Lost in Шерегеш. Часть первая
6-го марта 2011 года некоторые новостные сайты сообщили (цитирую по кемеровской региональной версии сайта kp.ru):
«5 марта около 18 часов в Таштагольский поисковый аварийно-спасательный отряд поступил сигнал, что в лесу заблудилась молодая пара из Москвы. Туристы съехали на сноубордах с горы Утуя, где нет трасс, и не смогли найти дорогу домой.
Отряд спасателей, отправившийся на помощь заблудившимся москвичам, нашел их незадолго до полуночи. Но девушка настолько обессилела, блуждая по метровым сугробам в поисках дороги домой, что не могла идти. И сотрудникам Таштагольского ПАСО пришлось нести ее на руках практически всю дорогу до поселка Чугунаш. Утром шестого марта спасательная операция благополучно завершилась.
По словам сотрудника пресс-службы Агентства по защите населения и территории Кемеровской области Ивана Шилина, медицинская помощь туристам не понадобилась».
Более или менее тот же текст прошёл на vesti.ru, regions.ru, kuzbass.me, 4geo.ru, othersport.ru, kuzbassnews.ru, sibinfo.su и наверняка на многих других. Везде данные неточные, конечно. Во-первых, мы вышли не к Чугунашу, а к нижней станции канатки в Секторе Е, хотя да, Чугунаш рядом. А во-вторых - и это важно! - никто Юлю на руках не нёс, она шла сама. Ах да! Я же забыл сказать. В новости речь идёт о нас с Юлей.
Ещё тогда, по возвращении из Шерегеша в Москву, я обещал рассказать подробности, но руки дошли только теперь. Исправляюсь.
Геш, ул. Советская, старые сугробы
Мы вылетали из Москвы 28-го февраля поздно вечером - начиналась грязь и слякоть, куртки нараспашку, весна идёт. А прилетели в Геш - 10 ниже нуля, ясное небо. И отличное настроение, в предвкушении. Одно расстройство - свежего снега нет.
Старого сколько хочешь, сугробы до вторых этажей. А нового - недели три уже как ни снежинки. Вот блин. А мы ведь специально выбрали время - март, когда снегопады здесь наиболее вероятны (не считая, наверное, ноября). Ну, что делать, всё равно в первые день-два надо раскатываться по трассам, а там посмотрим.
Хотелось бы, чтобы с неба сыпалось как-то так
Раскатываемся день, другой, третий... Снега нет. По трассам надоело, пошли в ёлки, вдоль трасс. Кое-где удалось найти нетронутые кусочки, но в целом всё уже разбито такими же жаждущими, как мы. Нет, не за этим мы сюда летели через полстраны.
И 4-го числа мы стали присматриваться к сногоходам. Они тут везде, на всех «перекрёстках» лыжных путей ловят желающих уехать подальше, где сохранились остатки рая. После обеда мы подошли к той группе, что периодически стартовала от нижней станции Сектора Е. Нам объяснили, что сейчас поднимают в основном на Утую. Вот она, показывают пальцем, рядом совсем. Спускаться можно в две стороны - по просекам обратно к канатке, или на ту, дальнюю сторону, там нас подберёт снегоход и снова завезёт на Утую.
Панорама с видом на Утую от нижней станции канатки Сектора Е
Вид с Утуи в сторону трасс Сектора Е
Просеки - это будущие трассы, их начали строить приблизительно в 2006-м, но не закончили и канатку не поставили - переключились на Красную Поляну. Теперь эти просеки облюбовали фрирайдеры. Но сейчас и они уже раскатаны, поэтому мы решили попытать счастья на обратной стороне горы. Там лесочек, объяснили снегокатчики, почти не раскатано.
Не соврали. Мы съехали первый раз, и были в восторге! Конечно, снег не самый свежий, однако целяк. Иногда пересекаешь чьи-то следы, но вполне можно ехать и по чистому. И мы не задумываясь сказали снегокатчице Ирине, что идём на второй заход.
Снова на Утуе. Сейчас будет вкусно!
Не зная этих мест, мы и на втором спуске двигались аккуратно, неспеша, останавливались, осматривались, делали снимки... Да и просто любовались - солнце, снег, синева, ёлки!
На правильном склоне
В итоге немного потеряли время и решили, что третий спуск сделаем уже обратно к канатке. Ирина снова закинула нас наверх, мы расплатились, записали номерок мобильного, и тронулись вниз по просекам. Вернее, вдоль них. Там лес неудобный, густой, с подлеском, с резкими сбросами кое-где, но в целом вполне проезжаемый. Только в самом конце мы увлеклись открывшейся полянкой и глупо сползли по ней в русло ручья. Самого ручья мы даже не видели, но из оврага пришлось выбираться до просеки по довольно глубокому снегу. Немного, всего метров 30. Теперь-то понимаешь, что это был тревожный звоночек. Гора мягко намекнула: вы, ребята, со мной повнимательнее, я хоть и высотой всего ничего, скромный километр, но сюрпризы припасены. К тому же - Сибирь.
