Смена строя в 90-е
Недавно fritzmorgen подал идею вспомнить лихие девяностые и опубликовал воспоминания читателей. С большим запозданием откликаюсь на его призыв.
Лично для меня девяностые стали огромным переломом не только в укладе жизни, но и в мировоззрении. Думаю, чтобы понять, метаморфозы в сознании советского человека в переломный период, нужно заглянуть еще дальше в восьмидесятые.
Советский человек не представлял что такое деньги в традиционном понимании этого слова. Деньги не были благом, ценностью или признаком успеха. Большинство работников в разных отраслях получали свои стандартные 120 рублей, и судить о благосостоянии семьи по доходу было абсолютно невозможно. Все решали связи и место работы. Например, работники общепита и торговли, жили на порядок лучше при скромных зарплатах. Место сторожа на мясокомбинате или спиртзаводе было чрезвычайно хлебным. Военнослужащий в ГДР был сказочно богат по советским меркам.
Из-за тотального дефицита деньги для советского человека не были нормальной мерой стоимости и средством обмена. То есть в каждой семье денег было достаточно, а вот купить за эти деньги товары было весьма проблематично. Например, формально трико стоили очень дешево, но в продаже они появлялись редко. Поэтому, либо ехать за ними в Москву, либо - покупать втридорога у спекулянтов. Легендарную колбасу тоже из Москвы привозили. Довольно регулярно приходилось ездить закупаться в столицу за несколько сотен километров. За такими простыми товарами как хлеб и молоко тоже были очереди до часа. Не из-за того, что в стране голод, просто планирование и логистика были ниже плинтуса. Хлебокомбинат выпекал предостаточно хлеба по низкой цене. Настолько низкой, что некоторые граждане свежим хлебом свиней кормили. Но в городе была всего пара магазинов, торгующих хлебом, и в них волей-неволей организовывались часовые очереди. Советский союз, вообще, был страной очередей.
В повседневной жизни рассчитываться деньгами между знакомыми людьми было не очень принято. Обыденной была ситуация, когда знакомый покупал или "доставал" дефицитные вещи на несколько семей сразу и не брал за них деньги. "Сочтемся" говорили люди друг другу по-братски. Сам помню, как мне в начале девяностых было неудобно брать деньги от знакомых. Советские деньги не представляли такой ценности как сейчас.
Вторым отличием сознания советского человека было почти полное отсутствие такого понятия, как частная собственность. Все было государственным, все было общим и все было ничьим. "Тащи с работы каждый гвоздь ты здесь хозяин, а не гость" - поговорка тех времен, прекрасно иллюстрирующая состояние вещей. С предприятий тащили все, что плохо лежит десятилетиями и это считалось не западло. «Сколько у государства не воруй - своего не вернуть» - говорили в то время. Во многом, истоки современной коррупции идут оттуда, из времен союза, а, скорее всего, и еще раньше. Иногда доходило до комичного. Видел я забор дачи из автобусных дверей, ограды домов из штампованного металла. Слышал рассказ о том, как офицер стырил из военной части краску и покрасил ею крышу. Так потом крыша светилась в темноте флюоресцирующим светом. Иногда конечно, проводились компании по борьбе с несунами и расхитителями социалистической собственности, их беспощадно клеймили позором в настенных журналах "Крокодил". Но по большому счету всем было начхать. Более того, вполне официально в сельском хозяйстве были такие понятия как "усушка и утруска", а на спиртзаводе бой тары. В народе существовали тысячи способов воровства, хитроумные и не очень. Шоферы рефрижераторов открывали в дороге холодильник, накапливая наледь на мясе. Разницу в весе можно было присвоить. Водители бензовозов подвешивали ведра и канистры внутри цистерн. Водители грейдеров вывозили внутри ковша стройматериалы и уголь. Многие сматывали счетчики учета электроэнергии в домах. Дыры в заборах предприятий были обычным явлением. Помню по территории одного из заводов посторонние люди ходили даже не ради воровства, а чтобы срезать путь.
