Надо признать, железная была тетка
Маргарет Тэтчер: от прилавка бакалейной лавки до места в мировой истории
До ухода Маргарет Тэтчер в отставку британская политика напоминала коммунальную кухню: Елизавета II царствовала, но не правила, а глава правительства Ее Величества правила и даже немножко царствовала. При этом дамы не очень ладили - все помнят демарш королевы, которая отказалась согласовывать с премьер-министром цвет и фасон нарядов при совместном появлении на публике. И тем не менее более десятилетия леди Тэтчер изящно держала за глотку всю мировую политику, а сильные мира сего, иногда сами того не замечая, радостно плясали под ее дудку. При этом среди политических трофеев баронессы Кестивенской оказались не только «головы» лидеров государств и партий, но и целые страны с континентами, включая постсоветское пространство. Вот почему тихо уйти в мир иной у Маргарет Хильды Тэтчер (урожденной Робертс) и не получилось. Первой в истории Англии женщине-премьеру заранее были уготованы похороны по высшему разряду. Из некоронованных особ такой чести удостаивался разве что сэр Уинстон Черчилль, один из организаторов победы во Второй мировой войне. Леди Тэтчер одержала победу в двух войнах помельче: в Фолклендской и во внутренней - с профсоюзами. Зато она стала основателем политического стиля под названием «тэтчеризм», что синонимично термину «либеральная диктатура». И поскольку кумиром ее был Аугусто Пиночет, вопрос «С кем прощаемся?» выглядит неуместно.
Два пенса
Судьба Мэгги Робертс из Грантема была предсказана Бернардом Шоу в «Пигмалионе», с той лишь разницей, что Элиза Дулиттл избавилась от своего кокни и кое-как прижилась в доме профессора Генри Хиггинса, а МТ (одно из прозвищ Маргарет Тэтчер) до конца своих дней изъяснялась с провинциальным акцентом, зато к нему прислушивался весь мир. А начиналось все с двух пенсов, которые ей выдавал на неделю ее отец-бакалейщик, ставший со временем мэром Грантема. Это все, что он мог дать своей дочери. Кроме полезных советов, конечно.
От отца она переняла бережливость и умение распоряжаться сначала своим двухпенсовым бюджетом, а потом и бюджетом всей Англии. Он же внушил ей, что нет таких слов - «Я не могу» и «Это слишком трудно», не уставая повторять: «Никогда не следуй за толпой только потому, что ты боишься выглядеть непохожей. Веди толпу за собой!»
История умалчивает, был ли обычный лавочник, не имевший даже среднего образования, знаком с «Письмами к сыну» графа Филиппа Честерфилда, но его воспитание дочери было вполне аристократическим. А уж образование она получила сама: на химфаке Сомервиля - лучшего женского колледжа Оксфорда. Тут помогла война. В 1943 году несколько студентов ушли добровольцами на фронт, и Мэгги Робертс, которая недобрала на вступительных всего полбалла, вдогонку все-таки получила стипендию - учиться за собственный кошт ей было не по карману.
Химия не была ее заветной мечтой. Это был выбор рациональный: на юрфак Оксфорда, считавшийся чем-то вроде фабрики-кухни политической элиты, для простолюдинки дорога была заказана. И никого не интересовал тот факт (разве что вызывал улыбку), что к политической деятельности юная провинциалка пристрастилась еще в десятилетнем возрасте - разносила по адресам в Грантеме агитационные материалы местных консерваторов, неформальным лидером которых считался ее отец.
Вполне естественно, что уже на третьем курсе мисс Робертс, отодвинув плечиком подрастающих джентльменов, стала президентом оксфордской Консервативной ассоциации - «за деловые качества и воинствующий консерватизм». «Мы все ее не любили, но уважали», - скажет потом один из ее сокурсников и уточнит, за что именно не любили: «за несговорчивость и жестокосердность».
И это при том, что Мэгги Робертс была очень мила. Уже когда госпожа Тэтчер возглавляла британское правительство, Франсуа Миттеран произнес фразу, достойную стать эпитафией на надгробии бывшей первой леди Соединенного Королевства: «У нее глаза Калигулы, а губы Мэрилин Монро». Трудно сказать, в какой пропорции природа составила этот коктейль из жестокости и очарования, но мужским вниманием МТ обделена не была.