Выбираемся из ручья
На следующий день, 5-го марта, мы уже не сомневались - на Утую! Для разминки сделали 2-3 быстрых спуска по трассам, обгоняя всё и вся, и дождались свободного снегохода. Это был Сергей. Он завёз нас с Юлей наверх, уточнил, что ждать будет с той стороны, на снегокатной тропе, и уехал. Мы неспеша поднялись на площадку, откуда начинался спуск, сделали несколько кадров.
Случайный шаг в сторону - и ты по пояс в снегу
Перед стартом мы обсудили одну вещь: вчера на первом спуске мы взяли немного вправо, снегокатчица сказала: в принципе, нормально, но в другой раз берите чуть левее, там выкат не такой пологий. На втором спуске мы так и сделали - действительно, выкат поживее. Давай, говорю Юле, снова левее пойдём. Держимся вместе, из виду стараемся не пропадать, всё-таки место малознакомое.
Надо сказать, что тут у нас разногласий не бывает. Когда мы вдвоём, всегда следуем правилу: мы группа, никто никого не бросает, не уезжает вперёд, не отстаёт, всегда проверяем, что мы друг друга не потеряли, а в карманах лежат рации и они включены. И ещё накануне вечером я вспомнил, что неплохо бы зарядить мобильники и добавить денег на счет, что и было сделано. Как потом оказалось, это было счастливым решением.
Поехали!
Я забрал левее и стал спускаться между ёлками, периодически оглядываясь на Юлю или просто покрикивая «я здесь» и слыша отзыв «я здесь». (Потом мы стали всё время так делать; оказалось, что это очень удобно, потому что тебе не надо ни оглядываться, ни останавливаться, усилия минимальные, и по звуку ты мгновенно оцениваешь, в каком направлении и как далеко находится второй.) Иногда, наоборот, я отпускал Юлю вперёд, чтобы лучше контролировать происходящее. Раза два-три мы выскакивали на чужие следы. Наверное, поэтому ничего подозрительного не ощутили. А надо было бы. Потому что критическая ошибка возникла уже в самом начале.
Первая ошибка. Я взял не просто левее - а СЛИШКОМ влево. Тот склон горы делится надвое невысоким плечом. У самой вершины, на стартовой площадке, это плечо очень сглажено и почти не заметно. Чуть поодаль на нём есть скальный выступ, там разделение уже очевидно: направо - нужный нам склон, правильное направление, налево - неизвестное направление. Но как только ты уходишь в ёлки, скала-ориентир пропадает из глаз, а склон незаметно начинает разваливаться на две части. Несколько секунд спуска с ошибкой в пару-тройку градусов - и ты уже свалился на неверную сторону. За спиной та же Утуя, над головой те же пихты - но ты сам уже не там, где надо. И даже не понял этого. Во всяком случае, ничем другим я не могу объяснить, почему так грубо ошибся. Юля тоже ничего не заподозрила. Она так была счастлива найти, наконец, хороший снег, что, как мне кажется, вообще не очень смотрела по сторонам, полагаясь на меня.
Вид с Утуи на злосчастное "плечо" со скальными останцами на среднем плане. При спуске надо оставлять эти скалы слева от себя
Надо было ехать туда, куда смотрит Юля
Нет, не туда! :)
Вторая ошибка. Накануне, во время пробных спусков, склон Утуи совсем не показался нам сложным - он и был не более сложный, чем все те лесочки вдоль шерегешевских трасс. С одним «но» - он ведёт в никуда. Вариант только один - выехать на дорогу, которую проложили снегокатчики. А я забыл у них уточнить, как далеко углубляется эта снегоходная трасса. Почему-то я решил, что она огибает гору. И думая так, я считал, что всё равно пересекусь с ней, если даже возьму сильно в сторону, и единственная проблема будет в том, что придётся возвращаться пешком к точке встречи. Или звонить, чтобы нас забрали.
Вскоре после того, как мы пересекли несколько чужих следов, мы вырулили на фантастические поляны! То ровные, то волнистые, с торчащим кое-где курумом. Абсолютно не тронутые, если не считать заячьих следов, птичьих и чьих-то ещё. Поляны то пропадали, то снова открывались и становились ещё шире и ещё длиннее! Восторг! Мы летели по ним и орали от удовольствия, как сумасшедшие.
Третья ошибка. Перестали попадаться чужие следы - там, где они должны быть! - остановись и подумай, почему.
Мы первые
Выскочили на чужие следы
Целина на курумном языке. Где-то в верхней или средней части. Эти просторы заставляли забыть обо всём на свете.
Восторг
В ту минуту я не думал о том, чьи следы пересекаю
Тут тоже бродила какая-то живность
Снова огромныые поля
Мы спускались ещё несколько минут. Когда, судя по времени, уже должна была появиться снегокатная дорога, я забеспокоился. Но даже тут мы не сразу остановились. Перед нами была длинная курумная поляна, метров 100, а потом, кажется, ещё столько же, и конца не видно за поворотом. Жаль только, что спуск начинал выполаживаться. Но именно поэтому нам казалось, что вот там-то, за поворотом, и будет снегоходная трасса. Мы продолжили спуск, медленно взлетая и ныряя по курумным «волнам» и осматриваясь. Чужих следов нигде нет. И ни я, ни Юля не можем точно сказать, как давно мы видели их в последний раз. Чёрт. Как в таких случаях говорят в американских фильмах, we have a problem. И мы, наконец, остановились. Было что-то около 12 дня.