Еще одним отличием сознания советского человека была тотальная пропаганда, которая даже не навязывалась, она была частью жизни. С первого класса школы нам рассказывали о Ленине. Он был полумифическим существом, венцом пантеона советской религии. Маленький Володя Ульянов слушался маму, хорошо учился, мама любила его, а он любил маму. Его фраза "Учиться, учиться и учиться" широко тиражировалась на школьных плакатах. Все дети должны были быть похожими на Него. Отдельной темой были приключения Ленина в Разливе, «рассказы о Ленине» Зощенко. Однажды учительница поставила нам пластинку с голосом настоящего Ленина. Сейчас бы сказали, что это было феерично. Правда почти все слова я не понял, качество записи было плохим и еще выяснилось, что Ленин ужасно картавит.
В первом или втором классе школы случалась первая инициация - посвящение в октябрят. Тем детям, которые плохо учились или плохо себя вели, учителя говорили, что их не примут в октябрята. Право носить значок с изображением Ленина-дитя нужно было заслужить. Правда, вне зависимости от успехов в октябрят принимали всех.
Следующей почетной инициацией был прием в пионеры в старших классах. Здесь было уже больше атрибутики и больше идеологии: значок с взрослым Ленином, подвязывание галстука, пионерская клятва, целование знамени, слоган "Будь готов! Всегда готов!". Помню, несколько двоечников не приняли в пионеры, выразив им тем самым сильное общественное осуждение. По-моему, один оболтус даже плакал. Но через пару недель в пионеров приняли всех оставшихся. На подходе к выпуску из школы большинство пионеров утрачивали свою чистую веру, и относились к идеологии вполне утилитарно. Были и такие, кто затирал напильником лик Ленина на пионерском значке; некоторые ручкой исписывали галстуки до неузнаваемости. До сих пор не знаю, был ли это осознанный протест или просто хулиганство.
Должен признать, что многих совок на закате реально достал. Настроение «Мы ждем перемен» витало в воздухе. Кто-то кричал о свободе и гласности, но большинство шкурно хотели жить как на прогнивающем западе среди товарного изобилия и прочих благ цивилизации, так как уже к концу восьмидесятых многие товары отпускались по талонам. По талонам, помню, мы закупались сигаретами «Космос», которые потом много лет валялись в шкафу, так как в семье никто не курил. В то время просто фотография витрины иностранного магазина была сильнейшей антисоветской пропагандой.
И вот грянули девяностые. На коне оказались спекулянты-торговцы, классовые враги, ненависть к которым советская пропаганда прививала чуть ли не с пеленок. Советский народ годами вел войну против поработителей-капиталистов, эксплуатирующих рабочий класс. Центральное место в советской мифологии занимала Великая Октябрьская Социалистическая Революция. Она преподносилась как момент очищения от классовых врагов, освобождения от кровавого царского режима, как победа народа над буржуями, как момент истины. Предпринимательство в СССР общественно порицалось и именовалось нетрудовыми доходами. Частная торговля считалась спекуляцией и была уголовно наказуема. И вдруг оказалось, что победили народные враги: буржуи недобитые, эксплуататоры, капиталисты, рвачи, спекулянты, шныри, торгаши, единоличники и прочие дармоеды. Всю глубину слома общественного самосознания трудно представить.
Государственные предприятия вдруг обрели хозяев-эксплуататоров, которыми неожиданно оказались бывшие партийные лидеры-директора заводов. Внезапно, начали заколачивать дыры в заборах и наматывать сверху колючую проволоку. Проиллюстрирую ситуацию случаем из жизни. В начале девяностых на предприятии произошел несчастный случай, аналогов которому не было ни до, ни после: несуну охранник прострелил ноги. Из рассказов знакомых картина вырисовывалась следующая. Уважаемый пожилой токарь десятилетиями таскал с родного завода по мелочи. Но вдруг он был остановлен молодым желторотым охранником, недавно пришедшим на работу. Слово-за-слово. В общем, неоднократный крик: "Стоять стреляю!" был неоднократно проигнорирован, а охранник был послан на три буквы. Не трудно догадаться, что общественное мнение было тогда на стороне вора.
