гонорар
«Гонорар»
Рано - рано утром, не помню, было уже шесть или даже раньше, звонит телефон. Вообще-то для меня это обычное время подъёма, но то утро было моим законным отсыпным. Как правило, отсыпной или выходной это такой день, в расписании которого все дела переносятся на время после обеда. Только телефон всё равно не отключаю, мало ли что.
- Батюшка, это я, Семёнов Николай, вы меня помните?
Семёнов Николай, Николаев Семён. Спросонья в шесть утра все имена звучат одинаково.
- Я из Питера, теперь вспоминаете?
Ага, в сознании начинает проявляться город Петра, а вместе с ним и Семёнов Николай. Мой бывший коллега железнодорожник. Тогда он исполнял обязанности замначальника одного крупного железнодорожного депо, а я так и не поднялся выше составителя поездов. Правда, познакомились мы уже после того, как я стал священником. Именно через Питер мы металлический трос добывали, когда ремонтируя колокольню, поднимали строительную люльку на высоту почти сорока метров.
- Да, Николай, конечно узнал. Что-то случилось?
- Отец Александр, простите, что так рано. Всю ночь не могу уснуть, еле утра дождался. У меня к вам очень большая просьба. Помолитесь за моего начальника, его Иваном зовут. Сегодня утром к нам из Москвы по его душу выезжает министерская комиссия. Снимут, как пить дать, снимут. А он нормальный мужик, выбился из простых работяг. Конечно, в работе всякое случается, коллектив-то большой, но Иван руководитель настоящий. Болеет за производство, только разве сегодня у нас это ценится? Теперь поставят какого-нибудь бездельника со связями, которому на всё и на всех наплевать.
Кстати, батюшка, помните тот трос, что мы вам привозили? Это Иван распорядился, как узнал, что для церкви, слова против не сказал.
Железная дорога, сложнейший отлаженный механизм, в котором и человек превращается в винтик, маленький или большой, в зависимости от занимаемой должности. Наверно, это не очень хорошо. С другой стороны, когда выезжая на место аварий, видишь стальные рельсы, вдруг связавшиеся узлом, понимаешь, что там, где жизнь и безопасность множества людей зависят всего от нескольких миллиметров, такое отношение может быть и оправдано.
- Ладно, обязательно помолимся. Давайте так, вы там, я - здесь, и положимся на волю Божию.
В тот же день, где-то ближе к обеду, включаю новости и слышу, что в вагоне ресторане одного из пассажирских поездов, следующего своим маршрутом очень далеко от Петербурга, произошёл взрыв газового баллона, в результате чего погиб сотрудник этого же ресторана. Ну, вот, подумал я, подтверждение моим мыслям. Кто-то чего-то не досмотрел, не придал значения, проявил халатность, а в результате погибает человек.
Вечером снова звонок из Питера:
- Это я, Семёнов Николай. Батюшка, Александр, спасибо вам огромное! Мне мои московские друзья позвонили и рассказали, что комиссия утром уже было направилась на вокзал, чтобы ехать к нам, и вдруг взрывается вагон ресторан на N - ской железной дороге. Плановую проверку отменили, а членов комиссии немедленно отправили на осмотр места трагедии. Так что, инспекция в наши края не состоялась, и Иван остаётся работать дальше. Батюшка, это всё благодаря вашим святым молитвам! Спасибо вам! Если ёщё что-нибудь понадобится, обращайтесь. Чем сможем - поможем.
Конечно, радостно что Небо слышит твои молитвы и помогает кому-то подняться с одра болезни, а кому-то остаться работать в прежней должности. Вот и Ивану помогли, только какой ценой! Это что же получается, по моей молитве взрывается газовый баллон и погибает человек? Не батюшка, а прямо таки, террорист какой-то.
Нет, - успокаивал я самого себя, - а почему ты думаешь, что именно из-за твоей молитвы случилась эта беда? Ты что, великий молитвенник, чудотворец? Не много ли, батюшка, на себя берёшь? И потом, допустит ли Господь, чтобы кто-то погиб ради карьеры, даже очень достойного человека? Нет ответа.
