Три самых длинных дня февраля - 2
Как началась большая война, в которую никто не верил (окончание)
Роман Кравец, Роман Романюк,
5 сентября 2022 г.
24 февраля: вторжение
Около пяти утра 24 февраля Киев проснулся от ракетных ударов. От одного из таких взрывов проснулась супруга президента Елена Зеленская. Владимира Александровича в постели уже не было. Зеленская растерянно вышла из спальни и нашла мужа в соседней комнате. Он стоял уже одетый, в костюме и белой рубашке, но без галстука. «Что произошло»? - взволнованно спросила супруга президента. «Началось», - скупо ответил он.
В это время секретарь СНБО Алексей Данилов уже отправил жену и сына из города на запад страны и принялся обзванивать членов Совбеза прямо по мобильным телефонам. Одного из первых он разбудил главу парламента Руслана Стефанчука, которого попросил как можно скорее приехать в Офис президента и оперативно организовать заседание Рады: «Нам надо вводить военное положение, не медли».
В разных концах города просыпались народные депутаты и другие должностные лица. Те из них, кто имел доступ к государственной тайне, бросились открывать секретные конверты «в случае войны», которые раздали буквально за несколько дней до того. «Там ничего не было! Лишь какая-то общеизвестная фигня. Ни слова о том, что мне делать!» - эмоционально вспоминает в разговоре с УП один из влиятельных депутатов из «Слуги народа».
Как в плохих голливудских фильмах, где в критический момент обязательно испортится и погода, в первый день вторжения тепло и солнце в мгновение ока уступили туману и холодной мороси. Она висела в воздухе над многотысячными автомобильными пробками, мгновенно застопорившими выезды из столицы по всем направлениям.
Чуть позже 5 утра президент вышел из лифта на четвертом этаже своего Офиса. Зеленский прибыл в ОПУ первым. В одиночестве он пробыл недолго - один за другим на Банковую добирались члены СНБО. «Все происходило мгновенно. Все приехали, был короткий доклад и сразу повезли документ с подписью президента в парламент», - вспоминает в разговоре с УП министр обороны Резников. «У нас все было подготовлено, все распечатано - разные пакеты документов на разные сценарии. Только подпись президента получили и регистрируем. Мы готовились ко всему, но не могли никому об этом сказать, даже родным», - добавляет Данилов.
В своем доме под Киевом от взрывов проснулся депутат Вадим Новинский. Он набрал митрополита Киевского Онуфрия, а после него московского патриарха Кирилла. «Святейший, началась война!» - сообщил взволнованный депутат. «Не может быть», - не поверил патриарх Кирилл. «Ну как не может, если у меня окна дрожат от взрывов», - настаивал Новинский. Патриарх обещал выяснить, хотя все и так было очевидно.
В правительственном квартале военные и добровольцы начали возводить первые баррикады. В спальных районах Киева происходил хаос: испуганные люди занимали длинные очереди в банкоматы, к заправкам, выстраивались перед продуктовыми магазинами и аптеками.
Около 6:40 утра в кабинете Зеленского появились министр внутренних дел Монастырский, секретарь СНБО Данилов и спичрайтер Костюк. Президент стоял посреди комнаты. Он взял свой iPhone, нашел нужный номер и включил громкую связь. На той стороне трубки зазвучал голос премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона. В Лондоне было 4:40 утра, но британский премьер энергично убеждал Зеленского в полной поддержке украинского народа. «Мы будем драться, Борис, мы не собираемся сдаваться», - кричал в трубку Зеленский, подбирая слова на английском языке. «Еще после первого визита Джонсона в Киев у них с президентом сложились тесные отношения. Поэтому они могут себе позволить себе позвонить друг другу прямо на мобильный, когда это не составляет тайны. Нет времени на дипломатию XVI века, когда на тебя напала Россия», - объясняет природу отношений между двумя лидерами украинский посол в Лондоне Вадим Пристайко.
