5. Биология и виталогия

[albercul]

Или конец биологической монополии

Необозримая и необъятная по всем своим параметрам естественнонаучная (и околонаучная) лите­ратура изоби­лует словом «жизнь». Только соб­ственно биологическим аспектам высшей (как принято пока считать в науке и философии естествознания) формы организации материи посвящено огромное количество фундаментальных монографий и неисчислимое множество отдель­ных статей, разбросанных в раз­личных изданиях мировой печати. Океан информации (а порой и дез­информации). Его не переплыть, не выпить. Лишь утонуть в нем мож­но. Слово «жизнь» положено, по­мимо всего прочего, в название из­вестных журналов («Наука и жизнь», «Химия и жизнь», «Экология и жизнь»).
Содержание предмета нашего исследовательского интереса, ка­залось бы, не может вызывать со­мнений. Куда сложнее, подумает иной читатель, ответить на вопрос, что обозначают первые слова, сто­ящие в названиях упомянутых журналов. В действительности же, как раз, наоборот. Такие понятия, как наука, химия, экология имеют относительно конкретные и общепринятые науч­ные определения. Но, как это ни странно на первый взгляд, едва ли найдется человек (даже весьма ав­торитетный в ученом мире), спо­собный дать вполне обоснованное определение жизни, которое не встретило бы аргументированных возражений.



1. Очень живая, очень разумная Вселенная

Пишут, конечно, на разные темы. Но в последнее время - все больше о возможности выживания челове­чества в условиях глобального экологического кризиса, о путях его преодоления, об утопическом и реальном в концепции ноосферы. Вме­сте с тем продолжают обсуждать более отвлеченные вопросы, напри­мер, имеющие отношение к истории и самой вероятности возникновения на безжизненных когда-то просто­рах Земли живого вещества путем так называемого абиогенеза. Начало подобных представлений связы­вают с классической теорией Опа­рина - Холдейна. Однако суть про­блемы предвосхитил, по-видимому, еще Анаксагор, сказавший, что жи­вые существа сначала возникли из влаги, тепла и земли и лишь затем стали рождаться один из других (на том в принципе стоит и Библия, по­вествуя о сотворении жизни из пра­ха земного).




                 
 

Происхождение жизни на Земле

Переживает свой ренессанс идея существования внеземных цивили­заций. Тут надо заметить для справки, что еще в средние века даже самые строгие физики-космо­логи (среди них Гюйгенс и Ньютон) видели небеса, как и их несгибаемый предшественник Джордано Бруно, населенными разнообраз­ными живыми существами. Однако в последующие годы стиль и харак­тер естествознания изменились на­столько, что подобный полет фантазии стал уже неприемлем, и в EN-US">XIX столетии космология связала себя (казалось, навсегда) с пустой и мертвой Вселенной. Но сначала Э. Циолковский, а затем Ф. Дайсон, Ф. Крик и их единомышленники вновь вызвали к жизни загадочный мир космической биологии. Так что теперь об этом не только много пи­шут и говорят, но и всерьез, с уче­том новейших достижений науки и техники, предпринимают попытки поиска жизни во Вселенной.

Трудно сказать, что принесут эти, прямо скажем, беспрецедент­ные для нас, землян, усилия. В лучшем случае их первые результаты проявятся в текущем столетии. Пока же наши представления об иных формах жизни, несмотря на инт­ригующие сообщения об уфологи­ческих эффектах и всякого рода паранормальных явлениях, оста­ются, как и прежде, весьма туман­ными.

                  
 

