Хозяин железного ларца
Несколько соображений вдогонку
1. Никаких таких качеств, как «милосердие», «великодушие», «гуманизм», у Хозяина железного ларца (ХЖЛ), естественно, не было и нет.
Если эти качества имелись бы у него хоть в каком-то виде, то их можно было бы проявить в других случаях, например:
- к М.Ходорковскому в любое время в течение последних 10 лет до 20 декабря 2013 г.;
- в любое время к В.Алексаняну, П.Лебедеву, С.Бахминой, А.Пичугину.
Но ничего этого не было и нет.
Эти качества можно было бы проявить даже прямо сейчас (в виде не амнистии, а персонального помилования), например, к тем же Лебедеву и Пичугину, к узникам Болотной и Пусси Райот, к гринписовцам и экологам, к Д.Константинову и С.Газаряну, к С.Удальцову и Л.Развозжаеву...
Но ничего этого не было и нет.
Т.н. «сакральный смысл десяточки», сакральность которой на скорую руку придумал С.Белковский, давным-давно реализовался бы в более раннем освобождении Платона Лебедева, находящегося за решеткой дольше Михаила Ходорковского и уже заметно дольше десяти лет.
Если указанные выше качества у ХЖЛ имели бы место быть, то их можно было бы проявить, например, хотя бы на словах, хотя бы, например, в ответе на вопрос о том, как должен вести себя порядочный мужчина, на глазах которого омоновец избивает девушку.
Но ничего этого не было и нет.
2. А может, Путину просто стало жалко родителей Ходорковского?
Не может.
«Жалость к родителям» никоим образом не обнаружилась ни к умиравшей матери Михаила Косенко, ни к умиравшему отцу Владимира Линдта.
Если эти качества - хоть в какой-то форме - присутствовали бы у человека, который очень трепетно относится к родителям, то Ходорковского из Сегежи повезли бы не в Берлин, а в Кораллово. И не вынуждали бы пожилых и не вполне здоровых родителей бросать все и лететь немедленно в Германию.
В любом случае «освобожденному» дали бы возможность - сразу же после освобождения - позвонить родителям.
Но ничего этого не было и нет.
Никаких «милосердия», «великодушия», «гуманизма», «жалости к родителям» как не было раньше, так нет и сейчас.
3. Вместо «милосердия», «великодушия», «гуманизма», «жалости к родителям» у нас зато появилось другое явление - возникло некоторое число наблюдателей, «внезапно» обнаруживших у ХЖЛ чувства «милосердия», «великодушия», «гуманизма», «жалости к родителям»:
Акт милосердия и великодушия.
Говорю честно и искренне: я благодарен президенту за этот гуманный шаг.
Он искренне хочет, чтобы Ходорковский встретился с матерью.
Каково объяснение этого удивительного природного феномена (внезапного обнаружения), судить не берусь, но совершенно очевидно, кто является единственным бенефициаром столь дружного и столь согласованного обнаружения столь невероятных человеческих качеств там, где их еще вчера никто не мог разглядеть, и которые ни в одном другом случае больше не обнаружились.
4. Выявился, правда, непосредственный источник - документ, в котором в первый и последний раз были обнаружены эти чувства:
Руководствуясь принципами гуманности, постановляю...
Вот как оказалось просто: на фоне всего того, что было сделано с гражданами нашей страны (да и не только нашей) за последние 14 с лишним лет, появилась какая-то пара строчек с одним редким словом из чужого словаря - и каков эффект!
«Верую, истинно верую»...
«Над вымыслом слезами обольюсь»...
Немного же вам надо...
5. Тем не менее - если «чувства зажигают», если удалось их «зажечь» у таких опытных знатоков информационных провокаций, то это значит, что «возжигание симпатий к источнику гуманизма» не только кому-то нужно, но и для чего-то нужно.
Для чего?
Трудно найти другое объяснение, кроме как для того, чтобы скрыть настоящую причину произошедшего.
Какую?
В чем она? Почему это произошло?
6. Ответ на просьбы ходатаев?
Но за десять лет их были сотни, если не тысячи.
