Ещё одна похвала глупости
Хотел было написать горькую запись о том, что в российских вооружённых силах в начале каждой войны выявляются одни и те же проклятые нерешаемые проблемы: недостаток связи, разведки, целеуказания, проблемы с логистикой, медленное взаимодействие разных войск, шаблонность действий и недостаток инициативы, подавленной страхом ответственности и манией высшего командования всё контролировать. В ходе войн, под угрозой смерти, эти проблемы решаются до приемлемого уровня, но после окончания войны они возвращаются.
Видно, какие-то особенности корпоративной культуры Вооружённых сил мешают усвоению дорого обошедшегося боевого опыта, когда в какую-нибудь другую организацию он был бы врезан навсегда с первого раза, думал я.
Я пытался понять, что это могли бы быть за особенности, и пришла мне в голову одна наиболее очевидная: антиинтеллектуализм; тупость, возведённая в принцип, накладывающая отпечаток даже на лица офицеров.
Но тут я сообразил, что к военным я несправедлив. Это вполне обычное явление и в гражданской жизни России: тупые правят умными; полуживотные - людьми. И если быть честными с собой, мы все считаем это хоть и не желательным, но вполне естественным явлением. Если умников выдвигать в начальники, работать-то кто будет? Мы сами, считающие себя умниками, в ситуации выбора, кого сделать начальником: умного или глупого, сделаем начальником глупого, под страхом немедленной остановки работы. Умник поймёт и исполнит распоряжения тупицы, или обманет его, и последствия неправильных распоряжений наступят ещё нескоро. А тупица не сумеет исполнить приказ умного, и ему придётся делать всё самому, или всё сразу остановится. Да и без этого мысленного эксперимента мы чувствуем, что в поединке воль, лежащем в основе всякой власти, победит именно тупой. Мы рационализируем это, предполагая наличие у данного тупицы неких лидерских качеств, но единственное лидерское качество - именно тупость. Велите своему разуму замолчать и спросите сердце, и поймёте, что в глубине души всегда знали, что глупость помогает господствовать, а ум - подчиняться; обратитесь к воображению и увидите, что гибкость, свойственная уму, обречена уступить жёсткости глупости. После этого, память подскажет, что ум вбивается в дитя господствующими над ним взрослыми, и задачи которые перед ним ставятся - это наилучшее выполнение приказов. Ум - выработанное привычкой умение подчиняться.
Умник хитростью может втереться во власть до поры, но вся его карьера будет притворством и уклонением от прямого столкновения.
Тупость - условие господства. Но воевать тупому сложно: на войне умный скорее всего победит глупого. Когда на вызывающий трепет начальственный рык можно не пытаться перерычать оппонента, а выпустить в него пулю, умному становится легче.
Как же эту проблему решают более счастливые государства, привыкшие выигрывать свои войны, у которых ум не отделён непроницаемой стеной от власти, а офицеры - интеллектуалы? Вероятно, они владеют какой-то магией белых людей, позволяющей умным править, и эта магия - самый ценный секрет, сохраняемый самой своей природой? Или не такой уж и секрет, только нам он не по уму? Самое забавное, что в данном случае эти гипотезы излишни. Технологии, позволяющие умным господствовать, известны, по крайней мере, отчасти. Это, среди прочего, назначение сержантов и научная организация труда (попросту, тейлоризм). Проблема России, в данном случае, не в том, что технологии неизвестны, а в том, что они не применяются. В России процесс управления - не сконструированный и организованный бизнес-процесс, дающий преимущество умному, а импровизация любителей, ресурсы на которую выделялись по остаточному принципу. На то, чтобы сделать всё правильно, по определённому замыслу, вечно не хватает времени и сил. Получающаяся корпоративная среда благоприятствует суперанималам и суггесторам: нахрапистым животным и манипуляторам. Своих они давят успешно, против врагов бессильны.
Видно, какие-то особенности корпоративной культуры Вооружённых сил мешают усвоению дорого обошедшегося боевого опыта, когда в какую-нибудь другую организацию он был бы врезан навсегда с первого раза, думал я.
Я пытался понять, что это могли бы быть за особенности, и пришла мне в голову одна наиболее очевидная: антиинтеллектуализм; тупость, возведённая в принцип, накладывающая отпечаток даже на лица офицеров.
Но тут я сообразил, что к военным я несправедлив. Это вполне обычное явление и в гражданской жизни России: тупые правят умными; полуживотные - людьми. И если быть честными с собой, мы все считаем это хоть и не желательным, но вполне естественным явлением. Если умников выдвигать в начальники, работать-то кто будет? Мы сами, считающие себя умниками, в ситуации выбора, кого сделать начальником: умного или глупого, сделаем начальником глупого, под страхом немедленной остановки работы. Умник поймёт и исполнит распоряжения тупицы, или обманет его, и последствия неправильных распоряжений наступят ещё нескоро. А тупица не сумеет исполнить приказ умного, и ему придётся делать всё самому, или всё сразу остановится. Да и без этого мысленного эксперимента мы чувствуем, что в поединке воль, лежащем в основе всякой власти, победит именно тупой. Мы рационализируем это, предполагая наличие у данного тупицы неких лидерских качеств, но единственное лидерское качество - именно тупость. Велите своему разуму замолчать и спросите сердце, и поймёте, что в глубине души всегда знали, что глупость помогает господствовать, а ум - подчиняться; обратитесь к воображению и увидите, что гибкость, свойственная уму, обречена уступить жёсткости глупости. После этого, память подскажет, что ум вбивается в дитя господствующими над ним взрослыми, и задачи которые перед ним ставятся - это наилучшее выполнение приказов. Ум - выработанное привычкой умение подчиняться.
Умник хитростью может втереться во власть до поры, но вся его карьера будет притворством и уклонением от прямого столкновения.
Тупость - условие господства. Но воевать тупому сложно: на войне умный скорее всего победит глупого. Когда на вызывающий трепет начальственный рык можно не пытаться перерычать оппонента, а выпустить в него пулю, умному становится легче.
Как же эту проблему решают более счастливые государства, привыкшие выигрывать свои войны, у которых ум не отделён непроницаемой стеной от власти, а офицеры - интеллектуалы? Вероятно, они владеют какой-то магией белых людей, позволяющей умным править, и эта магия - самый ценный секрет, сохраняемый самой своей природой? Или не такой уж и секрет, только нам он не по уму? Самое забавное, что в данном случае эти гипотезы излишни. Технологии, позволяющие умным господствовать, известны, по крайней мере, отчасти. Это, среди прочего, назначение сержантов и научная организация труда (попросту, тейлоризм). Проблема России, в данном случае, не в том, что технологии неизвестны, а в том, что они не применяются. В России процесс управления - не сконструированный и организованный бизнес-процесс, дающий преимущество умному, а импровизация любителей, ресурсы на которую выделялись по остаточному принципу. На то, чтобы сделать всё правильно, по определённому замыслу, вечно не хватает времени и сил. Получающаяся корпоративная среда благоприятствует суперанималам и суггесторам: нахрапистым животным и манипуляторам. Своих они давят успешно, против врагов бессильны.