4. Человек в симметрично-асимметричном мире
Двуединая природа человека
Отношение человека к природе, в том числе и к себе самому (как части природы), характеризуется ныне серьезными противоречиями, глубина и масштабы которых драматически нарастают. Несмотря на то, что на эту тему сказано уже достаточно много в различных категориях и терминах (особенно экологических и природоохранных), она нисколько не теряет актуальности. Но не будем повторяться. Посмотрим на проблему шире, под иным углом зрения - с общих естественнонаучных позиций. Тогда и отыщем, наконец, ее самый главный корень.
1. Универсальное свойство природы
В современную естественнонаучную картину мира прочно вошло представление о симметрии как принципиальной основе всего Мироустройства. Первоначально понятие о симметрии пришло к нам из геометрии. Суть в том, что различные материальные структуры и образования (молекулы, кристаллы, организмы, космические тела и т.д.) характеризуют пространственная соразмерность, полное соответствие в расположении частей целого относительно некоторого центра (каковым являются обычно точка, линия, плоскость). Выяснением природы геометрической симметрии в свое время основательно занимался выдающийся физик Пьер Кюри, который вывел ее обобщающие законы, исходя из вездесущего во Вселенной гравитационного взаимодействия.
Не ограничившись этим, П. Кюри значительно расширил содержание термина, которое наполнилось разнообразным и порой очень сложным физическим смыслом. Под симметрией вообще стали понимать в дальнейшем инвариантность (неизменность) какого-либо состояния (и описывающих его математических уравнений и формул) относительно некоторых преобразований. Примером может служить постулированная А. Эйнштейном изотропность и однородность Вселенной, заставляющие ее подчиняться очень важным законам сохранения. В этом контексте различают симметрии большие и малые, простые и сложные, видимые и невидимые, т.е. недоступные для непосредственного нашего наблюдения. Последние наиболее широко распространены в природе, но природа скрывает их от самого пристального нашего внимания и позволяет судить об их существовании только с помощью чрезвычайно изощренных (как, например, в случае с космическими струнами) математических построений.
Трудно представить, сколь ужасна была бы Вселенная, лишенная всяких симметрий. В ней не было бы никаких законов, ни для каких процессов и отношений. Ведь само существование всех известных физических взаимодействий (сильного, слабого, электромагнитного и гравитационного) есть следствие имеющихся в природе весьма значительных, или, как принято говорить, высоких симметрий. Но и полностью симметричная Вселенная выглядела бы очень странно. Она была бы совершенно непригодна для сложных структур, свободных и связанных состояний. В ней не было бы расстояний между отдельными точками, отрезков времени, соединяющих различные события. Разумеется, в такой Вселенной не нашлось бы места для жизни.
Между тем, как утверждают космологи, в начальный момент своего рождения горячая Вселенная была именно такой, то есть абсолютно симметричной и однородной. Все упомянутые физические взаимодействия были слиты в ней воедино в некую «суперсилу». Понятно, что в таком состоянии (если бы оно сохранялось и дальше) Вселенная не имела бы никаких перспектив для дальнейшего эволюционного прогресса, тем более для возникновения в ней жизни. Однако на фоне расширения и связанного с ним остывания космической макросистемы «суперсимметрия» стала разделять на части, то есть на более мелкие (разумеется, по космическим меркам) симметрии, каковыми и явились конкретные физические взаимодействия. Одновременно от изначально высоко симметричного и не совместимого с будущей жизнью многомерного пространства отделилось и обособилось менее симметричное трехмерное пространство (или четырехмерное пространство-время), в котором Вселенная, наконец, комфортно устроилась.
Это нам только кажется, что мир, в котором мы живем, идеально симметричен. На самом деле его симметрия, как и симметрия живых существ, обитающих в нем, некоторым образом нарушена. Например, тело человека в геометрическом плане, несомненно, обладает двусторонней (или билатеральной, согласно классификации П. Кюри) симметрией. Возможна только одна плоскость, которая делит его на две зеркально отражающие друг друга половины - левую и правую. Однако на самом деле эта симметрия распространяется главным образом на внешние очертания тела, но не охватывает некоторые его очень важные внутренние сферы. Пространственную гармонию существенно нарушают сердце, которое расположено слева, и печень, которая, напротив, расположена справа. Особого внимания заслуживает функциональное различие левого и правого полушарий головного мозга. Левое полушарие отвечает за интеллектуальную деятельность, правое - за эмоциональную. Но и наружные органы (левая и правая конечности, симметричность которых внешне, казалось бы, не вызывает сомнения), на самом деле различаются не только функционально, но и морфологически.
(Недаром различие правой и левой рук нашло своеобразное отражение в русском языке: правая получила название «десница», а левая - «шуйца»).