В своё время, читая ветхозаветную «Книгу Иова», я никак не мог понять, почему Бог, испытывая праведника, попустил смерть его детей и многочисленных слуг. Кто-то скажет - это ещё ветхозаветное время. А как же чудо вызволения из уз апостола Петра? Ангел чудесным образом выводит первоапостола из темницы, а стороживших его воинов за это приговаривают к смерти. Значит ли это, что в замыслах Божиих земная человеческая жизнь не является абсолютной ценностью? Но в сегодняшней системе координат жизнь безусловная ценность, даже для христиан.
Я часто вспоминаю историю одной страдающей женщины. Её обманул и бросил беременной самый близкий любимый человек. Известие о предательстве вызвало преждевременные схватки и долгожданное дитя погибло. И в тот самый момент, когда её срочно укладывали на хирургический стол, а она, как побитая собачонка, скулила по своему не родившемуся ребёнку, на другом конце земли тот самый человек попадает в тяжелую автомобильную аварию. И наверняка тогда кто-то точно так же задавался вопросом: «за что»? Возможно, где-то в этой плоскости лежит объяснение случающимся с нами бедам и несчастьям. Может, и с тем человеком, что погиб в вагоне ресторане, произошло что-то похожее, и такая кончина дана ему во искупления грехов?
Только все эти доводы не могли меня успокоить, я вновь и вновь возвращался к случившейся трагедии.
Возможно, говорил я себе, этот баллон так и так бы взорвался. В этой самой поездке бы и взорвался, может не в тот конкретный день, а на следующий. Всё равно бы туда пришлось вылетать комиссии, только Ивана бы уже успели снять. А так, небольшая корректировка по времени, и хороший человек продолжает работать.
До сих пор эта тема для меня не закрыта, и до сих пор я чувствую вину за то, что произошло тогда в вагоне ресторане. Да и сам Николай не даёт мне о ней забыть. Спустя год он снова позвонил:
- Батюшка! Я всё думал, как же мне вас отблагодарить за друга моего Ивана. А на днях попал в Михайло - Клопский мужской монастырь, и от вашего имени приобрёл именной кирпич. За тысячу рублей, кирпичик! Так что, имейте в виду, в его стенах вмурован кирпич с вашим именем! Вам и свидетельство выдали, за номером 2461.
Что ж, кирпич - это замечательно. Вещь нужная, в хозяйстве пригодится.
В нашей жизни много необъяснимого. Вот, на такой светлый праздник, День Победы, в далёкой от нас Индонезии разбивается новый надёжный самолёт, управляемый одним из лучший лётчиков нашей гражданской авиации. Какой-нибудь старый трудяга чартер, следующий до Египта, будет лететь и нормально долетит, туда и обратно долетит, а уникальный Супреджет разбился.
Есть у меня друг москвич, предприниматель. Вернее, уже бывший москвич, и бывший предприниматель, теперь он монах. Вспоминаю как мы с ним познакомились. Сидим у нас в семинарии на педсовете, а в это время отец ректор отчитывает нерадивого студента. Ругал его, ругал, и так увлёкся, что перешёл на крик. Монах сидит возле меня и всё время молчит, а когда ректор закричал, сказал мне как соседу:
- Нельзя кричать на подчинённого. Теперь, по логике, он обязан ударить студента.
- Это зачем же?!
- Крик как нож, без нужды не доставай. А достал, значит бей. Иначе перестанут бояться, да и уважать тоже.
После педсовета я спросил отца иеромонаха откуда у него такие установки.
- Ты что, бать, бывший военный психолог?
- Нет, просто нас так учили, я бывший офицер спецназа ГРУ.
Узнав, что я из Беларуси, батюшка обрадовался:
- А я частенько у вас бываю. Мой духовник подвизается в скиту недалеко от города Мир. Кстати, очень красивые места. Можешь заехать, а я батюшке позвоню, предупрежу о тебе.
Как же, Мир, на самом деле, место удивительное, с древним замком Радзивилов и усыпальницей князей Святополк - Мирских. Я там был несколько раз. Но, в тот год, проезжая по трассе Брест - Минск - Москва, впервые не нашёл поворота в сторону Мира.