И все - ВСЕ - были проигнорированы.
Что же появилось по сравнению со всеми ними нового?
Почему реакция появилась только сейчас?
Я уже отмечал раньше: важную роль сыграли просьбы Ангелы Меркель.
Это так.
Она действительно просила. Неоднократно.
Но никаких последствий это никогда не имело.
Почему ее просьбы возымели действие именно сейчас?
7. Ранее я предположил: Обмен освобождения Ходорковского на приезд Меркель в Сочи.
Это важный фактор.
Но недостаточный.
Возможный приезд мировых випов, в т.ч. А.Меркель, в Сочи - крупное, но имиджевое явление.
Однако Ходорковский в качестве личного узника - это не имидж, это - власть.
Веса сравниваемых активов несопоставимы.
Не мог обменять.
8. Расширение списка Магнитского?
Угроза болезненная. Но не персональная.
Власть - персональна.
К тому же на каждый список Магнитского там - можно написать новые списки «ДимЯковлевых» здесь.
Не мог обменять.
9. Ходорковский после помилования в Европе - это крайне неприятная имиджевая боль.
Еще более важно: это серьезная политическая проблема.
Причем теперь - уже без каких-либо шансов на т.н. «запросы от российской прокуратуры», на попытки «включения в списки Интерпола». Указ есть указ.
Плюс сохранение вероятности проигрыша судов по искам акционеров ЮКОСа без какого-либо участия Ходорковского.
О свой обеспокоенности в отношении возможных решений судов уже успел поведать Сечин.
Ходорковский в Берлине - это несопоставимо ни с Березовским в Лондоне, ни с Гусинским в Тель-Авиве.
Зачем надо было создавать такие проблемы?
Там?
Первое рациональное объяснение - чтобы их не было здесь.
Ходорковский в России - это угроза не имиджу. Здесь это угроза власти.
10. Но почему же нельзя было оставить все так, как было до того?
Почему нельзя было оставить Ходорковского там, где он был последние десять лет?
Почему его нельзя было оставить там навсегда?
Так, как это в общем-то и планировалось (вспомним т.н. «руки по локоть в крови»)?
Почему осуществлявшийся в течение десятка лет план был радикально изменен?
Зачем надо было создавать все эти новые чудовищные проблемы?
Появление которых не может быть компенсировано ни виповскими посещениями Олимпиады, ни (при)остановкой в расширении списков Магнитского.
Зачем?
11. Важно не то, что Ходорковский теперь планирует делать.
И чего он не планирует делать.
Важно даже не то, что он сам о себе думает.
Важно то, как воспринимает его Хозяин железного ларца.
А воспринимает он его в качестве сакрального талисмана власти.
Неважно - прав он в этом или нет.
Неважно - фантазии это или реальность.
Но он так это видит.
Десять лет он хранил этот талисман в надежном железном ларце под замком.
А сейчас его там больше нет.
12. Для Хозяина железного ларца нет таких активов во всем мире, на которые можно обменять талисман власти.
Нигде.
Ни в чем.
А он его отдал.
Точнее: поделился.
Почему?
Единственный ответ: потому что не мог не отдать.
Почему?
Потому что было сделано предложение, от которого было невозможно отказаться.
Похоже, потому, что был предложен не актив, а пассив.
Такой пассив, какой по своей ценности оказался сопоставим с ценностью талисмана власти.
13. Похоже, что у немцев нашелся такой пассив.
И они смогли им воспользоваться.
Главное в словах А.Рара - вовсе не в наличии тайного канала связи - подобные каналы есть и у других.
Главное - в том пассиве, какой оказался в этом канале.
Чем бы ни был этот пассив, но талисман власти уже выскользнул из железного ларца.
Ходорковский оказался на свободе.
Теперь не столь важно, что он думает по этому поводу.
Важнее то, что по этому поводу думает Хозяин железного ларца.
А также его немецкие партнеры.
Мысль, гложущая теперь неотступно, выглядит совсем просто:
«Конечно, это еще не конец. Но это похоже на начало конца».
