Исландия и киты
Порт Рейкьявика прямо-таки забит катерами для туристических экскурсий по наблюдению за китами - так называемого вейл-вотчинга.
Но если перейти на другую сторону пирса, можно увидеть несколько зловеще чернеющих китобойных судов.
Исландию часто обвиняют в том, что она практикует китобойный промысел, вопреки образу страны, озабоченной охраной природы. В чем же причина?
Сами исландцы китовое мясо почти не едят, оно идет на экспорт в Японию, а также в рестораны на бифштексы для туристов из тех самых стран, которые обвиняют Исландию в жестокости. Существует мнение, что эти самые обвинения - одна из причин продолжения китобойного промысла. Исландцы вообще не слишком любят иностранных туристов, считая их (не без оснований) тупыми самодовольными зажравшимися бездельниками.
Китобойный промысел не приносит особой выгоды и продолжается лишь благодаря усилиям одного человека - Кристиана Лоффтсона, владельца китобойной компании, основанной в 1948 году его отцом. Сам он начал работать на промысле с 13 лет, а сейчас ему больше 70. Он откровенно наслаждается вниманием, которое оказывают ему зарубежные природоохранные общества, и периодически троллит их высказываниями типа "Киты для меня - те же рыбы".
Чуткие к общественным трендам продавцы сувениров отреагировали на китобойные дебаты выпуском вот такой футболки для туристов:
Рядовые исландцы к промыслу относятся по-разному, но в целом довольно равнодушно - у них полно других проблем. В результате кризиса 2008 года многие потеряли все свои сбережения, и им не до китов. А сам Кристиан Лоффтсон достаточно богат, чтобы - путем добровольных пожертвований - купить лояльность большинства политических партий. Его интересы в парламенте лоббирует один-единственный человек - Джон Гуннарсон, сын которого Гуннар Бергман Джонсон - один из лидеров промысла малых полосатиков (а Лоффтсон специализируется на финвалах). Остальным членам парламента в целом пофиг, так что усилий одного человека достаточно, чтобы обеспечить поддержку промысла. Кроме того, у Джона Гуннарсона есть полезный друг - министр сельского хозяйства и рыболовства - который по старой дружбе выдает ежегодные квоты.
В целом, взаимоотношения исландских китобоев и их зарубежных оппонентов напоминают своего рода симбиоз. Лоффтсон получает мировую известность и повышает свое ЧСВ, тролля природоохранников, а они в свою очередь имеют скандально известного персонажа, отлично подходящего на образ "абсолютного зла", помогающего привлечь внимание и повысить приток денег от сторонников.
Вероятно, со временем рынок все расставит по местам, и промысел постепенно прекратится, но сколько времени это займет - десять лет или пятьдесят - сказать сложно.
Какова же мораль этой сказки? А морали-то в этой сказке и нету…
Но если перейти на другую сторону пирса, можно увидеть несколько зловеще чернеющих китобойных судов.
Исландию часто обвиняют в том, что она практикует китобойный промысел, вопреки образу страны, озабоченной охраной природы. В чем же причина?
Сами исландцы китовое мясо почти не едят, оно идет на экспорт в Японию, а также в рестораны на бифштексы для туристов из тех самых стран, которые обвиняют Исландию в жестокости. Существует мнение, что эти самые обвинения - одна из причин продолжения китобойного промысла. Исландцы вообще не слишком любят иностранных туристов, считая их (не без оснований) тупыми самодовольными зажравшимися бездельниками.
Китобойный промысел не приносит особой выгоды и продолжается лишь благодаря усилиям одного человека - Кристиана Лоффтсона, владельца китобойной компании, основанной в 1948 году его отцом. Сам он начал работать на промысле с 13 лет, а сейчас ему больше 70. Он откровенно наслаждается вниманием, которое оказывают ему зарубежные природоохранные общества, и периодически троллит их высказываниями типа "Киты для меня - те же рыбы".
Чуткие к общественным трендам продавцы сувениров отреагировали на китобойные дебаты выпуском вот такой футболки для туристов:
Рядовые исландцы к промыслу относятся по-разному, но в целом довольно равнодушно - у них полно других проблем. В результате кризиса 2008 года многие потеряли все свои сбережения, и им не до китов. А сам Кристиан Лоффтсон достаточно богат, чтобы - путем добровольных пожертвований - купить лояльность большинства политических партий. Его интересы в парламенте лоббирует один-единственный человек - Джон Гуннарсон, сын которого Гуннар Бергман Джонсон - один из лидеров промысла малых полосатиков (а Лоффтсон специализируется на финвалах). Остальным членам парламента в целом пофиг, так что усилий одного человека достаточно, чтобы обеспечить поддержку промысла. Кроме того, у Джона Гуннарсона есть полезный друг - министр сельского хозяйства и рыболовства - который по старой дружбе выдает ежегодные квоты.
В целом, взаимоотношения исландских китобоев и их зарубежных оппонентов напоминают своего рода симбиоз. Лоффтсон получает мировую известность и повышает свое ЧСВ, тролля природоохранников, а они в свою очередь имеют скандально известного персонажа, отлично подходящего на образ "абсолютного зла", помогающего привлечь внимание и повысить приток денег от сторонников.
Вероятно, со временем рынок все расставит по местам, и промысел постепенно прекратится, но сколько времени это займет - десять лет или пятьдесят - сказать сложно.
Какова же мораль этой сказки? А морали-то в этой сказке и нету…