После разговора с отцом монахом мы с матушкой поспешили домой. Всю дорогу мне хотелось пить, и в тоже время не хотелось где-то останавливаться. Думал, вот доедем до дому, там и напьюсь. Сейчас думаю, эх, надо было остановиться, или хотя бы чуточку притормозить. Потому, что в одном месте, уже недалеко от дома, на подъёме в горочку, от колеса идущего навстречу огромного трейлера отломался кусок металла, весом этак не меньше килограмма, и словно брошенный из пращи, полетел мне прямо в лобовое стекло. На какую-то секунду удалось сбросить скорость и кусок, направленный прямо в голову сидящей рядом со мной матушки, попадает в отбойник капота, пробивает радиатор кондиционера и застревает в нём.
Спустя неделю рассказываю отцу иеромонаху о случившемся, тот разводит руками:
- Ну что же это я, а, на самом деле!? Надо было тебя обязательно предупредить. Со всеми, кого я отправляю к отцу Серафиму случается что-то наподобие.
Но если бы он даже меня и предупредил, что бы от этого принципиально изменилось? Мой кусок металла догнал бы меня, как бы я от него не прятался. Не утром, так вечером, ни сегодня, так завтра. В этом мире нет места случайности. Тем более, если в дело вмешиваются высшие силы.
Ещё в самом начале девяностых читал у Нилуса историю жизни удивительного оптинского подвижника игумена Феодосия. Тот, будучи ребёнком, по-моему, лет шести, решил поиздеваться над бесом. Мальчик вслух, намеренно громко заявил, что хочет повеситься. Пошёл в сарай и привязал под потолком верёвку. Подставил что-то под ноги и набросил петлю на шею. Ещё секунда и младенчик задёргается в конвульсиях, и вдруг в последний момент он срывает с себя верёвку и кричит в пустоту:
- Что, обрадовался?! Думал, что я уже твой? Не дождёшься.
Странное развлечение для ребёнка, хотя, может в начале века девятнадцатого такие шутки были в порядке вещей. Не знаю. Зато, как вспоминал впоследствии уже игумен Феодосий, из внезапно образовавшегося на ясном небе облачка метнулась молния и угодила точно в один из домов, что стоял в противоположной стороне деревни, и убила женщину.
Что это, случайность? Только очень уж на месть смахивает. Так полагал и отец Феодосий.
Или вот ещё. Моя хорошая знакомая по имени Елена попадает в автомобильную аварию. Причём в тот момент она совершала паломничество по святым местам. Во время столкновения с вылетевшей им навстречу машиной женщина сильно ударилась виском. Спустя несколько месяцев после аварии у неё начались головные боли, и Елена вынуждена была обратиться к врачам.
Провели МРТ и обнаружили динамично развивающуюся опухоль головного мозга. Женщине уже было трудно ходить, да и не только ходить, стоять на одном месте ей тоже было нелегко. В таком состоянии они с мужем приехали в наш храм. Совершенно подавленные обрушившейся бедой, они пытались бодриться, шутить, но и невооружённым глазом было видно, что творится на душе у людей.
- Одни врачи настоятельно рекомендуют ложиться на операцию. Другие категорически против, мол, вмешательство в организм только ускорит конец. Но просто сидеть и ждать хуже всего.
Что делать? Как им помочь? Я же не врач, да даже и будь бы врачом, всё равно как? Вон, профессора противоречат друг другу. А с другой стороны, они же не ко мне, они к Богу пришли, на Него надеются.
- Друзья мои, завтра отправляется крестный ход в Боголюбово. Я участвую, присоединяйтесь.
Муж смотрит на меня с недоумением:
- Крестный ход?! Так это же идти надо. Ногами идти, а ей - то как?
- Давайте попробуем. Крестный ход, это не просто поход, в первую очередь это молитва. Сколько пройдёт, столько и пройдёт. А ты сзади нас будешь ехать на машине. Отстанет, подберёшь.
Мои друзья подумали и решились. На следующий день, больной человек под палящим солнцем прошёл половину пути, и остальное время продолжал ехать за нами в автомобиле.
А уже на завтра мы условились, что Елена приедет к нам в храм, и я её буду соборовать.
Утром еду на велосипеде в церковь. Навстречу попадается автомобиль. Водитель, увидев меня, остановился:
- Батюшка, нам нужна ваша помощь. Вчера поздно вечером умерла наша родственница, и мы бы хотели её отпеть.
