Дверь в стене - 156
Как будто нарочно было подгадано и я нечаянно, шагая от ссылки к ссылке, попал на ютубовский ролик, запечатлевший для истории обсуждение на российском канале "Культура" животрепещущей темы - "а правильна ли хронология Скалигера?"
Да Господи же ты Боже мой!
Дорогие мои, хорошие, ну какой Скалигер, о чём вы? Ну что вы в самом деле как маленькие. Какие такие вспышки сверхновых, какие такие астрономические наблюдения и какой такой шестнадцатый век?
Люди не представляют себе НОВЕЙШУЮ историю, они понятия не имеют, что случилось по историческим меркам буквально вчера, а вы от бедняг требуете, чтобы они хоть как-то соотносили себя с реальностью возрастом в четыреста лет. Так вот же они и соотносят - раскрашивают сегодня (СЕГОДНЯ!) свои представления о прошлом, помещая туда рыцарей, фей и драконов с вампирами и прекрасно себя чувствуют. А вы к ним с каким-то Скалигером.
Ну вот вам Первая Мировая. Она перевернула мир почище любого Архимеда, и было это не в шестнадцатом веке, а в начале века ХХ. Уже родились мои деды и бабки, уже живут они и страдают, уже есть идущие подряд два андреевских креста, к чёрту Нестора с его летописями, какой может быть Нестор, если есть у нас мосты, банки, телеграф и телефон, и какой может быть чёрный эбонит, когда есть уже и барышни-телефонистки?
А между тем барышни есть, были и пребудут вовек (за что Господу нашему отдельное и низкое спасибо), а памяти человеческой - нет как нет.
Не-ту-ти.
И для того, чтобы обрести не память, а хотя бы обрывки ея, нужно немножко потрудиться, так что давайте-ка вернёмся к раскопу. Я понимаю, что это скучно, но зато, хоть не было там фей и не было вампиров, но было кое-что другое.
Любое государство, вступая в войну, неважно, делает ли оно это по доброй воле или оказывается в войну "втянутым", на что-то рассчитывает. Это "что-то" называется плодами войны. И Америка в этом смысле ничем от других не отличалась, она тоже хотела до сочного плода дотянуться и с аппетитом его схрустеть. При этом между СаСШ и прочими имелось одно различие, состояло оно в том, что американцы (не все скопом, а те американцы, которые другими американцами управляли) не только гораздо лучше (глубже) понимали причины и следствия до поры чужой для них войны, но они вдобавок понимали, что помимо физических усилий, потребных для срывания плода, нужно плод "выдержать", нужно довести его до требуемой кондиции, чтобы стал он не только большим, но и то ли сладким, то ли кислым, то ли терпким, неважно, важно, что плод должен соответствовать ожиданиям срывающего. У того, кто до вожделенного плода дорывается, во рту должны возникнуть предожидаемые вкусовые ощущения. И эти ощущения не должны его обмануть. It's tasty! It's delicious!
"Ням-ням-ням..."
Yummy yummy.
И чего они от войны ждут, американцы изложили в "14 пунктах президента Вильсона". Пунктами был пущен пробный шар. 8 января 1918 года американцы "забросили леща". И они не были наивными людьми, они не рассчитывали, что Державы воспримут "пункты" всерьёз. И для них не была сюрпризом реакция того же Клемансо, заявившего: "Я даже не смог дочитать эти пункты до конца, это же скушно, в конце концов сам Христос оставил нам не четырнадцать заповедей, а всего десять!"
Ну, скушно значит - скушно. Не хотите - не читайте. "Но хоть люди-то вам по-прежнему нужны?" "Да! - встрепенулся Клемансо. - Нужны, конечно. Очень нужны!" И американцы продолжили давать людей. Плоть и кровь. А французы вкупе с англичанами продолжили этих людей обучать, превращая новобранцев в солдат. Тонкость была в том, что оказавшиеся на территории Французской Республики поставленные Америкой (и поставленные в изобилии) американские граждане становились солдатами не французской армии, а американской. Похоже, что французы этого не понимали, да и то сказать, думать ведь так скушно, зато кричать "давай, давай!" очень весело.