Как я уже писал, советский человек был глубоко наивен и ничего не понимал в рыночной экономике, товарно-денежных отношениях, силе рекламы. Поэтому как грибы после дождя шарлатаны всех мастей повылазили на поверхность. Экстрасенсы, целители, колдуны вещали с телеэкранов и страниц газет. Киоски были завалены эзотерической «литературой». Пышным цветом расцвели секты всех мастей. Утратив веру в коммунизм, люди верили во все подряд. На рынке торговали заряженной водой и лечебными шарами, которые, судя по всему, были выковырнуты из подшипников. Создавались всевозможные финансовые пирамиды, самой большой из которых оказалась «МММ». Скупщики ваучеров стайками стояли на рынке. Все приватизируемое имущество народ продал на бесценок новоявленным ловкачам.
Тектонические ментальные сдвиги произошли в сфере торговли. О хамстве и наглости работников советской торговли можно рассказывать долго. Они могли спокойно болтать за прилавком, не обращая внимания на очередь в 50 человек. В ответ на возмущение могли и матом послать и совсем уйти "на переучет". И вдруг внезапно выяснилось, что клиент всегда прав. Мне лично поначалу от вежливых продавцов становилось не по себе. Вопрос продавца "Вас что-то интересует?" поначалу вводил в ступор советского человека. Когда в Москве открывался первый МакДональдс, одним из требований к трудоустраивающемуся было отсутствие опыта работы в советской торговле и общепите. Намного легче было научить работе с нуля, чем отучить хамить и воровать.
Крушение идеологии сопровождалось небывалым падением уровня жизни. Все заводы как один начали дышать на ладан. Зарплату задерживали месяцами. Советский человек, так жаждал товарного разнообразия и вот когда он его получил, денег не хватало даже на самое необходимое. Нужда многих заставила переметнуться в капиталистический лагерь и заняться спекуляцией, то есть бизнесом. Некоторые так и не смогли переломить себя и предпочли стать бандитами и рэкетирами. Причем в глазах общества часто бандиты были Робинами Гудами, ведь они грабили богатеев-торгашей, хотя и не раздавали деньги бедным. Бизнес в то время был сильно замешан на крови. Каждый бизнесмен имел крышу, которой платил. Платили все, даже мелкие торговцы на рынке. Ни дня не проходило без громкого убийства. Новости по телевизору напоминали сводки криминальной хроники: перестрелки, разборки, трупы. Кто-то сказал, что телеканал "Останкино" так называется потому, что все время показывает останки. Еще помню на телеэкране голодных шахтеров на Красной площади.
Огромный внешний долг душил страну. По указке кредиторов из МВФ зажимались пенсии, заплаты бюджетникам, социальные выплаты. Помню тогда было модно пересчитывать внешний долг на душу населения. Например, говорили, что сегодня по факту рождения каждый Россиянин должен столько то рублей. Цифры уже не помню, из-за сильного роста цен, но суммы были неподъёмные для простого человека. Помню выступление Лукашенко в нашей Госдуме: «Они сегодня держат вас на крючке за 600 миллионов. А один комплекс "С-300" 550 миллионов долларов. Продайте два! Продайте и решите эти вопросы!». После этих слов российские парламентарии аплодировали белорусскому батьке чуть ли не стоя.
В стране бушевала гиперинфляция. Цены вырастали на десятки процентов в месяц. Был период, когда зарплата исчислялась миллионами. С такими темпами инфляции многие заводы перешли к сложным бартерным схемам расчетов. Советские предприятия оказались неспособны конкурировать с иностранными и были быстро сметены с внутреннего рынка. Разорение предприятий усугубляло положение народа. Таков был провал "шоковой терапии", тогдашнего либерального до мозга костей правительства. Я бы охарактеризовал моральное состояние людей словами песни, которую часто слышал в то время из открытых окон: "Эй, гуляй, мужик, пропивай что есть! Как ты не пахал мужик, обносился весь! Нашу Русь пропили коммунисты на корню. Так что пей и ты, мужик, пей за всю х…ю! ". Многие тогда впали в состояние апатии, спивались, деградировали. Рождаемость резко упала. Упала настолько, что при попытке импичмента Ельцину инкриминировали геноцид.
Ни люди, ни предприятия, ни правительство оказались не готовы к шоковому вхождению в рынок. Были два путча в 1991 и 1993 годах, расстрел Белого дома из танков, война в Чечне. В 1998 году грянул дефолт. Страна была на грани полного развала.