- Хорошо, как звали усопшую?
- Елена.
- А возраст?
- Сорок семь лет.
Вскоре прибыли мои друзья. И мы стали молиться. После вчерашнего крестного хода больная казалась очень уставшей. Сперва она стояла, опираясь рукой о стену, но потом вынуждена была присесть. Уже после последнего седьмого помазания, я вдруг подумал:
«Сегодня я соборую Елену, а завтра мне предстоит отпевать, и тоже Елену, сорока семи лет. Та долго болела, но умерла вчера вечером, уже после крестного хода».
- Леночка, сколько тебе лет?
- Сорок семь, а что?
- Нет, ничего. Знаешь, сейчас я почему-то уверен, что теперь ты обязательно поправишься.
С того дня прошёл уже год, Елена обошлась без операции и чувствует себя всё лучше. Что это? Просто совпадение? Не могу сказать. Я вообще не решаюсь делать какие-то умозаключения, особенно там, где человеческий разум должен молчать.
Но мы, обычные смертные, во всём предпочитаем ясность. Нам нравится, когда всё понятно. Однажды заглянул я к знакомому предпринимателю. Мы восстанавливали храм и остро нуждались в помощи. Сижу в приёмной и обращаю внимание на женщину. Видно, как она волнуется, теребя в руках какие-то бумажки.
- Вы так волнуетесь. Что-то случилось? Может, помощь нужна?
Та взглянула в мою сторону, увидела священника и вздохнула:
- Увы, батюшка, это не ваш профиль. Мы ждём комиссию из Москвы. Предупредили, что основное внимание обратят на знание рабочими вопросов техники безопасности. А я, как вы догадываетесь, инженер по этой самой технике безопасности. В прошлый раз по результатам проверки меня строго предупредили, а сейчас отправят на пенсию. Тем более, что через месяц мне исполнится пятьдесят пять.
Я невесело усмехнулся:
- Ошибаетесь, матушка, комиссии, это как раз по моей части. Не нужно отчаиваться, молитесь, я уверен, у вас всё будет в порядке.
На следующий день мы служили в храме, я вспоминал ту женщину и желал ей удачи.
Конечно, откуда мне было знать чем закончилась та инспекторская проверка, ушли её на пенсию, или ей повезло остаться. Новые люди, новые проблемы. И вдруг в храм приходит она, и не одна, а вместе мужем. В её руках внушительный букет из красных роз.
Я сразу узнал её и, конечно же, спросил, хотя, наверное, можно было бы и не спрашивать:
- Как ваши дела? Как комиссия? Чем всё кончилось?
- Батюшка, вы не поверите, но после нашего с вами разговора, буквально в последний момент головное предприятие перепрофилировало комиссию и всё, что касалось техники безопасности, не стали рассматривать вообще. Я продолжаю спокойно работать и верю, что это благодаря вашей молитве. Сегодня мой день рождения, муж и дети сделали мне подарок, вот эти прекрасные пятьдесят пять роз. И мне хочется сказать вам спасибо, и ещё чтобы эти цветы стояли здесь, в храме.
Ещё бы вчера я непременно, точно меняла в обменном пункте, прикинул бы, а сколько на эти деньги вместо роз можно было бы купить цементу или досок. Ну что цветы, постоят неделю и увянут, а кирпичи не вянут никогда. Но совсем недавно, уже став счастливым обладателем велосипеда, мы с матушкой собрались в магазин за цветами, украшать плащаницу Пресвятой Богородице. И потом ехали с ней вдвоём на одном велосипеде. Я крутил педали, вздыхая о потраченных деньгах, а матушка бочком пристроившись на багажнике, держала в руках огромный букет из девяноста белых роз. Люди шли нам навстречу, узнавали, и, приветственно махали руками. А завидев розы, сразу начинали улыбаться. Кто-то от радости хлопал в ладоши, другие останавливались и просто смотрели нам вслед. После этого случая я многое понял и потому перестал сравнивать розы с рубероидом и железным уголком, потому взяв цветы, с удовольствием вдохнул в себя их запах.
- Спасибо, только это не мне. И обернувшись в сторону находящегося у нас под самым потолком огромного образа возносящегося в небо Христа, поднял вверх букет:
- Тебе, Господи!
