Это всё сказки
I
Волшебный конь опустился во двор легко, словно пушинка. По инерции он пробежал еще два десятка метров, после чего остановился у самого крыльца. Всадник, тощий и жилистый, в кожаном шлеме и кожаных же доспехах, болтавшихся на нем, как на вешалке, спрыгнул на землю.
- Ох, ты ж!.. - выругался он, схватившись за спину. Голос у него был скрипучий, словно несмазанные амбарные петли. - Слушай, мне, кажись, с коня тебя не снять. Сама слазь.
Девица в синем сарафане, перекинутая словно куль овса через хребет коня, встрепенулась, подняла глаза на всадника и, насколько ей позволяла ее неудобная поза, задрала нос. Растрепавшаяся челка падала ей на глаза.
- Ага, сейчас, разбежался! Сам закинул - сам и снимай.
Всадник вздохнул.
- Слазь! - рявкнул он. - Слазь, девка! Кому говорю!
- А мне плевать! - заявила девица и действительно, плюнула всаднику под ноги. Точнее, попыталась плюнуть. Плеваться она не умела и больше перепачкала губы слюной.
- Василиска! - взвизгнул всадник. - Ты мне это брось. Кто здесь кого похищает? А?
- Ой-ой-ой, похититель нашелся! - девица, которую всадник назвал Василиской, ловко ухватилась за шею коня, извернулась и спрыгнула с конской спины вниз, толстая русая коса хлопнулась на спину. Подобрав юбку сарафана, девица быстро взбежала на крыльцо и показала всаднику язык.
- Василиса! - строго прикрикнул тот. - Ты чего себе позволяешь? Ты себя кем тут возомнила? Давай-ка как положено: слезы, платочки, рыдания. Как все нормальные девки. Я тебе Кащей или не Кащей?
Для верности он даже притопнул тощей ножкой в тяжелом подкованном сапоге. Вышло не очень убедительно.
- Да пошел ты, Кащей, - сказала Василиса. Она схватила горшок с бегонией, стоявший на верхней ступеньке крыльца, и запустила им в Кащея. Тот попытался увернуться, но это было излишним. Швыряться Василиса тоже не умела: горшок упал в метре от него и раскололся надвое.
- Василиса! - перешел на визг Кащей. - А ну, перестань! Я же… Я тебя!.. Ух, я тебя!.. Ты у меня знаешь что!..
- Так, ну все, - заявила Василиса, уперев руки в бока. - Надоел. Понял, да? На-до-ел!
Она топнула ногой по деревянному полу крыльца.
- Сколько можно, а? - вопросила она грозно. - Сколько можно, я тебя спрашиваю?
Кащей пожал плечами.
- Положено так, - огрызнулся он.
- Что «положено»? Что «положено»?.. Я что, собачка тебе, чтоб меня таскать, когда вздумается, из дому? Ты вообще в курсе, что у меня муж есть? Я тебя спрашиваю, кикимора сушеная!
- Но-но-но! - выпрямился Кащей. - Ты, девка, не очень-то себе позволяй…
- А ну цыц! - прикрикнула Василиса. Кащей снова сник и сгорбился. - Выступает он еще, мухомор старый. Что, давно меча не отведывал? Ну так Ваня дорогу с прошлого раза еще не забыл. Или думаешь, не приедет за мной?
- Так ведь это, - забормотал Кащей, - Василисушка, сама понимаешь… Традиция. Положено мне так. Я же Кащей.
- Кащей он, тьфу! - в сердцах плюнула Василиса. На этот раз получилось - плевок приземлился точнехонько на сапог Кащею. - Кащей он, видите ли!.. Дурак ты старый, а не Кащей. Ну ладно, раз девку украл. Ну, два украл. Но ведь сколько ж можно-то, люди добрые?
Людей добрых вокруг не было верст на двести, и оба это знали. Но Василису было уже не остановить.
- Да ведь он от старости свихнулся совсем, - продолжала во весь голос возмущаться Василиса. - Дважды уже ему мечом по голове накостыляли, а вот посмотрите-ка!.. Все неймется!
- Ну, зачем ты так, Василисушка, - примирительно сказал Кащей. - Ну, я же все понимаю… Но пойми и ты, положено так! Заведено так…
Волшебный конь, уставший слушать перепалку, фыркнул и побрел к поилке. Кащей остался стоять у ступенек под гневным взглядом Василисы.
