Прокурор - обвинитель или нет?
Я бы очень хотел резко выразиться по поводу работы прокуроров в суде, но воздержусь. Попробую отозваться на это научными аргументами.
С чего прокуроры решили, что они во чтобы то не стало должны обвинить человека? Что они должны спорить даже тогда, когда невиновность очевидна?
Увы, этот формализм свел всех с ума. В особенности тех, кто дальше норм закона не мыслит, и системно к праву подходить не умеет. Если в УПК написано - обвинитель, значит, об стену расшибись, но обвини. Про оправдательные приговоры и их последствия я уже говорил здесь. Но может ли прокурор обвинять и быть обвинителем? Если разобраться, то нет. Прокурор это орган надзора, который идет в суд разобраться - было ли преступление или нет. Получив обвинительное заключение и оценив его в первую очередь с точки зрения полноты и логичности, он как бы говорит: «По-моему, там что-то было, надо разобраться» и идет в суд, но без готовой позиции. Откуда она у него может взяться?! Заведено так, что она есть, но объективных оснований для уверенности в виновности у прокурора и быть не может. Эта уверенность может появиться только в конце заседания.
Это все - извращенное понимание состязательности. Точнее вплетение состязательности в наш, до мозга костей публичный процесс.
Итак, тезис - прокурор не может быть обвинителем. Про это уже написано. В обоснование привожу выдержку из текста докторской диссертации А.С.Барабаша «Публичное начало уголовного процесса». Обращаю внимание, что диссертация защищена в 2006 году. Это нисколько не умаляет актуальности текста. Все, что выше - затравка, аргументация ниже, под катом.
стр.88-90
Внутреннее убеждение по основным вопросам уголовного дела может быть сформировано только при реализации принципа непосредственности, который означает, что субъект уголовного процесса при рассмотрении уголовного дела должен сам исследовать доказательства по уголовному делу. Исходя из смысла закона, можно сказать, что этот принцип в полном объеме должен быть реализован в рамках судебного разбирательства, именно от его реализации во многом зависят законность и обоснованность приговора. Это относится не только к судье, но и к прокурору.
… Совокупность доказательств предстает перед прокурором тогда, когда следователь передаст ему на утверждение дело с обвинительным заключением. Есть авторы, считающие, что с момента «утверждения обвинительного заключения функция обвинения переходит к прокурору» и он выступает в суде обвинителем потому, что может направить дело в судебное разбирательство только при наличии твердого убеждения в виновности обвиняемого, которое формируется на основе собранных следствием доказательств. А так как внутреннее убеждение у него уже сформировано, то содержанием его деятельности выступает доказывание обвинительного тезиса перед судом. Полагаем, что и в этом случае, при утверждении обвинительного заключения, нет основы для формирования у прокурора обвинительной позиции.
Решая вопрос об утверждении обвинительного заключения, прокурор, безусловно, оценивает имеющиеся в деле доказательства и выясняет относимость, допустимость и достаточность доказательств. Письменные материалы позволяют это сделать, но, основываясь на них, нельзя сделать вывод о достоверности доказательств, так как последнее предполагает непосредственное исследование доказательств, чего на данном этапе у него нет и быть не может за исключением случаев, когда он сам в полном объеме с начала и до конца расследует уголовное дело. Ситуация редкая, но возможная. В ней мы видим уже не прокурора, а следователя.
Приведем еще один аргумент, подтверждающий правильность отстаиваемой позиции. Если сравнить по УПК РСФСР положение прокурора, утвердившего обвинительное заключение, с положением судьи, решившего вопрос о предании обвиняемого суду, то выяснится, что он, как и прокурор, решал тот же круг вопросов, используя те же самые средства, и это не являлось основанием для его отвода. И понятно почему. Нет непосредственности исследования доказательств - нет основы для формирования внутреннего убеждения о виновности обвиняемого. Исходя из сравнения деятельности прокурора при утверждении обвинительного заключения с деятельностью судьи при решении вопросов о предании обвиняемого суду, нельзя согласиться с тем, что эта деятельность формирует из прокурора обвинителя. Оценив с позиций формальной логики информацию, представленную следователем, убедившись, что выводы следователя соответствуют имеющимся в деле доказательствам, прокурор не может остаться безучастным. Ему стало известно о совершенном преступлении, и, чтобы разобраться в том, действительно ли было совершено преступление и так ли, как это утверждает следователь, он направляет материалы дела в суд и сам идет туда, чтобы в ходе судебного разбирательства, при непосредственном исследовании доказательств найти ответы на эти вопросы.
