Моя новая статья для журнала "Четки"
Полагаю, что этот текст вызовет резкое неприятие у подавляющего большинства моих нынешних шиитских друзей и единомышленников. Более того: люди, склонные к сведению всего и вся к упрощенным схемам, решат, что "я вернулась на позиции джемализма".
Это, безусловно, будет слишком прямолинейным и отнюдь неверным выводом, потому что ни от одного пункта критики после размежевания с человеком, бывшим моим Учителем в Исламе, я не отказываюсь. Более того, своей статьей я вовсе не хочу сказать, что джемализм как целостный феномен является аутентичным шиизмом, что джемалевские идеи и есть подлинная шиитская акыда...Все это так же далеко от истины, как и противоположное мнение, будто мысли Джемаля не имеют НИКАКОГО отношения к шиизму и все до единой ему противоречат.
Проблема в том, что Джемаля вообще мало кто понимает правильно. Люди смотрят на внешнюю канву, которая им далеко не всегда нравится, и не видят сути, не могут разгадать самого внутреннего кода его мировосприятия, хотя для человека определенного типа это не является проблемой, ибо он чувствует и видит мир сходным образом. Речь идет даже не об идейном, а именно об экзистенциальном сродстве. И данный способ миропонимания весьма органично близок шиизму. Поэтому разговор о Джемале в контексте шиизма уместен, несмотря на все внешние и частные противоречия.
Почему я решила написать такую статью? Почему я считаю данную тему актуальной - особенно сейчас, когда, казалось бы, Джемаль встал на сторону ваххабитов, начал воспевать Бурятского, прилагавшего немало рьяного усердия к развенчанию "рафидитской ереси"?
Причиной является плачевное положение в среде русских шиитов, в их ориентации на декадентскую, пассивную, вырожденческую, конформистскую трактовку шиитского вероучения.
На какое-то время я ушла в эту среду, но все мои поиски закончились личностным и идейным тупиком. Более того, предельной чертой стало столкновение с феноменами, без преувеличения, уродливыми и овеянными смрадом отталкивающих девиаций.
Ибо подобная версия шиизма (исторически проигравшая хомейнизму, шариатизму, идеологии Хизбаллы и т.д.) привлекает людей определенного склада - вопиюще немужественных, не пассионарных, не волевых, не готовых к реализации какого бы то ни было проекта. Это отсутствие мужского начала, эта бесстрастность и слабость до того ярко выражена, что порой приобретает явственный оттенок личностных патологий. В значительной своей части такие люди представляют собой человеческий тип, подпорченный весьма ощутимой внутренней гнильцой, и они привносят в российское шиитское сообщество дурной привкус нездорового упадочничества.
Их понимание шиизма отдает латентными извращениями. Бурятский хоть был способен взять оружие, чтобы отстаивать тот салафитский бред, коим была полна его голова. Эти же в большинстве своем не способны ни на что, кроме как писать жалобы "в органы" на то, что ваххабиты в мечети не дают им молиться с опущенными руками, а еще битые пять часов ругать Иран за то, что он им якобы недодал, хотя все то, что реально делается и приносит пользу, инициируется именно иранскими структурами. То есть, извиняюсь, такие шииты еще обладают недюжинными способностями к интеллектуальной деятельности, то есть к обильным затрибунным словоизлияниям, а также к усердному штудированию книг, но про то, что сии граждане из данных трудов выносят, можно сказать одно: "Гора родила мышь". И какой контраст - с теми же героическими шиитами из Хизбаллы!
Ибо, побывав в Иране и в Ливане, я поняла, что, альхамдулиЛлах, в этих странах ситуация принципиально иная, и как раз шииты являются образцом мужественности, героизма, выдержки, терпения (а не терпильства!), сплоченности, адекватности вызовам времени, и отличаются высоким уровнем образования и интеллектуальной культуры. За это нужно сказать спасибо прежде всего сейиду Хомейни, отправившему рыдательно-декадантский сафавидский "опиум (для) народа" пинком под зад на задворки истории, и предложившему исламскому миру Проект, в основе которого лежит интерпретация наследия Имамов (мир им) с учетом современных реалий. Хорош этот проект был или плох, актуален он сегодня в своем "классическом" варианте - это совсем другой вопрос. Но именно этот проект позволил шиитам из маргинального гонимого сообщества превратиться в авангард, и вытянуть мусульманский мир из опасного летаргического сна. Это получилось во многом благодаря его бескомпромиссному противостоянию клерикальной зашоренности и мракобесию, ошибочно отождествляемому с Исламом. Впрочем, на задворках вирус декаданса и зашоренности все-таки выжил, и рискует вновь начать отравлять шиитское сообщество - в частности, российское.
