-1943) командовавшего русской эскадрой, была установлена памятная плита (автор севастопольский скульптор Станислав Чиж), доставленная флагманом российского Черноморского флота крейсером «Москва».
При ее торжественном открытии, парадным строем с Андреевским флагом прошли моряки крейсера, воздавая дань уважения русскому адмиралу.
На плите, помимо положенных надписей есть и слова: «Россия помнит вас».
Память о моряках русской эскадры вернулась на родину и стала достоянием её истории.
и здесь -
http://www.litmir.net/br/?b=203295&p=1
Вторая по старшинству сестра моего отца Мария вышла замуж за обрусевшего немца, тифлисского прокурора Андрея Беренса
на фото 17 они сидят рядом с моим отцом Иваном Михайловичев (крайний слева в первом ряду в белом кителе) - второй и третья слева - направо.
У них было три сына, мои двоюродные братья - Евгений, Михаил и Сергей.
Сохранилось фотография (фото 21), на которой запечатлены Михаил Беренс с двоюродными сестрами Еленой и Натальей Орловскими - (дочерьми моей тети Анны) и Еленой - (дочерью моей тети Ольги, и матерью Селли и Елизаветы, которая погибла в чекистских застенках)
Тетя Мария умерла еще до моего рождения, когда пришла горестная весть о том, что её младший сын Сергей погиб на Первой мировой войне.
В разделе «Исторический клуб» «Недели» в № 6 за 1988 год, Александр Мозговой рассказывает о жизни и деятельности Евгения и Михаила Беренсов. Статья захватывающе интересна и я цитирую ее:
«26 января (8 февраля по н. с.) 1904 года командиру крейсера «Варяг», стоявшего на рейде порта Чемульпо, адмиралу В. Рудневу был вручен ультиматум адмирала Уриу, следующего содержания:
«Сэр, ввиду существующих в настоящее время враждебных действий между правительствами Японии и России, я почтительно прошу Вас покинуть порт Чемульпо с силами, состоящими под Вашей командой, до полудня 27 января 1904 года. В противном случае я буду обязан открыть против Вас огонь в порту.
Имею честь быть, сэр, Вашим покорным слугой,
С. Уриу
Контр-адмирал, командующий эскадрой
императорского японского военного флота».
Капитан «Варяга» Руднев собрал офицеров и сообщил о предстоящем бое, старший штурман лейтенант Евгений Беренс, улучив минуту, написал торопливое письмо матери...: «Дорогая моя, милая, родная и любимая мама, пишу тебе при тяжелых условиях, может быть перед смертью...»
Руднев вывел «Варяг» и принял бой со значительно превосходящими силами японцев. Когда иссякла возможность к сопротивлению, на «Варяге» были открыты кингстоны и поднят сигнал «погибаю, но не сдаюсь». Оставшиеся в живых члены экипажа были подобраны судами, пришедшими на помощь. Пораженный храбростью русского адмирала японский император-микадо наградил Руднева за храбрость, а по возвращении все офицеры были награждены за героизм Георгиевскими крестами.
В Военно-морском музее Санкт-Петербурга, на стенде, посвященном подвигу крейсера «Варяг» фотографии В. Руднева и Е. Беренса расположены рядом - в левом верхнем углу (фото 18).
Сохранилась фотография Е.А. Беренса с матерью сделанная после его возвращения с русско-японской войны (фото 19.)
А. Мозговой прослеживает большой и славный путь будущего советского адмирала Евгения Беренса. Он преподавал в кадетском корпусе, читал лекции в генеральном штабе. В 1908 году, будучи старшим офицером броненосца «Цесаревич», проявил исключительное самоотвержение, помогая жителям Мессины, пострадавшим от землетрясения.
25 октября 1917 года Евгений Беренс перешел на сторону революционных матросов и избран начальником морского генерального штаба.