Подробное рассмотрение этих вопросов не входит в нашу задачу (по данной теме существует обширная специальная и общедоступная литература). Отметим лишь, что все упомянутые факты нарушения симметрии, отнюдь не случайны, в них таится глубокий биологический смысл. Более того, они стали в свое время необходимым условием грандиозного эволюционного процесса в биосфере, имя которому - антропогенез.
Но ведь и сама жизнь на Земле никогда не могла бы состояться на геологическом фоне в далеком прошлом без разрушения симметрий еще на молекулярном уровне. Жизнь отвергает симметричные рацематы. Она не терпит равноправия левых и правых стереоизомеров. Жизнь распознает, принимает и воспроизводит в своем непрерывном метаболизме только правые (D) сахара и только левые (L) аминокислоты. Соответственно белковые молекулы, составленные из линейной последовательности различных аминокислот, закручены только влево, а двойная спираль молекулы ДНК (как имеющей углеводный остов) - только вправо. Нет жизни без асимметрии, как и нет в природе асимметричного состояния органического вещества в каких-либо ощутимых масштабах без жизни. Особая мета стоит на всём живом. Один-единственный признак - избирательное отношение к оптическим антиподам - проводит резкую грань между живым и неживым. И на то должна быть веская, продиктованная крайней биологической необходимостью причина.
(Известный физик Ричард Фейнман заметил как-то: « На 99,9 процента природе все равно, что левое, что правое. И вдруг одно едва приметное явленьице выходит из ряда вон и оказывается совершенно однобоким. Ни один человек пока еще не имеет ни малейшего представления о том, как объяснить эту загадку». Попробуем, однако, разгадать биологический смысл нарушения оптической симметрии на молекулярном уровне. Многообразные процессы, которые осуществляются в живой клетке (прежде всего репликация, транскрипция и трансляция) и неизбежно сводятся к строительно-монтажным работам на линии (очень точным, выверенным, строка в строку), естественно, требуют определенной, строго фиксированной пространственно-геометрической стандартизации исходных строительных конструкций. Понятно, что столь сложные динамические микропроцессы, где первостепенное значение имеет фактор узнавания и считывания, затрудняются или же вовсе становятся невозможными, если, например, одна часть молекул какой-либо белковой аминокислоты «левша», а другая - «правша». Кто сможет без напряжения и раздражения читать большое литературное произведение, напечатанное перевернутыми вверх ногами буквами вперемежку с нормально ориентированными? Кто возьмется оценить его художественные достоинства? Тем более для прочтения и точного воспроизведения куда более содержательного и сложного генетического текста, включая «редактирование» и «корректирование», а также обогащение семантикой, безусловно, требуется его строгая геометрическая упорядоченность.)
Есть и другая сторона проблемы. Нас обычно пугает «хаос». С этим словом ассоциируются неорганизованная, лишенная последовательности и стройности беспредельная стихия, зияющая бездна, наполненная туманом и мраком, где царят только беспорядок и неразбериха. Отсюда хаос представляется нам сугубо деструктивным началом мира. Казалось бы, он не ведет никуда. Но именно из этого первозданного, инвариантного во всех отношениях и, следовательно, абсолютно симметричного состояния произошло все сущее. Структуризация мира после так называемого Большого взрыва шла от состояния хаоса (то есть, неупорядоченной сложности) к существующему ныне состоянию космоса (то есть, упорядоченной сложности).
При всем этом хаос как «отец беспорядка» не только не ушел из нынешнего мира, но и сохранился в нем (особенно на квантовом уровне) как совершенно необходимое условие существования порядка. Порядок и беспорядок возникают и существуют одновременно, включают себя один в другой, они тесно связаны друг с другом. Порядок «выкристаллизовывается» в процессе самоорганизации из беспорядка и возвращается в него по достижении критического уровня сложности.
В общем, мы живем в симметрично-асимметричном мире. И можно только восхищаться замечательно подобранным соотношением сохраненных и нарушенных симметрий, которое порождает и обусловливает подлинную красоту мира и на котором, собственно, зиждется вся гармония природы а, стало быть, и нашего (человеческого) существования. Теоретически, малейшее нарушение в ту или иную сторону сложившихся в мире симметрий приводит мир к разрушению. И, следовательно, далекий от научных методов мышления Ф.М. Достоевский, оказался на удивление прав (с точки зрения современного естествознания), когда в одном из своих литературных произведений как бы невзначай обронил загадочную фразу «красота спасет мир», которая до сих пор вызывает необоснованную критику со стороны некоторых гуманитариев.