Для борьбы с этой напастью все средства хороши. А в особенности для нее подходят концепции неортодоксальных исламских мыслителей, ибо, ошибаясь, возможно, по большинству пунктов, они суть, тем не менее, проговаривают предельно точно и правильно. Это все потому, что такие мыслители лишены догматической зашоренности, и благодаря наличию определенной внутренней свободы могут если не вербализировать, то прочувствовать некое важное концептуальное ядро. По сути, так и свершаются научные революции, и лишь затем подходит время теоретических обоснований с помощью ссылок, цитат, скрупулезной вычитки текстов и т.д. А вначале всегда бывает интуитивное озарение - ничем не подтвержденное и, казалось бы, ни на чем не основанное, но, тем не менее, высвечивающее то, что никто до этого не видел.
Наконец, в какой-то степени написание данного текста связано с моей собственной рефлексией относительно основ моего мировоззрения, моего религиозного и национального (да, именно так) самосознания, и моего собственного экзистенциального типа. И в контексте разговора о последнем то, что я довольно долго была ученицей Джемаля, - ни в коем случае не случайность.
Многие тезисы, которые я озвучила в данной статье, я сама считаю спорными и не претендую на высказывание непререкаемой истины. В частности, это касается тонкостей теологии, понимания Бога и т.д.
Но что я считаю безусловной ценностью наследия Джемаля, аутентичного шиизму, так это мироотрицание и концепция одинокого героя.
Собственно, ради того, чтобы заострить внимание именно на этом, все и писалось.
Не рассчитываю на то, чтобы быть понятой, но считаю необходимым высказаться.
Это, безусловно, будет слишком прямолинейным и отнюдь неверным выводом, потому что ни от одного пункта критики после размежевания с человеком, бывшим моим Учителем в Исламе, я не отказываюсь. Более того, своей статьей я вовсе не хочу сказать, что джемализм как целостный феномен является аутентичным шиизмом, что джемалевские идеи и есть подлинная шиитская акыда...Все это так же далеко от истины, как и противоположное мнение, будто мысли Джемаля не имеют НИКАКОГО отношения к шиизму и все до единой ему противоречат.
Проблема в том, что Джемаля вообще мало кто понимает правильно. Люди смотрят на внешнюю канву, которая им далеко не всегда нравится, и не видят сути, не могут разгадать самого внутреннего кода его мировосприятия, хотя для человека определенного типа это не является проблемой, ибо он чувствует и видит мир сходным образом. Речь идет даже не об идейном, а именно об экзистенциальном сродстве. И данный способ миропонимания весьма органично близок шиизму. Поэтому разговор о Джемале в контексте шиизма уместен, несмотря на все внешние и частные противоречия.
Почему я решила написать такую статью? Почему я считаю данную тему актуальной - особенно сейчас, когда, казалось бы, Джемаль встал на сторону ваххабитов, начал воспевать Бурятского, прилагавшего немало рьяного усердия к развенчанию "рафидитской ереси"?
Причиной является плачевное положение в среде русских шиитов, в их ориентации на декадентскую, пассивную, вырожденческую, конформистскую трактовку шиитского вероучения.
На какое-то время я ушла в эту среду, но все мои поиски закончились личностным и идейным тупиком. Более того, предельной чертой стало столкновение с феноменами, без преувеличения, уродливыми и овеянными смрадом отталкивающих девиаций.