Образ "полевой" формы жизни

Одни авторы твердо придержи­ваются того взгляда (опираясь на изотропность Вселенной, форму­лу Дрейка, антропный принцип в современной космологии и принцип водно-уг­леродного шовинизма, который по существу является следствием первого), что жизнь (если она где-то и есть за пределами нашей пла­неты) всюду должна зарождаться однотипно и на одной и той же хи­мической основе: вода - как универсальный растворитель (кстати, недавно с помощью новейших научных методов было доказано, что это удивительное по своим свойствам вещество имеется всю­ду в большом количестве, по край­ней мере, достаточном для жиз­ни - Вселенная буквально купа­ется в воде) и углерод - как центральный атом во всех фунда­ментальных для жизни соедине­ниях. У более распространенного в природе кремния есть весьма уязвимое место. В присутствии кислорода связи «кремний - кремний» нестабильны, что ста­вит под серьезное сомнение воз­можность существования жизни на основе кремнийорганических полимеров. А от добра, как приня­то говорить, добра не ищут.
Другие, напротив, считают (и надо заметить, что эта точка зре­ния входит в явное противоречие с религиозным представлением об одноактном творении жизни во Вселенной), что какие бы то ни было конкретные материальные структуры (прежде всего химичес­кие элементы) не могут претендо­вать на исключительную роль в по­строении живого вещества. Жизнь во Вселенной многообразна не только субстратно, но и функцио­нально. Будучи не зависимой от плоти и крови, она может реализо­ваться, например, в системе неких сверхпроводящих контуров, меж­звездных пылевых скоплениях (Ф. Дайсон), распластанной на камнях плесени (А. Колмогоров), аморф­ном протоплазматическом море (С. Лем) и просто в энергетических сгустках.
Наиболее радикально настроен­ные приверженцы этого взгляда (среди них в качестве представите­ля официальной науки можно на­звать академика АМН России В.П. Казначеева) идут еще дальше. По их мнению, совсем не обязательно устремляться в заоблачные выси для поиска иных форм жизни. «Приляг к лужице», - наставлял известный в прошлом натуралист тем исследователям природы, ко­торые считали обязательным  и необходимым от­правляться за великими открыти­ями в кругосветные путешествия. Уже на самой нашей Земле, оказы­вается, сплошь и рядом (букваль­но - под ногами) обитают живые сущности, имеющие разную материально-энергетическую организацию. Не­которые из них находятся к тому же в кооперативных отношениях с примитивной (но почему-то доминирующей всюду! -  Авт.) белково-нуклеиновой формой жизни. Более того, они в нас самих, в каждой клетке нашего тела. Это, так называемые, полевые (эфирные, микролептонные, солитоно-голографические, спинарно-торсионные и т. д.) фор­мы живого вещества, которые спо­собны, как и подобает живому, к воспроизведению себе подобных, адаптации к внешним условиям, самоорганизации и саморазвитию, а нередко обладают сознанием и волей. Причем грубое видимое (белково-нуклеиновое) вещество по достижении некоторого этапа в своем индивидуальном развитии отмирает и предается земле, а тон­кое невидимое - остается и про­должает активную деятельность неопределенно долго (быть может, вечно). Особая субстанция (она же аура, флюид, дух, прана, наконец, биополе) не подчиняется извест­ным науке физическим законам. И как знать, может, в природе существу­ют иные классы взаимодействий (наряду с известными сильным, слабым, электромагнитным и гравитационным), а все наблюдаемые проявления жизни есть лишь трехмерный след (проекция) многомер­ной на самом деле реальности.

В последнее время стало обыч­ным умозрительно рассуждать на страницах различных журналов о живом элек­троне, атоме, камне, живой воде и живой планете, живых звездах, космическом живом пространстве, живой Вселенной. Для неодушев­ленной природы, косного (по терминологии В.И. Вернадского) ве­щества уже не остается места в этом насквозь анимистическом мире. Только не надо думать, что кто-либо из авторов подобных публикаций имеет ясное представ­ление о сути рассматриваемого предмета.

Игра воображения и вовсе не знает берегов, когда речь заходит о формах жизни, наделенных разумом. Сверхчувственная жизнь, небиологические (и даже внематериальные) формы разумной жиз­ни. Лучистое человечество, мысля­щий эфир, бестелесное сознание, думающая планета. Наконец, кос­мический суперразум: он обладает такими фантастическими возмож­ностями, что в повестку дня все­рьез ставится вопрос, не является ли реально наблюдаемый факт расширения Вселенной (после на­чального сингулярного состояния) результатом его преднамеренной деятельности.

В общем, экстравагантность выдвигаемых идей может ошело­мить иного читателя, привыкшего к размеренному ходу рациональ­ной мысли. Но нет ничего нового под Солнцем, как мудро предосте­регает нас Экклесиаст. «Порою кто-то скажет: смотри, вот это новое. Но это давно уже было в веках...» И действительно, такие, к примеру, благозвучные, благопристойные и очень популярные когда-то слова, как «vis vitalis» (виталисты), «психея» (Платон) и «энтелехия» (Аристотель) с лихвой перекрыва­ют своим смысловым содержанием многое из того, что теперь претен­дует на последнее слово.



2. Но что же такое жизнь?

Не будем, однако, излишне строгими в оценке тех или иных взглядов, пусть даже далеких от реальности или, как иногда еще говорят, здравого смысла (по мер­кам ортодоксальной науки). Куда благоразумнее допустить, что в природе (в самой ее основе) много непознанного и даже в принципе непознаваемого. Что Вселенная многомерна (по крайней мере, в микромасштабах), и к тому же ос­новная доля ее вещества приходится на недоступную физическим методам исследования тонкую (темную) материю. Согласимся и с тем, что обновление и совершенствование терминклатуры - необ­ходимое условие развития всякого знания. Желаем мы того или нет, процесс научного словотворчества будет неуклонно расти, вопреки требованию Оккама не умножать сущностей без меры (это обстоя­тельство не следует излишне дра­матизировать: нежизнеспособные семантические конструкции безжалостно и очень скоро выбрако­вываются из обращения естествен­ным отбором, после чего остаются хотя и редкие, но весьма продук­тивные идеи).

И все-таки, вправе ли мы так размашисто, полагаясь только на впечатление или романтическое умонастроение, выдвигать посту­латы, судить о предмете, не имея о нем определенного представле­ния? Ведь мы и в самом деле не зна­ем, что такое жизнь. Даже та обык­новенная (но в то же время пока единственно доступная нашим органам чувств) - видимая, веще­ственная, телесная, белково-нуклеиновая. Которая как раз таки и заводится с удивительным посто­янством и упорством в упомянутой обыкновенной луже, где бы та ни возникала. То есть мы способны, конечно, вслед­ствие своего практического опыта отличить живой объект от неживо­го. Мы вроде бы знаем, о чем идет речь, когда говорят «жизнь», «живое», но не в состоянии дать этому понятию конструктивного научно­го определения.