Ее первой любовью был некий аристократический отпрыск, и Мэгги Робертс могла стать графиней еще в Оксфорде, если бы избранник не испугался угроз родителей лишить содержания за «связь с дочерью лавочника». И как знать, кому был адресован самый знаменитый из многочисленных перлов госпожи Тэтчер: «Все мужчины слабы, а слабее всех - джентльмены» - британскому истеблишменту или кому-то персонально…
В результате Мэгги Робертс, когда уже работала по специальности, вышла замуж за владельца химической фабрики майора Дэниса Тэтчера, награжденного орденом Британской империи - нечто вроде Героя Советского Союза на английский лад. После чего с химией было покончено, зато появилась возможность получить юридическое образование, стать адвокатом и заняться политикой. А потом и государственной деятельностью.
Не все леди делают это
Штурмовать парламент Маргарет Тэтчер начала еще в 1950 году. Причем с таким упорством, что заслужила прозвище Бронированный Танк. Тем не менее четыре попытки оказались неудачными - добрые соратники из Консервативной партии неизменно распределяли ей такие округа, где шансов заведомо не было. Одни выборы и вовсе пришлось пропустить - из-за рождения в 1953 году близнецов, дочери Кэрол и сына Марка. Роды начались на семь недель раньше. Маргарет сама добралась до госпиталя, Дэнис Тэтчер в это время отмечал в пабе победу любимой команды в соревнованиях по крикету и только на следующий день узнал, что за одну ночь стал отцом и чуть было не овдовел. Но миссис Тэтчер, привыкшая и в быту полагаться прежде всего только на себя, больших претензий к загулявшему супругу, кажется, не имела. А вот политических соратников, которые сочли, что она с двумя малютками на руках не выдержит предвыборной гонки, обвинила в мужском шовинизме.
Ее звездный час настал только в 1959 году. Оказавшись в Палате общин, Маргарет Тэтчер сразу же громко заявила о себе. Нарушив партийную дисциплину, она отдала свой голос: а) за наказание розгами малолетних правонарушителей, б) за освобождение от уголовной ответственности гомосексуалистов, в) за легализацию абортов, г) за запрет охоты на зайца с борзыми «по зрячему», д) за сохранение смертной казни и е) против ослабления закона о порядке расторжения брака.
Вторая порция славы пришла к Тэтчер, когда она, побывав заместителем министра пенсий и соцстраха в кабинете Гарольда Макмиллана и членом теневого кабинета официальной оппозиции, в конце концов получила пост министра образования в правительстве Эдварда Хита и тут же снизила расходы на государственную систему учебных заведений, в результате чего была отменена бесплатная выдача молока школьникам старше семи лет.
Последовал небывалый шквал критики, в первую очередь со стороны лейбористов, которые прикрепили к министру рифмованный ярлык Margaret Thatcher - milk snatcher («Маргарет Тэтчер - похитительница молока»). И если раньше ее называли «довольно хорошенькой женщиной с милым ротиком, приятными зубками и глазками, как у куколки», то теперь даже жены коллег шушукались: «Правду ли говорят, что Маргарет Тэтчер - женщина?» По общему разумению, женщина, а тем более мать, не могла сделать такое.