А между тем слово было пущено и с "пунктами Вильсона" кроме англичан и французов ознакомились и остальные фигуранты событий. (Не буду повторяться, перечисляя в чём именно Fourteen Points состояли, замечу лишь, что они очень чётко расписывали американский взгляд на послевоенное устройство мира.) И если англичане отмолчались, а французы с присущим им легкомыслием предпочли вообще от них отмахнуться, то вот немцы с австрийцами прочли пункты внимательно и нашли их по меньшей мере "небезынтересными". И это при том, что речь идёт о начале 1918-го и немцы-австрийцы-турки-болгары считают, что победа находится на расстоянии протянутой руки. Осталось только чуть-чуть "поднажать".
А между тем Антанта американцами заткнула дыры, а для того, чтобы дыры затыкать, новобранцев пришлось вводить в курс ускоренными войной темпами, а американцы всё хватали на лету, и способных учеников принялись сводить в отдельные соединения, а где отдельное соединение в несколько десятков тысяч человечков там и вопросы снабжения, там и работа тыла, там и штабы, там и коммуникации, там планирование, там - всё-всё-всё. И обращаю ваше внимание на то, что это самое "всё" имело масштаб не какого-то там "локального конфликта", а масштаб Мировой Войны. Вчера Першинг скакал на верном коне и ловил в чапаррале неуловимого Панчо Вилью, а сегодня его учили (и учили прошедшие огонь и воду учителя) как воевать с армией государства под названием Германская Империя, армией несколькомиллионной и укомплектованной не босоногими пеонами, а лицами немецкой национальности. И Першинг делал такие успехи, что американский экспедиционный корпус получил свой сектор фронта. Французы были рады снять с себя часть ноши и переложить её на кого-то другого.
Французы устали терпеть. Нация устала.
"Нашему терпению пришёл конец." Эту фразу мы все слышали. Но терпение это дело такое - человек-терпила может терпилой прожить жизнь и терпилой умереть, но государство живёт жизнью не человека, а жизнью поколений и оно может себе позволить терпеть столько, сколько надо, чтобы дождаться.
Дождаться чего?
Да того самого! Вот вам СаСШ. Государство, собравшее себя после гражданской войны, после самого страшного, что может с государством случиться. И это государство принялось старательно "прикидываться ветошкой". И делало это столь успешно, что Британская Империя до 1893 года имела в Вашингтоне не полномочного посла, а всего лишь посланника, в расчёте, очевидно, на то, что если и не библейский блудный сын, то уж блудная дочь Америка точно вернётся к отеческим гробам. А Америка, между тем, училась терпеть. Сама себя учила ждать. Американцы не пытались создать армию, армию как армию, армию в европейском смысле, армию как государственный институт. Просто потому, что таковая попытка немедленно была бы воспринята как угроза тогдашней "глобальной безопасности" и вызвала бы вмешательство то ли БИ, то ли Франции, то ли созданной совместными стараниями англичан и русских Германии, то ли всех их вместе взятых.
А потому силы Америка пробовала то на испанцах, то на филиппинцах, то на кубинцах. И всё это с конфузливой усмешкой, с оглядкой на Европу, на Державы. "Ну вот такая я неловкая." А в "столицах" снисходительно похохатывали. "Балуй, балуй, дойдут руки - мы тебе покажем, как надо!"
И речь не только об армии, но и о такой государственной "компоненте" как спецслужбы. Любому государству, даже самому завалящему, без "органов" - никуда. Так вот американцы свою "гэбуху" прятали, шифровали. Делали вид, что её вообще нет, позволяя разгуляться на своей собственной "суверенной" территории немцам, англичанам и прочим. И, наблюдая за этой борьбой титанов, опять же учились. Слюнили карандаш и тщательно "писали в молескин".
И ждали. И ждали. И ждали.
Ждали своего. Ждали долго.
И дождались.
Дождались момента, когда стали они нужны, дождались момента, когда не они "полезли", а когда их - позвали, позвали в расчёте именно на их неискушённость, на их "неловкость". Америка не напрашивалась, наоборот, терпеливым ожиданием они сделала себя на пир званной.
Это не следует понимать так, что она, ожидая у моря погоды, сидела, сложа руки. Вовсе нет. Америка трудилась, но только трудилась не во благо войны, а во благо мира и это тогда, когда мир считал, что своего можно добиться только войной. Но при этом только СаСШ задолго до Оруэлла дошли до мысли, что мир это та же война и что миром можно воевать точно так же, как и войной.