Впоследствии коммуникации президента перешли на специальную защищенную связь. Первый разговор Зеленского через такой канал состоялся с президентом США Джо Байденом. «Все происходило сразу и одновременно. Здесь идет какое-то внутреннее совещание, перешли в другую комнату - международная ситуативка, тут же какой-то международный звонок, пришли силовики - селектор. Помню, однажды была пауза небольшая, и президент окинул нас взглядом и говорит: «Что еще мы можем сделать? Идеи?» И все понеслось дальше», - вспоминает утро 24 февраля заместитель главы ОПУ Андрей Сибига.
* * *
В то утро из разных уголков и с разных берегов города депутаты Верховной Рады пытались добраться до правительственного квартала. Аппарат Верховной Рады буквально за день до этого дал инструкции главам фракций, что в случае военных действий народные избранники должны приехать на свои места в комитеты парламента. «Все переживали, что первым делом упадет мобильная связь. А у каждого депутата в кабинете есть телефон с защищенной линией. Так называемая «сотка». Поэтому нам сказали сидеть у телефонов и ждать дальнейших указаний», - объясняет УП один из нардепов.
Из-за угрозы ракетных ударов по правительственному кварталу руководство Рады рассматривало возможность проведения выездного заседания. Местом для него был избран Музей истории Украины во Второй мировой войне, где под монументом Родины-матери есть большое помещение, способное вместить 400+ депутатов. Ближе к 7 утра депутаты начали получать уведомления в WhatsApp о сборе именно там. «Мы приехали с коллегами под Родину-мать. Там уже стоят люксовые авто, а возле них «слуги народа» с чемоданами. Спрашиваем их: «А зачем вам сумки»? Они говорят: «Нам сказали, что эвакуация будет». Наверное, это был единственный раз, когда в тот день я смеялся, ведь было очевидно, что никто никого эвакуировать не будет», - смеясь, вспоминает один из собеседников во фракции «Голос».
Пока депутаты добирались в музей Второй мировой, руководство парламента снова изменило план. Через полчаса главы фракций уже просили нардепов в совместных чатах возвращаться на заседание в Раду. Во-первых, аппарат не успевал обеспечить нормальное голосование на выезде. Во-вторых, если бы на видео заседания Рады было бы какое-нибудь другое помещение, а не сессионный зал, то это могло бы стать идеальным материалом для российской пропаганды на тему «украинская власть уже сбежала из столицы».
Ближе к 8 утра нардепы начали собираться в зале ВРУ - не в изысканных платьях и дорогих костюмах, а в спортивной одежде, заспанные и без макияжа, и не с сумками Prada, Gucci или Chanel, а с тревожными чемоданчиками на случай непредсказуемых обстоятельств. Через некоторое время в президиуме появился Руслан Стефанчук. Он только что приехал из ОПУ и объявил, что на рассмотрение выносятся только указы президента о военном положении и всеобщей мобилизации. После короткой паузы председатель Рады добавил, что заседания не закроют, чтобы быстро собраться и оперативно голосовать без задержек. Депутаты не особо обращали внимание на то, что говорил председатель Рады - они продолжали обсуждать тревожные новости.
В отличие от чрезвычайного положения, на которое Рада потратила целый день, военное положение проголосовали через несколько минут. В общей сложности депутаты находились под куполом не более четверти часа. После голосования главы фракций и групп подошли к Стефанчуку - события требовали немедленной встречи с президентом. Лидер президентской фракции Давид Арахамия сразу сказал, что это нереально, но поддался уговорам и все же написал президенту. И тот ответил, что ждет всех глав фракций у себя. Интересно, что ни один из наших собеседников не упомянул, что в Верховной Раде или в правительстве были заготовлены протоколы действий на случай войны. Если они где-то и были, то все равно вопрос дальнейшей работы министров и депутатов решался в ОПУ в день вторжения с колес.