2. Коренное противоречие человеческого бытия
Человек в своей повседневной деятельности, избегая ненавистного ему хаоса, везде и всюду (в быту и на работе, в отношениях друг с другом, в системе школьного образования и воспитания и т.д.) стремится строить полный порядок. Дело доходит нередко до абсолютного педантизма: все правила неукоснительны, действия людей стандартизированы и предопределены до мельчайших нюансов. Казалось бы, всем от этого только выгода и удобства. Но вот что примечательно. Именно в цивилизованных высокоразвитых странах, видящих идеал в предельно упорядоченном поведении людей, ныне, по статистике, нарастает не только общее число, но и разнообразие психических расстройств. Причины этого явления ищут главным образом в каких-то внешних факторах, например, в обстоятельствах жизни конкретного индивидуума. А они лежат, прежде всего, в симметрично-асимметричной природе бытия и самого человека, который нередко заходит в тупик вследствие постоянного пребывания в условиях однозначного порядка.
Шведский натуралист К. Линней в своем капитальном труде «Система природы» (1735) присвоил человеку как биологическому виду (в соответствии с введенным им же принципом бинарной номенклатуры) название «Человек разумный» (Homo sapiens). Это знаковое событие стало научным итогом уже давно сложившейся традиции усматривать в разуме главное (казалось бы, совершенно бесспорное и к тому же вполне очевидное) отличие человека от остального животного мира.
Еще в античные времена всё исходящее от человеческого разума и, прежде всего, добытые на его основе знания виделись непременно светлым и добродетельным. «Грешат только по незнанию», - утверждал Сократ. Ум всегда правилен и призван «властвовать над всем», а разумная деятельность открывает путь только к лучшему в жизни, - учил Аристотель, который настолько преклонялся перед силой разума, что провозгласил его, по сути дела, земным богом.
Эпоха Возрождения, которая вновь обратилась к античным идеалам гуманизма, также была проникнута пафосом возвышения человеческого разума, наделением этой «высшей ценности природы» безграничными творческими возможностями. Представление Р. Декарта о мышлении как единственно достоверном свидетельстве человеческого бытия («мыслю, следовательно, существую») легло в основу новоевропейского рационализма, который и поныне именно в разуме и мышлении усматривает специфическую особенность человека, его сущность. Утверждение определяющей роли разума не только в познании, но и во всей человеческой деятельности, явилось одним из философских источников идеологии Просвещения. Ещё дальше экспансия рационализма пошла в XX веке, который насквозь проникся идеей естественного порядка - бесконечной причинной цепи, охватывающей весь мир. Более того, мышление стало отождествляться с духовностью и это вошло в привычку. Разум стал рассматриваться как единственный источник и вместе с тем критерий истинности.
Надо сказать, что рациональная цивилизация добилась впечатляющих (в наше время просто поразительных) успехов в области научно-технического прогресса, в деле построения всей материальной культуры. Что же касается причины некоторых неудач, возникающих на этом пути, то современная цивилизация всецело видит их в недостатке разумности тех или иных действий человека. И потому считается, что для их преодоления и устранения необходимо постоянно совершенствовать интеллект. Человек должен стать не просто разумным, а сверхразумным, и тогда непременно будет найден выход из всякого затруднительного положения. У рационализма есть только не разрешенные еще проблемы, но нет принципиально неразрешимых. Силой разума достигаются, в конце концов, основополагающие и безошибочные истины.
В этой связи может показаться весьма странным скептическое отношение к достоинствам «всемогущего» разума и даже его резкая критика со стороны некоторых известных, в том числе выдающихся (к тому же одаренных незаурядным интеллектом) представителей человечества. Так, по мнению датского философа XIX века С. Кьеркегора, разум помогает людям справиться с трудностями жизни, но он может приносить и величайшие беды, превращаться из благодетеля в «тюремщика и палача». А потому важно уметь периодически сбрасывать с себя его «ненавистную власть». Л.Н. Толстой выделял в человеке совершенно необходимое ему «неразумное знание» и некое высшее «Я», связанное с вечностью. По словам одного из героев Н.С. Лескова, есть нечто в человеке, «что выше ума и за чем ум должен стоять на запятках». Ф.М. Достоевский считал, что разум и наука призваны исполнять в жизни людей лишь «должность второстепенную и служебную». К «усмирению притязаний рассудка» призывал российский мыслитель П. Флоренский. С давних пор известны наставления восточных мудрецов относительно осторожности в обращении с разумом. Основатель буддизма С. Гуатама учил: «Истинный мудрец смиряет свой ум, подобно тому, как ловкий погонщик-воин присмиряет боевого слона».
Свое отношение к данной проблеме в превосходной художественной форме выразил русский поэт Велимир Хлебников:
Если кто сетку чисел набросил на мир,
Разве он ум наш возвысил?
