Пуримское
Люди добрые, написалась у меня по поводу пурима вот такая расказка. И никак понять не могу - нормально получилось, или занесло меня в дикую графоманию, и вообще ну его нафиг.
Кому не лень - попинайте меня, пожалуйста.
Кухонные сказки
Малыш очень любил крутиться на кухне, когда мама готовила. Ему всегда казалось, что в это время мама становится немного волшебницей, которая смешивает зелья. У каждого зелья свой характер и предпочтения - одно любит тепло, и мама старательно укутывает миску, уговаривая тесто не упрямиться и подойти как следует, другое предпочитает холод, и поэтому сразу отправляется в морозилку.
Малыш смотрел, как мама готовит, и удивлялся, как же она помнит, что с каким зельем делать? "
Но главным было не это, мама знала множество историй о том, как придумали разные блюда: как у нерадивой хозяйки, торопившейся принять гостей, получился тарт татен, или как монахи, экономя картошку, изобрели чипсы... Почти у каждого блюда была своя история. Иногда веселая, иногда грустная, но всегда немного волшебная.
Сначала мама доставала из шкафа миски и мисочки, затем - все необходимые продукты, надевала фартук, и начинался рассказ.
В тот день Малыш ждал начала рассказа с особым нетерпением. На столе, среди прочих продуктов, лежала буханка хлеба. Это было настолько непривычно, что Малыш ели сдерживался, чтоб не начать задавать вопросы. Но он знал, что пока мама не повяжет фартук, истории не будет, и поэтому только ерзал от нетерпения.
Наконец все было готово, мама села напротив малыша, поставила перед собой таз, взяла кусок хлеба, и аккуратно начала растирать его в крошку. Крошки падали в таз, и там уже выросла небольшая горка, когда мама наконец заговорила.
Давным-давно, в еврейском местечке жил сапожник со своей семьей. Жили они в небольшом домике с садом. Сапожника звали Лейб, жену его Рейзл, а детей - кто ж упомнит - было их толи шесть, толи восемь, поди сосчитай, когда они все время бегают из дома в сад, из сада на улицу, и тут и там то и дело мелькают то косички то вихрастые мальчишечьи макушки.
Каждый день Лейб-сапожник открывал небольшую лавочку, и с утра до ночи чинил обувь. Местечко было бедное, и часто за свою работу Лейб получал не деньги, а пару пирожков или крынку молока.
Рейзл поднималась утром раньше всех, шутка ли, всех завтраком накормить, девочкам косы заплести, у мальчишек карманы проверить - да мало ли утром дел. Когда, после утренней суматохи, дом пустел, Рейзл оглядывала дом, по которому ураганом прошлись утренние сборы, и, вздыхая, принималась за уборку. Она очень любила эти утренние часы, когда за привычными занятиями можно было обдумать все насущные проблемы, спланировать обед, да и просто помечтать. Но в последние дни мечтать не получалось. Приближался Пурим, и надо было готовить сладкие подарки, а дома, как назло хоть шаром покати. Уже несколько дней Рейзл перебирала свои рецепты, пытаясь найти выход.
Закончив уборку, она присела у кухонного стола и задумалась, машинально сметая в ладонь крошки. Поднеся ладонь ко рту, она вдруг вскочила, и быстро проглотив крошки, выбежала из дому.
Вернулась она с полной корзинкой черствого хлеба. В каждом доме в местечке нашелся кусочек или горбушка. Удивленные хозяйки недоумевали, зачем вдруг Рейзл понадобился черствый хлеб, а она лишь загадочно улыбалась.
Утром, когда дом вновь опустел, Рейзл приготовила таз, поставила рядом корзинку с хлебом, и стала старательно перетирать хлеб в крошку. Затем добавила туда немного подсолнечного масла, последнюю горсть орехов и остаток меда. Замесила тесто, тонко его раскатала, выложила хлебную начинку, и скрутила рулет. Она раскатывала и скручивала пока тесто и начинка не закончились.
Когда дети вернулись из школы, на столе накрытый полотенцем стоял противень, в котором остывали румяные рулеты, а медовый дразнящий запах заполнял всю кухню.
Вечером улицы местечка заполнились веселыми голосами. Дети в карнавальных костюмах (девочки - обязательно Царицы Эстер, а мальчики - Мордехаи да Ахашвероши) ходили из дома в дом, разносили сладкие подарки. В небе зажглись звезды, счастливая Рейзл смотрела, как ее дети выбегают из дома с корзинками и улыбалась.
- С тех пор, - закончила мама - каждый Пурим, все дети и внуки, Рейзл пекли рулеты с хлебной начинкой. Меня научила их печь моя бабушка, а ее - ее мама.
Малыш слушал как заворожённый. Когда рассказ закончился, он встрепенулся, и спросил:
- Мама, а я тоже смогу понести кому-нибудь сладкий подарок?