Рано - рано утром, не помню, было уже шесть или даже раньше, звонит телефон. Вообще-то для меня это обычное время подъёма, но то утро было моим законным отсыпным. Как правило, отсыпной или выходной это такой день, в расписании которого все дела переносятся на время после обеда. Только телефон всё равно не отключаю, мало ли что.
- Батюшка, это я, Семёнов Николай, вы меня помните?
Семёнов Николай, Николаев Семён. Спросонья в шесть утра все имена звучат одинаково.
- Я из Питера, теперь вспоминаете?
Ага, в сознании начинает проявляться город Петра, а вместе с ним и Семёнов Николай. Мой бывший коллега железнодорожник. Тогда он исполнял обязанности замначальника одного крупного железнодорожного депо, а я так и не поднялся выше составителя поездов. Правда, познакомились мы уже после того, как я стал священником. Именно через Питер мы металлический трос добывали, когда ремонтируя колокольню, поднимали строительную люльку на высоту почти сорока метров.
- Да, Николай, конечно узнал. Что-то случилось?
- Отец Александр, простите, что так рано. Всю ночь не могу уснуть, еле утра дождался. У меня к вам очень большая просьба. Помолитесь за моего начальника, его Иваном зовут. Сегодня утром к нам из Москвы по его душу выезжает министерская комиссия. Снимут, как пить дать, снимут. А он нормальный мужик, выбился из простых работяг. Конечно, в работе всякое случается, коллектив-то большой, но Иван руководитель настоящий. Болеет за производство, только разве сегодня у нас это ценится? Теперь поставят какого-нибудь бездельника со связями, которому на всё и на всех наплевать.
Кстати, батюшка, помните тот трос, что мы вам привозили? Это Иван распорядился, как узнал, что для церкви, слова против не сказал.
Железная дорога, сложнейший отлаженный механизм, в котором и человек превращается в винтик, маленький или большой, в зависимости от занимаемой должности. Наверно, это не очень хорошо. С другой стороны, когда выезжая на место аварий, видишь стальные рельсы, вдруг связавшиеся узлом, понимаешь, что там, где жизнь и безопасность множества людей зависят всего от нескольких миллиметров, такое отношение может быть и оправдано.
- Ладно, обязательно помолимся. Давайте так, вы там, я - здесь, и положимся на волю Божию.
В тот же день, где-то ближе к обеду, включаю новости и слышу, что в вагоне ресторане одного из пассажирских поездов, следующего своим маршрутом очень далеко от Петербурга, произошёл взрыв газового баллона, в результате чего погиб сотрудник этого же ресторана. Ну, вот, подумал я, подтверждение моим мыслям. Кто-то чего-то не досмотрел, не придал значения, проявил халатность, а в результате погибает человек.
Вечером снова звонок из Питера:
- Это я, Семёнов Николай. Батюшка, Александр, спасибо вам огромное! Мне мои московские друзья позвонили и рассказали, что комиссия утром уже было направилась на вокзал, чтобы ехать к нам, и вдруг взрывается вагон ресторан на N - ской железной дороге. Плановую проверку отменили, а членов комиссии немедленно отправили на осмотр места трагедии. Так что, инспекция в наши края не состоялась, и Иван остаётся работать дальше. Батюшка, это всё благодаря вашим святым молитвам! Спасибо вам! Если ёщё что-нибудь понадобится, обращайтесь. Чем сможем - поможем.
Конечно, радостно что Небо слышит твои молитвы и помогает кому-то подняться с одра болезни, а кому-то остаться работать в прежней должности. Вот и Ивану помогли, только какой ценой! Это что же получается, по моей молитве взрывается газовый баллон и погибает человек? Не батюшка, а прямо таки, террорист какой-то.
Нет, - успокаивал я самого себя, - а почему ты думаешь, что именно из-за твоей молитвы случилась эта беда? Ты что, великий молитвенник, чудотворец? Не много ли, батюшка, на себя берёшь? И потом, допустит ли Господь, чтобы кто-то погиб ради карьеры, даже очень достойного человека? Нет ответа.