Около 9 утра представители парламента направились на Банковую. Состав делегации был почти таким, как и два дня назад, добавился только бывший спикер Совета Дмитрий Разумков, а вместо Юлии Клименко от «Голоса» пришел Сергей Рахманин. «Меня еще так никогда не проверяли, чуть ли не до трусов осматривали», - так в разговоре с УП один из участников той делегации вспоминает попытку попасть в Офис. Пока представителей Рады приглашали в ОПУ в ситуационную комнату с большими экранами, работники государственной охраны носили мешки с песком, закладывали ими окна и сооружали огневые точки.
В прессцентре на первом этаже ОПУ в это время скучали несколько журналистов и голливудский актер Шон Пенн, на которого мало кто обращал внимание. По случайному совпадению актер как раз находился в Киеве для съемок документального фильма об Украине, даже не догадываясь о том, что начнется полномасштабная война.
Иногда к журналистам спускались Михаил Подоляк и Алексей Арестович. Последний громко спрашивал трубку: «Дорогая, ты уже доехала до Черновицкой области?»
В это время в президентской «ситуативке» секретарь СНБО Данилов вел первый селектор с главами ОГА и силовиками. Он не особо считался с депутатами, которые тихо занимали места за большим столом. «Эй, а где Херсон? Кто-то может связаться с Херсоном? Ну йо* твою мать! Хоть кто-то из Херсона может включиться?» - раздраженно кричал секретарь СНБО на пустое окошечко на экране, где было написано «Херсонская ОГА».
Чтобы отвлечь внимание депутатов от селектора, Арахамия стал читать новости из закрытых чатов и приправлять их комментариями с крепкими словами.
Через полчаса в комнате появился Зеленский с Ермаком и Шмыгалем. Президент поздоровался с присутствующими за руку, выглядел не столько уставшим, сколько злым. Глава Офиса и премьер были более растеряны. За всю встречу ни Ермак, ни Шмыгаль не проронили ни слова. «Коллеги, мы должны сейчас сосредоточиться на сотрудничестве. Наша с вами задача - сохранить легитимность власти», - начал разговор Зеленский. Далее он предложил главе Рады для сохранения власти переехать на запад страны. Против этого предложения резко выступили Разумков и Порошенко. «Об этом станет известно, и россияне начнут качать историю, что руководство страны сбежало - нельзя этого допустить», - убеждали лидер «ЕС» и бывший спикер. Наконец, добились компромисса - договорились, что Стефанчук останется в Киеве, первого вице-спикера Корниенко отправят в одну из соседних областей, а вице-спикер Кондратюк поедет на Западную Украину. В случае гибели старшего руководителя младший должен был взять полномочия на себя.
После этого каждый присутствовавший получил возможность озвучить президенту то, что считал нужным. В какой-то момент встречи к Зеленскому обратился Порошенко: «Давайте сконцентрируемся на совместной работе на победе. Я рекомендую вам создать ставку верховного главнокомандующего. Вы ее возглавите, а я готов войти в нее и помогать вам». Как всегда с предложениями Порошенко, депутаты не понимали, искреннен ли он, или просто пытается найти себе место у руля. Зеленский особо не отреагировал на слова пятого президента и просто передал слово дальше. Впоследствии он создал Ставку, но Порошенко туда не пригласил.
Вдруг на 30-й минуте встречи в ситуативную комнату чуть ли не вбежал руководитель президентской охраны. Спецслужбы передали информацию, что на Печерске в нескольких кварталах от ОП уже орудуют вражеские ДРГ. Кроме того, говорил руководитель охраны, есть большая угроза ракетного удара по Офису президента. В комнате вдруг появились вооруженные до зубов УДОшники, и чуть ли не под руки забрали президента с совещания в «безопасное место». Так Зеленский впервые оказался в бункере, из которого он будет руководить государством в течение нескольких следующих недель.