Судя по всему, это правильная оценка.
1. Никаких таких качеств, как «милосердие», «великодушие», «гуманизм», у Хозяина железного ларца (ХЖЛ), естественно, не было и нет.
Если эти качества имелись бы у него хоть в каком-то виде, то их можно было бы проявить в других случаях, например:
- к М.Ходорковскому в любое время в течение последних 10 лет до 20 декабря 2013 г.;
- в любое время к В.Алексаняну, П.Лебедеву, С.Бахминой, А.Пичугину.
Но ничего этого не было и нет.
Эти качества можно было бы проявить даже прямо сейчас (в виде не амнистии, а персонального помилования), например, к тем же Лебедеву и Пичугину, к узникам Болотной и Пусси Райот, к гринписовцам и экологам, к Д.Константинову и С.Газаряну, к С.Удальцову и Л.Развозжаеву...
Но ничего этого не было и нет.
Т.н. «сакральный смысл десяточки», сакральность которой на скорую руку придумал С.Белковский, давным-давно реализовался бы в более раннем освобождении Платона Лебедева, находящегося за решеткой дольше Михаила Ходорковского и уже заметно дольше десяти лет.
Если указанные выше качества у ХЖЛ имели бы место быть, то их можно было бы проявить, например, хотя бы на словах, хотя бы, например, в ответе на вопрос о том, как должен вести себя порядочный мужчина, на глазах которого омоновец избивает девушку.
Но ничего этого не было и нет.
2. А может, Путину просто стало жалко родителей Ходорковского?
Не может.
«Жалость к родителям» никоим образом не обнаружилась ни к умиравшей матери Михаила Косенко, ни к умиравшему отцу Владимира Линдта.
Если эти качества - хоть в какой-то форме - присутствовали бы у человека, который очень трепетно относится к родителям, то Ходорковского из Сегежи повезли бы не в Берлин, а в Кораллово. И не вынуждали бы пожилых и не вполне здоровых родителей бросать все и лететь немедленно в Германию.
В любом случае «освобожденному» дали бы возможность - сразу же после освобождения - позвонить родителям.
Но ничего этого не было и нет.
Никаких «милосердия», «великодушия», «гуманизма», «жалости к родителям» как не было раньше, так нет и сейчас.
3. Вместо «милосердия», «великодушия», «гуманизма», «жалости к родителям» у нас зато появилось другое явление - возникло некоторое число наблюдателей, «внезапно» обнаруживших у ХЖЛ чувства «милосердия», «великодушия», «гуманизма», «жалости к родителям»:
Акт милосердия и великодушия.
Говорю честно и искренне: я благодарен президенту за этот гуманный шаг.
Он искренне хочет, чтобы Ходорковский встретился с матерью.
Каково объяснение этого удивительного природного феномена (внезапного обнаружения), судить не берусь, но совершенно очевидно, кто является единственным бенефициаром столь дружного и столь согласованного обнаружения столь невероятных человеческих качеств там, где их еще вчера никто не мог разглядеть, и которые ни в одном другом случае больше не обнаружились.
4. Выявился, правда, непосредственный источник - документ, в котором в первый и последний раз были обнаружены эти чувства:
Руководствуясь принципами гуманности, постановляю...
Вот как оказалось просто: на фоне всего того, что было сделано с гражданами нашей страны (да и не только нашей) за последние 14 с лишним лет, появилась какая-то пара строчек с одним редким словом из чужого словаря - и каков эффект!
«Верую, истинно верую»...
«Над вымыслом слезами обольюсь»...
Немного же вам надо...
5. Тем не менее - если «чувства зажигают», если удалось их «зажечь» у таких опытных знатоков информационных провокаций, то это значит, что «возжигание симпатий к источнику гуманизма» не только кому-то нужно, но и для чего-то нужно.
Для чего?
Трудно найти другое объяснение, кроме как для того, чтобы скрыть настоящую причину произошедшего.
Какую?
В чем она? Почему это произошло?
6. Ответ на просьбы ходатаев?
Но за десять лет их были сотни, если не тысячи.