18 февраля 1918 года Беренс телеграфирует в Новороссийск начальнику береговой обороны Б. Жерве приказ об организации всяческого сопротивления наступающим немцам: «В крайнем случае, уничтожайте все, чтобы не досталось неприятелю». Следующая директива, подписанная Беренсом: «Ни под каким видом не допускать захвата немцами наших судов в исправности и с другой стороны стараться сохранить их до последней возможности».
Немцы наступали и на Черном море. Ознакомившись с докладом Беренса, Ленин наложил резолюцию: «Ввиду безысходности положения, доказанной высшими военными авторитетами флот уничтожить немедленно».
«Флотилии Беренса штурмовали Чистополь, освобождали Елабугу, дрались на Волге, Ладоге, Онеге, били интервентов на Каспии».
В феврале 1924 года Е. Беренс возглавил делегацию на Рижской конференции.
После установления дипломатических отношений с Англией Евгений Беренс был назначен военно-морским атташе в Лондоне в звании старшего флагмана».
В Санкт-Петербургском государственном Военно-Морском музее есть несколько стендов посвященный жизни и деятельности Евгения Беренса.
В одном из них именной пистолет Е. Беренса, телеграммы, подписанные Беренсом и направленные Ленину.
Умер Евгений Беренс в 1928 году, похоронен на Новодевичьем кладбище. Детей у Евгения не было... (фото 20)
В некрологе, помещенном в газете «Известия» было написано: «Е. А. Беренс был одним из тех честный военных беспартийных специалистов, которые с первые же дней Советской власти примкнули к революции и отдали свои богатые знания и опыт на служение трудящимся».
В Морском энциклопедическом словаре (издательство «Судостроение 1991 год) Евгению Андреевиче Беренсу посвящена биографическая справка:
«Военно-морской деятель, кап. 1 ранга (1917) Окончил Морской корпус в 1895 году. В 1904 году старший штурманский офицер крейсера «Варяг», участвовал в бою с японской эскадрой при Чемульпо (1904) за этот бой награжден орденом Святого. Георгия 4-ой степени. После войны преподавал в Морском корпусе, читал лекции в академии Генерального штаба. В 1908 году старшим офицером броненосца «Цесаревич» принял участие в спасении жителей г. Мессины во время землетрясения. В 1910 году военно-морской атташе в Германии и Голландии, в годы Первой мировой войны военно-морской атташе в Италии. При Временном правительстве в 1917 году начальник статистического, а позже иностранного отдела Морского Генерального штаба. После Революции добровольно перешел на сторону Советской власти.
Евгений Андреевич Беренс стал 1-ым советским начальником Морского Генерального штаба, а с апреля 1919 года - Командующим морскими силами Республики. Разработал план Ледового похода Балтийского флота и обосновал доклад Советскому правительству о необходимости затопления кораблей Черноморского флота в Новороссийске в 1918 году. В 1920-1924 годах состоял для особо важных поручений при Революционном Верховном Совете республики, а в 1924-1925 годах - военно-морской атташе СССР в Англии и Франции. В качестве военно-морского эксперта участвовал в работе советской делегации на Генуэзской конференции в 1922 году. Лозанской и Рижской мирных конференциях, а так же в 4 сессии подготовительной комиссии по разоружению в Женеве в 1927 году».
Остается добавить, что мой двоюродный брат Евгений Беренс успел своевременно умереть. Умри мои остальные двоюродные братья одновременно с ним, не пришлось бы им испытать ужаса, выпавшего на их долю.
Младший брат Евгения Беренса Михаил отличился в русско-японскую войну, проявил геройство при обороне Порт-Артура. В начале первой мировой войны его назначили командующим эсминца «Новик», который в ночь на 15 августа принял в Рижском заливе неравный бой с двумя немецкими кораблями. Германские миноносцы отступили.
Но Михаил не принял пролетарской революции. Продолжу цитату из статьи Мозгового: «И если Евгений Андреевич все свои знания и энергию отдал борьбе за победу нового строя, то на долю врангелевского адмирала Михаила Беренса выпала трагическая честь быть последним командующим отряда кораблей Черноморского флота, ушедшего в тунисский порт Бизерту» (фото 22, 23).