- Пойдем, что ли, чаю попьем? - робко предложил Кащей.
Василиса смерила его взглядом.
- Чаю попьем! - передразнила она. - Нешто я дома чаю не могла попить?..
Потом развернулась и прошла в дом, бросив на ходу:
- Пойдем, что уж. Раз приехали.
Кащей поспешил следом за ней, скрипя не то сапогами, не то артритными суставами. Оказавшись внутри терема, он снял шлем, повесил его на гвоздик, развязал завязки доспехов и сбросил их кучей в угол, потом бросился к огромному самовару, стоявшему на чугунных куриных ногах у стены. Сняв конфорку с трубы, он сыпанул внутрь несколько горстей древесного угля из чумазого деревянного ящика. Потом долил в самовар воды из ведерка, опустился на колени и принялся разводить огонь в топке.
- Ты бы хоть пол подмел, - заметила ему Василиса, глядя, как тот старательно раздувает уголья. - Чай, не каждый день девок крадешь.
- Вот и подметешь, - ответил Кащей. - Не мужское дело-то…
- Ага! Метнулась уже к венику, - надменно произнесла Василиса. Она по-хозяйски прошла к окну, затянутому слюдой, и уселась на лавке. - Чести много.
- Ох, Василиса… - вздохнул Кащей.
- Что «Василиса»? Что опять «Василиса»? Двадцать лет уже, почитай, Василиса! Ты почто меня крал, чтоб я тебе полы мела?
- Так ведь, это…
- А, ну да. Больше-то чего с тобой делать. Добро бы мужик справный был, а то одни кости, да и тем сто лет в обед.
Кащей обернулся, метнув на Василису рассерженный взгляд, но промолчал. Резким движением он захлопнул дверцу самоварной топки и принялся вытирать перепачканные руки тряпкой.
- Обидно это, Василиса, - сказал он наконец. - Вот, очень обидно.
- Воды натаскай, пока обиженный, - хмыкнула Василиса и отвернулась к окну. Впрочем, смотреть в окно было бесполезно: слюда хоть и пропускала свет, но не позволяла разглядеть за окном никаких предметов мельче леса.
- Ты вот дуешься на меня, - сказал Кащей, - а я ведь на твоей стороне, Василиса. Я ж завсегда с тобой душой.
Василиса промолчала.
Кащей принес на стол связку баранок, расписную деревянную плошку с сотами, истекающими медом, вынул из печки маленький горшок теплой гречневой каши. Потом залез в ларь и вытащил оттуда блюдо, полное золотых плодов.
- Я тут это, - смущенно сказал он, - подумал, что это… Ну, в общем, слетал кой-куда. В теплые края. Там такие вот яблоки растут. Сладкие, во рту тают. Думал, тебе понравятся.
Василиса посмотрела на блюдо.
- Это чего еще? - с недоверием спросила она.
- Яблочки заморские, - робко улыбаясь, ответил Кащей. - Возьми, отведай. Сладкие очень.
Василиса взяла с подноса золотое яблоко, покрутила в руках, поскребла ногтем шкурку.
- А чего рябое такое? - спросила она.
Кащей поставил поднос на стол и взял яблоко в руки.
- Ты шкурку вот так сними, - показал он. - А внутри, видишь, мякоть? Видишь, сок так и течет…
Он проворно снял шкурку с заморского яблочка и разделил его на дольки.
- Вкуснотища, - сказал он, беря одну дольку и засовывая ее в рот. - Только косточки выплевывай.
Василиса, нахмурясь, взяла незнакомое лакомство.
- Вкусно, да? - улыбка расплылась по сухому лицу Кащея.
- Недурно, - согласилась Василиса, беря еще дольку.
- Ну, ты кушай, кушай. А я пойду, еще дровишек принесу, - сказал Кащей.
Когда он вернулся со двора с десятком поленьев в руках, Василиса доедала третье яблоко. Стол был усеян шкурками - золотыми снаружи, и белесыми изнутри. Лицо у Василисы было перепачкано соком. Кащей уронил дрова рядом с печью и улыбнулся Василисе.
- Понравились яблочки-то, - заметил он. - Ты ешь. Я тебе еще привезу, в следующий раз.
Василиса выпрямилась на лавке.
- Что-о-о?..
- То бишь, еще привезу, - поправился Кащей, - ежели Ваня не приедет.
Василиса фыркнула и криво усмехнулась.