Нет, стал наш ум еще более сир.
Очевидно, наряду с разумом в человеке присутствует другое атрибутивное начало, которому в животном мире и в самом деле нет аналогов. Немецкий философ И.Г. Гердер назвал человека «первым вольноотпущенником природы», имеющим двойственное происхождение - естественное и духовное. Так вот, именно в духовности и душевности, в том загадочном внутреннем мире, который никак не поддается «исчислению», кроется не менее (если не более) существенная разница между животными и человеком.
Человек, как и весь мир, в котором он обитает, - существо симметрично-асимметричное. Его высокая рациональная симметрия нарушена. В сознание необходимо включена иррациональная составляющая, так что всякий нормальный человек одновременно пребывает и на «территории разума», и на «территории сердца». Но это только в самых общих чертах. Присущая человеческому индивидууму свобода воли постоянно нарушает и разрушает это подвижное равновесие, внося в его поступки непредсказуемость и неопределенность. В одних ситуациях преобладает рациональное начало, в других - душевное. Эта неопределенность - великое преимущество, но и вечная драма всякого человека, повседневное существование которого сопровождается принятием бесконечной череды неотложных, в том числе и очень важных, не терпящих промедления решений. И тем больше, чем больше масштабы решаемых им задач и чем больше его ответственность перед собой и обществом.
(Согласно библейским сказаниям, Господь спросил Соломона во сне, какие у него есть пожелания, обещая их исполнить. Молодой царь пренебрег всем, но попросил дать ему разумное сердце, чтобы он мог правильно руководить своей страной и своим народом. Превосходный образец для всех нынешних и будущих правителей и руководителей любого уровня!)
Как бы то ни было, весь исторический опыт свидетельствует нам о том, что без участия души итогом только рациональных действий могут быть весьма негативные последствия - зло и человеческие страдания. Монополия разума губительна для человека и человечества.
В современном цивилизованном мире, однако, наблюдается резко выраженная тенденция к одностороннему перенасыщению рассудочностью. Этот мир видит идеал в предельно разумном и, следовательно, упорядоченном поведении человека. Рационально-технократической действительности удобнее иметь дело только с логичным и здравомыслящим человеком. Ей нужен исполнитель, накачанный знаниями, отчеканенный в поступках и не позволяющий себе загадочных душевных проявлений. Он должен не жить, а действовать - всегда четко, объяснимо, без лишних эмоций и переживаний (все это мешает делу!). Не случайно все наши интеллектуально-развлекательные телепрограммы построены на беспристрастном знании, запоминании и угадывании отдельных фактов (тот же принцип положен в основу пресловутого школьного ЕГЭ). Но знать и понимать - не одно и то же! Можно видеть и не замечать, можно знать, но не понимать.
Разумность стала не только основным, но и самодовлеющим принципом организации жизни. Человек стремится все решать «по уму». Другие критерии - «по совести», «по любви», «как подсказывают душа и сердце» - вытеснены из практического обихода или извращены и приспособлены под себя разумом. Душевное бытие подменилось расчетливостью, умением анализировать «плюсы» и «минусы» в отношениях друг с другом. Словом, между душой и разумом человека ныне образовалась глубокая трещина, что нарушило его подлинную (от природы идущую) красоту, которая обусловлена неразрывным единством обеих сущностей.
Наставления философов, мудрецов и пророков, представляющих самые разные мировоззрения, с давних пор сходились в мыслях о суетности жизни в рамках рациональной потребительской культуры. Они призывали человека к умеренности и аскетизму, вхождению в мир духовных ценностей. Но тщетно: духовная цивилизация никак не может одолеть цивилизацию потребительскую. Рационализм стал ныне безраздельным хозяином мира. Сколько раз из глубин иррациональной восточной мудрости черпал западный мир духовные истины, находя неожиданные для логической мысли альтернативные решения. Нынче Восток бросился в погоню за евро-атлантической цивилизацией по уже накатанной ею колее. Теперь и здесь в центре внимания интеллект, высокий уровень IQ. Рационализация Востока, которая идет с нарастающим ускорением, - это вызревавший долгие годы мощнейший тектонический сдвиг в мировой цивилизации. Нас восхищает ныне «экономическое чудо» стран азиатско-тихоокеанского региона. Мы закрываем глаза на то, что фантастический успех китайской экономики оплачен помимо всего прочего чудовищной экологической ценой. Не задумываемся над тем, во что превратится биосфера Земли, если в результате экономического соревнования, которым ныне стихийно и безудержно охвачен весь мир, такого же (а, может быть, и более высокого) уровня материального производств, и, следовательно, потребления природных ресурсов достигнут некоторые другие крупные страны.