Такая курумная река лежала перед нами. Но мы заставили себя остановиться
Я позвонил Сергею и объяснил, куда, по моим прикидкам, мы заехали. Как потом оказалось, я неверно представлял себе ситуацию. Я ведь не заметил, что наверху мы свалились с плеча влево и думал, что мы ехали по правильному склону, просто каким-то образом проскочили дорогу. И только из разговора с Сергеем я узнал, что дорога вовсе не огибает гору, а заканчивается метрах в 50-100 от той точки, где нас подбирали ранее. То есть дорога тупиковая, дальше - густой лес, не проехать. Стало ясно, что на снегоходе нас отсюда никто не заберёт. Мы договорились, что начнём подъём в предполагаемом направлении точки встречи, а Сергей поднимется на Утую - мы покричим, он послушает, чтобы понять, куда нас занесло.
Тут я должен сказать, что очень благодарен Сергею. Он не махнул рукой, не спихнул нас спасателям, чтобы вернуться к канатке за следующими желающими, не сказал ничего в духе «от дурной головы ногам покоя нет», не намекнул, что тратит много денег, когда звонит мне на московский мобильный. Он по-честному пытался нам помочь. Пару раз поднимался на вершину, слушал нас, но не слышал. Иногда ему казалось, что что-то есть совсем в другой стороне, но он не был уверен. Он спрашивал, вижу ли я вершину Утуи. Да, стоя на курумной поляне, я видел скалу, торчащую между ёлок. Даже две скалы. И по их взаимному расположению я пытался понять направление, в котором мы спустились. Но я едва знал это место... в общем, мало информации для выводов. (Как позже выяснилось, то, что я принимал за скалы на Утуе, было совсем другой вершиной, хотя я так и не понял, какой. Гора Устье? Но она с другой стороны.) И именно Сергей в итоге позвонил спасателям. Я бы и сам мог (их телефон указан на всех скипассах Шерегеша - что очень и очень правильно!), но это решение принял он, так как я до последнего надеялся обойтись своими силами и к тому же неверно оценивал наше положение.
Утуя? Я считал, что да
Движемся по своим следам
Всё это время мы двигались наверх по своим следам. Это было самое очевидное - возвращаться по своим следам до тех пор, пока мы либо не пересечём другие следы, либо не найдём снегоходную дорогу. И мы шли. Впрочем, нет, это слишком громко сказано. Мы едва ползли. Юля очень точно заметила потом: никогда бы не подумала, что буду так радоваться, что в Шерегеше уже 3 недели не было свежего снега. Она права, иначе мы бы вообще не смогли перемещаться.
Там, где Юля (50 кг без амуниции) проваливалась по колено, там я со своими 95 кг проваливался по пояс. «По развилку», как потом выразились спасатели. К тому же мы шли по куруму. Курум - это большие округлые и не очень округлые камни разных размеров, которые спускаются с горы широкой рекой. Снег выровнял перепады между ними, но всё равно ты то проваливался по пояс, то вдруг нога находила опору и можно было встать почти в полный рост... чтобы снова провалиться "по развилку".
Юля двигалась быстрее меня и постепенно уходила в отрыв. На 30 метров впереди, 40, 50... Заставлять её ждать меня было не очень разумно: у каждого свой темп, к тому же она начинала замерзать, когда стояла; но и отпускать от себя далеко - тоже. И я старался меньше отдыхать. Сверху жарило солнце, я толкался почти по пояс в снегу, ручьями лил пот. Я постоянно умывал лицо снегом, иногда глотая его, чтобы хоть чуть промочить горло. Как назло, ни у меня, ни у Юли в рюкзаках не было ни еды, ни воды.
Четвёртая ошибка. Всегда, даже если катаешь по трассам, надо иметь с собой лёгкий перекус и воду. В качестве еды сгодится что-нибудь нетравмоопасное (если упасть на рюкзак), непортящееся и питательное - сухофрукты, орехи, шоколад, даже просто сахар в кусочках. У нас часто с собой что-нибудь бывало, но тут мы расслабились и ничего не взяли.
Я пробовал и толкать доску перед собой, и класть её на плечи, и закидывать вперёд перед каждым шагом, как ковш грейдера, а затем, держась за крепы, подтягиваться - никак было не легче. Через пару часов у меня было ощущение, что я иду не в снегу, а в песке, столько требовалось усилий, чтобы его расталкивать. Мешали и широкие бордерские штаны, из-за их площади мне приходилось толкать большее количество снега. В катании они удобны, но не здесь. Благо, что они были совсем новые, с хорошей мембраной - и проведя в снегу под солнцем много часов, я практически не промок. А вот куртка такую нагрузку не выдержала. В целом отличный «мармот» - сдался. К тому моменту, когда солнце стало садиться, она была вся влажная. У Юли была такая же ситуация.
