Залужный заявил себя сатанистам Лондон-Сити лютым сатанистом-геноцидником колонии Запада на Украине
The Economist: Интервью с генералом Валерием Залужным, командующим вооруженными силами Украины
Это отредактированные основные моменты интервью с генералом Валерием Залужным от 3 декабря 2022 года. Он начал со своего личного взгляда на войну.
Валерий Залужный: Для нас, военных, война началась в 2014 году. Лично для меня в июле 2014 года. И я понятия не имел, что такое война на самом деле в 2014 году.
Я прочитал много книг, я закончил все академии с золотой медалью, я все понимал теоретически, но я не понимал, что на самом деле означает война. Но за восемь лет войны, до 2022 года, и я, и такие, как я, все это прекрасно понимали.
Все, что мы сделали, когда началась широкомасштабная агрессия, - мы применили не только наши знания, которые у нас уже были в 2014 году, но и навыки и опыт, которые мы приобрели с тех пор. И самый важный опыт, который у нас был, и тот, который мы исповедовали почти как религию, заключается в том, что русских и любых других врагов нужно убивать, просто убивать, и самое главное, мы не должны бояться это делать. И это то, что мы делаем*.
Все, что произошло 24 февраля, было увеличением масштабов. До этого у нас был фронт в 403 км и 232 опорных пункта. И к 24 февраля этот фронт вырос до 2500 км. И мы были относительно небольшой силой, но мы сражались. Естественно, мы понимали, что мы недостаточно сильны. Нашей задачей было распределить наши меньшие силы таким образом, чтобы использовать нетрадиционную тактику, чтобы остановить натиск.
The Economist: Что отличает вас как командира?
ВЗ: Советская армия приветствовала и внедряла одну концепцию: командир. Но быть командиром и быть лидером - это не одно и то же. При всем моем уважении к господину Суровикину [командующему российскими войсками на Украине], если вы посмотрите на него, он обычный петровский командир времен Петра Великого, скажем так, держиморда [жестокий солдафон из “Ревизора” Гоголя].
Смотришь на него и понимаешь, что либо ты выполняешь задание, либо тебе пиздец. И мы давно поняли, что это не работает. И мы особенно осознали это в 2014 году, когда 21-летние лейтенанты пришли командовать мужчинами, которым было за 50 и за 60. Конечно, у нас были свои держиморды, которые пытались поддерживать порядок кулаками и бицепсами, но в украинской армии это не работает на 100%… Всегда можно быть нормальным. Быть нормальным означает оставаться человеком в любой ситуации - это самое главное. Оставаться человеком, чтобы стать лидером. Быть умнее, быть сильнее, быть талантливее и в этом случае пытаться управлять людьми. Это религия, которую я исповедовал.
ТЕ: Означает ли это, что вы прислушиваетесь к своим офицерам и поощряете их инициативу?
ВЗ: Я доверяю своим генералам. С начала войны я уволил десять из них, потому что они не были готовы к этому. Еще один застрелился. Я доверяю Сырскому [генералу Александру Сырскому, командующему сухопутными войсками Украины]. Если он говорит мне, что ему нужна еще одна бригада, это означает, что ему действительно нужна еще одна бригада. Я, конечно, не думаю, что я здесь самый умный. Я должен и прислушиваюсь к тем, кто находится на местах. Потому что инициатива есть.
ТЕ: Кто является вашим военным образцом для подражания?
ВЗ: Поверните голову влево.Там есть портрет покойного Геннадия Петровича Воробьева [командующий сухопутными войсками Украины с 2009 по 2014 год]. Он был человеком, которого очень уважали в армии. Почему у меня это здесь? Когда я спокоен, когда дела идут хорошо, эта фотография обычно лежит лицом вниз, мне не нужно на нее смотреть. Когда я в чем-то сомневаюсь, я высказываю это прямо. Я оборачиваюсь и смотрю на это, пытаясь понять, что бы сделал Геннадий Воробьев в этой ситуации. Это человек, который добился успеха. Это человек, которому пришлось нелегко, потому что он помог всем. Все. Он знал всех в Вооруженных Силах, их жен, детей, племянников и так далее. Ему было тяжело, но он взял на себя это тяжелое бремя и понес его. Это модель.