Продолжение этой истории мне довелось прочесть в газете «Русская жизнь» от 27 марта 1993 г. Статья была написана в 1930 г. в Париже Евгением Тарусским. Не желая быть соучастником принудительной выдачи казаков советским карательным органам, которую провели англичане, Тарусский покончил жизнь самоубийством. Статья Тарусского называется «Последний корабль».
«Октябрь 20-го года был очень суровым на юге России. Замерз Сиваш, замерз залив под Геническом. Белый снежный саван сравнил землю и воды. В те дни во льдах залива были оставлены две канонерские лодки Азовской флотилии; «Грозный» (брейт вымпел начальника дивизиона) и «Урал».
30 октября «Грозный» вел успешный бой правым бортом (левая носовая 100-миллиметровая пушка у него была повреждена), а «Урал» бил по Арбатской стрелке, препятствуя движению большевиков.
Бой этот был прерван неожиданно полученной радиограммой:
- Немедленно судам идти в Керчь, переброска войск.
На другой день, едва корабли успели отшвартоваться в гавани Керченского порта, как начальник отряда, контр-адмирал М. А. Беренс созвал совещание флагманов и капитанов.
- Господа, - сказал адмирал, - перед нами не эвакуация, а эмиграция. Севастополь и Ялту завтра, а, может быть, и сегодня сдадут. Остаются Феодосия и Керчь. Мне предложено принять и посадить на суда отступающую с боем армию генерала Абрамова. Людей, подлежащих посадке, больше, чем имеется в моем распоряжении плавучих средств. Я сделал усиленный расчет. План разработан. Уверен, что все же возьму всех. Кто из командиров ручается за верность и стойкость своей команды?
И совершилось то, что казалось невозможным. Азовский отряд судов Черного моря принял и погрузил этих лишних 3000 бойцов. Иначе не мыслили ни адмирал Беренс, ни генерал Абрамов, ни создатель азовского отряда и первый его начальник, молодой и энергичный адмирал Машуков.
Как раз во время, как раз к моменту, когда кубанские всадники на рысях вошли в город - адмирал Машуков на вооруженном ледоколе «Гайдамак», привел из Константинополя два больших пустых транспорта...
Погрузка кубанцев окончена...»
В нашей семье бытовал рассказ о том, что когда Франция признала Советский Союз, Евгений поехал в Бизерту принимать возвращенный Советскому Союзу флот, Михаил не пожелал встретиться с родным братом.
Однако, весьма возможно, что встреча братьев все-таки состоялась - об этом пишет Владимир Щедрин, тоже проследивший судьбу двух адмиралов Евгения и Михаила и Беренсов
Привожу часть его статьи, касающейся судьбы моих двоюродных братьев.
«Черноморский белый фронт умирал. Умирал мучительно и страшно, словно тяжело больной организм, когда-то мощный и слаженный. Один из самых сильных и надежных к началу 1920 г., он уже весной трещал по швам, сжимался словно шагреневая кожа, агонизировал. Фронт был обречен. Это раньше всех понял Петр Николаевич Врангель, барон, генерал-лейтенант, главнокомандующий вооруженными силами на юге России.
