Байкал. Часть 3. Хребет Хамар-Дабан.
Засыпал я с трудом, несмотря на смертельную усталость: вокруг вовсю шуршали полевые мыши, т.е. моя голова была ровно напротив них, только отделена тканью палатки. Воображение так и рисовало картины, как в прогрызенную щёлку устремляются полчища озлобленных зверьков.
К рассвету стало дьявольски холодно. Пришлось доставать термобельё, толстый свитер и шерстяную шапку. Надев всё это, я поместил себя максимально глубоко в спальник, рассчитанный на -14 и всё равно никак не мог согреться.
Ранний подъём не принёс сильной радости. Заставил себя поесть, потому что Вика сказала, что так надо - иначе сил на переход не хватит. Свернули обратно палатки, уложили заново все вещи, взвалили рюкзаки и выдвинулись.
Через полчаса стало тяжело.
Через полтора начались голые камни в человеческий рост.
Через два хотелось умереть.
Через три камни сменились низким ельником, но было уже всё равно.
Через три с половиной мы оказались на вершине.
Там было красиво. Не так красиво, чтобы лезть туда по камням два дня, но всё-таки красиво. Во все стороны открывался вид на горные вершины, окутанные голубой дымкой, которая давала представление о грандиозном масштабе расстояний. Да, и это было единственное место, где брала сотовая связь. Все начали звонить домой, кричать в трубку, как здесь чудесно, а у меня почему-то совсем не было желания этого делать, и те эмоции, которые улетали по невидимым телефонным нитям в разные города России, до меня почему-то не добрались. Красиво. Но без фанатизма.
Привал на вершине был долгим, но всё-таки пришло время двигаться дальше: последний источник воды остался далеко внизу, а следующий - это озеро на соседней вершине, до которой ещё пилить и пилить по хребту.
Горная тропка была рассчитана, ни больше ни меньше, на одного человека. По левую руку постоянно разверзался почти вертикальный склон, поросший травкой для отвлечения внимания от его катастрофического уклона. Моя лёгкая акрофобия (боязнь высоты, стало быть) уже начинала бунтовать.
Часа через полтора мы вышли к вертолётной площадке - единственному ровному месту, где в случае необходимости ты можешь рассчитывать на помощь с воздуха.
Оттуда наконец удалось увидеть то заветное горное озеро на противоположной вершине. Было очевидно, что идти ещё до хрена, но хотя бы уже видна цель, а психологически это всегда большое подспорье.
Самым неприятным было то, что дальше пришлось спускаться и при этом держать в уме, что потом опять ползти вверх. Мне лично спуск давался тяжелее подъёма: сказывался большой вес на спине и опасный перепад высот у камней, на которые приходилось наступать. Я перепробовал различные способы спуска, наиболее безопасным из которых оказался лицом к склону. В этом случае ты, конечно, не видишь, куда наступать, и делаешь это наощупь, зато точно знаешь, что никакое серьёзное падение тебе не грозит.
Спуск был ужасен и тянулся очень долго, хотя по времени занял не больше, чем предыдущие этапы. Зато внизу снова появилась вода: с гор стекал бурный кристальный поток. Пить хотелось страшно - я приник губами к обжигающе холодной воде и впитал в себя всю жизненную энергию этого волшебного места. И конечно, я просто не имел права пройти мимо пушистого ковра черники, раскинувшегося у меня под ногами. Единственное, чего приходилось опасаться на этом ягодном пастбище - это встречи с медведем (с некоторыми группами такое случалось), но в этом плане нам повезло, за что судьба ещё успеет расплатиться на обратной дороге.
И вот снова подъём. Но я знаю, что осталось чуть-чуть. Здесь нет скользких камней и крутых переправ, солнце пробивается сквозь густую листву, указывая мне путь. Ещё немного усилий.
И вот я уже смотрю в зеркальную гладь неимоверно круглого горного озера.
Никогда и нигде раньше я не встречал такое чудо: со всех сторон высятся горные вершины, охраняя свой маленький водный клочок, единственный резервуар, в котором они могут удержать живительную влагу, так стремительно убегающую с их склонов в любом другом месте. Здесь волшебное озеро чувствует себя в полной безопасности от людей, радостно принимая тех отчаянных, что рискнули посетить его.
На берегу стоит деревянный домик. Похоже, он уже заскучал без путников, и радостно распахивает передо мной свои двери. Табличка при входе просит не мусорить и оставить после себя дом таким же опрятным и добрым. А разве в этом могут быть какие-то сомнения?
Я сажусь на лавку у кострища и жду остальных, медленно давя назойливых комаров. Участники похода постепенно начинают подтягиваться. Замыкает строй Вика. Вот и всё: здесь мы проведём две ночи, хотя расслабиться сразу, конечно, не придётся. Снова сбор дров, разжигание костра, приготовление ужина. Маленькая алюминиевая ложка наливается свинцом в ослабевших руках, но надо поесть.
Всё. Теперь действительно всё. Мы расстилаем пенки и спальники прямо на деревянном полу, и нескольких мгновений оказывается достаточно, чтобы полностью раствориться в самом долгом сне за всю свою сознательную жизнь.