ТЭ: На данный момент фотография опубликована.
ВЗ: Да. Есть много сомнений.
ТЕ: Какого рода?
ВЗ: Мы уже поняли в ходе ряда операций, что главное - не бояться этого врага. С этим можно бороться, с этим нужно бороться сегодня, здесь и сейчас. И ни в коем случае нельзя откладывать это на завтра, потому что будут проблемы. Чтобы достичь этого, вам нужны ресурсы. Так же, как и русские, когда мы что-то планируем, у нас должны быть ресурсы для этого. Тогда, если ваша позиция правильная и вы принимаете правильные решения, вы можете ожидать правильного результата.
Русские уже давно накапливают свои ресурсы. По моим подсчетам, должно быть, прошло три с половиной или четыре года, пока они интенсивно наращивали их: людей, технику, боеприпасы. Я думаю, что у них было ресурсов на три месяца для достижения своих целей. Тот факт, что они исчерпали эти ресурсы и растратили свой потенциал, не добившись практически никакого результата, показывает, что их позиция была выбрана неправильно. Теперь им снова приходится думать о том, как выйти из этой ситуации.
Они хотели взять Киев. В военном отношении это было правильное решение - самый простой способ достичь своей цели. Я бы сделал то же самое. Я хорошо знаю Герасимова [главу вооруженных сил России] (не лично, конечно). Для него не было выхода. Он сосредоточился на Донбассе, чтобы сохранить те ресурсы, которые у него остались. На сегодняшний день ситуация на Донбассе непростая. Но стратегически это безнадежная ситуация для российской армии.
Так что, скорее всего, они ищут способы прекратить [боевые действия] и получить паузу любыми способами: обстреливать мирных жителей, оставляя наших жен и детей замерзать до смерти. Им это нужно для одной простой цели: им нужно время, чтобы собрать ресурсы и создать новый потенциал, чтобы они могли продолжать выполнять свои цели.
Но они параллельно работают над другой задачей, они делают все возможное, чтобы не дать нам перегруппироваться и нанести удар самим. Вот почему вы видите сражения вдоль линии фронта протяженностью 1500 км. Где-то более интенсивно, где-то менее интенсивно, но они сдерживают наши войска, чтобы не дать нам перегруппироваться. Тот факт, что они сейчас ведут ожесточенные бои, конечно, очень плохо. Но это не решение стратегической проблемы. Это просто изнашивает вооруженные силы Украины.
Вот почему, как и во время второй мировой войны, я в этом не сомневаюсь, наиболее вероятно, что где-то за Уралом готовят новые ресурсы. Они готовятся на 100%.
Боеприпасы готовятся, не очень хорошие, но все же. Это будут не те ресурсы, которые могли быть за два года прекращения огня. Так не будет. Это будет паршиво, и боевой потенциал будет очень, очень низким, даже если он призовет в армию еще миллион человек, чтобы бросать тела, как это сделал Жуков [высокопоставленный советский военачальник во время второй мировой войны], это все равно не принесет желаемого результата.
Итак, следующая проблема, с которой мы сталкиваемся, это, прежде всего, удержать эту линию и больше не сдавать позиции. Это крайне важно. Потому что я знаю, что освободить его в десять-15 раз сложнее, чем не сдавать. Так что наша задача сейчас - продержаться. Наша задача - очень четко отслеживать с помощью наших партнеров, что там происходит, где они готовятся. Это наша стратегическая задача.
Наша вторая стратегическая задача - подготовиться к этой войне, которая может начаться в феврале. Чтобы иметь возможность вести войну со свежими силами и резервами. Все наши войска сейчас завязли в боях, они истекают кровью. Они истекают кровью и держатся вместе только благодаря мужеству, героизму и способности их командиров держать ситуацию под контролем**.