В своё время, читая ветхозаветную «Книгу Иова», я никак не мог понять, почему Бог, испытывая праведника, попустил смерть его детей и многочисленных слуг. Кто-то скажет - это ещё ветхозаветное время. А как же чудо вызволения из уз апостола Петра? Ангел чудесным образом выводит первоапостола из темницы, а стороживших его воинов за это приговаривают к смерти. Значит ли это, что в замыслах Божиих земная человеческая жизнь не является абсолютной ценностью? Но в сегодняшней системе координат жизнь безусловная ценность, даже для христиан.
Я часто вспоминаю историю одной страдающей женщины. Её обманул и бросил беременной самый близкий любимый человек. Известие о предательстве вызвало преждевременные схватки и долгожданное дитя погибло. И в тот самый момент, когда её срочно укладывали на хирургический стол, а она, как побитая собачонка, скулила по своему не родившемуся ребёнку, на другом конце земли тот самый человек попадает в тяжелую автомобильную аварию. И наверняка тогда кто-то точно так же задавался вопросом: «за что»? Возможно, где-то в этой плоскости лежит объяснение случающимся с нами бедам и несчастьям. Может, и с тем человеком, что погиб в вагоне ресторане, произошло что-то похожее, и такая кончина дана ему во искупления грехов?
Только все эти доводы не могли меня успокоить, я вновь и вновь возвращался к случившейся трагедии.
Возможно, говорил я себе, этот баллон так и так бы взорвался. В этой самой поездке бы и взорвался, может не в тот конкретный день, а на следующий. Всё равно бы туда пришлось вылетать комиссии, только Ивана бы уже успели снять. А так, небольшая корректировка по времени, и хороший человек продолжает работать.
До сих пор эта тема для меня не закрыта, и до сих пор я чувствую вину за то, что произошло тогда в вагоне ресторане. Да и сам Николай не даёт мне о ней забыть. Спустя год он снова позвонил:
- Батюшка! Я всё думал, как же мне вас отблагодарить за друга моего Ивана. А на днях попал в Михайло - Клопский мужской монастырь, и от вашего имени приобрёл именной кирпич. За тысячу рублей, кирпичик! Так что, имейте в виду, в его стенах вмурован кирпич с вашим именем! Вам и свидетельство выдали, за номером 2461.
Что ж, кирпич - это замечательно. Вещь нужная, в хозяйстве пригодится.
В нашей жизни много необъяснимого. Вот, на такой светлый праздник, День Победы, в далёкой от нас Индонезии разбивается новый надёжный самолёт, управляемый одним из лучший лётчиков нашей гражданской авиации. Какой-нибудь старый трудяга чартер, следующий до Египта, будет лететь и нормально долетит, туда и обратно долетит, а уникальный Супреджет разбился.
Есть у меня друг москвич, предприниматель. Вернее, уже бывший москвич, и бывший предприниматель, теперь он монах. Вспоминаю как мы с ним познакомились. Сидим у нас в семинарии на педсовете, а в это время отец ректор отчитывает нерадивого студента. Ругал его, ругал, и так увлёкся, что перешёл на крик. Монах сидит возле меня и всё время молчит, а когда ректор закричал, сказал мне как соседу:
- Нельзя кричать на подчинённого. Теперь, по логике, он обязан ударить студента.
- Это зачем же?!
- Крик как нож, без нужды не доставай. А достал, значит бей. Иначе перестанут бояться, да и уважать тоже.
После педсовета я спросил отца иеромонаха откуда у него такие установки.
- Ты что, бать, бывший военный психолог?
- Нет, просто нас так учили, я бывший офицер спецназа ГРУ.
Узнав, что я из Беларуси, батюшка обрадовался:
- А я частенько у вас бываю. Мой духовник подвизается в скиту недалеко от города Мир. Кстати, очень красивые места. Можешь заехать, а я батюшке позвоню, предупрежу о тебе.
Как же, Мир, на самом деле, место удивительное, с древним замком Радзивилов и усыпальницей князей Святополк - Мирских. Я там был несколько раз. Но, в тот год, проезжая по трассе Брест - Минск - Москва, впервые не нашёл поворота в сторону Мира.
