Цензура: взгляд справа
Я считаю цензуру злом. Даже не потому, что она вредна для интеллектуальной атмосферы. Если бы она и была полезна, мне плевать. Если государству для его безопасности и выживания необходимо контролировать моё чтение, пусть оно умрёт. Моя свобода читать, что хочу, важнее.
Но помимо этого соображения, по которому цензура, - зло, общего для всех людей, ведущих сколько-нибудь интеллектуальный образ жизни, есть и ещё одно, специфическое для человека правых взглядов; о нём ниже.
Сначала я должен указать, что неприятие цензуры не значит, что, КЯПВ, за слова не надо будет отвечать.
Во-первых, раз уж я кое-как умею связывать слова в предложения, я хочу извлечь из этого пользу, что требует, чтобы слова что-то значили. Полная свобода слова с этим несовместима.
Во-вторых, дела начинаются со слов. В городе, в котором еврейские комики десятилетиями высмеивали русских с эстрады, русских в конце концов начали жечь заживо. Отступление: недальновидно рассматривать явления в изоляции; явление - часть некоторого процесса, по динамике которого за короткое время можно судить о его исходе, пусть и отдалённом (частный случай закономерности - движение окна Овертона).
В-третьих, люди, не только делающие, но и говорящие определённые вещи, - живые доказательства того, что русские остаются в угнетённом положении, а русское национальное государство ещё не основано. Поэтому, именно по смерти определённых людей я буду судить о том, что правительство - русское национальное, а не по его декларациям и законодательной программе.
Итак, ответственность за слова должна быть. Но, всё-таки, цензуры быть не должно. Почему? Потому что предварительная цензура - это уступка режима своим политическим врагам.
Можно выделить три причины этому:
Но помимо этого соображения, по которому цензура, - зло, общего для всех людей, ведущих сколько-нибудь интеллектуальный образ жизни, есть и ещё одно, специфическое для человека правых взглядов; о нём ниже.
Сначала я должен указать, что неприятие цензуры не значит, что, КЯПВ, за слова не надо будет отвечать.
Во-первых, раз уж я кое-как умею связывать слова в предложения, я хочу извлечь из этого пользу, что требует, чтобы слова что-то значили. Полная свобода слова с этим несовместима.
Во-вторых, дела начинаются со слов. В городе, в котором еврейские комики десятилетиями высмеивали русских с эстрады, русских в конце концов начали жечь заживо. Отступление: недальновидно рассматривать явления в изоляции; явление - часть некоторого процесса, по динамике которого за короткое время можно судить о его исходе, пусть и отдалённом (частный случай закономерности - движение окна Овертона).
В-третьих, люди, не только делающие, но и говорящие определённые вещи, - живые доказательства того, что русские остаются в угнетённом положении, а русское национальное государство ещё не основано. Поэтому, именно по смерти определённых людей я буду судить о том, что правительство - русское национальное, а не по его декларациям и законодательной программе.
Итак, ответственность за слова должна быть. Но, всё-таки, цензуры быть не должно. Почему? Потому что предварительная цензура - это уступка режима своим политическим врагам.
Можно выделить три причины этому:
- Сочувствующий режиму не нуждается в указаниях и ограничениях, но активно с ним сотрудничает, делая значительно больше того, что могла бы навязать цензура. Он и сам является частью режима. Автор же, нуждающийся в указаниях правительства, ему не друг, и ему лучше бы писать только о певчих птицах или белочках, или эмигрировать. Вводя цензуру или инструктаж о желательном и недопустимом, режим признаёт право людей, не сотрудничающих с ним активно, на существование и творческую деятельность.
- Цензура должна руководствоваться определёнными правилами, которые или будут доведены до авторов заранее, или станут им понятны из практики цензуры. Но связывая себя формальными правилами, национальное правительство делает шаг к гибели, так как никакие формальные правила не могут выразить интересов нации. Во всяких правилах будут уязвимости, которые станут эксплуатировать, подсовывая антиправительственные намёки и фиги в кармане. Именно поэтому авторы будут настаивать на том, чтобы правила игры до них довели (такое требование и выдаёт недруга. Другу правила не нужны, он сам старается).
- Введение цензуры перекладывает ответственность с авторов на цензурный комитет: будет несправедливо преследовать автора за то, что пропустила цензура, или даже не пропустила, но что ей должным образом предъявил. Таким образом, цензура окажется социальным институтом, позволяющим открыто существовать врагам режима. Уже их наличие, даже если действовать они не могут, - сооблазн.