В ноябре 1920 г., еще находясь в море, генерал Врангель напишет: «Русская армия, оставшись одинокой в борьбе с коммунизмом, несмотря на полную поддержку крестьян, и городского населения Крыма, вследствие своей малочисленности не смогла отразить натиск во много раз сильнейшего противника, перебросившего войска с польского фронта. Я отдал приказ об оставлении Крыма; учитывая те трудности и лишения, которые русской армии придется претерпеть в ее дальнейшем крестном пути, я разрешил желающим остаться в Крыму, но таковых почти не оказалось. Все казаки и солдаты русской армии, все чины русского флота, почти все бывшие красноармейцы и масса гражданского населения не захотели подчиниться коммунистическому игу. Они решили идти на новое тяжелое испытание, твердо веря в конечное торжество своего правого дела. Сегодня закончилась посадка на суда, везде она прошла в образцовом порядке. Неизменная твердость духа флота и господство на море дали возможность выполнить эту беспримерную в истории задачу и тем спасти армию и население от мести и надругания. Всего из Крыма ушло около 150 тыс. человек и 120 судов русского флота. (Среди беженцев был внук А.С. Пушкина Александр - последний прямой потомок великого поэта по мужской линии)
Настроения войск и флота отличные, у всех твердая вера в конечную победу над большевиками и в возрождение нашей великой Родины. Отдаю армию, флот и выехавшее население под покровительство Франции, единственной из великих держав, оценившей мировое значение нашей борьбы».
Франция, спустя четыре года, признает Советскую Россию и прекратит тем самым существование последнего оплота русского флота в Бизерте, тогда еще никому не известной, даже тем, кто плыл туда через штормовое Средиземное море в ноябре 1920 г.
Из более чем 120 судов лишь два не дошли до Турции. Эскадренный миноносец «Живой», словно вопреки своему названию, канул в лету, вернее, в студеную черноморскую пучину. Выйдя из Керчи, он не прибыл в порт назначения, когда миновали последние сроки ожидания. Суда, посланные на поиск эсминца, вернулись ни с чем. Кораблем командовал лейтенант Нифонтов. На борту эсминца находилась небольшая команда и около 250 пассажиров, главным образом офицеры Донского полка. Еще одной потерей стал катер «Язон», шедший на буксире парохода «Эльпидифор». Ночью команда, насчитывавшая 10-15 человек, обрубила буксирные тросы и вернулась в Севастополь. Бог им судья!
Эвакуация завершилась. Русские корабли стали на якоре на рейде Мода.
Через две недели после прихода в Константинополь огромный русский флот как по мановению волшебной палочки превратился всего лишь в эскадру, состоящую из четырех отрядов. Ее командующим был назначен вице-адмирал Кедров, командирами отрядов - контр-адмиралы Остелецкий, Беренс, Клыков и генерал-лейтенант Ермаков. Никто не знал, что эскадре было отмеряно лишь четыре года жизни.
Между тем, сыновья Гаскони и Наварры, Прованса и Бургундии никогда не забывали о своих интересах. В обеспечение расходов, связанных с приемом беженцев из Крыма, французы «приняли» в залог весь русский военный и торговый флот! Приняли охотно и грамотно. Вновь сформированная эскадра под командованием вице-адмирала Кедрова насчитывала уже всего лишь 70 «вымпелов» - более 50 судов исчезли. В Бизерту же пришло всего лишь 32 корабля!
Но и там, в уютном североафриканском порту, словно летучие голландцы, исчезали и растворялись в тумане и в лазурных водах Средиземного моря русские корабли. Иногда они появлялись, как привидения, в составе ВМС Франции - перекрашенные и подновленные, с незнакомыми именами и командирами. Итог печален и поучителен: русская Черноморская эскадра так и «ушла» за долги, те самые, царские, которые Россия во второй раз начала платить с легкой руки Горбачева, Шеварднадзе, Ельцина…»
Удивительный, потрясающий факт России второй раз выплачивает Франции «царские» долги, уже уплаченные кораблями Черноморской эскадры! (фото 24).
« Эскадра исчезла, растаяла, растворилась, оставшись лишь в памяти людей и на редких фотографиях и рисунках участников тех событий. Она появилась в Бизерте в самом конце декабря 1920 г. Через 14 лет последний большой корабль - броненосец «Генерал Алексеев» сгинул во французском Бресте. Документов, как всегда, нет и, судя по всему, уже не будет. Очевидцы - единственный человек - Анастасия Александровна Ширинская-Манштейн, до сих пор живущая в Бизерте, которую она впервые увидела восьмилетней девочкой».