Окончание следует!
Отношение человека к природе, в том числе и к себе самому (как части природы), характеризуется ныне серьезными противоречиями, глубина и масштабы которых драматически нарастают. Несмотря на то, что на эту тему сказано уже достаточно много в различных категориях и терминах (особенно экологических и природоохранных), она нисколько не теряет актуальности. Но не будем повторяться. Посмотрим на проблему шире, под иным углом зрения - с общих естественнонаучных позиций. Тогда и отыщем, наконец, ее самый главный корень.
1. Универсальное свойство природы
В современную естественнонаучную картину мира прочно вошло представление о симметрии как принципиальной основе всего Мироустройства. Первоначально понятие о симметрии пришло к нам из геометрии. Суть в том, что различные материальные структуры и образования (молекулы, кристаллы, организмы, космические тела и т.д.) характеризуют пространственная соразмерность, полное соответствие в расположении частей целого относительно некоторого центра (каковым являются обычно точка, линия, плоскость). Выяснением природы геометрической симметрии в свое время основательно занимался выдающийся физик Пьер Кюри, который вывел ее обобщающие законы, исходя из вездесущего во Вселенной гравитационного взаимодействия.
Не ограничившись этим, П. Кюри значительно расширил содержание термина, которое наполнилось разнообразным и порой очень сложным физическим смыслом. Под симметрией вообще стали понимать в дальнейшем инвариантность (неизменность) какого-либо состояния (и описывающих его математических уравнений и формул) относительно некоторых преобразований. Примером может служить постулированная А. Эйнштейном изотропность и однородность Вселенной, заставляющие ее подчиняться очень важным законам сохранения. В этом контексте различают симметрии большие и малые, простые и сложные, видимые и невидимые, т.е. недоступные для непосредственного нашего наблюдения. Последние наиболее широко распространены в природе, но природа скрывает их от самого пристального нашего внимания и позволяет судить об их существовании только с помощью чрезвычайно изощренных (как, например, в случае с космическими струнами) математических построений.
Трудно представить, сколь ужасна была бы Вселенная, лишенная всяких симметрий. В ней не было бы никаких законов, ни для каких процессов и отношений. Ведь само существование всех известных физических взаимодействий (сильного, слабого, электромагнитного и гравитационного) есть следствие имеющихся в природе весьма значительных, или, как принято говорить, высоких симметрий. Но и полностью симметричная Вселенная выглядела бы очень странно. Она была бы совершенно непригодна для сложных структур, свободных и связанных состояний. В ней не было бы расстояний между отдельными точками, отрезков времени, соединяющих различные события. Разумеется, в такой Вселенной не нашлось бы места для жизни.
Между тем, как утверждают космологи, в начальный момент своего рождения горячая Вселенная была именно такой, то есть абсолютно симметричной и однородной. Все упомянутые физические взаимодействия были слиты в ней воедино в некую «суперсилу». Понятно, что в таком состоянии (если бы оно сохранялось и дальше) Вселенная не имела бы никаких перспектив для дальнейшего эволюционного прогресса, тем более для возникновения в ней жизни. Однако на фоне расширения и связанного с ним остывания космической макросистемы «суперсимметрия» стала разделять на части, то есть на более мелкие (разумеется, по космическим меркам) симметрии, каковыми и явились конкретные физические взаимодействия. Одновременно от изначально высоко симметричного и не совместимого с будущей жизнью многомерного пространства отделилось и обособилось менее симметричное трехмерное пространство (или четырехмерное пространство-время), в котором Вселенная, наконец, комфортно устроилась.
Это нам только кажется, что мир, в котором мы живем, идеально симметричен. На самом деле его симметрия, как и симметрия живых существ, обитающих в нем, некоторым образом нарушена. Например, тело человека в геометрическом плане, несомненно, обладает двусторонней (или билатеральной, согласно классификации П. Кюри) симметрией. Возможна только одна плоскость, которая делит его на две зеркально отражающие друг друга половины - левую и правую. Однако на самом деле эта симметрия распространяется главным образом на внешние очертания тела, но не охватывает некоторые его очень важные внутренние сферы. Пространственную гармонию существенно нарушают сердце, которое расположено слева, и печень, которая, напротив, расположена справа. Особого внимания заслуживает функциональное различие левого и правого полушарий головного мозга. Левое полушарие отвечает за интеллектуальную деятельность, правое - за эмоциональную. Но и наружные органы (левая и правая конечности, симметричность которых внешне, казалось бы, не вызывает сомнения), на самом деле различаются не только функционально, но и морфологически.
(Недаром различие правой и левой рук нашло своеобразное отражение в русском языке: правая получила название «десница», а левая - «шуйца»).