Депутатов, как и многочисленных журналистов, до того созванных в ОП, попросили немедленно покинуть помещение и быстро выбираться за пределы правительственного квартала.
Впоследствии народные избранники получили от руководителей фракций уведомление: «В главном управлении полиции на Владимирской дают оружие». В течение дня депутатам, не сбежавшим из Киева, полицейские выдавали автоматы и пистолеты, проверяя паспорт и депутатское удостоверение. Очень скоро пистолеты начали кончаться, и их решили выдавать только женщинам-депутатам. В одной из депутатских очередей на оружие кто-то вдруг спросил у полицейского, который отвечал за выдачу, для чего депутаткам дают пистолеты? Уставший мужчина многозначительно выдохнул и тихо произнес: «Придет время, и вы поймете». «Вы что, намекаете, что нам придется застрелиться?" - попытались шутить депутатки.
* * *
Около 11 утра Денис Шмыгаль собрал на селекторное совещание по защищенной видеосвязи членов своего правительства. Премьер пришел с уже готовым решением: для сохранения управляемости страны Кабмин будет разделен на две части. Сначала он объявил список тех, кто должен остаться в Киеве: министры внутренних дел, здравоохранения, инфраструктуры, энергетики, обороны. Другая, большая, часть правительства должна была в тот же день выехать специальным поездом в один из относительно безопасных западных регионов страны. «Вы - основной состав, у вас будет кворум на принятие решений», - сказал премьер в камеру спецсвязи.
Вице-премьер, министр по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий Ирина Верещук вдруг прервала премьер-министра. «Я не собираюсь никуда ехать. Что я буду там делать?» - эмоционально выпалила Верещук. «Это решение президента», - спокойным тоном пытался апеллировать Шмыгаль. «Так я и буду говорить с президентом», - еще более эмоционально отрезала вице-премьер и осталась в столице.
Ответственным за эвакуацию Кабмина премьер вместе с президентом избрали министра развития общин и территорий Алексея Чернышева. После селектора выезжавшие министры создали чат в WhatsApp под названием «24 февраля». Там они переписывались о своей работе в изгнании.
Чтобы вывезти всех нужных чиновников, их семьи и документацию, Чернышев с Кубраковым договорились выделить сразу два отдельных поезда. Первый выезжал с Центрального вокзала в 14:00, второй - в 16:00.
* * *
Эвакуационный правительственный поезд все никак не отправлялся. Шумные встревоженные чиновники и работники министерств уже успели перебраться с холодного перрона в теплые вагоны, но поезд все не трогался. Чернышев то и дело набирал Кубракова: «Саша, ну что там? Когда он уже поедет?» «Да здесь такой бардак! Я стараюсь! Сейчас все сделаем», - отвечал Кубраков и набирал очередного чиновника, чтобы наконец вывезти правительство из столицы, на которую враг наступал с двух сторон.
Куда ехал этот поезд? Для конспирации министр Чернышев проинформировал сразу несколько глав ОГА западных регионов, что к ним едет на эвакуацию Кабмин. Пока все готовились, никто не знал, куда поедет правительство. Не знали, куда поедет поезд, не только большая часть его пассажиров, кроме министров, но и машинисты. Им открывали маршрут на короткие перегоны, просто говоря, что «сейчас - на такую-то станцию». Чернышев по ходу добавил какие-то повороты на маршруте, чтобы их точно никто не выследил. Наконец, первый поезд так долго петлял, что его успел догнать второй эвакуационный состав, и они вместе доехали до станции Ивано-Франковск.
И, наверное, не может быть лучшей метафоры украинского государства утром 24 февраля, чем скорый переполненный поезд, который едет на запад. Поезд, в котором есть только один охранник с пистолетом, и машинист не знает не только того, доедет ли он, но даже названия конечной станции.