И, вооружённые этим пониманием, они позволили себя в войну "зазвать" (а как их было не позвать, они же ничего для себя не хотели, а хотели они мира во всём мире), они позволили себя обучить, они позволили себя вооружить и они позволили выставить себя на передовую.
И момент был подгадан так, что на передовую они попали как раз тогда, когда туши налёгших друг на друга изнемогших борцов находились в состоянии неустойчивого равновесия, ткни пальцем и они завалится то ли в эту сторону, то ли в ту.
И именно в этот момент, ни месяцем раньше и ни днём позже на первый план вышел вот этот, похожий то ли на эльфа, то ли на хоббита, человек:
Был он воспитан, учтив и манеры его от манер высокомерных европейцев отличались разительно, и он мягко сказал так: "Дорогие джентльмены и ещё более дорогие мусью, если вы немедленно не дадите нам гарантий, что "Четырнадцать пунктов" президента Вильсона будут приняты вами как руководство к действию и что послевоенный мир будет устроен так, как это угодно нам, то я, полковник Хаус, прямо сейчас заключу сепаратный мир с Германией."
И когда он произносил эти слова, то американцев и немцев разделяла только тонкая линия фронта, а за плечами у Хауса стояли два миллиона успевших подрумяниться "пончиков" и сколько-то там танкеров с нефтью.
"Я сделал им предложение, от которого нельзя было отказаться."
"Жаль, что вы не видели их лиц."
Согласитесь, что, зная об этом факте, на предысторию, на ход и на последствия Первой Мировой Войны начинаешь смотреть немножко под другим углом. Но вы не прочтёте об этом ни в одном учебнике. Ни в школьном, ни в университетском. Восстановить события в более или менее приближённом к реальности виде вы можете, ознакомившись с личной перепиской президента Вудро Вильсона и полковника Хауса. Но кому в наше время может прийти в голову читать столетней давности переписку давным-давно умерших людей?
Да и зачем, есть же учебник, простой и понятный, а к учебнику есть телевизор. А в телевизоре-е-е-е... Мама родная, чего ж там только нет.
А вы говорите - Скалигер.
"Ай-Фон, ай-Пад, Селигер!"
Г.А.
Да Господи же ты Боже мой!
Дорогие мои, хорошие, ну какой Скалигер, о чём вы? Ну что вы в самом деле как маленькие. Какие такие вспышки сверхновых, какие такие астрономические наблюдения и какой такой шестнадцатый век?
Люди не представляют себе НОВЕЙШУЮ историю, они понятия не имеют, что случилось по историческим меркам буквально вчера, а вы от бедняг требуете, чтобы они хоть как-то соотносили себя с реальностью возрастом в четыреста лет. Так вот же они и соотносят - раскрашивают сегодня (СЕГОДНЯ!) свои представления о прошлом, помещая туда рыцарей, фей и драконов с вампирами и прекрасно себя чувствуют. А вы к ним с каким-то Скалигером.
Ну вот вам Первая Мировая. Она перевернула мир почище любого Архимеда, и было это не в шестнадцатом веке, а в начале века ХХ. Уже родились мои деды и бабки, уже живут они и страдают, уже есть идущие подряд два андреевских креста, к чёрту Нестора с его летописями, какой может быть Нестор, если есть у нас мосты, банки, телеграф и телефон, и какой может быть чёрный эбонит, когда есть уже и барышни-телефонистки?
А между тем барышни есть, были и пребудут вовек (за что Господу нашему отдельное и низкое спасибо), а памяти человеческой - нет как нет.
Не-ту-ти.
И для того, чтобы обрести не память, а хотя бы обрывки ея, нужно немножко потрудиться, так что давайте-ка вернёмся к раскопу. Я понимаю, что это скучно, но зато, хоть не было там фей и не было вампиров, но было кое-что другое.