Уже в автобиографии леди Маргарет написала: «Я получила ценный урок. Навлекла на себя максимум политической ненависти за минимум политической выгоды». Но кто же поверит в абсолютную искренность политика, к тому же женщины? Политическая выгода несомненно была - хоть и скандальная, но известность! Ведь времени для настоящего взлета оставалось все меньше. Преодолевая на пути к власти сексистские предрассудки и энергично расталкивая джентльменов, она возглавила Консервативную партию лишь без малого в пятьдесят лет. Премьером стала в пятьдесят три. Для политика-мужчины - возраст самый подходящий, а вот для женщины…
Когда мужа Тэтчер с издевкой спросили, кто в их доме носит брюки, он с чисто британской невозмутимостью ответил: «Брюки ношу я! И я же их стираю и глажу». Что в общем-то было не совсем правдой, потому что уборка, стирка и завтраки долгое время были на Маргарет. Так же, как и мелкий ремонт, включая поклейку обоев. Тогда на Дэниса Тэтчера набросились снова: раздельные ли у них с супругой банковские счета? «И кровати тоже», - ответил мистер Тэтчер. На самом деле они были хорошей супружеской парой, насколько мог быть хорошим союз главы правительства и «самого незаметного мужа в Англии». Похожая ситуация была разве что в королевской семье, хотя герцог Эдинбургский Филипп знал, на ком женится, а мистер Тэтчер вряд ли догадывался, что вырастет из его Мэгги. Ну уж что выросло, то выросло…
Впрочем, премьерский пост достался Маргарет Тэтчер еще и потому, что другие государственные мужи не особо жаждали «класть голову на плаху». За три послевоенных десятилетия доля бывшей «мастерской мира» в мировом промышленном производстве снизилась в два раза - до пяти процентов, по темпам экономического роста ее обошла даже побежденная во Второй мировой Германия. Денег в казне не было, однако лейбористы, заигрывая с избирателями, продолжали идти «верным курсом». Как утверждала сама Тэтчер, даже не к социализму, а прямиком к коммунизму. В результате инфляция достигла 25 процентов, в крупнейших городах страны, если верить очевидцам, перестали убирать мусор, а в парках за многовековую историю появились неухоженные газоны. Все это на фоне стремительного распада империи, над которой прежде никогда не заходило солнце. Депрессия стала национальным явлением - точно так же, как у нас после распада СССР.
И только Тэтчер, горячая поклонница идей неомонетариста Милтона Фридмана (помните чикагских мальчиков?) и Фридриха фон Хайека, нашла лекарство от «демократического социализма» - «шоковую терапию». Она взяла под контроль денежную массу, ограничила вмешательство государства в экономику, существенно снизила прямые налоги (в том числе для малого и среднего бизнеса) - чтобы люди работали на себя и побыстрее становились собственниками. Но при этом резко сократила расходную часть бюджета (кроме затрат на оборону - это святое), распотрошила монополии, лишила поддержки госкорпорации, провела тотальную приватизацию и обкорнала социалку. В общем, все то, на что в полной мере не хватило смелости у правительства Егора Гайдара.
По ее прогнозам, перемены к лучшему должны были наступить не раньше чем через восемь лет. Но люди не умеют ждать, особенно когда безработица зашкаливает за три миллиона человек. Первыми на тропу войны вышли угольщики: им нечего было терять, потому что все нерентабельные шахты закрыли. Но поскольку дальновидная госледи предусмотрительно усилила полицию, наняла штрейкбрехеров и запаслась углем, профсоюзы проиграли с треском, а шахтеры сели за парты осваивать электронное производство. В результате Англия чуть ли не раньше Японии стала компьютерной державой и удивила весь мир неожиданно быстро растущей экономикой, преображающейся промышленностью и низкой инфляцией - всего четыре процента.
Английские снобы от политики по-прежнему с большим трудом отдают должное этой великой женщине - все тот же мужской шовинизм и еще элементарная зависть. Хотя Маргарет Тэтчер ничуть не меньше заслуживает титул «эффективный менеджер», чем Иосиф Сталин, за плечами у которого ГУЛАГ. Оба они по сути своей были диктаторами, только Сталин коммунистическим, а Тэтчер либеральным. Оба шли к намеченной цели, ни с чем не считаясь, - жесткость, воля, расчет, ну и цинизм, конечно. Да и «железной» ее прозвали с легкой руки журналиста советской «Красной звезды»: там Тэтчер, правда, обозвали «железной дамой». Ну почему, скажите на милость, Евросоюз, который благодаря безусловному доминированию Германии сравнивают с четвертым рейхом, сейчас буквально трещит по швам? Да лишь потому, что Меркель, при всем к ней уважении, все-таки не Тэтчер.
Кстати, крови она тоже не боялась. Когда, в том числе и в расчете на женскую слабость, Аргентина аннексировала Фолклендские острова, госпожа Тэтчер без тени сомнения заявила: «Джентльмены, мы должны воевать!» - и отправила на другой конец земли целый флот. Наше «Мочить в сортире!», конечно, покруче будет, но в результате оба выиграли: Путин стал президентом, а Тэтчер продлила свое пребывание на Даунинг-стрит.
Так что дело не в «измах» - это только инструмент политики, а в личности при рычагах власти. И кто знает, что стало бы с Соединенным Королевством, если бы в юности Мэгги Робертс увлеклась не Спенсером, а Марксом. А так как коммунизм она на дух не переносила (как и СССР), то регулярно призывала к крестовому походу на Восток. За что и удостоилась титула «железная дама».