Ибо подобная версия шиизма (исторически проигравшая хомейнизму, шариатизму, идеологии Хизбаллы и т.д.) привлекает людей определенного склада - вопиюще немужественных, не пассионарных, не волевых, не готовых к реализации какого бы то ни было проекта. Это отсутствие мужского начала, эта бесстрастность и слабость до того ярко выражена, что порой приобретает явственный оттенок личностных патологий. В значительной своей части такие люди представляют собой человеческий тип, подпорченный весьма ощутимой внутренней гнильцой, и они привносят в российское шиитское сообщество дурной привкус нездорового упадочничества.
Их понимание шиизма отдает латентными извращениями. Бурятский хоть был способен взять оружие, чтобы отстаивать тот салафитский бред, коим была полна его голова. Эти же в большинстве своем не способны ни на что, кроме как писать жалобы "в органы" на то, что ваххабиты в мечети не дают им молиться с опущенными руками, а еще битые пять часов ругать Иран за то, что он им якобы недодал, хотя все то, что реально делается и приносит пользу, инициируется именно иранскими структурами. То есть, извиняюсь, такие шииты еще обладают недюжинными способностями к интеллектуальной деятельности, то есть к обильным затрибунным словоизлияниям, а также к усердному штудированию книг, но про то, что сии граждане из данных трудов выносят, можно сказать одно: "Гора родила мышь". И какой контраст - с теми же героическими шиитами из Хизбаллы!
Ибо, побывав в Иране и в Ливане, я поняла, что, альхамдулиЛлах, в этих странах ситуация принципиально иная, и как раз шииты являются образцом мужественности, героизма, выдержки, терпения (а не терпильства!), сплоченности, адекватности вызовам времени, и отличаются высоким уровнем образования и интеллектуальной культуры. За это нужно сказать спасибо прежде всего сейиду Хомейни, отправившему рыдательно-декадантский сафавидский "опиум (для) народа" пинком под зад на задворки истории, и предложившему исламскому миру Проект, в основе которого лежит интерпретация наследия Имамов (мир им) с учетом современных реалий. Хорош этот проект был или плох, актуален он сегодня в своем "классическом" варианте - это совсем другой вопрос. Но именно этот проект позволил шиитам из маргинального гонимого сообщества превратиться в авангард, и вытянуть мусульманский мир из опасного летаргического сна. Это получилось во многом благодаря его бескомпромиссному противостоянию клерикальной зашоренности и мракобесию, ошибочно отождествляемому с Исламом. Впрочем, на задворках вирус декаданса и зашоренности все-таки выжил, и рискует вновь начать отравлять шиитское сообщество - в частности, российское.
Для борьбы с этой напастью все средства хороши. А в особенности для нее подходят концепции неортодоксальных исламских мыслителей, ибо, ошибаясь, возможно, по большинству пунктов, они суть, тем не менее, проговаривают предельно точно и правильно. Это все потому, что такие мыслители лишены догматической зашоренности, и благодаря наличию определенной внутренней свободы могут если не вербализировать, то прочувствовать некое важное концептуальное ядро. По сути, так и свершаются научные революции, и лишь затем подходит время теоретических обоснований с помощью ссылок, цитат, скрупулезной вычитки текстов и т.д. А вначале всегда бывает интуитивное озарение - ничем не подтвержденное и, казалось бы, ни на чем не основанное, но, тем не менее, высвечивающее то, что никто до этого не видел.
Наконец, в какой-то степени написание данного текста связано с моей собственной рефлексией относительно основ моего мировоззрения, моего религиозного и национального (да, именно так) самосознания, и моего собственного экзистенциального типа. И в контексте разговора о последнем то, что я довольно долго была ученицей Джемаля, - ни в коем случае не случайность.
Многие тезисы, которые я озвучила в данной статье, я сама считаю спорными и не претендую на высказывание непререкаемой истины. В частности, это касается тонкостей теологии, понимания Бога и т.д.
Но что я считаю безусловной ценностью наследия Джемаля, аутентичного шиизму, так это мироотрицание и концепция одинокого героя.
Собственно, ради того, чтобы заострить внимание именно на этом, все и писалось.
Не рассчитываю на то, чтобы быть понятой, но считаю необходимым высказаться.