Любое государство, вступая в войну, неважно, делает ли оно это по доброй воле или оказывается в войну "втянутым", на что-то рассчитывает. Это "что-то" называется плодами войны. И Америка в этом смысле ничем от других не отличалась, она тоже хотела до сочного плода дотянуться и с аппетитом его схрустеть. При этом между СаСШ и прочими имелось одно различие, состояло оно в том, что американцы (не все скопом, а те американцы, которые другими американцами управляли) не только гораздо лучше (глубже) понимали причины и следствия до поры чужой для них войны, но они вдобавок понимали, что помимо физических усилий, потребных для срывания плода, нужно плод "выдержать", нужно довести его до требуемой кондиции, чтобы стал он не только большим, но и то ли сладким, то ли кислым, то ли терпким, неважно, важно, что плод должен соответствовать ожиданиям срывающего. У того, кто до вожделенного плода дорывается, во рту должны возникнуть предожидаемые вкусовые ощущения. И эти ощущения не должны его обмануть. It's tasty! It's delicious!
"Ням-ням-ням..."
Yummy yummy.
И чего они от войны ждут, американцы изложили в "14 пунктах президента Вильсона". Пунктами был пущен пробный шар. 8 января 1918 года американцы "забросили леща". И они не были наивными людьми, они не рассчитывали, что Державы воспримут "пункты" всерьёз. И для них не была сюрпризом реакция того же Клемансо, заявившего: "Я даже не смог дочитать эти пункты до конца, это же скушно, в конце концов сам Христос оставил нам не четырнадцать заповедей, а всего десять!"
Ну, скушно значит - скушно. Не хотите - не читайте. "Но хоть люди-то вам по-прежнему нужны?" "Да! - встрепенулся Клемансо. - Нужны, конечно. Очень нужны!" И американцы продолжили давать людей. Плоть и кровь. А французы вкупе с англичанами продолжили этих людей обучать, превращая новобранцев в солдат. Тонкость была в том, что оказавшиеся на территории Французской Республики поставленные Америкой (и поставленные в изобилии) американские граждане становились солдатами не французской армии, а американской. Похоже, что французы этого не понимали, да и то сказать, думать ведь так скушно, зато кричать "давай, давай!" очень весело.
А между тем слово было пущено и с "пунктами Вильсона" кроме англичан и французов ознакомились и остальные фигуранты событий. (Не буду повторяться, перечисляя в чём именно Fourteen Points состояли, замечу лишь, что они очень чётко расписывали американский взгляд на послевоенное устройство мира.) И если англичане отмолчались, а французы с присущим им легкомыслием предпочли вообще от них отмахнуться, то вот немцы с австрийцами прочли пункты внимательно и нашли их по меньшей мере "небезынтересными". И это при том, что речь идёт о начале 1918-го и немцы-австрийцы-турки-болгары считают, что победа находится на расстоянии протянутой руки. Осталось только чуть-чуть "поднажать".
А между тем Антанта американцами заткнула дыры, а для того, чтобы дыры затыкать, новобранцев пришлось вводить в курс ускоренными войной темпами, а американцы всё хватали на лету, и способных учеников принялись сводить в отдельные соединения, а где отдельное соединение в несколько десятков тысяч человечков там и вопросы снабжения, там и работа тыла, там и штабы, там и коммуникации, там планирование, там - всё-всё-всё. И обращаю ваше внимание на то, что это самое "всё" имело масштаб не какого-то там "локального конфликта", а масштаб Мировой Войны. Вчера Першинг скакал на верном коне и ловил в чапаррале неуловимого Панчо Вилью, а сегодня его учили (и учили прошедшие огонь и воду учителя) как воевать с армией государства под названием Германская Империя, армией несколькомиллионной и укомплектованной не босоногими пеонами, а лицами немецкой национальности. И Першинг делал такие успехи, что американский экспедиционный корпус получил свой сектор фронта. Французы были рады снять с себя часть ноши и переложить её на кого-то другого.
Французы устали терпеть. Нация устала.
"Нашему терпению пришёл конец." Эту фразу мы все слышали. Но терпение это дело такое - человек-терпила может терпилой прожить жизнь и терпилой умереть, но государство живёт жизнью не человека, а жизнью поколений и оно может себе позволить терпеть столько, сколько надо, чтобы дождаться.
Дождаться чего?