Подробное рассмотрение этих вопросов не входит в нашу задачу (по данной теме существует обширная специальная и общедоступная литература). Отметим лишь, что все упомянутые факты нарушения симметрии, отнюдь не случайны, в них таится глубокий биологический смысл. Более того, они стали в свое время необходимым условием грандиозного эволюционного процесса в биосфере, имя которому - антропогенез.
Но ведь и сама жизнь на Земле никогда не могла бы состояться на геологическом фоне в далеком прошлом без разрушения симметрий еще на молекулярном уровне. Жизнь отвергает симметричные рацематы. Она не терпит равноправия левых и правых стереоизомеров. Жизнь распознает, принимает и воспроизводит в своем непрерывном метаболизме только правые (D) сахара и только левые (L) аминокислоты. Соответственно белковые молекулы, составленные из линейной последовательности различных аминокислот, закручены только влево, а двойная спираль молекулы ДНК (как имеющей углеводный остов) - только вправо. Нет жизни без асимметрии, как и нет в природе асимметричного состояния органического вещества в каких-либо ощутимых масштабах без жизни. Особая мета стоит на всём живом. Один-единственный признак - избирательное отношение к оптическим антиподам - проводит резкую грань между живым и неживым. И на то должна быть веская, продиктованная крайней биологической необходимостью причина.
(Известный физик Ричард Фейнман заметил как-то: « На 99,9 процента природе все равно, что левое, что правое. И вдруг одно едва приметное явленьице выходит из ряда вон и оказывается совершенно однобоким. Ни один человек пока еще не имеет ни малейшего представления о том, как объяснить эту загадку». Попробуем, однако, разгадать биологический смысл нарушения оптической симметрии на молекулярном уровне. Многообразные процессы, которые осуществляются в живой клетке (прежде всего репликация, транскрипция и трансляция) и неизбежно сводятся к строительно-монтажным работам на линии (очень точным, выверенным, строка в строку), естественно, требуют определенной, строго фиксированной пространственно-геометрической стандартизации исходных строительных конструкций. Понятно, что столь сложные динамические микропроцессы, где первостепенное значение имеет фактор узнавания и считывания, затрудняются или же вовсе становятся невозможными, если, например, одна часть молекул какой-либо белковой аминокислоты «левша», а другая - «правша». Кто сможет без напряжения и раздражения читать большое литературное произведение, напечатанное перевернутыми вверх ногами буквами вперемежку с нормально ориентированными? Кто возьмется оценить его художественные достоинства? Тем более для прочтения и точного воспроизведения куда более содержательного и сложного генетического текста, включая «редактирование» и «корректирование», а также обогащение семантикой, безусловно, требуется его строгая геометрическая упорядоченность.)
Есть и другая сторона проблемы. Нас обычно пугает «хаос». С этим словом ассоциируются неорганизованная, лишенная последовательности и стройности беспредельная стихия, зияющая бездна, наполненная туманом и мраком, где царят только беспорядок и неразбериха. Отсюда хаос представляется нам сугубо деструктивным началом мира. Казалось бы, он не ведет никуда. Но именно из этого первозданного, инвариантного во всех отношениях и, следовательно, абсолютно симметричного состояния произошло все сущее. Структуризация мира после так называемого Большого взрыва шла от состояния хаоса (то есть, неупорядоченной сложности) к существующему ныне состоянию космоса (то есть, упорядоченной сложности).
При всем этом хаос как «отец беспорядка» не только не ушел из нынешнего мира, но и сохранился в нем (особенно на квантовом уровне) как совершенно необходимое условие существования порядка. Порядок и беспорядок возникают и существуют одновременно, включают себя один в другой, они тесно связаны друг с другом. Порядок «выкристаллизовывается» в процессе самоорганизации из беспорядка и возвращается в него по достижении критического уровня сложности.
В общем, мы живем в симметрично-асимметричном мире. И можно только восхищаться замечательно подобранным соотношением сохраненных и нарушенных симметрий, которое порождает и обусловливает подлинную красоту мира и на котором, собственно, зиждется вся гармония природы а, стало быть, и нашего (человеческого) существования. Теоретически, малейшее нарушение в ту или иную сторону сложившихся в мире симметрий приводит мир к разрушению. И, следовательно, далекий от научных методов мышления Ф.М. Достоевский, оказался на удивление прав (с точки зрения современного естествознания), когда в одном из своих литературных произведений как бы невзначай обронил загадочную фразу «красота спасет мир», которая до сих пор вызывает необоснованную критику со стороны некоторых гуманитариев.