- Конечно, - улыбнулась мама - когда все будет готово, соберем красивую корзинку, ты оденешь свой костюм, и пойдем поздравлять бабушку.
Кому не лень - попинайте меня, пожалуйста.
Кухонные сказки
Малыш очень любил крутиться на кухне, когда мама готовила. Ему всегда казалось, что в это время мама становится немного волшебницей, которая смешивает зелья. У каждого зелья свой характер и предпочтения - одно любит тепло, и мама старательно укутывает миску, уговаривая тесто не упрямиться и подойти как следует, другое предпочитает холод, и поэтому сразу отправляется в морозилку.
Малыш смотрел, как мама готовит, и удивлялся, как же она помнит, что с каким зельем делать? "
Но главным было не это, мама знала множество историй о том, как придумали разные блюда: как у нерадивой хозяйки, торопившейся принять гостей, получился тарт татен, или как монахи, экономя картошку, изобрели чипсы... Почти у каждого блюда была своя история. Иногда веселая, иногда грустная, но всегда немного волшебная.
Сначала мама доставала из шкафа миски и мисочки, затем - все необходимые продукты, надевала фартук, и начинался рассказ.
В тот день Малыш ждал начала рассказа с особым нетерпением. На столе, среди прочих продуктов, лежала буханка хлеба. Это было настолько непривычно, что Малыш ели сдерживался, чтоб не начать задавать вопросы. Но он знал, что пока мама не повяжет фартук, истории не будет, и поэтому только ерзал от нетерпения.
Наконец все было готово, мама села напротив малыша, поставила перед собой таз, взяла кусок хлеба, и аккуратно начала растирать его в крошку. Крошки падали в таз, и там уже выросла небольшая горка, когда мама наконец заговорила.
Давным-давно, в еврейском местечке жил сапожник со своей семьей. Жили они в небольшом домике с садом. Сапожника звали Лейб, жену его Рейзл, а детей - кто ж упомнит - было их толи шесть, толи восемь, поди сосчитай, когда они все время бегают из дома в сад, из сада на улицу, и тут и там то и дело мелькают то косички то вихрастые мальчишечьи макушки.
Каждый день Лейб-сапожник открывал небольшую лавочку, и с утра до ночи чинил обувь. Местечко было бедное, и часто за свою работу Лейб получал не деньги, а пару пирожков или крынку молока.
Рейзл поднималась утром раньше всех, шутка ли, всех завтраком накормить, девочкам косы заплести, у мальчишек карманы проверить - да мало ли утром дел. Когда, после утренней суматохи, дом пустел, Рейзл оглядывала дом, по которому ураганом прошлись утренние сборы, и, вздыхая, принималась за уборку. Она очень любила эти утренние часы, когда за привычными занятиями можно было обдумать все насущные проблемы, спланировать обед, да и просто помечтать. Но в последние дни мечтать не получалось. Приближался Пурим, и надо было готовить сладкие подарки, а дома, как назло хоть шаром покати. Уже несколько дней Рейзл перебирала свои рецепты, пытаясь найти выход.
Закончив уборку, она присела у кухонного стола и задумалась, машинально сметая в ладонь крошки. Поднеся ладонь ко рту, она вдруг вскочила, и быстро проглотив крошки, выбежала из дому.
Вернулась она с полной корзинкой черствого хлеба. В каждом доме в местечке нашелся кусочек или горбушка. Удивленные хозяйки недоумевали, зачем вдруг Рейзл понадобился черствый хлеб, а она лишь загадочно улыбалась.
Утром, когда дом вновь опустел, Рейзл приготовила таз, поставила рядом корзинку с хлебом, и стала старательно перетирать хлеб в крошку. Затем добавила туда немного подсолнечного масла, последнюю горсть орехов и остаток меда. Замесила тесто, тонко его раскатала, выложила хлебную начинку, и скрутила рулет. Она раскатывала и скручивала пока тесто и начинка не закончились.
Когда дети вернулись из школы, на столе накрытый полотенцем стоял противень, в котором остывали румяные рулеты, а медовый дразнящий запах заполнял всю кухню.
Вечером улицы местечка заполнились веселыми голосами. Дети в карнавальных костюмах (девочки - обязательно Царицы Эстер, а мальчики - Мордехаи да Ахашвероши) ходили из дома в дом, разносили сладкие подарки. В небе зажглись звезды, счастливая Рейзл смотрела, как ее дети выбегают из дома с корзинками и улыбалась.
- С тех пор, - закончила мама - каждый Пурим, все дети и внуки, Рейзл пекли рулеты с хлебной начинкой. Меня научила их печь моя бабушка, а ее - ее мама.
Малыш слушал как заворожённый. Когда рассказ закончился, он встрепенулся, и спросил:
- Мама, а я тоже смогу понести кому-нибудь сладкий подарок?
- Конечно, - улыбнулась мама - когда все будет готово, соберем красивую корзинку, ты оденешь свой костюм, и пойдем поздравлять бабушку.