- Размечтался, - сказала она.
Дверь скрипнула и в комнату, переваливаясь с боку на бок, вошел огромный рыжий котяра.
- Ты кота завел, что ли? - удивилась Василиса.
Кот поднял на нее широкую, как блюдце, морду, посмотрел секунду, а потом перевел взгляд на Кащея.
- Девку завел, что ли? - спросил он, явно передразнивая Василису. Голос у него был утробный, гулкий, словно исходил из барабана, обтянутого рыжей шкурой.
Василиса открыла рот и гневно нахмурила брови. Кащей поспешил вмешаться.
- Баюн это, - сказал он. - Кот-Баюн. Ты, Василиса, не обижайся на него… А ты, Кот, слышь чего… Не обижай гостью-то.
Кот фыркнул в усы и уселся рядом с тихо гудящим теплым самоваром.
- Очень надо обижать, - проворчал он. - Понаедут всякие, нахамят, еще и не обижай их, цацы какие…
Он вытянул над головой заднюю ногу и принялся ее вылизывать.
Кащей с виноватым видом обернулся к Василисе.
- Жена его выгнала, приютил, вот… Ты не обижайся, он так-то не злой, обидчивый просто…
- Да ну? - ледяным тоном осведомилась Василиса. - Кто ж на него обижается, он же животина несмышленая. Всего и ума, что себя лизать.
- Чья бы корова мычала, - огрызнулся уязвленный Кот-Баюн, поспешно опуская ногу. - Вона где умища-то палата, любой старичонка умыкнуть может.
- Так, а ну цыц оба! - рявкнул фальцетом Кащей.
И Кот, и Василиса обернулись к нему. Кащей гневно помахал тощей рукой.
- Хватит уже! Грызетесь, как кошка с… с…
- С собакой? - приподняла бровь Василиса.
- С собакой, с собакой, - сладким голоском подсказал Кот-Баюн.
Кащей стушевался.
- Не то хотел сказать, - пробормотал он. - Давайте ссориться не будем, а? Василисушка?.. Ты посмотри на себя, ну чисто лебедушка, разве к лицу тебе в свары лезть?.. Пожалела бы его лучше, горе у него. Жена из дому прогнала, к котяткам не пущает…
- Горе!.. - передразнила его Василиса, однако в голосе ее уже не чувствовалось прежней уверенности. Минутку помолчав, она спросила: - А чего выгнала-то? Провинился чем?..
Кот вздохнул.
- Да кто их, кошек, разберет, - уклончиво ответил за него Кащей.
- Стало быть, сам и виноват, - заключила Василиса.
Кот метнул на нее сердитый желтый взгляд.
- Всего-то раз из дому вечером вышел, - пробурчал он. - Всего и делов, что соседской кошке улыбнулся, да разговор завел… А она…
- Простит, - успокоил его Кащей. - Я тебе как мужик говорю, простит. Ну, куда она без тебя?
Кот опять вздохнул и улегся на пол, отвернувшись мордой в угол. Василисе стало его жалко. Мается кот, страдает.
- Мышей бы ей охапку принес, что ли, - посоветовала она. - Глядишь, и пустит обратно.
- Каждое утро ходит, - ответил за Кота Кащей. - Почитай, уж и мышей у меня в подполе не осталось.
- Осталось, - подал голос Кот. - У тебя их там на сто лет припасено. Мышиное царство развел, целыми стадами ходят.
- Так ведь это… Редко в гости ходишь, - сказал Кащей.
- Ну и нахальный тип, - возмутилась Василиса. - Гости ему и полы мети, и мышей лови…
Кот издал странные мякающие звуки - засмеялся, поняла Василиса.
- Вот такой он у нас, да-с, - сказал Кот, поворачивая рыжую морду к Василисе. - И чего ты с ним связалась, не пойму.
- Да не связывалась я, - дернула плечом Василиса. - Сам крадет. Надоел, хуже редьки.
- Красавица, вот и крадет, - невозмутимо сообщил Кот. - Ежу понятно.
Василиса сделала вид, что смущена. Кащей, улыбаясь, сидел на лавке и переводил взгляд с Кота на Василису.
Засвистел самовар. Кащей подскочил, засуетился.
- Вот и чай поспел! - сказал он. - Садитесь к столу! И ты садись, Кот, чай пить будем, с молоком.
( Продолжение следует)
Этот блог нуждается в вашей поддержке!