Да того самого! Вот вам СаСШ. Государство, собравшее себя после гражданской войны, после самого страшного, что может с государством случиться. И это государство принялось старательно "прикидываться ветошкой". И делало это столь успешно, что Британская Империя до 1893 года имела в Вашингтоне не полномочного посла, а всего лишь посланника, в расчёте, очевидно, на то, что если и не библейский блудный сын, то уж блудная дочь Америка точно вернётся к отеческим гробам. А Америка, между тем, училась терпеть. Сама себя учила ждать. Американцы не пытались создать армию, армию как армию, армию в европейском смысле, армию как государственный институт. Просто потому, что таковая попытка немедленно была бы воспринята как угроза тогдашней "глобальной безопасности" и вызвала бы вмешательство то ли БИ, то ли Франции, то ли созданной совместными стараниями англичан и русских Германии, то ли всех их вместе взятых.
А потому силы Америка пробовала то на испанцах, то на филиппинцах, то на кубинцах. И всё это с конфузливой усмешкой, с оглядкой на Европу, на Державы. "Ну вот такая я неловкая." А в "столицах" снисходительно похохатывали. "Балуй, балуй, дойдут руки - мы тебе покажем, как надо!"
И речь не только об армии, но и о такой государственной "компоненте" как спецслужбы. Любому государству, даже самому завалящему, без "органов" - никуда. Так вот американцы свою "гэбуху" прятали, шифровали. Делали вид, что её вообще нет, позволяя разгуляться на своей собственной "суверенной" территории немцам, англичанам и прочим. И, наблюдая за этой борьбой титанов, опять же учились. Слюнили карандаш и тщательно "писали в молескин".
И ждали. И ждали. И ждали.
Ждали своего. Ждали долго.
И дождались.
Дождались момента, когда стали они нужны, дождались момента, когда не они "полезли", а когда их - позвали, позвали в расчёте именно на их неискушённость, на их "неловкость". Америка не напрашивалась, наоборот, терпеливым ожиданием они сделала себя на пир званной.
Это не следует понимать так, что она, ожидая у моря погоды, сидела, сложа руки. Вовсе нет. Америка трудилась, но только трудилась не во благо войны, а во благо мира и это тогда, когда мир считал, что своего можно добиться только войной. Но при этом только СаСШ задолго до Оруэлла дошли до мысли, что мир это та же война и что миром можно воевать точно так же, как и войной.
И, вооружённые этим пониманием, они позволили себя в войну "зазвать" (а как их было не позвать, они же ничего для себя не хотели, а хотели они мира во всём мире), они позволили себя обучить, они позволили себя вооружить и они позволили выставить себя на передовую.
И момент был подгадан так, что на передовую они попали как раз тогда, когда туши налёгших друг на друга изнемогших борцов находились в состоянии неустойчивого равновесия, ткни пальцем и они завалится то ли в эту сторону, то ли в ту.
И именно в этот момент, ни месяцем раньше и ни днём позже на первый план вышел вот этот, похожий то ли на эльфа, то ли на хоббита, человек:
Был он воспитан, учтив и манеры его от манер высокомерных европейцев отличались разительно, и он мягко сказал так: "Дорогие джентльмены и ещё более дорогие мусью, если вы немедленно не дадите нам гарантий, что "Четырнадцать пунктов" президента Вильсона будут приняты вами как руководство к действию и что послевоенный мир будет устроен так, как это угодно нам, то я, полковник Хаус, прямо сейчас заключу сепаратный мир с Германией."
И когда он произносил эти слова, то американцев и немцев разделяла только тонкая линия фронта, а за плечами у Хауса стояли два миллиона успевших подрумяниться "пончиков" и сколько-то там танкеров с нефтью.
"Я сделал им предложение, от которого нельзя было отказаться."
"Жаль, что вы не видели их лиц."
Согласитесь, что, зная об этом факте, на предысторию, на ход и на последствия Первой Мировой Войны начинаешь смотреть немножко под другим углом. Но вы не прочтёте об этом ни в одном учебнике. Ни в школьном, ни в университетском. Восстановить события в более или менее приближённом к реальности виде вы можете, ознакомившись с личной перепиской президента Вудро Вильсона и полковника Хауса. Но кому в наше время может прийти в голову читать столетней давности переписку давным-давно умерших людей?
Да и зачем, есть же учебник, простой и понятный, а к учебнику есть телевизор. А в телевизоре-е-е-е... Мама родная, чего ж там только нет.
А вы говорите - Скалигер.
"Ай-Фон, ай-Пад, Селигер!"
Г.А.