Роман Романюк, Роман Кравец, УП
https://www.pravda.com.ua/articles/2022/09/5/7366059/
Роман Кравец, Роман Романюк,
5 сентября 2022 г.
24 февраля: вторжение
Около пяти утра 24 февраля Киев проснулся от ракетных ударов. От одного из таких взрывов проснулась супруга президента Елена Зеленская. Владимира Александровича в постели уже не было. Зеленская растерянно вышла из спальни и нашла мужа в соседней комнате. Он стоял уже одетый, в костюме и белой рубашке, но без галстука. «Что произошло»? - взволнованно спросила супруга президента. «Началось», - скупо ответил он.
В это время секретарь СНБО Алексей Данилов уже отправил жену и сына из города на запад страны и принялся обзванивать членов Совбеза прямо по мобильным телефонам. Одного из первых он разбудил главу парламента Руслана Стефанчука, которого попросил как можно скорее приехать в Офис президента и оперативно организовать заседание Рады: «Нам надо вводить военное положение, не медли».
В разных концах города просыпались народные депутаты и другие должностные лица. Те из них, кто имел доступ к государственной тайне, бросились открывать секретные конверты «в случае войны», которые раздали буквально за несколько дней до того. «Там ничего не было! Лишь какая-то общеизвестная фигня. Ни слова о том, что мне делать!» - эмоционально вспоминает в разговоре с УП один из влиятельных депутатов из «Слуги народа».
Как в плохих голливудских фильмах, где в критический момент обязательно испортится и погода, в первый день вторжения тепло и солнце в мгновение ока уступили туману и холодной мороси. Она висела в воздухе над многотысячными автомобильными пробками, мгновенно застопорившими выезды из столицы по всем направлениям.
Чуть позже 5 утра президент вышел из лифта на четвертом этаже своего Офиса. Зеленский прибыл в ОПУ первым. В одиночестве он пробыл недолго - один за другим на Банковую добирались члены СНБО. «Все происходило мгновенно. Все приехали, был короткий доклад и сразу повезли документ с подписью президента в парламент», - вспоминает в разговоре с УП министр обороны Резников. «У нас все было подготовлено, все распечатано - разные пакеты документов на разные сценарии. Только подпись президента получили и регистрируем. Мы готовились ко всему, но не могли никому об этом сказать, даже родным», - добавляет Данилов.
В своем доме под Киевом от взрывов проснулся депутат Вадим Новинский. Он набрал митрополита Киевского Онуфрия, а после него московского патриарха Кирилла. «Святейший, началась война!» - сообщил взволнованный депутат. «Не может быть», - не поверил патриарх Кирилл. «Ну как не может, если у меня окна дрожат от взрывов», - настаивал Новинский. Патриарх обещал выяснить, хотя все и так было очевидно.
В правительственном квартале военные и добровольцы начали возводить первые баррикады. В спальных районах Киева происходил хаос: испуганные люди занимали длинные очереди в банкоматы, к заправкам, выстраивались перед продуктовыми магазинами и аптеками.
Около 6:40 утра в кабинете Зеленского появились министр внутренних дел Монастырский, секретарь СНБО Данилов и спичрайтер Костюк. Президент стоял посреди комнаты. Он взял свой iPhone, нашел нужный номер и включил громкую связь. На той стороне трубки зазвучал голос премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона. В Лондоне было 4:40 утра, но британский премьер энергично убеждал Зеленского в полной поддержке украинского народа. «Мы будем драться, Борис, мы не собираемся сдаваться», - кричал в трубку Зеленский, подбирая слова на английском языке. «Еще после первого визита Джонсона в Киев у них с президентом сложились тесные отношения. Поэтому они могут себе позволить себе позвонить друг другу прямо на мобильный, когда это не составляет тайны. Нет времени на дипломатию XVI века, когда на тебя напала Россия», - объясняет природу отношений между двумя лидерами украинский посол в Лондоне Вадим Пристайко.