Юля - маленькая, тоненькая, но выносливая. У её организма есть особенность: она может долго ехать (на горном велике или на доске) или долго идти. Она будет идти, когда все уже устали и хотят отдыхать. Она будет кататься, когда все сели перекурить. Она будет скакать вокруг тех, кто отдыхает, как будто усталость её не берёт. Ей только нужно иногда «заправиться» бутербродом или шоколадкой - и она готова в бой. Но в один прекрасный момент, прямо посреди спуска, например, она вдруг останавливается, садится на землю и говорит: всё. Это значит: можете меня бросить, можете нести, катить, толкать - мне всё равно, потому что силы внезапно кончились. Мы с друзьями в шутку зовём её «энерджайзером». Так вот, заряда в этой «батарейке» действительно много, но кончается он неожиданно, без видимых признаков, и сразу весь. Он просто иссякает. И когда мы шли, я думал: лишь бы его хватило как можно на дольше. Поэтому я периодически кричал ей: остановись, не спеши, ты же видишь, что я не могу идти в твоём темпе, посиди, передохни... Тут было две выгоды - чтобы «растянуть» её заряд (хотя это самообман, я же её хорошо знаю) и чтобы самому хоть немного перевести дух.
Идти было чертовски тяжело. Несмотря на солнечный день, из-за небольшого морозца снег не был пластичным и влажным, он был сухой, не лепился. Поэтому питаться примять его ногой перед тем как перенести вес тела - было бесполезно. Шёл ли я по чистому снегу или по Юлиным следам, я проваливался одинаково. Время от времени я сжимал зубы и говорил себе: чёрт возьми! ну да, она легче и меньше тонет, но и физических сил у неё меньше, пусть она и «энерджайзер»! ты же сильнее, ты мужик, в конце концов! у неё физиология, а у тебя мышцы, у тебя характер! давай! жми! И двигался дальше.
Пить
Я бросал в лицо снег, чтобы хоть чуть остыть, но больше не обтирал его. Жевал его вместо воды, выплёвывал, потому что он уже не лез в горло, - и делал рывок за рывком. Бывало, что рывок составлял 20 шагов, а бывало, что один - и вдруг нога проваливалась куда-то в пустоту между камнями курума, и всё, что я только что накопил в себе психологической накачкой, пропадало впустую. Иногда, когда физические силы кончались, казалось, что я продолжаю двигаться на одной силе воли. И ещё потому, что других вариантов просто нет. Потом Юля говорила, что шла с той же мыслью: вариантов нет.
Когда силы кончились в очередной раз, я сменил тактику. Я встал на четвереньки и стал наступать не ботинком, а коленом, используя всю площадь голени. Так я немного меньше погружался в снег и меньше тратил сил на каждом шаге, вытягивая одну ногу, пока вторая тонет ещё глубже. Дело пошло чуть быстрее, но через какое-то время я снова выдохся. Снова пришлось двигаться на «морально-волевых». Другой минус был в том, что в такой позиции я фактически полз животом по снегу - куртка стремительно намокала. Но пока что было жарко, и я этого не чувствовал. Варежки Level тоже промокли. Неудивительно: они всё время были в снегу. Хорошо, что внутренняя флисовая перчатка грела и мокрой.
Заячьи следы
Последний кадр того дня
И ещё одна вещь меня беспокоила. В лесу мы наблюдали много заячьих следов. Но были и другие. Похожие на следы большой собаки. Нечёткие в рассыпчатом снегу... непонятно, что это. Шаг довольно широкий. Пару раз, двигаясь ползком за Юлей, я пересекал цепочку этих следов. Не знаю, о чём думала она, когда их встречала, но я думал всякое. Я оглядывался по сторонам и следил: вот они выходят с той стороны курума, идут через поляну, приближаются к отдельно стоящему тоненькому деревцу, крутятся вокруг него и снова углубляются в лес с противоположной стороны. Кто это? Медведь? Да нет, они должны сейчас спать. Впрочем, кто знает, я не охотник, не зоолог и не местный житель. Бывают же шатуны, да и не январь уже, а март... Волк? Не похоже, он же не будет ходить один. И не слышал я здесь ничего про волков. Одичавший пёс? Нет, слишком много следов. Да и жильё тут рядом, с чего бы ему дичать. В любом случае, если вдруг он - кто бы это ни был - сейчас появится из леса, что мне делать? Мне нечем его отпугнуть, нечем сопротивляться. Убежать - ха-ха, очень смешно! - на самое очевидное, убежать, у меня меньше всего шансов! Отвлечь на себя, чтобы Юля могла спрятаться или залезть на дерево... так ведь хрен спрячешься на дереве от медведя, разве что от волка. Юле я не говорил о своих опасениях, но мысли эти периодически вертелись в голове. К тому же солнце понемногу клонилось к западу. Уже было и два часа дня, было три, дело к четырём. Канатку закрывают где-то в полпятого, значит с надеждой вернуться к последнему подъёму приходится распрощаться.
Продолжение следует.