Правь, Британия!
После Второй мировой править морями Британии было уже не по силам. Но роль политика второго порядка тщеславную Тэтчер, за спиной у которой маячила тень великого Черчилля, никак не устраивала. Считается, будто именно Рональд Рейган похоронил «империю зла», как он называл СССР. На самом деле «нашла и обаяла» Михаила Горбачева именно она.
Первая встреча сына комбайнера и дочери бакалейщика состоялась на британской территории за три месяца до того, как Михаил Сергеевич сменил Константина Черненко. Чертовски проницательная, госпожа Тэтчер сразу же определила слабое место потенциального генсека - политический нарциссизм. И Горбачеву был устроен просто фантастический прием! Ну а когда она, расположившись в кресле у камина, сбросила туфли и поджала под себя ножки, Михаилу Горбачеву, по всей видимости, показалось, что он уже фактически принят в мировую элиту.
Дальнейшее для госпожи Тэтчер, которая, по свидетельству ее аппарата, готовилась к этой встрече так, как не готовилась к экзаменам в Оксфорд, было делом техники. Горбачев вернулся в Москву, а она помчалась к Ронни Рейгану сообщить, что с этим парнем можно иметь дело. Если задуматься, характеристика двусмысленная…
Вскоре они встретились уже на похоронах Черненко, где вопреки протоколу проговорили не отведенные пятнадцать минут, а целый час. Потом были и другие встречи, были и обещания - в частности, дать под разоружение и перестройку миллиардные кредиты, а также ввести прогрессивного советского лидера в G7. В итоге не было ни кредитов, ни G7: и то и другое получил уже Борис Ельцин…
Существует точка зрения, будто Горбачев был для Тэтчер, как известно, не испытывающей пиетета к умственным способностям и деловым качествам мужчин, любимым «английским пациентом». О Рейгане же, который считался ее другом, она как-то заявила: «Бедный, у него в голове пустота». О Горбачеве отзывалась только с восхищением, по крайней мере, публично. Зато и чувствовала себя в Москве весьма вольготно: однажды на пару с Еленой Боннэр отправилась «воспитывать» министра обороны СССР Дмитрия Язова по поводу Договора об обычных вооруженных силах в Европе. Позднее маршал пересказал «Итогам» содержание этой беседы. «Как вы могли передать дивизии на флот, не согласовав этот вопрос?» - атаковала Тэтчер. «А с кем, - спрашивает Язов, - я должен согласовывать, скажите, пожалуйста? Вот вы послали на Фолклендские острова целую эскадру, и мы вам по этому поводу никаких указаний не делали. Мне ваши указания, как распорядиться дивизиями, тоже не нужны». В общем, разговор получился по-солдатски прямой, но безрезультатный.
Зато в беседе с такими акулами пера, как политический обозреватель ЦТ Борис Калягин, Томас Колесниченко из «Правды» и Владимир Симонов из АПН, она уж оттянулась так оттянулась - на потеху всей стране в пух и прах разметала грандов советской журналистики с их заготовленными «острыми» вопросами. Причем полемический пыл госпожи Тэтчер не остудила даже вода, которой ее не со зла окатили неловкие собеседники.
…Останься Тэтчер у власти, возможно, по-другому сложилась бы судьба и перестройки, и самого Михаила Горбачева. Но в ноябре 1990 года ей пришлось уйти с поста премьера. К этому моменту грехов у нее накопилось множество - в том числе и отдающий средневековьем подушный налог. Но главная причина отставки заключалась в том, что «железная леди» скептически относилась к перспективам евроинтеграции, из-за чего вошла в мертвый клинч с брюссельской бюрократией. А соратники все как один предали.
Впрочем, даже став баронессой Кестивенской, Маргарет Тэтчер так и не стала своей для высшего круга. Все помнили, что она дочь бакалейщика, да она и сама этого не забывала. И, возможно, в пику столбовым английским дворянам даже на заседаниях кабмина появлялась с любимым котом Уилберфорсом, что дало повод язвить ее врагам: «Калигула ввел в сенат коня, а Тэтчер - кота!»
Но прежде она сама вошла в большую политику, а теперь уже и в мировую историю.
Источник: itogi.ru