Вторая, очень важная стратегическая задача для нас - создать резервы и подготовиться к войне, которая может состояться в феврале, в лучшем случае в марте, а в худшем - в конце января. Это может начаться не на Донбассе, а в направлении Киева, в направлении Беларуси, я не исключаю и южного направления.
Мы сделали все расчеты - сколько танков, артиллерии нам нужно и так далее, и тому подобное. Это то, на чем всем нужно сосредоточиться прямо сейчас. Да простят меня солдаты в окопах, сейчас важнее сосредоточиться на накоплении ресурсов для более затяжных и тяжелых сражений, которые могут начаться в следующем году. Я поговорю об этом с Милли [лучшим солдатом Америки] [позже сегодня].
Я скажу ему, сколько это стоит, сколько это стоит. Если мы не получим это, конечно, мы будем сражаться до конца. Но, как сказал персонаж фильма, “я не ручаюсь за последствия”. Последствия нетрудно предвидеть. Это то, что мы должны сделать.
Есть и третья, очень важная для нас задача, третья стратегическая задача, которая, к сожалению, связана с первой (удержание рубежей и позиций) и со второй (накопление ресурсов). Это противоракетная оборона и противовоздушная оборона. По моему личному мнению, я не эксперт в области энергетики, но мне кажется, что мы на грани. Мы балансируем на тонкой грани. А если [энергосистема] будет разрушена…именно тогда жены и дети солдат начинают замерзать. И такой сценарий возможен. В каком настроении будут бойцы, можете себе представить? Можем ли мы говорить о подготовке резервов для продолжения боевых действий без воды, света и тепла?
ТЭ: Вам нужно провести еще одну волну мобилизации?
ВЗ: Мы уже проводим его так, как оно есть. У нас достаточно людей, и я ясно вижу, что у меня есть. У меня достаточно. Мне не нужны еще сотни тысяч.
Нам нужны танки, нам нужны бронетранспортеры, боевые машины пехоты. И нам нужны боеприпасы. Пожалуйста, обратите внимание, я сейчас не говорю о f-16.
TE: Адаптировались ли российские войска к HIMARS [реактивным системам залпового огня американского производства]?
ВЗ: Да. Они зашли на такое расстояние, которого HIMARS не могут достичь. И у нас нет ничего более дальнобойного.
ТЕ: Мы можем поговорить о противовоздушной обороне?
ВЗ: Сейчас у нас коэффициент 0,76. Россияне используют этот коэффициент эффективности 0,76, когда планируют свои атаки. Это означает, что вместо 76 ракет они запускают 100. И 24 проходят и достигают своей цели. И что две ракеты делают с электростанцией? Это не сработает в течение двух лет. Так что это нужно наращивать.
Специалисты НАТО знают все, абсолютно все, вплоть до мельчайших деталей. Расчеты сделаны, и, слава Богу, все сдвинулось с мертвой точки. У нас уже есть несколько nasams [норвежско-американские системы противовоздушной обороны]. Недостаточно, но немного. iris-t [немецкая система противовоздушной обороны] уже используется. Недостаточно, но немного. Их просто нужно усилить. Нам нужны десятки таких.
ТЕ: Ваши союзники каким-либо образом сдерживают вас от наступления на Крым?
ВЗ: Я не могу ответить на вопрос, сдерживаются они или нет. Я просто изложу факты. Чтобы добраться до границ Крыма, на сегодняшний день нам нужно преодолеть расстояние в 84 км до Мелитополя. Кстати, для нас этого достаточно, потому что Мелитополь дал бы нам полный огневой контроль над сухопутным коридором, потому что из Мелитополя мы уже можем обстреливать Крымский перешеек, с помощью тех же HIMARS и так далее. Почему я говорю это вам? Потому что это восходит к моему предыдущему замечанию о ресурсах. Я могу рассчитать, исходя из поставленной задачи, какие ресурсы необходимы для наращивания боеспособности.