P.S. Простите, что очень длинно, но пишу в том числе и для себя, поэтому не пытаюсь быть кратким, мне любопытны все детали, все ощущения, все мелочи.
«5 марта около 18 часов в Таштагольский поисковый аварийно-спасательный отряд поступил сигнал, что в лесу заблудилась молодая пара из Москвы. Туристы съехали на сноубордах с горы Утуя, где нет трасс, и не смогли найти дорогу домой.
Отряд спасателей, отправившийся на помощь заблудившимся москвичам, нашел их незадолго до полуночи. Но девушка настолько обессилела, блуждая по метровым сугробам в поисках дороги домой, что не могла идти. И сотрудникам Таштагольского ПАСО пришлось нести ее на руках практически всю дорогу до поселка Чугунаш. Утром шестого марта спасательная операция благополучно завершилась.
По словам сотрудника пресс-службы Агентства по защите населения и территории Кемеровской области Ивана Шилина, медицинская помощь туристам не понадобилась».
Более или менее тот же текст прошёл на vesti.ru, regions.ru, kuzbass.me, 4geo.ru, othersport.ru, kuzbassnews.ru, sibinfo.su и наверняка на многих других. Везде данные неточные, конечно. Во-первых, мы вышли не к Чугунашу, а к нижней станции канатки в Секторе Е, хотя да, Чугунаш рядом. А во-вторых - и это важно! - никто Юлю на руках не нёс, она шла сама. Ах да! Я же забыл сказать. В новости речь идёт о нас с Юлей.
Ещё тогда, по возвращении из Шерегеша в Москву, я обещал рассказать подробности, но руки дошли только теперь. Исправляюсь.
Геш, ул. Советская, старые сугробы
Мы вылетали из Москвы 28-го февраля поздно вечером - начиналась грязь и слякоть, куртки нараспашку, весна идёт. А прилетели в Геш - 10 ниже нуля, ясное небо. И отличное настроение, в предвкушении. Одно расстройство - свежего снега нет.
Старого сколько хочешь, сугробы до вторых этажей. А нового - недели три уже как ни снежинки. Вот блин. А мы ведь специально выбрали время - март, когда снегопады здесь наиболее вероятны (не считая, наверное, ноября). Ну, что делать, всё равно в первые день-два надо раскатываться по трассам, а там посмотрим.
Хотелось бы, чтобы с неба сыпалось как-то так
Раскатываемся день, другой, третий... Снега нет. По трассам надоело, пошли в ёлки, вдоль трасс. Кое-где удалось найти нетронутые кусочки, но в целом всё уже разбито такими же жаждущими, как мы. Нет, не за этим мы сюда летели через полстраны.
И 4-го числа мы стали присматриваться к сногоходам. Они тут везде, на всех «перекрёстках» лыжных путей ловят желающих уехать подальше, где сохранились остатки рая. После обеда мы подошли к той группе, что периодически стартовала от нижней станции Сектора Е. Нам объяснили, что сейчас поднимают в основном на Утую. Вот она, показывают пальцем, рядом совсем. Спускаться можно в две стороны - по просекам обратно к канатке, или на ту, дальнюю сторону, там нас подберёт снегоход и снова завезёт на Утую.
Панорама с видом на Утую от нижней станции канатки Сектора Е
Вид с Утуи в сторону трасс Сектора Е
Просеки - это будущие трассы, их начали строить приблизительно в 2006-м, но не закончили и канатку не поставили - переключились на Красную Поляну. Теперь эти просеки облюбовали фрирайдеры. Но сейчас и они уже раскатаны, поэтому мы решили попытать счастья на обратной стороне горы. Там лесочек, объяснили снегокатчики, почти не раскатано.
Не соврали. Мы съехали первый раз, и были в восторге! Конечно, снег не самый свежий, однако целяк. Иногда пересекаешь чьи-то следы, но вполне можно ехать и по чистому. И мы не задумываясь сказали снегокатчице Ирине, что идём на второй заход.
Снова на Утуе. Сейчас будет вкусно!
Не зная этих мест, мы и на втором спуске двигались аккуратно, неспеша, останавливались, осматривались, делали снимки... Да и просто любовались - солнце, снег, синева, ёлки!
На правильном склоне
В итоге немного потеряли время и решили, что третий спуск сделаем уже обратно к канатке. Ирина снова закинула нас наверх, мы расплатились, записали номерок мобильного, и тронулись вниз по просекам. Вернее, вдоль них. Там лес неудобный, густой, с подлеском, с резкими сбросами кое-где, но в целом вполне проезжаемый. Только в самом конце мы увлеклись открывшейся полянкой и глупо сползли по ней в русло ручья. Самого ручья мы даже не видели, но из оврага пришлось выбираться до просеки по довольно глубокому снегу. Немного, всего метров 30. Теперь-то понимаешь, что это был тревожный звоночек. Гора мягко намекнула: вы, ребята, со мной повнимательнее, я хоть и высотой всего ничего, скромный километр, но сюрпризы припасены. К тому же - Сибирь.