Впоследствии коммуникации президента перешли на специальную защищенную связь. Первый разговор Зеленского через такой канал состоялся с президентом США Джо Байденом. «Все происходило сразу и одновременно. Здесь идет какое-то внутреннее совещание, перешли в другую комнату - международная ситуативка, тут же какой-то международный звонок, пришли силовики - селектор. Помню, однажды была пауза небольшая, и президент окинул нас взглядом и говорит: «Что еще мы можем сделать? Идеи?» И все понеслось дальше», - вспоминает утро 24 февраля заместитель главы ОПУ Андрей Сибига.
* * *
В то утро из разных уголков и с разных берегов города депутаты Верховной Рады пытались добраться до правительственного квартала. Аппарат Верховной Рады буквально за день до этого дал инструкции главам фракций, что в случае военных действий народные избранники должны приехать на свои места в комитеты парламента. «Все переживали, что первым делом упадет мобильная связь. А у каждого депутата в кабинете есть телефон с защищенной линией. Так называемая «сотка». Поэтому нам сказали сидеть у телефонов и ждать дальнейших указаний», - объясняет УП один из нардепов.
Из-за угрозы ракетных ударов по правительственному кварталу руководство Рады рассматривало возможность проведения выездного заседания. Местом для него был избран Музей истории Украины во Второй мировой войне, где под монументом Родины-матери есть большое помещение, способное вместить 400+ депутатов. Ближе к 7 утра депутаты начали получать уведомления в WhatsApp о сборе именно там. «Мы приехали с коллегами под Родину-мать. Там уже стоят люксовые авто, а возле них «слуги народа» с чемоданами. Спрашиваем их: «А зачем вам сумки»? Они говорят: «Нам сказали, что эвакуация будет». Наверное, это был единственный раз, когда в тот день я смеялся, ведь было очевидно, что никто никого эвакуировать не будет», - смеясь, вспоминает один из собеседников во фракции «Голос».
Пока депутаты добирались в музей Второй мировой, руководство парламента снова изменило план. Через полчаса главы фракций уже просили нардепов в совместных чатах возвращаться на заседание в Раду. Во-первых, аппарат не успевал обеспечить нормальное голосование на выезде. Во-вторых, если бы на видео заседания Рады было бы какое-нибудь другое помещение, а не сессионный зал, то это могло бы стать идеальным материалом для российской пропаганды на тему «украинская власть уже сбежала из столицы».
Ближе к 8 утра нардепы начали собираться в зале ВРУ - не в изысканных платьях и дорогих костюмах, а в спортивной одежде, заспанные и без макияжа, и не с сумками Prada, Gucci или Chanel, а с тревожными чемоданчиками на случай непредсказуемых обстоятельств. Через некоторое время в президиуме появился Руслан Стефанчук. Он только что приехал из ОПУ и объявил, что на рассмотрение выносятся только указы президента о военном положении и всеобщей мобилизации. После короткой паузы председатель Рады добавил, что заседания не закроют, чтобы быстро собраться и оперативно голосовать без задержек. Депутаты не особо обращали внимание на то, что говорил председатель Рады - они продолжали обсуждать тревожные новости.
В отличие от чрезвычайного положения, на которое Рада потратила целый день, военное положение проголосовали через несколько минут. В общей сложности депутаты находились под куполом не более четверти часа. После голосования главы фракций и групп подошли к Стефанчуку - события требовали немедленной встречи с президентом. Лидер президентской фракции Давид Арахамия сразу сказал, что это нереально, но поддался уговорам и все же написал президенту. И тот ответил, что ждет всех глав фракций у себя. Интересно, что ни один из наших собеседников не упомянул, что в Верховной Раде или в правительстве были заготовлены протоколы действий на случай войны. Если они где-то и были, то все равно вопрос дальнейшей работы министров и депутатов решался в ОПУ в день вторжения с колес.