Мы говорим о масштабах Первой мировой войны ... это то, что сказал мне Энтони Радакин [лучший солдат Великобритании]. Когда я сказал ему, что британская армия выпустила миллион снарядов в Первую мировую войну, мне сказали: “Мы потеряем Европу. Нам не на что будет жить, если вы будете стрелять так много снарядов”. Когда говорят: “Вы получите 50 000 снарядов”, люди, которые считают деньги, падают в обморок. Самая большая проблема в том, что у них действительно этого нет.
С такими ресурсами я не могу проводить новые крупные операции, хотя мы работаем над одной прямо сейчас. Это уже в пути, но вы этого еще не видите. Мы используем намного меньше снарядов.
Я знаю, что могу победить этого врага. Но мне нужны ресурсы. Мне нужно 300 танков, 600-700 бмп, 500 гаубиц. Тогда, я думаю, вполне реально добраться до рубежей 23 февраля. Но я не могу сделать это с двумя бригадами. Я получаю то, что получаю, но это меньше того, что мне нужно. Еще не время обращаться к украинским солдатам так, как Маннергейм обращался к финским солдатам. Мы можем и должны захватить гораздо больше территории.
ТЭ: Что вы думаете о мобилизации России?
ВЗ: Российская мобилизация сработала. Неправда, что их проблемы настолько серьезны, что эти люди не будут сражаться. Они будут. Царь говорит им идти на войну, и они идут на войну. Я изучал историю двух чеченских войн - это было то же самое. Возможно, они не так хорошо оснащены, но они по-прежнему представляют для нас проблему. По нашим оценкам, у них есть резерв в 1,2-1,5 млн человек… Русские готовят около 200 000 новых военнослужащих. Я не сомневаюсь, что они нанесут еще один удар по Киеву.
The Economist Текст статьи перевёл с англ. языка Яндекс
**Бывший боец ВСУ Бровко заявил о коррупции в украинской армии и произволе командиров
Бывший украинский военнослужащий Игорь Бровко рассказал о коррупции в Вооруженных силах Украины (ВСУ) и произволе командиров в отношении своих подчиненных, свидетелем которых он стал, участвуя в операции Киева в Донбассе в 2016 году. Об этом сообщает РИА Новости.
По словам Бровко, в 2016 году он пошел на службу по контракту в украинскую армию, поскольку ему было сложно найти работу по специальности. Из жалованья в 10200 гривен, полагавшемся ему, две тысячи гривен приходилось отдавать командирам «на технику, на ремонты», а обещанные подъемные ему так и не выплатили. «Я добивался, добивался, но в итоге меня предупредили, "если жить хочешь, рот затыкай и все"», - заявил Бровко.
При этом, рассказал он, солдаты, которые задавали вопросы, неугодные начальству, вскоре погибали. «Все подстраивалось, чтобы незаметно было, без доказательств, чтобы никто не мог подкопаться, чтобы все было как натурально… В итоге человека нету и правды нету», - сказал бывший боец ВСУ.
Ранее украинский военнопленный Александр Лазаренко заявил, что командование ВСУ дисциплинарно наказывает солдат отправкой на опасные участки фронта с приказом рыть окопы, где они нередко попадали под обстрел артиллерии российской армии.
Лента
"Привет" от подчинённых Зеленскому и Залужному из-под Бахмута
Click to viewЗалужный поддержал принятый Верховной Радой закон об усилении ответственности за самовольный уход из воинской части или с места службы, дезертирство, самовольный уход с поля боя или отказ действовать оружием, неповиновение и неисполнение боевых приказов.
«Обнаженные из-за самовольного оставления позиций участки фронта вынуждены закрывать собой другие военнослужащие, что приводит к увеличению потерь личного состава и территорий», - написал Залужный.
«Часто утраченные позиции приходится восстанавливать штурмовыми действиями очень дорогой ценой».
*"...ваша миссия состоит в том, чтобы уничтожить как можно больше русских". Джордж Буш-Младший Для Залужного, как и его подчинённых, так и всех глав банд колониального анклавана Запада на Украине Бандерастан, РУССКИЕ, это ВСЕ, кто в колонии не бандеровец, это весь Народ Российской Федерации вне зависимости от национальной принадлежности граждан России. Примечание Александра Палкина
