Тематическая кинорулетка. Одинокая женщина (Kobieta samotna, 1981)
Прежде всего хочется отметить весьма депрессивный постер фильма. В хорошем качестве он не сохранился, какой есть:
На момент начала съёмок Агнешка Холланд была уже весьма опытным постановщиком: участвовала в компоновании киноальмонахов, а также самостоятельно сняла две короткометражные и три полнометражные картины (к одной написала сценарий сама). Очевидно, что когда в мире польского искусства поднялась буча, Холланд просто не могла остаться в стороне. Фактически, два этапа - становление большого по меркам Восточной Европы режиссёра и эпоха морального беспокойства - наложились один на другой. Вынужденная творчески расти в подобных условиях, в такое тяжёлое для страны время, Холланд сконцентрировала своё внимание на драматическом жанре. Работа внутри него в кино и на ТВ, а также написание высококачественных сценариев, по которым европейские режиссёры создавали свои шедевры, сделали полячку мировой знаменитостью. Первым же её фильмом, "дожившим" до наших дней в приемлемом качестве, является "Одинокая женщина", 1981 года. В кинотеатрах проката не было (ТВ-проект), а на кассетах, как утверждает IMDB, он вышел только в сентябре 1987.
Название недвусмысленно - в центре сюжета уже немолодая работница почты Ирена. Она живёт с маленьким сыном и одинока не столько физически, сколько морально. Встречаясь с новыми людьми, Ирена всегда рада их выслушать, но как только слышит вопрос: "Расскажешь что-нибудь о себе?" - тут же пытается сменить тему. Если собеседник оказывается слишком настойчив, то ему в ответ выдаётся пулемётная очередь из фактов, которые произносятся с каменным лицом и безутешным взглядом. "Отец бил, гражданский муж бил, никогда не могла за себя постоять. Никто меня не любил, ото всех пришлось сбежать. Живу в паршивых условиях, для сына примером стать не могу. Бью его иногда, во благо. А потом плачу..." Жестокость и натуралистичность, с которой Холланд рассказывает нам эту рядовую, в общем-то, историю бедной семьи, вызывают отторжение. Напрашивается сравнение с Югославской чёрной волной, представители которой хоть и касались злободневных тем, с помощью музыки и ироничного подхода к тематике смерти оттеняли тяжесть ситуации, заставляя зрителя даже улыбнуться иной раз. У Холланд всё иначе. Вместо шуток - плач, вместо подколок - ругань, вместо саундтрека - стук рельсов, ведь недалеко от флигеля, в котором живут Ирена с ребёнком, располагается железная дорога. Она - один из главных символов этого фильма, куцего на художественные выражения. Что интересно, все основные образы, к которым также можно отнести вымоченную в горячей синей краске рубашку, телевизор и безумный крик, связаны с юным героем. Бесконечные же беседы его мамы с тёткой, коллегами и работниками школы не несут никакой ценности. Понимание того, что "хуже быть не может", приходит слишком быстро, оттого и сопереживания героям практически нет. Холланд осознанно делает созерцательность главным аспектом повествования, что очень ослабляет основной посыл фильма.
Есть тут ещё один главный герой - Яцек. Совсем не старый, но уже униженный и оскорблённый. Посредством травмы на производстве, он остался калекой на всю жизнь и теперь скромно доживает свои деньки на съёмной квартире, пытаясь аккуратно уложить затраты в получаемую пенсию. Их встреча с Иреной - безумно вспыхнувшая любовь, это вы прочтёте в любом синопсисе к фильму. Но так ли это? Можно ли называть любовью чувство, когда один человек без умолку твердит: "Ирена, я люблю тебя! Люблю!" - а второй, украдкой подходя к дому после рабочего дня и видя в нём суженого, с придыханием умоляет господа: "Только бы он от меня не ушёл". Система ценностей главной героини претерпела непоправимые изменения ещё до того, как Яцек появился в её жизни. Восстановлению не подлежит. Их отношения кажутся обречёнными ещё задолго до того, как Яцек, освирепевший, первый раз поднимает на Ирену руку. Нет, любовь здесь не живёт. Страсть, кстати, тоже - об этом можно судить по тому, как Ирена методично раздевается перед первым сексом с новым знакомым. Для неё это как галочка в блокноте, а для него, может быть, лучший момент жизни. И на признание, оброненное с плачем: "Мне ни с кем ещё не было так хорошо!" - она может только пожать плечами и неловко обнять. В русском языке нет слова, чтобы описать такие отношения, я даже писал как-то об этом ранее. Зато есть замечательные стихи от группы 25/17:
А между нами просто случилась жизнь,
Наступит утро, будет повод, ложись.
А ближе к вечеру по новой, давай на бис,
Я без кожи, голый провод - стриптиз.
Мой стриптиз.
Сухие факты таковы, что в попытке сделать грубое агитационное высказывание (думаю, им в той или иной степени является каждый польский фильм того времени) Холланд упустила многие тонкости, без которой сценарий любой драмы кажется статичным. Эпизодические наезды камеры в царстве минимализма кажутся ходом почти революционным. Огромное количество эпизодов "Одинокой женщины" слабы драматургически, а некоторые, как когда Яцек свалил наземь случайного прохожего и стал кричать ему: "Ты хуй! Ты хуй!" - вообще непонятно, зачем нужны. Чтобы понять жизненные перипетии каждого из персонажей достаточно двух-трёх минут, но фильм идёт целых полтора часа. Такой хронометраж при нулевом развитии персонажей и очень слабом выстраивании мизансцен (возможно, тому виной крохотный бюджет) оказался непосильной ношей. Может быть, кому-то для положительной оценки этой драмы будет достаточно общего месседжа, но любой политизированный выпад интересен будущим поколениям во многом благодаря своей неиссякаемой актуальности. Холланд не преуспела и в этом.