Однако на века осталась пламенная доблесть русских солдат и генералов, матросов и адмиралов. Пафос их борьбы и веры в Отечество сохранился в их книгах и в дарственных надписях на них. Приведу одну такую надпись сделанную генералом Врангелем на книге статей «Русские в Галлиполи», изданной в Берлине 1923 году.
«Доблестному Адмиралу Беренсу - повесть о крестном пути Галлиполийцев, так же как и их братья в Бизерте сумевших сберечь на чужбине русское знамя.
Генерал Врангель»
Бизерта пережила множество войн. Финикийцы, пунийцы, ливийцы, варвары, арабы, испанцы, турки, французы - все оставили след в культуре, образе жизни и даже в цвете кожи коренных жителей Бизерты.
Начиная с XVI в., Бизерта - настоящая пиратская база, разгульная, богатая, разбойная и бесшабашная., изгнав в XIX в. пиратов и разбойников, город зажил степенной и размеренной жизнью рыболовов и земледельцев
В 1895 г. открылся новый порт для международной торговли, ставший и базой французского флота. Первый иностранный визит в порт Бизерты совершил русский крейсер «Вестник» в 1897 г. Еще через три года контр-адмирал Бирилев (будущий морской министр России) нанесет визит французскому губернатору Мармье. Встреча будет пышной и торжественной - шампанское, белоснежные форменные кители русских офицеров, жара, белые домики и тихая гавань Бизерты. И вот, менее, чем через двадцать лет, эта гавань превратилась в последнюю стоянку Русского флота, умирающего и беззащитного, гордого и впоследствии предательски присвоенного своими союзниками (фото 24а).
То, что произошло в Бизерте с декабря 1920 г., сегодня видится удивительным, мало поддающимся простому человеческому объяснению историческим деянием. Оставим на минуту рассуждения о кораблях российского флота, пусть самых современных по тем временам, боеготовым и хорошо вооруженным. Но люди! Где они нашли силы, чтобы пережить страшное лихолетье? Как чисты и благородны были их души и помыслы, чтобы не опуститься, сохранить честь и достоинство, воспитать детей, научиться самим зарабатывать на хлеб и пронести светлую память о родной земле через остаток полной лишений жизни. Только истинная вера в Бога, любовь к Отчизне и надежда вернуться на родную землю помогали им. Русская колония в Бизерте превратилась в маленький островок православия в старинном мусульманском городе. Это сблизило всех, сплотило, породило особый тип отношений между людьми, новые формы общения, позволявшие сопротивляться тягостной ностальгии».
Белоснежна и чиста форма командиров русской эскадры спустя долгие пять лет стояния на чужом рейде и так же чиста и неукротима их доблесть… (фото 23)
Прием на эскадренном миноносце "Дерзкий" в честь 25-летия морской службы адмирала Михаила Беренса (в центре первого ряда) 28 сентября 1923 года
Многие моряки уезжали из города. В 1925 г., когда Русский флот закончил свое существование, в Бизерте осталось 149 человек. 53 русских моряка навсегда нашли покой на тунисской земле, в том числе на Бизертском кладбище. В своей книге воспоминаний «Бизерта - последняя стоянка», Анастасия Ширинская пишет: «Придет время, когда тысячи русских людей станут искать следы народной истории на тунисской земле. В те далекие годы для тунисских беженцев жизнь, как всегда, была связана с церковью. Русская колония в Бизерте была еще достаточно многочисленна, чтобы выписать из Франции и содержать православного священника…
В Бизерте был построен храм-памятник кораблям русской эскадры, спасшей при крымской эвакуации жизни 150 тысяч русских людей. На мраморной доске, установленной в храме, выбиты имена тридцати трех кораблей Российского флота, а так же слова вице адмирала С.Н. Ворожейкина:
«Пусть память о них чтиться вовеки. Они честно исполни свой долг перед Родиной».