Известный в прошлом биолог-теоретик Э. Бауэр, кажется пер­вым (в 1935 г.) обратил внимание на парадоксальное обстоятельство, состоящее в том, что в системе ес­тествознания не определен пред­мет целой науки -  биологии. Правда, в то время еще не был из­вестен механизм матричного син­теза на молекулярном уровне, не имелось представления о конвариантной редупликации, не были от­крыты пространственная структу­ра молекулы ДНК и генетический код. Но вот что пишет спустя 40 лет (когда это и многое другое ста­ло в науке уже исторической реальностью) один из основателей отечественной молекулярной био­логии В. Энгельгардт: «По-пре­жнему остается непознанной са­мая коренная, величайшая зада­ча - сущность, природа самого явления жизни. Мы лишь уверены в том, что находимся на пути к это­му решению, но трудно сказать, каково расстояние, отделяющее нас от цели».

С тех пор прошли десятилетия. Биологическая наука, как и естествознание в целом, обогатились новыми фактами и грандиозными открытиями. Однако расстояние до упомянутой цели от этого нис­колько не сократилось. Часто ци­тируемое утверждение В.И. Вер­надского о существовании корен­ного отличия живого вещества от косной материи, об отсутствии плавных переходов между ними (на этом в свое время горячо наста­ивали виталисты) научно не под­тверждается. Мы неизменно стал­киваемся с невозможностью одно­значно провести разделительную линию и не знаем когда, с какого момента сказать: «жизнь», «жи­вое» (не имеем такого признака, который сам по себе позволил бы сделать это резко, твердо и безого­ворочно).




Взять, к примеру, кристалли­ческий панцирь Земли - олицет­ворение косности, инертности и неподвижности (с точки зрения биолога). Разве не достойны удив­ления рост минерального крис­талла за счет элементов среды, его способность к регенерации? Это не простое увеличение числа свя­занных атомов, а процесс, с необ­ходимостью включающий в себя условие постоянной репродукции заданного типа структуры, по су­ществу - процесс самоорганиза­ции. Информация о будущем кри­сталла закодирована в структуре его исходных компонентов. С виду холодные и бесчувственные, кристаллы рождаются, живут и умирают, ведут борьбу за суще­ствование, осваивают простран­ство. Вытесняют и пожирают друг друга. Устают и отдыхают, изда­вая при этом звуки. Им свойствен­ны процессы размножения, пита­ния (поглощения), созидания и разрушения, обмен веществ, чув­ствительность и раздражитель­ность, столь характерные для живых организмов. А это значит, что в функционировании кристалла воплощен прообраз механизма информационного управления.

       


И.Р. Пригожин

Согласно синергетическим представлениям (И. Пригожин, Г. Хакен, М. Эйген, А. Руденко), таким механизмом в значительной степени обладает всякая находя­щаяся вдали от термодинамичес­кого равновесия (то есть имеющая большой запас свободной энергии) диссипативная система неживой природы (в особенности автоката­литическая). По достижении состояния крайней неус­тойчивости и нестабильности такая система способна бифуркировать, создавать порядок из хаоса, повышать ценность содержащейся в ней информации путем отбора мод, наиболее резонансных системе, и тем самым прогрессивно эволюционировать от простого к сложному.
Вообще говоря, любая системная единица неорганической материи уже в силу своей структурности спо­собна к распознаванию, оценке, вы­бору и переработке информации, что создает определенные условия для ее самоорганизации и самообу­чения. В природе нет абсолют­ной границы между структурно свя­занной и свободно циркулирующей информацией. И в живых, и в нежи­вых системах они не только нераз­рывны, но и взаимно предполагают друг друга. В последнем случае от­сутствует лишь высокоразвитая способность организационного ис­пользования информации, которой в полной мере обладают лишь жи­вые объекты.

 
   
 

       
             


Самоорганизация в природе

И выходит (если еще учесть тождество химических кларков живого вещества биосферы и кос­ного - литосферы, коллоидаль­ное состояние коры выветривания и цитоплазмы клеток, генетичес­кое единство геологических и био­логических процессов, наконец, отсутствие в космосе хирально чи­стых органических соединений с четко выраженной оптической асимметрией), что наша жизнь, как это и предвидели интуитивно древние мысли­тели, есть плоть от плоти Земли.

По современным научным пред­ставлениям, она отличается от не­живой природы главным образом соотношением между веществом, энергией и организацией, а также мерой упорядоченности, сложно­сти, увеличением веса и функцио­нальной значимости информации в общей сумме материи. Пытаясь проникнуть в сущность феномена жизни, мы вынуждены ограничить сферу своего знания лишь доступ­ными нашему наблюдению явлени­ями жизни. Мы в состоянии гово­рить лишь о том, в чем проявляет­ся более высокое качество живого, чем оно превосходит в тех или иных отношениях состояние веще­ства, присущее неживой природе. Но не более того!