2. Коренное противоречие человеческого бытия
Человек в своей повседневной деятельности, избегая ненавистного ему хаоса, везде и всюду (в быту и на работе, в отношениях друг с другом, в системе школьного образования и воспитания и т.д.) стремится строить полный порядок. Дело доходит нередко до абсолютного педантизма: все правила неукоснительны, действия людей стандартизированы и предопределены до мельчайших нюансов. Казалось бы, всем от этого только выгода и удобства. Но вот что примечательно. Именно в цивилизованных высокоразвитых странах, видящих идеал в предельно упорядоченном поведении людей, ныне, по статистике, нарастает не только общее число, но и разнообразие психических расстройств. Причины этого явления ищут главным образом в каких-то внешних факторах, например, в обстоятельствах жизни конкретного индивидуума. А они лежат, прежде всего, в симметрично-асимметричной природе бытия и самого человека, который нередко заходит в тупик вследствие постоянного пребывания в условиях однозначного порядка.
Шведский натуралист К. Линней в своем капитальном труде «Система природы» (1735) присвоил человеку как биологическому виду (в соответствии с введенным им же принципом бинарной номенклатуры) название «Человек разумный» (Homo sapiens). Это знаковое событие стало научным итогом уже давно сложившейся традиции усматривать в разуме главное (казалось бы, совершенно бесспорное и к тому же вполне очевидное) отличие человека от остального животного мира.
Еще в античные времена всё исходящее от человеческого разума и, прежде всего, добытые на его основе знания виделись непременно светлым и добродетельным. «Грешат только по незнанию», - утверждал Сократ. Ум всегда правилен и призван «властвовать над всем», а разумная деятельность открывает путь только к лучшему в жизни, - учил Аристотель, который настолько преклонялся перед силой разума, что провозгласил его, по сути дела, земным богом.
Эпоха Возрождения, которая вновь обратилась к античным идеалам гуманизма, также была проникнута пафосом возвышения человеческого разума, наделением этой «высшей ценности природы» безграничными творческими возможностями. Представление Р. Декарта о мышлении как единственно достоверном свидетельстве человеческого бытия («мыслю, следовательно, существую») легло в основу новоевропейского рационализма, который и поныне именно в разуме и мышлении усматривает специфическую особенность человека, его сущность. Утверждение определяющей роли разума не только в познании, но и во всей человеческой деятельности, явилось одним из философских источников идеологии Просвещения. Ещё дальше экспансия рационализма пошла в XX веке, который насквозь проникся идеей естественного порядка - бесконечной причинной цепи, охватывающей весь мир. Более того, мышление стало отождествляться с духовностью и это вошло в привычку. Разум стал рассматриваться как единственный источник и вместе с тем критерий истинности.
Надо сказать, что рациональная цивилизация добилась впечатляющих (в наше время просто поразительных) успехов в области научно-технического прогресса, в деле построения всей материальной культуры. Что же касается причины некоторых неудач, возникающих на этом пути, то современная цивилизация всецело видит их в недостатке разумности тех или иных действий человека. И потому считается, что для их преодоления и устранения необходимо постоянно совершенствовать интеллект. Человек должен стать не просто разумным, а сверхразумным, и тогда непременно будет найден выход из всякого затруднительного положения. У рационализма есть только не разрешенные еще проблемы, но нет принципиально неразрешимых. Силой разума достигаются, в конце концов, основополагающие и безошибочные истины.
В этой связи может показаться весьма странным скептическое отношение к достоинствам «всемогущего» разума и даже его резкая критика со стороны некоторых известных, в том числе выдающихся (к тому же одаренных незаурядным интеллектом) представителей человечества. Так, по мнению датского философа XIX века С. Кьеркегора, разум помогает людям справиться с трудностями жизни, но он может приносить и величайшие беды, превращаться из благодетеля в «тюремщика и палача». А потому важно уметь периодически сбрасывать с себя его «ненавистную власть». Л.Н. Толстой выделял в человеке совершенно необходимое ему «неразумное знание» и некое высшее «Я», связанное с вечностью. По словам одного из героев Н.С. Лескова, есть нечто в человеке, «что выше ума и за чем ум должен стоять на запятках». Ф.М. Достоевский считал, что разум и наука призваны исполнять в жизни людей лишь «должность второстепенную и служебную». К «усмирению притязаний рассудка» призывал российский мыслитель П. Флоренский. С давних пор известны наставления восточных мудрецов относительно осторожности в обращении с разумом. Основатель буддизма С. Гуатама учил: «Истинный мудрец смиряет свой ум, подобно тому, как ловкий погонщик-воин присмиряет боевого слона».
Свое отношение к данной проблеме в превосходной художественной форме выразил русский поэт Велимир Хлебников:
Если кто сетку чисел набросил на мир,
Разве он ум наш возвысил?