Приведенные аргументы не позволяют нам согласиться с утверждением о том, что позиция прокурора выражена в утвержденном им обвинительном заключении и известна всем уже в начале судебного следствия. В отличие от него, защитник выражает свою позицию в прениях, в начале судебного следствия у него еще нет позиции, а есть только ее предпосылки. Полагаем, что как защитник, так и прокурор в начале судебного следствия находятся в равном положении. Выше было показано, что нет оснований говорить о формировании обвинительной позиции у прокурора при утверждении им обвинительного заключения. В обвинительном заключении выражена позиция следователя, который сформировал ее на основе непосредственного исследования большей части доказательств. Прокурор, так же как и защитник, не является в большинстве случаев субъектом деятельности по предварительному расследованию, у него, так же как у защитника, нет оснований для формирования позиции. Только в конце предварительного расследования и тот и другой знакомятся в полном объеме с материалами, добытыми следователем. Почему же тогда формирование позиции защитника происходит во время судебного разбирательства, а у прокурора еще до его начала? Краткий анализ познавательной деятельности прокурора в рамках предварительного расследования позволяет утверждать, что в суд прокурор идет как представитель органа надзора и его позиция в конце судебного разбирательства определяется тем, к какому выводу он придет, участвуя в исследовании доказательств в судебном следствии. Если они убедят его в виновности подсудимого - в судебных прениях он будет выступать с обвинительной речью, если нет - он обязан отказаться от поддержания государственного обвинения и привести доводы, свидетельствующие о правильности такого решения. По сути, в данном случае прокурор выступает с защитительной речью. Но каким бы содержанием ни была наполнена речь прокурора, во всех случаях он должен оставаться представителем органа надзора, для которого безразлично, какой приговор вынесет суд - обвинительный или оправдательный, главное, чтобы он был законным и обоснованным. Наши предшественники, дореволюционные юристы, это прекрасно понимали. А.Ф. Кони в своей работе «Приемы и задачи обвинения» писал, что тогда «в устах прокурора слово «проиграл дело» по случаю оправдательного приговора было бы большим диссонансом со всем характером деятельности». Вспоминая один из эпизодов своей прокурорской деятельности, он ярко показывает свое отношение к тем своим товарищам, которые однобоко понимали свое предназначение. Осмелимся напомнить эти строки: «Когда один из товарищей прокурора, придя сказать мне об исходе своего обвинения в ряде мошенничеств, сказал мне: «Ну, хоть я и проиграл, но зато ему всю морду сапогом вымазал, - останется доволен», разумея под ним подсудимого, я устранил его надолго от выступлений в качестве обвинителя, возложив на него другие обязанности» . А.Ф. Кони предупреждал прокуроров от соблазна «пройтись за счет подсудимого». Исходя из того, что прокурор должен служить обществу, он подчеркивал, что «это служение только тогда будет полезно, когда в него будет внесена строгая нравственная дисциплина и когда интерес общества и человеческое достоинство личности будут ограждаться с одинаковой чуткостью и усердием…» .
Как мы полагаем, только при таком отношении и при реализации его в своей деятельности прокурор может выполнить свое публичное предназначение. Публичное начало реализуется прокурором в определенной мере и в случае, когда он в состязательном процессе выступает как обвинитель. Но публичность в этом случае ущербна, как ущербна любая односторонность. За понятиями «надзор» и «обвинение» стоит определенный смысл, он формирует установку прокурора. Реализация надзорной функции предполагает деятельность по всестороннему, полному и объективному установлению обстоятельств, подлежащих доказыванию. Только в этом случае защищаются как интересы общества, так и законные интересы всех участников процесса, т.е. в полной мере реализуется публичное начало. Установка на обвинение сужает горизонт деятельности. И это неизбежно. Само слово «обвинение» говорит о том, что должно быть достигнуто в результате этой деятельности - обвинительный приговор. О всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела говорить уже не приходится. Обвинительная деятельность соответствует не столько публичному началу, сколько состязательному.
конец выдержки...
p.s. мечта процессуалиста - прокурор исследователь, которому в равной степени все равно какой будет приговор - оправдательный или обвинительный. Главное, чтобы законный. Более того, УПК ни в каком месте, кроме того, что назвал прокурора обвинительным не содержит норм о том, что прокурор должен обвинять всегда и до последнего. Если вчитаться, то даже наоборот... Вывод - вопрос в кадрах и интересах властьдержащих.