После разговора с отцом монахом мы с матушкой поспешили домой. Всю дорогу мне хотелось пить, и в тоже время не хотелось где-то останавливаться. Думал, вот доедем до дому, там и напьюсь. Сейчас думаю, эх, надо было остановиться, или хотя бы чуточку притормозить. Потому, что в одном месте, уже недалеко от дома, на подъёме в горочку, от колеса идущего навстречу огромного трейлера отломался кусок металла, весом этак не меньше килограмма, и словно брошенный из пращи, полетел мне прямо в лобовое стекло. На какую-то секунду удалось сбросить скорость и кусок, направленный прямо в голову сидящей рядом со мной матушки, попадает в отбойник капота, пробивает радиатор кондиционера и застревает в нём.
Спустя неделю рассказываю отцу иеромонаху о случившемся, тот разводит руками:
- Ну что же это я, а, на самом деле!? Надо было тебя обязательно предупредить. Со всеми, кого я отправляю к отцу Серафиму случается что-то наподобие.
Но если бы он даже меня и предупредил, что бы от этого принципиально изменилось? Мой кусок металла догнал бы меня, как бы я от него не прятался. Не утром, так вечером, ни сегодня, так завтра. В этом мире нет места случайности. Тем более, если в дело вмешиваются высшие силы.
Ещё в самом начале девяностых читал у Нилуса историю жизни удивительного оптинского подвижника игумена Феодосия. Тот, будучи ребёнком, по-моему, лет шести, решил поиздеваться над бесом. Мальчик вслух, намеренно громко заявил, что хочет повеситься. Пошёл в сарай и привязал под потолком верёвку. Подставил что-то под ноги и набросил петлю на шею. Ещё секунда и младенчик задёргается в конвульсиях, и вдруг в последний момент он срывает с себя верёвку и кричит в пустоту:
- Что, обрадовался?! Думал, что я уже твой? Не дождёшься.
Странное развлечение для ребёнка, хотя, может в начале века девятнадцатого такие шутки были в порядке вещей. Не знаю. Зато, как вспоминал впоследствии уже игумен Феодосий, из внезапно образовавшегося на ясном небе облачка метнулась молния и угодила точно в один из домов, что стоял в противоположной стороне деревни, и убила женщину.
Что это, случайность? Только очень уж на месть смахивает. Так полагал и отец Феодосий.
Или вот ещё. Моя хорошая знакомая по имени Елена попадает в автомобильную аварию. Причём в тот момент она совершала паломничество по святым местам. Во время столкновения с вылетевшей им навстречу машиной женщина сильно ударилась виском. Спустя несколько месяцев после аварии у неё начались головные боли, и Елена вынуждена была обратиться к врачам.
Провели МРТ и обнаружили динамично развивающуюся опухоль головного мозга. Женщине уже было трудно ходить, да и не только ходить, стоять на одном месте ей тоже было нелегко. В таком состоянии они с мужем приехали в наш храм. Совершенно подавленные обрушившейся бедой, они пытались бодриться, шутить, но и невооружённым глазом было видно, что творится на душе у людей.
- Одни врачи настоятельно рекомендуют ложиться на операцию. Другие категорически против, мол, вмешательство в организм только ускорит конец. Но просто сидеть и ждать хуже всего.
Что делать? Как им помочь? Я же не врач, да даже и будь бы врачом, всё равно как? Вон, профессора противоречат друг другу. А с другой стороны, они же не ко мне, они к Богу пришли, на Него надеются.
- Друзья мои, завтра отправляется крестный ход в Боголюбово. Я участвую, присоединяйтесь.
Муж смотрит на меня с недоумением:
- Крестный ход?! Так это же идти надо. Ногами идти, а ей - то как?
- Давайте попробуем. Крестный ход, это не просто поход, в первую очередь это молитва. Сколько пройдёт, столько и пройдёт. А ты сзади нас будешь ехать на машине. Отстанет, подберёшь.
Мои друзья подумали и решились. На следующий день, больной человек под палящим солнцем прошёл половину пути, и остальное время продолжал ехать за нами в автомобиле.
А уже на завтра мы условились, что Елена приедет к нам в храм, и я её буду соборовать.
Утром еду на велосипеде в церковь. Навстречу попадается автомобиль. Водитель, увидев меня, остановился:
- Батюшка, нам нужна ваша помощь. Вчера поздно вечером умерла наша родственница, и мы бы хотели её отпеть.