И все - ВСЕ - были проигнорированы.
Что же появилось по сравнению со всеми ними нового?
Почему реакция появилась только сейчас?
Я уже отмечал раньше: важную роль сыграли просьбы Ангелы Меркель.
Это так.
Она действительно просила. Неоднократно.
Но никаких последствий это никогда не имело.
Почему ее просьбы возымели действие именно сейчас?
7. Ранее я предположил: Обмен освобождения Ходорковского на приезд Меркель в Сочи.
Это важный фактор.
Но недостаточный.
Возможный приезд мировых випов, в т.ч. А.Меркель, в Сочи - крупное, но имиджевое явление.
Однако Ходорковский в качестве личного узника - это не имидж, это - власть.
Веса сравниваемых активов несопоставимы.
Не мог обменять.
8. Расширение списка Магнитского?
Угроза болезненная. Но не персональная.
Власть - персональна.
К тому же на каждый список Магнитского там - можно написать новые списки «ДимЯковлевых» здесь.
Не мог обменять.
9. Ходорковский после помилования в Европе - это крайне неприятная имиджевая боль.
Еще более важно: это серьезная политическая проблема.
Причем теперь - уже без каких-либо шансов на т.н. «запросы от российской прокуратуры», на попытки «включения в списки Интерпола». Указ есть указ.
Плюс сохранение вероятности проигрыша судов по искам акционеров ЮКОСа без какого-либо участия Ходорковского.
О свой обеспокоенности в отношении возможных решений судов уже успел поведать Сечин.
Ходорковский в Берлине - это несопоставимо ни с Березовским в Лондоне, ни с Гусинским в Тель-Авиве.
Зачем надо было создавать такие проблемы?
Там?
Первое рациональное объяснение - чтобы их не было здесь.
Ходорковский в России - это угроза не имиджу. Здесь это угроза власти.
10. Но почему же нельзя было оставить все так, как было до того?
Почему нельзя было оставить Ходорковского там, где он был последние десять лет?
Почему его нельзя было оставить там навсегда?
Так, как это в общем-то и планировалось (вспомним т.н. «руки по локоть в крови»)?
Почему осуществлявшийся в течение десятка лет план был радикально изменен?
Зачем надо было создавать все эти новые чудовищные проблемы?
Появление которых не может быть компенсировано ни виповскими посещениями Олимпиады, ни (при)остановкой в расширении списков Магнитского.
Зачем?
11. Важно не то, что Ходорковский теперь планирует делать.
И чего он не планирует делать.
Важно даже не то, что он сам о себе думает.
Важно то, как воспринимает его Хозяин железного ларца.
А воспринимает он его в качестве сакрального талисмана власти.
Неважно - прав он в этом или нет.
Неважно - фантазии это или реальность.
Но он так это видит.
Десять лет он хранил этот талисман в надежном железном ларце под замком.
А сейчас его там больше нет.
12. Для Хозяина железного ларца нет таких активов во всем мире, на которые можно обменять талисман власти.
Нигде.
Ни в чем.
А он его отдал.
Точнее: поделился.
Почему?
Единственный ответ: потому что не мог не отдать.
Почему?
Потому что было сделано предложение, от которого было невозможно отказаться.
Похоже, потому, что был предложен не актив, а пассив.
Такой пассив, какой по своей ценности оказался сопоставим с ценностью талисмана власти.
13. Похоже, что у немцев нашелся такой пассив.
И они смогли им воспользоваться.
Главное в словах А.Рара - вовсе не в наличии тайного канала связи - подобные каналы есть и у других.
Главное - в том пассиве, какой оказался в этом канале.
Чем бы ни был этот пассив, но талисман власти уже выскользнул из железного ларца.
Ходорковский оказался на свободе.
Теперь не столь важно, что он думает по этому поводу.
Важнее то, что по этому поводу думает Хозяин железного ларца.
А также его немецкие партнеры.
Мысль, гложущая теперь неотступно, выглядит совсем просто:
«Конечно, это еще не конец. Но это похоже на начало конца».
Судя по всему, это правильная оценка.