Моя страна - агрессор
В красном свитере и чёрном бушлате, облокотившись на ограду московского бульвара, бегущего по холмам за спиной, смотрел в лица людей, текущих на шествие против войны с Украиной.
Поток раздваивался. По левую руку он лился ручьём из голов, флагов, плакатов, детей, сидящих на плечах у родителей, взятых за руку, в куртках цвета ставшего за эти дни близким небесно-пшеничного флага.
По правую руку лица людей бежали быстрой капелью - всё те же плакаты, жёлтые нарциссы в руках, синие куртки. Вот прошла мимо колонна молодых лиц с российскими флагами. Поднял руку - флаг ласково, почти невесомо скользнул по ладони, обежал её дрожащей трёхцветной волной и полетел парусом, надуваемый ветром, дальше - качаться над человеческим морем.
Смотрел на лица. Старался разобрать слова, увидеть детали одежды, движения - жизнь, столь важную после мёртвой пропаганды, пустой как старая консервная банка, позванивающая при движении попавшим в неё песком и мелкими камешками.
Видел в этих разных людях то, что моя страна давит далеко от серевшего ранней весной московского неба и скачущего по ветвям бульваров ветра - достоинство.
Его можно уничтожать не только грубой силой. Можно манить людей деньгами - понимая, что не откажут. Можно играть на светлых воспоминаниях ушедшего без возврата детства - времени, когда «страна огромная» раскрывала над головами постаревших детей руки космическими полётами и морскими глубинами. Можно говорить, что с нами будет удобнее - не нужно тратить силы, закрой глаза, откажись от свободы, поднимем на руки и понесём.
А ещё можно уничтожать достоинство ложью. О, не просто обманом! Изощрённо выворачивать, словно выжимаемую мокрую рубашку, реальность, выдавливая из неё то, что нужно лжецам. Брать эту жидкость - мешать её с испытанными ядами, разноцветными порошками неведомого качества, бросать в неё осколки истории и лить, лить эту скрипящее пенное варево часами и сутками из телевизора в головы людей, глядя на них бесстыдными, холодными, немигающими змеиными глазами, застыв в дикторском полупоклоне с прилизанными к голове скользкими волосами.
Вокруг живой, горячей реки, точивший бег среди каменной Москвы яркими языками флагов и движения - отблеском горящего в ночи и наших сердцах киевского Майдана, лежала мёртвая и слепая, огромная и пустая, сильная и потерянная Россия. Людской поток шёл вперёд. Сквозь слёзы дождя. За потерянной Родиной.
Поток раздваивался. По левую руку он лился ручьём из голов, флагов, плакатов, детей, сидящих на плечах у родителей, взятых за руку, в куртках цвета ставшего за эти дни близким небесно-пшеничного флага.
По правую руку лица людей бежали быстрой капелью - всё те же плакаты, жёлтые нарциссы в руках, синие куртки. Вот прошла мимо колонна молодых лиц с российскими флагами. Поднял руку - флаг ласково, почти невесомо скользнул по ладони, обежал её дрожащей трёхцветной волной и полетел парусом, надуваемый ветром, дальше - качаться над человеческим морем.
Смотрел на лица. Старался разобрать слова, увидеть детали одежды, движения - жизнь, столь важную после мёртвой пропаганды, пустой как старая консервная банка, позванивающая при движении попавшим в неё песком и мелкими камешками.
Видел в этих разных людях то, что моя страна давит далеко от серевшего ранней весной московского неба и скачущего по ветвям бульваров ветра - достоинство.
Его можно уничтожать не только грубой силой. Можно манить людей деньгами - понимая, что не откажут. Можно играть на светлых воспоминаниях ушедшего без возврата детства - времени, когда «страна огромная» раскрывала над головами постаревших детей руки космическими полётами и морскими глубинами. Можно говорить, что с нами будет удобнее - не нужно тратить силы, закрой глаза, откажись от свободы, поднимем на руки и понесём.
А ещё можно уничтожать достоинство ложью. О, не просто обманом! Изощрённо выворачивать, словно выжимаемую мокрую рубашку, реальность, выдавливая из неё то, что нужно лжецам. Брать эту жидкость - мешать её с испытанными ядами, разноцветными порошками неведомого качества, бросать в неё осколки истории и лить, лить эту скрипящее пенное варево часами и сутками из телевизора в головы людей, глядя на них бесстыдными, холодными, немигающими змеиными глазами, застыв в дикторском полупоклоне с прилизанными к голове скользкими волосами.
Вокруг живой, горячей реки, точивший бег среди каменной Москвы яркими языками флагов и движения - отблеском горящего в ночи и наших сердцах киевского Майдана, лежала мёртвая и слепая, огромная и пустая, сильная и потерянная Россия. Людской поток шёл вперёд. Сквозь слёзы дождя. За потерянной Родиной.