Около 9 утра представители парламента направились на Банковую. Состав делегации был почти таким, как и два дня назад, добавился только бывший спикер Совета Дмитрий Разумков, а вместо Юлии Клименко от «Голоса» пришел Сергей Рахманин. «Меня еще так никогда не проверяли, чуть ли не до трусов осматривали», - так в разговоре с УП один из участников той делегации вспоминает попытку попасть в Офис. Пока представителей Рады приглашали в ОПУ в ситуационную комнату с большими экранами, работники государственной охраны носили мешки с песком, закладывали ими окна и сооружали огневые точки.
В прессцентре на первом этаже ОПУ в это время скучали несколько журналистов и голливудский актер Шон Пенн, на которого мало кто обращал внимание. По случайному совпадению актер как раз находился в Киеве для съемок документального фильма об Украине, даже не догадываясь о том, что начнется полномасштабная война.
Иногда к журналистам спускались Михаил Подоляк и Алексей Арестович. Последний громко спрашивал трубку: «Дорогая, ты уже доехала до Черновицкой области?»
В это время в президентской «ситуативке» секретарь СНБО Данилов вел первый селектор с главами ОГА и силовиками. Он не особо считался с депутатами, которые тихо занимали места за большим столом. «Эй, а где Херсон? Кто-то может связаться с Херсоном? Ну йо* твою мать! Хоть кто-то из Херсона может включиться?» - раздраженно кричал секретарь СНБО на пустое окошечко на экране, где было написано «Херсонская ОГА».
Чтобы отвлечь внимание депутатов от селектора, Арахамия стал читать новости из закрытых чатов и приправлять их комментариями с крепкими словами.
Через полчаса в комнате появился Зеленский с Ермаком и Шмыгалем. Президент поздоровался с присутствующими за руку, выглядел не столько уставшим, сколько злым. Глава Офиса и премьер были более растеряны. За всю встречу ни Ермак, ни Шмыгаль не проронили ни слова. «Коллеги, мы должны сейчас сосредоточиться на сотрудничестве. Наша с вами задача - сохранить легитимность власти», - начал разговор Зеленский. Далее он предложил главе Рады для сохранения власти переехать на запад страны. Против этого предложения резко выступили Разумков и Порошенко. «Об этом станет известно, и россияне начнут качать историю, что руководство страны сбежало - нельзя этого допустить», - убеждали лидер «ЕС» и бывший спикер. Наконец, добились компромисса - договорились, что Стефанчук останется в Киеве, первого вице-спикера Корниенко отправят в одну из соседних областей, а вице-спикер Кондратюк поедет на Западную Украину. В случае гибели старшего руководителя младший должен был взять полномочия на себя.
После этого каждый присутствовавший получил возможность озвучить президенту то, что считал нужным. В какой-то момент встречи к Зеленскому обратился Порошенко: «Давайте сконцентрируемся на совместной работе на победе. Я рекомендую вам создать ставку верховного главнокомандующего. Вы ее возглавите, а я готов войти в нее и помогать вам». Как всегда с предложениями Порошенко, депутаты не понимали, искреннен ли он, или просто пытается найти себе место у руля. Зеленский особо не отреагировал на слова пятого президента и просто передал слово дальше. Впоследствии он создал Ставку, но Порошенко туда не пригласил.
Вдруг на 30-й минуте встречи в ситуативную комнату чуть ли не вбежал руководитель президентской охраны. Спецслужбы передали информацию, что на Печерске в нескольких кварталах от ОП уже орудуют вражеские ДРГ. Кроме того, говорил руководитель охраны, есть большая угроза ракетного удара по Офису президента. В комнате вдруг появились вооруженные до зубов УДОшники, и чуть ли не под руки забрали президента с совещания в «безопасное место». Так Зеленский впервые оказался в бункере, из которого он будет руководить государством в течение нескольких следующих недель.
