Тематическая кинорулетка. До свидания, мальчики (1964)
Раунд номер семь. Советское кино Оттепели. Скажу честно - у меня нет даже банального ответа на вопрос о том, близка ли мне эта тема, потому что фильмов той эпохи я смотрел крайне мало. Алексей осознанно не стал включать в список, из которого рандомно раздал всем фильмы, те, которые многократно затёрты и всем известны (что верно), однако я в большинстве не видел и их. А если и видел, то в глубоком детстве, когда кино казалось мне сплошным развлекаловом - воспоминаний практически не осталось. Однако сам факт того, что мы снова обращаемся к отечественным режиссёрам (уже было перестроечное кино - одна из самых успешных рулеток лично для меня), не может не радовать. 1955-1968 год - в такой промежуток уместилась советская Новая волна. Мне достался фильм 1964 года, снятый по одноимённой повести Бориса Балтера - “До свидания, мальчики”. Песня Булата Окуджавы с этим же названием, которую вы не могли не слышать раньше, была написана в 1958 году и посвящена автору книги. Все три художественных произведения объединены одной темой.
Когда в наше время общаешься с людьми, особенно с теми, для которых кино - не главное увлечение в жизни, часто проскальзывают мысли наподобие: “Американцы снимают лучше, чем наши, русским не дорасти до такого уровня”. Всех под одну гребёнку, в общем. Желание дискутировать сразу исчезает. Из последнего вспоминаются “28 панфиловцев”, которых в каждой второй рецензии сравнивают с голливудскими идеалами жанра. Однако 50 лет назад всё было устроено несколько иначе. Нет, конечно наши молодые режиссёры смотрели иностранные фильмы и впитывали как губки всё, что могли (после смерти Сталина многое стало проще), но всё же когда видишь в советском кино нечто нестандартное - сразу настраиваешься на позитивный лад. Не хочу сказать, что первые 10 минут Михаил Калик снял по-американски или по-французски, но я был просто ошарашен, в приятном смысле. Ни единого звука из уст актёров - слова появляются на экране как титры, рисуются красивым почерком прямо поверх изысканно снятых русских просторов. Эти слова - цитаты из книги. Цитаты, которые в первые мгновения не ложатся в единую концепцию, но с каждой минутой фильма их смысл становится понятен всё больше и больше. Музыка обращается в сильный компонент ленты также фактически с первых секунд. Микаэл Таривердиев - выдающийся советский композитор, пока будем помнить о классике советского кино, не забудем и его. Редкий режиссёр так понимал кино, как было дано Таривердиеву. Но всё же главные висты - оператору. Его зовут Леван Пааташвили, и он, кстати, ещё жив (мысленно передаю пожелания крепкого здоровья Левану Георгиевичу). То, как он минималистичными кадрами и игрой со светом вовлекает зрителя в этот предвоенный, не побоюсь этого слова, мир, вызывает катарсис, хотя мы ещё ничего не успели узнать из сюжета. Потрясающее начало, я был влюблён уже спустя четверть часа.
Ну а потом начали разворачиваться сюжетные линии, накладываться одна на другую, представляя зрителю на суд кучу тем из СССР тридцатых годов. Как бытовых, так и социальных, а в чём-то даже философских. И было бы странно, если бы всё это не пронизывала любовная лирика, однако тут Калик нам даже задуматься не дал, пустив на экран цитату: “Мне было 18, а моей Инке 17 лет”. Три друга, три славных товарища, которые вместе всю жизнь, скоро разъедутся по разным военным училищам. И они прощаются: друг с другом, с семьёй, со знакомыми, с девушками, с родной землёй… Расставание не должно быть долгим, но зритель-то всё понимает. Вот есть жанр “военная драма”, и с ним всё ясно: драма, в основе которой (не)реальные военные события. А как быть с такими фильмами, как “До свидания, мальчики”? Предвоенная драма? Нелепость, правда? Меж тем, несмотря на то, что нам лишь в самом конце покажут реальные военные хроники, война является одним из основных двигателей сюжета. Каждое слово, каждый взгляд главных героев приобретают иное значение ввиду того, что произойдёт через несколько лет с их судьбами. А уж когда на экране очередной раз появляется уже знакомый почерк, который гласит: “Больше маму я не видел никогда, даже мёртвой”, - тут только самый тёртый калач сможет сдержать слёзы. Не покривлю душой, если скажу, что это один из самых сильно накрывающих в эмоциональном плане фильм. Но не смейте думать, что все эти эмоции венчаются слезами - это совсем не так. Борис Балтер был совершенно откровенен в своей повести (на Википедии её называют “в немалой степени автобиографической”), а Михаил Калик очень тщательно и аккуратно перенёс её на экран, поэтому все радости и переживания, связанные с первым поцелуем, первым выпитым стаканом вина, первой ложью во благо и первым медленным танцем мы будем переживать-вспоминать вместе с героями. А какие прекрасные и по-настоящему смешные (порой) диалоги между друзьями здесь - это надо слышать. Особенно понравился разговор Володи с Сашей (приблизительно, точно не помню):
- Ну, как у тебя дела в этом плане?
- В каком этом?
- Ну в любовном.
- А у тебя?
