Выступление патриарха в Госдуме: нравственность не может быть относительной!
Добро, Истина и Любовь не могут быть относительными. Патриарх несомненно прав, когда говорит о том, что нравственность не может быть относительной. Её относительность - это её конец. Провозглашаемая сегодня на Западе толерантность - это как раз фиксация ситуации относительности нравственности на Западе, её уничтожения и замены на право. Такая ситуация, если по-простому - ситуация официальной победы Зла в рамках общества. Это надо понимать, так же как духовную вирусность «относительности нравственности» и «относительности людей - люди бывают разные».
Правда, в связи с напоминанием патриарха Кирилла об абсолютности нравственности, возникает вопрос тогда к нашей элите и к тем, кто стал миллиардерами: именно они воспринимали нравственные нормы как небезусловные, относительные, необязательные, позволяя следовать своим желаниям и интересам, а не ценностям, нормам и смыслам. И можно вспомнить, что советское общество совсем не случайно провозглашало моральный кодекс строителя коммунизма, совпадавшего с христианским мировоззрением и нравственными заповедями христианства. Проблема ведь совсем не в том, что коммунисты не смогли придумать другой нравственный кодекс, в чём, посмеиваясь, обвиняли Советы наши священники. Современный Запад показывает, что и придумать иное можно, и разрушить эти нравственные ценности тоже можно, и даже можно превращать это в должное.
Советское общество впервые не только провозгласило христианские ценности, но и попыталось сделать их действующими, обычными, надправовыми - главным регулятором человеческих отношений, общественной и личной жизни людей. Сегодня даже вся Церковь во главе с патриархом не могут себе позволить призвать следовать им в жизни, в экономике, в управлении, дать нравственную оценку тем, кто разворовал общее благо.
Тогда возникнет воспоминание о той самой евангельской притчи про юношу:
«Некто, подойдя, сказал Ему: Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную? Он же сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди. Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя. Юноша говорит Ему: все это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне? Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною. Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение.
Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное; и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие. Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись? А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же все возможно». (Мф. 19. 16-26).
Правда, в связи с напоминанием патриарха Кирилла об абсолютности нравственности, возникает вопрос тогда к нашей элите и к тем, кто стал миллиардерами: именно они воспринимали нравственные нормы как небезусловные, относительные, необязательные, позволяя следовать своим желаниям и интересам, а не ценностям, нормам и смыслам. И можно вспомнить, что советское общество совсем не случайно провозглашало моральный кодекс строителя коммунизма, совпадавшего с христианским мировоззрением и нравственными заповедями христианства. Проблема ведь совсем не в том, что коммунисты не смогли придумать другой нравственный кодекс, в чём, посмеиваясь, обвиняли Советы наши священники. Современный Запад показывает, что и придумать иное можно, и разрушить эти нравственные ценности тоже можно, и даже можно превращать это в должное.
Советское общество впервые не только провозгласило христианские ценности, но и попыталось сделать их действующими, обычными, надправовыми - главным регулятором человеческих отношений, общественной и личной жизни людей. Сегодня даже вся Церковь во главе с патриархом не могут себе позволить призвать следовать им в жизни, в экономике, в управлении, дать нравственную оценку тем, кто разворовал общее благо.
Тогда возникнет воспоминание о той самой евангельской притчи про юношу:
«Некто, подойдя, сказал Ему: Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную? Он же сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди. Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя. Юноша говорит Ему: все это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне? Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною. Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение.
Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное; и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие. Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись? А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же все возможно». (Мф. 19. 16-26).