Выбираемся из ручья
На следующий день, 5-го марта, мы уже не сомневались - на Утую! Для разминки сделали 2-3 быстрых спуска по трассам, обгоняя всё и вся, и дождались свободного снегохода. Это был Сергей. Он завёз нас с Юлей наверх, уточнил, что ждать будет с той стороны, на снегокатной тропе, и уехал. Мы неспеша поднялись на площадку, откуда начинался спуск, сделали несколько кадров.
Случайный шаг в сторону - и ты по пояс в снегу
Перед стартом мы обсудили одну вещь: вчера на первом спуске мы взяли немного вправо, снегокатчица сказала: в принципе, нормально, но в другой раз берите чуть левее, там выкат не такой пологий. На втором спуске мы так и сделали - действительно, выкат поживее. Давай, говорю Юле, снова левее пойдём. Держимся вместе, из виду стараемся не пропадать, всё-таки место малознакомое.
Надо сказать, что тут у нас разногласий не бывает. Когда мы вдвоём, всегда следуем правилу: мы группа, никто никого не бросает, не уезжает вперёд, не отстаёт, всегда проверяем, что мы друг друга не потеряли, а в карманах лежат рации и они включены. И ещё накануне вечером я вспомнил, что неплохо бы зарядить мобильники и добавить денег на счет, что и было сделано. Как потом оказалось, это было счастливым решением.
Поехали!
Я забрал левее и стал спускаться между ёлками, периодически оглядываясь на Юлю или просто покрикивая «я здесь» и слыша отзыв «я здесь». (Потом мы стали всё время так делать; оказалось, что это очень удобно, потому что тебе не надо ни оглядываться, ни останавливаться, усилия минимальные, и по звуку ты мгновенно оцениваешь, в каком направлении и как далеко находится второй.) Иногда, наоборот, я отпускал Юлю вперёд, чтобы лучше контролировать происходящее. Раза два-три мы выскакивали на чужие следы. Наверное, поэтому ничего подозрительного не ощутили. А надо было бы. Потому что критическая ошибка возникла уже в самом начале.
Первая ошибка. Я взял не просто левее - а СЛИШКОМ влево. Тот склон горы делится надвое невысоким плечом. У самой вершины, на стартовой площадке, это плечо очень сглажено и почти не заметно. Чуть поодаль на нём есть скальный выступ, там разделение уже очевидно: направо - нужный нам склон, правильное направление, налево - неизвестное направление. Но как только ты уходишь в ёлки, скала-ориентир пропадает из глаз, а склон незаметно начинает разваливаться на две части. Несколько секунд спуска с ошибкой в пару-тройку градусов - и ты уже свалился на неверную сторону. За спиной та же Утуя, над головой те же пихты - но ты сам уже не там, где надо. И даже не понял этого. Во всяком случае, ничем другим я не могу объяснить, почему так грубо ошибся. Юля тоже ничего не заподозрила. Она так была счастлива найти, наконец, хороший снег, что, как мне кажется, вообще не очень смотрела по сторонам, полагаясь на меня.
Вид с Утуи на злосчастное "плечо" со скальными останцами на среднем плане. При спуске надо оставлять эти скалы слева от себя
Надо было ехать туда, куда смотрит Юля
Нет, не туда! :)
Вторая ошибка. Накануне, во время пробных спусков, склон Утуи совсем не показался нам сложным - он и был не более сложный, чем все те лесочки вдоль шерегешевских трасс. С одним «но» - он ведёт в никуда. Вариант только один - выехать на дорогу, которую проложили снегокатчики. А я забыл у них уточнить, как далеко углубляется эта снегоходная трасса. Почему-то я решил, что она огибает гору. И думая так, я считал, что всё равно пересекусь с ней, если даже возьму сильно в сторону, и единственная проблема будет в том, что придётся возвращаться пешком к точке встречи. Или звонить, чтобы нас забрали.
Вскоре после того, как мы пересекли несколько чужих следов, мы вырулили на фантастические поляны! То ровные, то волнистые, с торчащим кое-где курумом. Абсолютно не тронутые, если не считать заячьих следов, птичьих и чьих-то ещё. Поляны то пропадали, то снова открывались и становились ещё шире и ещё длиннее! Восторг! Мы летели по ним и орали от удовольствия, как сумасшедшие.
Третья ошибка. Перестали попадаться чужие следы - там, где они должны быть! - остановись и подумай, почему.
Мы первые
Выскочили на чужие следы
Целина на курумном языке. Где-то в верхней или средней части. Эти просторы заставляли забыть обо всём на свете.
Восторг
В ту минуту я не думал о том, чьи следы пересекаю
Тут тоже бродила какая-то живность
Снова огромныые поля
Мы спускались ещё несколько минут. Когда, судя по времени, уже должна была появиться снегокатная дорога, я забеспокоился. Но даже тут мы не сразу остановились. Перед нами была длинная курумная поляна, метров 100, а потом, кажется, ещё столько же, и конца не видно за поворотом. Жаль только, что спуск начинал выполаживаться. Но именно поэтому нам казалось, что вот там-то, за поворотом, и будет снегоходная трасса. Мы продолжили спуск, медленно взлетая и ныряя по курумным «волнам» и осматриваясь. Чужих следов нигде нет. И ни я, ни Юля не можем точно сказать, как давно мы видели их в последний раз. Чёрт. Как в таких случаях говорят в американских фильмах, we have a problem. И мы, наконец, остановились. Было что-то около 12 дня.