Оценка: 5 из 10.
На момент начала съёмок Агнешка Холланд была уже весьма опытным постановщиком: участвовала в компоновании киноальмонахов, а также самостоятельно сняла две короткометражные и три полнометражные картины (к одной написала сценарий сама). Очевидно, что когда в мире польского искусства поднялась буча, Холланд просто не могла остаться в стороне. Фактически, два этапа - становление большого по меркам Восточной Европы режиссёра и эпоха морального беспокойства - наложились один на другой. Вынужденная творчески расти в подобных условиях, в такое тяжёлое для страны время, Холланд сконцентрировала своё внимание на драматическом жанре. Работа внутри него в кино и на ТВ, а также написание высококачественных сценариев, по которым европейские режиссёры создавали свои шедевры, сделали полячку мировой знаменитостью. Первым же её фильмом, "дожившим" до наших дней в приемлемом качестве, является "Одинокая женщина", 1981 года. В кинотеатрах проката не было (ТВ-проект), а на кассетах, как утверждает IMDB, он вышел только в сентябре 1987.
Название недвусмысленно - в центре сюжета уже немолодая работница почты Ирена. Она живёт с маленьким сыном и одинока не столько физически, сколько морально. Встречаясь с новыми людьми, Ирена всегда рада их выслушать, но как только слышит вопрос: "Расскажешь что-нибудь о себе?" - тут же пытается сменить тему. Если собеседник оказывается слишком настойчив, то ему в ответ выдаётся пулемётная очередь из фактов, которые произносятся с каменным лицом и безутешным взглядом. "Отец бил, гражданский муж бил, никогда не могла за себя постоять. Никто меня не любил, ото всех пришлось сбежать. Живу в паршивых условиях, для сына примером стать не могу. Бью его иногда, во благо. А потом плачу..." Жестокость и натуралистичность, с которой Холланд рассказывает нам эту рядовую, в общем-то, историю бедной семьи, вызывают отторжение. Напрашивается сравнение с Югославской чёрной волной, представители которой хоть и касались злободневных тем, с помощью музыки и ироничного подхода к тематике смерти оттеняли тяжесть ситуации, заставляя зрителя даже улыбнуться иной раз. У Холланд всё иначе. Вместо шуток - плач, вместо подколок - ругань, вместо саундтрека - стук рельсов, ведь недалеко от флигеля, в котором живут Ирена с ребёнком, располагается железная дорога. Она - один из главных символов этого фильма, куцего на художественные выражения. Что интересно, все основные образы, к которым также можно отнести вымоченную в горячей синей краске рубашку, телевизор и безумный крик, связаны с юным героем. Бесконечные же беседы его мамы с тёткой, коллегами и работниками школы не несут никакой ценности. Понимание того, что "хуже быть не может", приходит слишком быстро, оттого и сопереживания героям практически нет. Холланд осознанно делает созерцательность главным аспектом повествования, что очень ослабляет основной посыл фильма.
Есть тут ещё один главный герой - Яцек. Совсем не старый, но уже униженный и оскорблённый. Посредством травмы на производстве, он остался калекой на всю жизнь и теперь скромно доживает свои деньки на съёмной квартире, пытаясь аккуратно уложить затраты в получаемую пенсию. Их встреча с Иреной - безумно вспыхнувшая любовь, это вы прочтёте в любом синопсисе к фильму. Но так ли это? Можно ли называть любовью чувство, когда один человек без умолку твердит: "Ирена, я люблю тебя! Люблю!" - а второй, украдкой подходя к дому после рабочего дня и видя в нём суженого, с придыханием умоляет господа: "Только бы он от меня не ушёл". Система ценностей главной героини претерпела непоправимые изменения ещё до того, как Яцек появился в её жизни. Восстановлению не подлежит. Их отношения кажутся обречёнными ещё задолго до того, как Яцек, освирепевший, первый раз поднимает на Ирену руку. Нет, любовь здесь не живёт. Страсть, кстати, тоже - об этом можно судить по тому, как Ирена методично раздевается перед первым сексом с новым знакомым. Для неё это как галочка в блокноте, а для него, может быть, лучший момент жизни. И на признание, оброненное с плачем: "Мне ни с кем ещё не было так хорошо!" - она может только пожать плечами и неловко обнять. В русском языке нет слова, чтобы описать такие отношения, я даже писал как-то об этом ранее. Зато есть замечательные стихи от группы 25/17:
А между нами просто случилась жизнь,
Наступит утро, будет повод, ложись.
А ближе к вечеру по новой, давай на бис,
Я без кожи, голый провод - стриптиз.
Мой стриптиз.
Сухие факты таковы, что в попытке сделать грубое агитационное высказывание (думаю, им в той или иной степени является каждый польский фильм того времени) Холланд упустила многие тонкости, без которой сценарий любой драмы кажется статичным. Эпизодические наезды камеры в царстве минимализма кажутся ходом почти революционным. Огромное количество эпизодов "Одинокой женщины" слабы драматургически, а некоторые, как когда Яцек свалил наземь случайного прохожего и стал кричать ему: "Ты хуй! Ты хуй!" - вообще непонятно, зачем нужны. Чтобы понять жизненные перипетии каждого из персонажей достаточно двух-трёх минут, но фильм идёт целых полтора часа. Такой хронометраж при нулевом развитии персонажей и очень слабом выстраивании мизансцен (возможно, тому виной крохотный бюджет) оказался непосильной ношей. Может быть, кому-то для положительной оценки этой драмы будет достаточно общего месседжа, но любой политизированный выпад интересен будущим поколениям во многом благодаря своей неиссякаемой актуальности. Холланд не преуспела и в этом.
Оценка: 5 из 10.