- Хорошо, как звали усопшую?
- Елена.
- А возраст?
- Сорок семь лет.
Вскоре прибыли мои друзья. И мы стали молиться. После вчерашнего крестного хода больная казалась очень уставшей. Сперва она стояла, опираясь рукой о стену, но потом вынуждена была присесть. Уже после последнего седьмого помазания, я вдруг подумал:
«Сегодня я соборую Елену, а завтра мне предстоит отпевать, и тоже Елену, сорока семи лет. Та долго болела, но умерла вчера вечером, уже после крестного хода».
- Леночка, сколько тебе лет?
- Сорок семь, а что?
- Нет, ничего. Знаешь, сейчас я почему-то уверен, что теперь ты обязательно поправишься.
С того дня прошёл уже год, Елена обошлась без операции и чувствует себя всё лучше. Что это? Просто совпадение? Не могу сказать. Я вообще не решаюсь делать какие-то умозаключения, особенно там, где человеческий разум должен молчать.
Но мы, обычные смертные, во всём предпочитаем ясность. Нам нравится, когда всё понятно. Однажды заглянул я к знакомому предпринимателю. Мы восстанавливали храм и остро нуждались в помощи. Сижу в приёмной и обращаю внимание на женщину. Видно, как она волнуется, теребя в руках какие-то бумажки.
- Вы так волнуетесь. Что-то случилось? Может, помощь нужна?
Та взглянула в мою сторону, увидела священника и вздохнула:
- Увы, батюшка, это не ваш профиль. Мы ждём комиссию из Москвы. Предупредили, что основное внимание обратят на знание рабочими вопросов техники безопасности. А я, как вы догадываетесь, инженер по этой самой технике безопасности. В прошлый раз по результатам проверки меня строго предупредили, а сейчас отправят на пенсию. Тем более, что через месяц мне исполнится пятьдесят пять.
Я невесело усмехнулся:
- Ошибаетесь, матушка, комиссии, это как раз по моей части. Не нужно отчаиваться, молитесь, я уверен, у вас всё будет в порядке.
На следующий день мы служили в храме, я вспоминал ту женщину и желал ей удачи.
Конечно, откуда мне было знать чем закончилась та инспекторская проверка, ушли её на пенсию, или ей повезло остаться. Новые люди, новые проблемы. И вдруг в храм приходит она, и не одна, а вместе мужем. В её руках внушительный букет из красных роз.
Я сразу узнал её и, конечно же, спросил, хотя, наверное, можно было бы и не спрашивать:
- Как ваши дела? Как комиссия? Чем всё кончилось?
- Батюшка, вы не поверите, но после нашего с вами разговора, буквально в последний момент головное предприятие перепрофилировало комиссию и всё, что касалось техники безопасности, не стали рассматривать вообще. Я продолжаю спокойно работать и верю, что это благодаря вашей молитве. Сегодня мой день рождения, муж и дети сделали мне подарок, вот эти прекрасные пятьдесят пять роз. И мне хочется сказать вам спасибо, и ещё чтобы эти цветы стояли здесь, в храме.
Ещё бы вчера я непременно, точно меняла в обменном пункте, прикинул бы, а сколько на эти деньги вместо роз можно было бы купить цементу или досок. Ну что цветы, постоят неделю и увянут, а кирпичи не вянут никогда. Но совсем недавно, уже став счастливым обладателем велосипеда, мы с матушкой собрались в магазин за цветами, украшать плащаницу Пресвятой Богородице. И потом ехали с ней вдвоём на одном велосипеде. Я крутил педали, вздыхая о потраченных деньгах, а матушка бочком пристроившись на багажнике, держала в руках огромный букет из девяноста белых роз. Люди шли нам навстречу, узнавали, и, приветственно махали руками. А завидев розы, сразу начинали улыбаться. Кто-то от радости хлопал в ладоши, другие останавливались и просто смотрели нам вслед. После этого случая я многое понял и потому перестал сравнивать розы с рубероидом и железным уголком, потому взяв цветы, с удовольствием вдохнул в себя их запах.
- Спасибо, только это не мне. И обернувшись в сторону находящегося у нас под самым потолком огромного образа возносящегося в небо Христа, поднял вверх букет:
- Тебе, Господи!