Такая курумная река лежала перед нами. Но мы заставили себя остановиться
Я позвонил Сергею и объяснил, куда, по моим прикидкам, мы заехали. Как потом оказалось, я неверно представлял себе ситуацию. Я ведь не заметил, что наверху мы свалились с плеча влево и думал, что мы ехали по правильному склону, просто каким-то образом проскочили дорогу. И только из разговора с Сергеем я узнал, что дорога вовсе не огибает гору, а заканчивается метрах в 50-100 от той точки, где нас подбирали ранее. То есть дорога тупиковая, дальше - густой лес, не проехать. Стало ясно, что на снегоходе нас отсюда никто не заберёт. Мы договорились, что начнём подъём в предполагаемом направлении точки встречи, а Сергей поднимется на Утую - мы покричим, он послушает, чтобы понять, куда нас занесло.
Тут я должен сказать, что очень благодарен Сергею. Он не махнул рукой, не спихнул нас спасателям, чтобы вернуться к канатке за следующими желающими, не сказал ничего в духе «от дурной головы ногам покоя нет», не намекнул, что тратит много денег, когда звонит мне на московский мобильный. Он по-честному пытался нам помочь. Пару раз поднимался на вершину, слушал нас, но не слышал. Иногда ему казалось, что что-то есть совсем в другой стороне, но он не был уверен. Он спрашивал, вижу ли я вершину Утуи. Да, стоя на курумной поляне, я видел скалу, торчащую между ёлок. Даже две скалы. И по их взаимному расположению я пытался понять направление, в котором мы спустились. Но я едва знал это место... в общем, мало информации для выводов. (Как позже выяснилось, то, что я принимал за скалы на Утуе, было совсем другой вершиной, хотя я так и не понял, какой. Гора Устье? Но она с другой стороны.) И именно Сергей в итоге позвонил спасателям. Я бы и сам мог (их телефон указан на всех скипассах Шерегеша - что очень и очень правильно!), но это решение принял он, так как я до последнего надеялся обойтись своими силами и к тому же неверно оценивал наше положение.
Утуя? Я считал, что да
Движемся по своим следам
Всё это время мы двигались наверх по своим следам. Это было самое очевидное - возвращаться по своим следам до тех пор, пока мы либо не пересечём другие следы, либо не найдём снегоходную дорогу. И мы шли. Впрочем, нет, это слишком громко сказано. Мы едва ползли. Юля очень точно заметила потом: никогда бы не подумала, что буду так радоваться, что в Шерегеше уже 3 недели не было свежего снега. Она права, иначе мы бы вообще не смогли перемещаться.
Там, где Юля (50 кг без амуниции) проваливалась по колено, там я со своими 95 кг проваливался по пояс. «По развилку», как потом выразились спасатели. К тому же мы шли по куруму. Курум - это большие округлые и не очень округлые камни разных размеров, которые спускаются с горы широкой рекой. Снег выровнял перепады между ними, но всё равно ты то проваливался по пояс, то вдруг нога находила опору и можно было встать почти в полный рост... чтобы снова провалиться "по развилку".
Юля двигалась быстрее меня и постепенно уходила в отрыв. На 30 метров впереди, 40, 50... Заставлять её ждать меня было не очень разумно: у каждого свой темп, к тому же она начинала замерзать, когда стояла; но и отпускать от себя далеко - тоже. И я старался меньше отдыхать. Сверху жарило солнце, я толкался почти по пояс в снегу, ручьями лил пот. Я постоянно умывал лицо снегом, иногда глотая его, чтобы хоть чуть промочить горло. Как назло, ни у меня, ни у Юли в рюкзаках не было ни еды, ни воды.
Четвёртая ошибка. Всегда, даже если катаешь по трассам, надо иметь с собой лёгкий перекус и воду. В качестве еды сгодится что-нибудь нетравмоопасное (если упасть на рюкзак), непортящееся и питательное - сухофрукты, орехи, шоколад, даже просто сахар в кусочках. У нас часто с собой что-нибудь бывало, но тут мы расслабились и ничего не взяли.
Я пробовал и толкать доску перед собой, и класть её на плечи, и закидывать вперёд перед каждым шагом, как ковш грейдера, а затем, держась за крепы, подтягиваться - никак было не легче. Через пару часов у меня было ощущение, что я иду не в снегу, а в песке, столько требовалось усилий, чтобы его расталкивать. Мешали и широкие бордерские штаны, из-за их площади мне приходилось толкать большее количество снега. В катании они удобны, но не здесь. Благо, что они были совсем новые, с хорошей мембраной - и проведя в снегу под солнцем много часов, я практически не промок. А вот куртка такую нагрузку не выдержала. В целом отличный «мармот» - сдался. К тому моменту, когда солнце стало садиться, она была вся влажная. У Юли была такая же ситуация.