Нет, стал наш ум еще более сир.
Очевидно, наряду с разумом в человеке присутствует другое атрибутивное начало, которому в животном мире и в самом деле нет аналогов. Немецкий философ И.Г. Гердер назвал человека «первым вольноотпущенником природы», имеющим двойственное происхождение - естественное и духовное. Так вот, именно в духовности и душевности, в том загадочном внутреннем мире, который никак не поддается «исчислению», кроется не менее (если не более) существенная разница между животными и человеком.
Человек, как и весь мир, в котором он обитает, - существо симметрично-асимметричное. Его высокая рациональная симметрия нарушена. В сознание необходимо включена иррациональная составляющая, так что всякий нормальный человек одновременно пребывает и на «территории разума», и на «территории сердца». Но это только в самых общих чертах. Присущая человеческому индивидууму свобода воли постоянно нарушает и разрушает это подвижное равновесие, внося в его поступки непредсказуемость и неопределенность. В одних ситуациях преобладает рациональное начало, в других - душевное. Эта неопределенность - великое преимущество, но и вечная драма всякого человека, повседневное существование которого сопровождается принятием бесконечной череды неотложных, в том числе и очень важных, не терпящих промедления решений. И тем больше, чем больше масштабы решаемых им задач и чем больше его ответственность перед собой и обществом.
(Согласно библейским сказаниям, Господь спросил Соломона во сне, какие у него есть пожелания, обещая их исполнить. Молодой царь пренебрег всем, но попросил дать ему разумное сердце, чтобы он мог правильно руководить своей страной и своим народом. Превосходный образец для всех нынешних и будущих правителей и руководителей любого уровня!)
Как бы то ни было, весь исторический опыт свидетельствует нам о том, что без участия души итогом только рациональных действий могут быть весьма негативные последствия - зло и человеческие страдания. Монополия разума губительна для человека и человечества.
В современном цивилизованном мире, однако, наблюдается резко выраженная тенденция к одностороннему перенасыщению рассудочностью. Этот мир видит идеал в предельно разумном и, следовательно, упорядоченном поведении человека. Рационально-технократической действительности удобнее иметь дело только с логичным и здравомыслящим человеком. Ей нужен исполнитель, накачанный знаниями, отчеканенный в поступках и не позволяющий себе загадочных душевных проявлений. Он должен не жить, а действовать - всегда четко, объяснимо, без лишних эмоций и переживаний (все это мешает делу!). Не случайно все наши интеллектуально-развлекательные телепрограммы построены на беспристрастном знании, запоминании и угадывании отдельных фактов (тот же принцип положен в основу пресловутого школьного ЕГЭ). Но знать и понимать - не одно и то же! Можно видеть и не замечать, можно знать, но не понимать.
Разумность стала не только основным, но и самодовлеющим принципом организации жизни. Человек стремится все решать «по уму». Другие критерии - «по совести», «по любви», «как подсказывают душа и сердце» - вытеснены из практического обихода или извращены и приспособлены под себя разумом. Душевное бытие подменилось расчетливостью, умением анализировать «плюсы» и «минусы» в отношениях друг с другом. Словом, между душой и разумом человека ныне образовалась глубокая трещина, что нарушило его подлинную (от природы идущую) красоту, которая обусловлена неразрывным единством обеих сущностей.
Наставления философов, мудрецов и пророков, представляющих самые разные мировоззрения, с давних пор сходились в мыслях о суетности жизни в рамках рациональной потребительской культуры. Они призывали человека к умеренности и аскетизму, вхождению в мир духовных ценностей. Но тщетно: духовная цивилизация никак не может одолеть цивилизацию потребительскую. Рационализм стал ныне безраздельным хозяином мира. Сколько раз из глубин иррациональной восточной мудрости черпал западный мир духовные истины, находя неожиданные для логической мысли альтернативные решения. Нынче Восток бросился в погоню за евро-атлантической цивилизацией по уже накатанной ею колее. Теперь и здесь в центре внимания интеллект, высокий уровень IQ. Рационализация Востока, которая идет с нарастающим ускорением, - это вызревавший долгие годы мощнейший тектонический сдвиг в мировой цивилизации. Нас восхищает ныне «экономическое чудо» стран азиатско-тихоокеанского региона. Мы закрываем глаза на то, что фантастический успех китайской экономики оплачен помимо всего прочего чудовищной экологической ценой. Не задумываемся над тем, во что превратится биосфера Земли, если в результате экономического соревнования, которым ныне стихийно и безудержно охвачен весь мир, такого же (а, может быть, и более высокого) уровня материального производств, и, следовательно, потребления природных ресурсов достигнут некоторые другие крупные страны.
Окончание следует!