Депутатов, как и многочисленных журналистов, до того созванных в ОП, попросили немедленно покинуть помещение и быстро выбираться за пределы правительственного квартала.
Впоследствии народные избранники получили от руководителей фракций уведомление: «В главном управлении полиции на Владимирской дают оружие». В течение дня депутатам, не сбежавшим из Киева, полицейские выдавали автоматы и пистолеты, проверяя паспорт и депутатское удостоверение. Очень скоро пистолеты начали кончаться, и их решили выдавать только женщинам-депутатам. В одной из депутатских очередей на оружие кто-то вдруг спросил у полицейского, который отвечал за выдачу, для чего депутаткам дают пистолеты? Уставший мужчина многозначительно выдохнул и тихо произнес: «Придет время, и вы поймете». «Вы что, намекаете, что нам придется застрелиться?" - попытались шутить депутатки.
* * *
Около 11 утра Денис Шмыгаль собрал на селекторное совещание по защищенной видеосвязи членов своего правительства. Премьер пришел с уже готовым решением: для сохранения управляемости страны Кабмин будет разделен на две части. Сначала он объявил список тех, кто должен остаться в Киеве: министры внутренних дел, здравоохранения, инфраструктуры, энергетики, обороны. Другая, большая, часть правительства должна была в тот же день выехать специальным поездом в один из относительно безопасных западных регионов страны. «Вы - основной состав, у вас будет кворум на принятие решений», - сказал премьер в камеру спецсвязи.
Вице-премьер, министр по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий Ирина Верещук вдруг прервала премьер-министра. «Я не собираюсь никуда ехать. Что я буду там делать?» - эмоционально выпалила Верещук. «Это решение президента», - спокойным тоном пытался апеллировать Шмыгаль. «Так я и буду говорить с президентом», - еще более эмоционально отрезала вице-премьер и осталась в столице.
Ответственным за эвакуацию Кабмина премьер вместе с президентом избрали министра развития общин и территорий Алексея Чернышева. После селектора выезжавшие министры создали чат в WhatsApp под названием «24 февраля». Там они переписывались о своей работе в изгнании.
Чтобы вывезти всех нужных чиновников, их семьи и документацию, Чернышев с Кубраковым договорились выделить сразу два отдельных поезда. Первый выезжал с Центрального вокзала в 14:00, второй - в 16:00.
* * *
Эвакуационный правительственный поезд все никак не отправлялся. Шумные встревоженные чиновники и работники министерств уже успели перебраться с холодного перрона в теплые вагоны, но поезд все не трогался. Чернышев то и дело набирал Кубракова: «Саша, ну что там? Когда он уже поедет?» «Да здесь такой бардак! Я стараюсь! Сейчас все сделаем», - отвечал Кубраков и набирал очередного чиновника, чтобы наконец вывезти правительство из столицы, на которую враг наступал с двух сторон.
Куда ехал этот поезд? Для конспирации министр Чернышев проинформировал сразу несколько глав ОГА западных регионов, что к ним едет на эвакуацию Кабмин. Пока все готовились, никто не знал, куда поедет правительство. Не знали, куда поедет поезд, не только большая часть его пассажиров, кроме министров, но и машинисты. Им открывали маршрут на короткие перегоны, просто говоря, что «сейчас - на такую-то станцию». Чернышев по ходу добавил какие-то повороты на маршруте, чтобы их точно никто не выследил. Наконец, первый поезд так долго петлял, что его успел догнать второй эвакуационный состав, и они вместе доехали до станции Ивано-Франковск.
И, наверное, не может быть лучшей метафоры украинского государства утром 24 февраля, чем скорый переполненный поезд, который едет на запад. Поезд, в котором есть только один охранник с пистолетом, и машинист не знает не только того, доедет ли он, но даже названия конечной станции.
Роман Романюк, Роман Кравец, УП
https://www.pravda.com.ua/articles/2022/09/5/7366059/