Юля - маленькая, тоненькая, но выносливая. У её организма есть особенность: она может долго ехать (на горном велике или на доске) или долго идти. Она будет идти, когда все уже устали и хотят отдыхать. Она будет кататься, когда все сели перекурить. Она будет скакать вокруг тех, кто отдыхает, как будто усталость её не берёт. Ей только нужно иногда «заправиться» бутербродом или шоколадкой - и она готова в бой. Но в один прекрасный момент, прямо посреди спуска, например, она вдруг останавливается, садится на землю и говорит: всё. Это значит: можете меня бросить, можете нести, катить, толкать - мне всё равно, потому что силы внезапно кончились. Мы с друзьями в шутку зовём её «энерджайзером». Так вот, заряда в этой «батарейке» действительно много, но кончается он неожиданно, без видимых признаков, и сразу весь. Он просто иссякает. И когда мы шли, я думал: лишь бы его хватило как можно на дольше. Поэтому я периодически кричал ей: остановись, не спеши, ты же видишь, что я не могу идти в твоём темпе, посиди, передохни... Тут было две выгоды - чтобы «растянуть» её заряд (хотя это самообман, я же её хорошо знаю) и чтобы самому хоть немного перевести дух.
Идти было чертовски тяжело. Несмотря на солнечный день, из-за небольшого морозца снег не был пластичным и влажным, он был сухой, не лепился. Поэтому питаться примять его ногой перед тем как перенести вес тела - было бесполезно. Шёл ли я по чистому снегу или по Юлиным следам, я проваливался одинаково. Время от времени я сжимал зубы и говорил себе: чёрт возьми! ну да, она легче и меньше тонет, но и физических сил у неё меньше, пусть она и «энерджайзер»! ты же сильнее, ты мужик, в конце концов! у неё физиология, а у тебя мышцы, у тебя характер! давай! жми! И двигался дальше.
Пить
Я бросал в лицо снег, чтобы хоть чуть остыть, но больше не обтирал его. Жевал его вместо воды, выплёвывал, потому что он уже не лез в горло, - и делал рывок за рывком. Бывало, что рывок составлял 20 шагов, а бывало, что один - и вдруг нога проваливалась куда-то в пустоту между камнями курума, и всё, что я только что накопил в себе психологической накачкой, пропадало впустую. Иногда, когда физические силы кончались, казалось, что я продолжаю двигаться на одной силе воли. И ещё потому, что других вариантов просто нет. Потом Юля говорила, что шла с той же мыслью: вариантов нет.
Когда силы кончились в очередной раз, я сменил тактику. Я встал на четвереньки и стал наступать не ботинком, а коленом, используя всю площадь голени. Так я немного меньше погружался в снег и меньше тратил сил на каждом шаге, вытягивая одну ногу, пока вторая тонет ещё глубже. Дело пошло чуть быстрее, но через какое-то время я снова выдохся. Снова пришлось двигаться на «морально-волевых». Другой минус был в том, что в такой позиции я фактически полз животом по снегу - куртка стремительно намокала. Но пока что было жарко, и я этого не чувствовал. Варежки Level тоже промокли. Неудивительно: они всё время были в снегу. Хорошо, что внутренняя флисовая перчатка грела и мокрой.
Заячьи следы
Последний кадр того дня
И ещё одна вещь меня беспокоила. В лесу мы наблюдали много заячьих следов. Но были и другие. Похожие на следы большой собаки. Нечёткие в рассыпчатом снегу... непонятно, что это. Шаг довольно широкий. Пару раз, двигаясь ползком за Юлей, я пересекал цепочку этих следов. Не знаю, о чём думала она, когда их встречала, но я думал всякое. Я оглядывался по сторонам и следил: вот они выходят с той стороны курума, идут через поляну, приближаются к отдельно стоящему тоненькому деревцу, крутятся вокруг него и снова углубляются в лес с противоположной стороны. Кто это? Медведь? Да нет, они должны сейчас спать. Впрочем, кто знает, я не охотник, не зоолог и не местный житель. Бывают же шатуны, да и не январь уже, а март... Волк? Не похоже, он же не будет ходить один. И не слышал я здесь ничего про волков. Одичавший пёс? Нет, слишком много следов. Да и жильё тут рядом, с чего бы ему дичать. В любом случае, если вдруг он - кто бы это ни был - сейчас появится из леса, что мне делать? Мне нечем его отпугнуть, нечем сопротивляться. Убежать - ха-ха, очень смешно! - на самое очевидное, убежать, у меня меньше всего шансов! Отвлечь на себя, чтобы Юля могла спрятаться или залезть на дерево... так ведь хрен спрячешься на дереве от медведя, разве что от волка. Юле я не говорил о своих опасениях, но мысли эти периодически вертелись в голове. К тому же солнце понемногу клонилось к западу. Уже было и два часа дня, было три, дело к четырём. Канатку закрывают где-то в полпятого, значит с надеждой вернуться к последнему подъёму приходится распрощаться.
Продолжение следует.
P.S. Простите, что очень длинно, но пишу в том числе и для себя, поэтому не пытаюсь быть кратким, мне любопытны все детали, все ощущения, все мелочи.