Храм Александра Невского -памятник кораблям русской эскадры в Бизерте
Стоянка Русской эскадры на рейде Бизерты и тем самым противостояние ее военной силы большевизму продолжалось до 28 октября 1924 г., когда Франция официально признала Советский Союз. Небо не упало на землю, и Сена не вышла из берегов. «Мерзкий режим Советов», о котором так громко вещал из репродуктора отважный французский адмирал, вдруг стал вполне ко двору. А русская эскадра оказалась вне закона. Ее флаг и гюйс были спущены на следующий день 29 октября в 17.25 местного времени.
За оставшиеся корабли начался торг, который по всем статьям опять выиграли французы. В конце 1924 г. в Бизерту прибывает советская техническая комиссия. Ее возглавляет красный военно-морской атташе Евгений Андреевич Беренс, который в 1919-1920 гг. командовал Морскими Силами Советской России.
Конфуз! Его родной брат, контр-адмирал Михаил Беренс командует эскадрой в Бизерте, уже ничьей, стоящей вне всяческой юрисдикции, агонизирующей, но все еще существующей. Однако в те годы Россия еще являла столь удивительные примеры демократии и терпимости. До начала репрессий было еще долгих 10 лет. Лозунг «брат за брата не ответчик» действовал.
Старший Беренс вместе с академиком Крыловым работал на судах ничейной эскадры, а младший уехал на время в город Тунис - по просьбе французов и чтобы не компрометировать родственника. Благородно!
Крылов с Евгением Беренсом решили: в принципе эскадру надо возвращать в Севастополь. Но встали вопросы: где ремонтировать корабли перед походом в уже Советскую Россию? Кто и за чей счет будет ремонтировать суда? Ответов не нашлось. В результате эскадра осталась на месте. Но постепенно стали исчезать корабли. «Разрезаны на металлолом» - такова официальная версия исчезновения большинства судов, в том числе двух последних - «Корнилова» (бывший «Очаков») и «Генерала Алексеева» (бывший «Император Александр III»).
Русской эскадры не стало».
В Нью-Йоркской газете «Новое русское слово» от 19 мая 2001 года была помещена следующая статья:
«Михаил Андреевич Беренс (1879-1943) контр-адмирал Российского императорского флота, участник обороны Порт-Артура. В Первую мировую войну командовал эсминцем «Новик» который в августе 1915 года в Балтийском море вступил в бой с двумя немецкими миноносцами и нанес им сильные повреждения, в результате которых один миноносец затонул. Награжден орденом Святого Георгия 4-ой степени и Золотым оружием «За храбрость».
Один из организаторов перехода русской эскадры в Бизерт, где стал последним командующим русской эскадры. Жил и умер в Тунисе. Похоронен Михаил Беренс в г. Мегрине, пригороде Туниса.
В настоящее время кладбище Мегрина подлежит сносу. Если не принять мер исчезнет и могила Беренса. Есть возможность перенести останки Беренса в русский отдел (Carry Russe) европейского кладбища Borgel г. Туниса и установить памятную плиту тому, кто является символом доблести и чести русских морских офицеров, символом достоинства эмигрантов Русской колонии в Тунисе.
Перезахоронением и обустройством могилы М.А. Беренса в Тунисе занимаются А.С. Ширинская, автор книги «Бизерта - последняя стоянка» и отец Дмитрий, настоятель церкви «Воскресения» в г. Тунисе.
Обращаемся ко всем, кому дорога память о русском флоте и русской эмиграции». (вырезка из газеты «Новое русское слово»)
Далее помещены счета для перевода пожертвований на перезахоронение.
Интересно, что откликнулись многие, но основную часть средств на перезахоронение контр-адмирала Михаила Беренса выделил господин Тохтахунов (Тайванчик), который за этот щедрый и благородный поступок был возведен в рыцарский сан и награжден орденом святого Константина.
Братья Евгений и Михаил Беренсы были наследниками и - увы!- последними представителями великой морской династии.
