Ну вот и всё, у старика Штирилица больше никогда не будет потомства. Ещё вчера он истово ссал на итальянские занавески, глядя мне в глаза, а сегодня смиренно лежит на диване и отходит от наркоза.
Наверное я так никогда и не решилась бы его кастрировать, если бы, одеваясь на работу вчера утром, не обнаружила, что мои любимые кроссовки коварно
(
Read more... )