- Мужчины об этом вслух не говорят. Они лишь многозначительно улыбаются. (и начинает улыбаться)
Прелесть.
Я обычно не делаю этого в заключительном абзаце, но в этот раз сделаю исключение - спасибо ЖЖ, спасибо кинорулетке и спасибо Лёше, который лёгкой рукой вытащил мне именно этот фильм. Второго такого нет, и не будет. Как и нет уже того кинематографа. И для нашего поколения, и для последующих будет настоящим преступлением забывать о таких прекрасных представителях советского кино.
Оценка: 9 из 10.
Когда в наше время общаешься с людьми, особенно с теми, для которых кино - не главное увлечение в жизни, часто проскальзывают мысли наподобие: “Американцы снимают лучше, чем наши, русским не дорасти до такого уровня”. Всех под одну гребёнку, в общем. Желание дискутировать сразу исчезает. Из последнего вспоминаются “28 панфиловцев”, которых в каждой второй рецензии сравнивают с голливудскими идеалами жанра. Однако 50 лет назад всё было устроено несколько иначе. Нет, конечно наши молодые режиссёры смотрели иностранные фильмы и впитывали как губки всё, что могли (после смерти Сталина многое стало проще), но всё же когда видишь в советском кино нечто нестандартное - сразу настраиваешься на позитивный лад. Не хочу сказать, что первые 10 минут Михаил Калик снял по-американски или по-французски, но я был просто ошарашен, в приятном смысле. Ни единого звука из уст актёров - слова появляются на экране как титры, рисуются красивым почерком прямо поверх изысканно снятых русских просторов. Эти слова - цитаты из книги. Цитаты, которые в первые мгновения не ложатся в единую концепцию, но с каждой минутой фильма их смысл становится понятен всё больше и больше. Музыка обращается в сильный компонент ленты также фактически с первых секунд. Микаэл Таривердиев - выдающийся советский композитор, пока будем помнить о классике советского кино, не забудем и его. Редкий режиссёр так понимал кино, как было дано Таривердиеву. Но всё же главные висты - оператору. Его зовут Леван Пааташвили, и он, кстати, ещё жив (мысленно передаю пожелания крепкого здоровья Левану Георгиевичу). То, как он минималистичными кадрами и игрой со светом вовлекает зрителя в этот предвоенный, не побоюсь этого слова, мир, вызывает катарсис, хотя мы ещё ничего не успели узнать из сюжета. Потрясающее начало, я был влюблён уже спустя четверть часа.
Ну а потом начали разворачиваться сюжетные линии, накладываться одна на другую, представляя зрителю на суд кучу тем из СССР тридцатых годов. Как бытовых, так и социальных, а в чём-то даже философских. И было бы странно, если бы всё это не пронизывала любовная лирика, однако тут Калик нам даже задуматься не дал, пустив на экран цитату: “Мне было 18, а моей Инке 17 лет”. Три друга, три славных товарища, которые вместе всю жизнь, скоро разъедутся по разным военным училищам. И они прощаются: друг с другом, с семьёй, со знакомыми, с девушками, с родной землёй… Расставание не должно быть долгим, но зритель-то всё понимает. Вот есть жанр “военная драма”, и с ним всё ясно: драма, в основе которой (не)реальные военные события. А как быть с такими фильмами, как “До свидания, мальчики”? Предвоенная драма? Нелепость, правда? Меж тем, несмотря на то, что нам лишь в самом конце покажут реальные военные хроники, война является одним из основных двигателей сюжета. Каждое слово, каждый взгляд главных героев приобретают иное значение ввиду того, что произойдёт через несколько лет с их судьбами. А уж когда на экране очередной раз появляется уже знакомый почерк, который гласит: “Больше маму я не видел никогда, даже мёртвой”, - тут только самый тёртый калач сможет сдержать слёзы. Не покривлю душой, если скажу, что это один из самых сильно накрывающих в эмоциональном плане фильм. Но не смейте думать, что все эти эмоции венчаются слезами - это совсем не так. Борис Балтер был совершенно откровенен в своей повести (на Википедии её называют “в немалой степени автобиографической”), а Михаил Калик очень тщательно и аккуратно перенёс её на экран, поэтому все радости и переживания, связанные с первым поцелуем, первым выпитым стаканом вина, первой ложью во благо и первым медленным танцем мы будем переживать-вспоминать вместе с героями. А какие прекрасные и по-настоящему смешные (порой) диалоги между друзьями здесь - это надо слышать. Особенно понравился разговор Володи с Сашей (приблизительно, точно не помню):
- Ну, как у тебя дела в этом плане?
- В каком этом?
- Ну в любовном.
- А у тебя?
- Мужчины об этом вслух не говорят. Они лишь многозначительно улыбаются. (и начинает улыбаться)
Прелесть.
Я обычно не делаю этого в заключительном абзаце, но в этот раз сделаю исключение - спасибо ЖЖ, спасибо кинорулетке и спасибо Лёше, который лёгкой рукой вытащил мне именно этот фильм. Второго такого нет, и не будет. Как и нет уже того кинематографа. И для нашего поколения, и для последующих будет настоящим преступлением забывать о таких прекрасных представителях советского кино.
Оценка: 9 из 10.