Полина Иванова (Москва) - "Кипарисовый Ларец" (№ 5 (92), 2002)
* * *
О чём ещё, память! - И минуло, вроде,
а всё ещё живо, а дёсенки вяжет...
И если лиловый извёлся в природе -
оно ещё чёрным по белому ляжет.
Оно - не былое, раз Муза у прачки
стоит над душою и клянчит огласки
тому, от чего опускаются ручки
и ради чего закрываются глазки...
Оно - не былое, раз выбора нету,
и надо вслепую пойти по канату.
Оно - не былое хотя бы на эту
сплошную, пульсирующую минуту,
о теле, когда, тяжело и лилово,
и все ещё - только толчки да наплывы -
из этой его маеты терпеливой
слепою волной подымается СЛОВО...
О времени оном. И благо, про это
умолчано было в эдеме этюда,
когда мы потом уходили оттуда
босыми ступнями по лезвию лета...
О, там не единожды это бывало:
опущены ручки и глазки закрыты...
Но выбора нету - и жизнь оживала,
срывая покровы, снимая запреты,
когда, в ожидании единоверца,
о самую нежить, о самую стужу
слетала с петель ошалелая дверца,
и лестница круто бежала наружу,
и улица всадницей вдаль улетала,
где, спешившись, плавно плыла по поземке,
и та вместе с нею петляла, плутала
и путала шлейф у её амазонки,
и всё это было. И всё это было
больнее любови и более брака -
когда белизною её ослепило,
родное лицо вырывая из мрака,
когда белизною её полоснуло,
и всё это было, и их было двое...
О чём ещё, память! - Оно обмануло!
Оно поправимо!
Оно - не былое.
Полина Иванова
О чём ещё, память! - И минуло, вроде,
а всё ещё живо, а дёсенки вяжет...
И если лиловый извёлся в природе -
оно ещё чёрным по белому ляжет.
Оно - не былое, раз Муза у прачки
стоит над душою и клянчит огласки
тому, от чего опускаются ручки
и ради чего закрываются глазки...
Оно - не былое, раз выбора нету,
и надо вслепую пойти по канату.
Оно - не былое хотя бы на эту
сплошную, пульсирующую минуту,
о теле, когда, тяжело и лилово,
и все ещё - только толчки да наплывы -
из этой его маеты терпеливой
слепою волной подымается СЛОВО...
О времени оном. И благо, про это
умолчано было в эдеме этюда,
когда мы потом уходили оттуда
босыми ступнями по лезвию лета...
О, там не единожды это бывало:
опущены ручки и глазки закрыты...
Но выбора нету - и жизнь оживала,
срывая покровы, снимая запреты,
когда, в ожидании единоверца,
о самую нежить, о самую стужу
слетала с петель ошалелая дверца,
и лестница круто бежала наружу,
и улица всадницей вдаль улетала,
где, спешившись, плавно плыла по поземке,
и та вместе с нею петляла, плутала
и путала шлейф у её амазонки,
и всё это было. И всё это было
больнее любови и более брака -
когда белизною её ослепило,
родное лицо вырывая из мрака,
когда белизною её полоснуло,
и всё это было, и их было двое...
О чём ещё, память! - Оно обмануло!
Оно поправимо!
Оно - не былое.
Полина Иванова