Их дед по отцовской линии - Евгений Андреевич Беренс (1809 -1878)- дважды обогнул земной шар. Адмирал с 1874 года. Окончил Морской корпус в 1826 году. В 1828 -1830 годах на транспорте «Кроткий» участвовал в кругосветном плавании с заходом на Камчатку и Русскую Америку. В 1834-1836 годах на транспорте «Америка» совершил второе кругосветное плавание так же с заходом на Камчатку и Русскую Америку. В июне 1837 года Беренс поступил на службу Российско-Американскую компанию (заметим, что служащим этой компании в свое время был декабрист и поэт Рылеев). Командуя кораблем «Николай» Евгений Андреевич Беренс совершил в 1837-1839 годах переход из Кронштадта вокруг мыса Горн до острова Баранова (Русская Америка) и обратно в рекордный для того времени сроки (8 месяцев 6 дней и 7 месяц и 14 дней), с 1840 года служил на Балтийском флоте. Во время Крымской войны Е.А Беренс был командиром корабля «Константин» входившем в систему обороны Кронштадта. 1856-1857 годах был командующим эскадры, плавающей в Средиземное море. В 1861 году командовал отрядом винтовых кораблей в Балтийском море. С апреля 1899 года член Адмиралтейского совета.
Итоговую черту под судьбой двух братьев Беренсов, двух адмиралов русского флота подвела недавняя статья В. Пасякина «Два адмирала» в газете «Красная звезда», которую я отыскал в Интернете.
«Беренс - одна из старинных морских фамилий России. Так, будущий адмирал Евгений Беренс сражался на бастионах Севастополя в Крымскую войну, был командующим Балтфлотом. Его внуки - Михаил и Евгений, рано осиротевшие, окончили Морской корпус.
Михаил Беренс участвовал в героической обороне Порт-Артура, в первую мировую войну командовал на Балтийском флоте самыми современными кораблями - эсминцем «Новик» и броненосцем «Петропавловск». В годы гражданской войны он руководил военно-морскими операциями белых на Черном и Азовском морях, в 1920 году стал командующим эскадры в Бизерте.
Евгений в 1904 году был старшим штурманским офицером крейсера «Варяг», участвовал в бою при Чемульпо. Затем он преподавал в Морском корпусе, а после революции перешел на сторону Советской власти, стал одним из создателей Рабоче-крестьянского Красного Флота. Он был начальником Морского генерального штаба, командующим Морскими Силами Республики, особым порученцем при председателе РВС, военно-морским атташе в Великобритании и Франции.
23 июля 2002 года на Новодевичьем кладбище в Москве был открыт памятник на могиле Евгения Беренса. Он сделан из такого же черного гранита, как и надгробная плита на могиле Михаила Беренса в далекой Бизерте.
…Братья избрали для себя разные жизненные пути, но прошли по ним честно, до конца выполнив свой долг перед Родиной. «Надо помнить о России...» - эти слова Евгения Беренса, выбитые теперь на памятнике ему, можно считать общим девизом двух братьев - двух адмиралов».
В настоящее время о драматической судьбе Черноморской эскадры, под патронажем Российского фонда культуры, снимается документальный фильм, недавно вышла объемная книга - статьи и документы о судьбе Русского флота - «Бизертинский морской сборник».
Сборник заканчивается патетическими словами:
«3 сентября 2002 года в Тунисе на кладбище Боржель на могиле контр-адмирала М.А. Беренса (1879-1943) командовавшего русской эскадрой, была установлена памятная плита (автор севастопольский скульптор Станислав Чиж), доставленная флагманом российского Черноморского флота крейсером «Москва».
При ее торжественном открытии, парадным строем с Андреевским флагом прошли моряки крейсера, воздавая дань уважения русскому адмиралу.
На плите, помимо положенных надписей есть и слова: «Россия помнит вас».
Память о моряках русской эскадры вернулась на родину и стала достоянием её истории.