Специальная олимпиада: фэнтези или научная фантастика?
Поместить человека в многоуровневую ракету и отправить его на Луну, где пассажиры смогут провести научные исследования, если они приземлятся живыми, и, возможно, даже вернутся назад на Землю - всё это похоже на мечту, достойную Жюля Верна. Я даже готов сказать, что такое путешествие никогда не произойдёт, несмотря на развитие техники.Ли де Форест, американский учёный, изобретатель триода, 1926.
Из всего многообразия жанров литературы я предпочитаю научную фантастику. При этом читаю в основном фэнтези. Ну, это не является чем-то необычным: мою любимую группу «Manowar» я в последний раз слушал года полтора назад; кстати, у них только что вышел новый альбом.
Я попытался проанализировать, почему мне так нравится именно научная фантастика. В конце концов, приключения остаются приключениями, характер героев раскрывается и там, и там. Политические хитросплетения в «Дракон не спит никогда» Глена Кука мало чем отличаются от политических игрищ героев «Хроник Амбера» Желязны или «Песни Льда и Пламени» Джорджа Мартина, хотя первое - научная фантастика, а второе и третье - фэнтези.
С точки зрения писателя научная фантастика и фэнтези тоже не слишком сильно друг от друга отличаются. Между предложениями «он взмахнул плазмаганом, и враги залегли» и «он взмахнул Жезлом Феникса, и враги залегли» разница в три буквы. Что лишний раз подтверждает старую истину: продвинутая технология неотличима от магии. Как следствие, писатели, сделавшие себе имя в одном жанре, обычно не испытывают никаких проблем с тем, чтобы переключиться на другой. Примеров можно насобирать уйму, начиная с того же Джорджа Мартина, чьи рассказы из сборника «Путешествия Тафа» представляют собой чистую научную фантастику1.
Что интересно, писатели, начавшие с фэнтези, крайне редко переходят на научную фантастику. Разберём на примере. Ольга Громыко начала с трилогии «Профессия - ведьма», продолжила эпической сагой «Верные враги», перешла к не менее фэнтезийному «Цветку камалейника», а потом ударилась во все тяжкие и выдала научно-фантастических «Космобиолухов» с «Космоэколухами». А теперь сюрприз: ни «Космобиолухов», ни «Космоэколухов» я научной фантастикой не считаю. Да, летают на космических кораблях. Да, бегает киборг-убийца. Но ничего научного в этом нет, осталось только фантастическое. А как ещё можно расценивать труд, в котором персонаж бросает гранату, в осколочно-фугасной части которой тщательно перемешаны электромагнитные волны и рубленые гвозди?
К чему я веду свой рассказ? К тому, что научная фантастика обязательно должна популяризовать науку. Она потому и научная, эта фантастика, что в книге затрагиваются какие-то интересные научные парадоксы, эксперименты, явления; рассказываются и объясняются научные законы, в завуалированной форме обсуждаются теории и гипотезы. В научной фантастике наука - не задник, на фоне которого развиваются события, а активный участник, причём положительный герой. Научная фантастика должна пробуждать в читателе желание узнать больше о состоянии современной науки. После прочтения научно-фантастической книги читатель должен знать о нашей с вами реальности чуть-чуть больше, чем до неё.
Фэнтези же - литература чисто развлекательная. Фэнтези писать легко, потому что фэнтезийный мир не требует от писателя объяснений описываемым событиям. Вот Питер Петтигрю2 взмахнул волшебной палочкой и послал в противника заклятие, которое связало его верёвками по рукам и ногам. Откуда взялись верёвки? Как был обойдён закон сохранения энергии? Как заклинание знает, где у противника ноги? Как оно поведёт себя, если подсунуть ему манекен без рук и ног? А силача-тяжеловеса оно тоже будет верёвками, которые ему на один рывок, опутывать? А как оно сработает на свернувшемся в шар броненосце? Кого это волнует, это же магия! Не нужно ничего объяснять! Или вот некромант Неясыть3 нарисовал на глазок правильную семнадцатилучевую звезду, ориентировал её по сторонам света, накачал энергией - какой? откуда? - и долбанул по скелетам так, что у тех поджилки затряслись. А где у скелета находятся поджилки? Да какая разница, пока они трясутся!
Лирическое отступление:
Больше всего мне нравится, когда писатель выдаёт очевидную глупость. В самом начале «Одиночества мага» Ник Перумов засылает своего героя в подземелья гномов, наполненные нежитью. Герой натыкается на плотоядных скелетов, и те при виде свежего мяса издают восторженный рёв. Тут Ник Перумов, видимо, очнулся от угара сочинительства и скромно добавил: интересно, как они могли реветь, ведь ни лёгких, ни горла, ни гортани у них не было. Но тут скелеты построились в боевой порядок, и герой прекратил интересоваться метафизическими вопросами - а жаль, было бы интересно узнать, чем, по мнению Перумова, должен реветь скелет.Круче ревущих плотоядных скелетов только горе-писатели «научной фантастики», чьи герои не видели своих возлюбленных вот уже три световых года. Оказывается, ещё существуют люди, которые не знают, что световой год - это мера расстояния, а не времени.
Из этого с неизбежностью следует, что научно-фантастические книги писать сложнее. Для того, чтобы использовать в повествовании какую-то теорию и не выставить себя на посмешище, автор должен хотя бы минимально в ней разбираться. А это означает - скрупулёзно изучить нужную тему, узнать её со всех сторон и вплести её в повествование так, чтобы научить читателя чему-то новому без скатывания в ненужную заумь. На самом деле, это очень сложно - не отходить далеко от научно-просветительской деятельности, чтобы фантастика оставалась научной, но не скатываться в малоинтересную глубоко научную литературу, которую никто не будет читать. В качестве примера превосходного научно-фантастического писателя можно привести Майкла Крайтона. Каждую свою книгу он писал несколько лет. На «Государство страха» он потратил три с половиной года. Не потому, что ему было сложно подобрать слова; просто он тщательно изучал всю справочную литературу по затрагиваемой теме. Его книга - стопроцентная научная фантастика, и она убедительнейшим образом доказывает, что никакого глобального потепления не существует.
Лирическое отступление:
В моём рассказе «Чёрным по белому» я упомянул, что майский жук не может летать, и сделал сноску, объясняющую, почему он всё-таки летает. Ради написания этой сноски в три предложения, которую всё равно почти никто не прочтёт, я два дня читал талмуды по биофизике, аэродинамике и энтомологии.
Итак, я считаю, что писать научную фантастику сложнее и тяжелее, чем фэнтези. Но интереснее. Потому что в процессе написания узнаёшь кучу всего нового, что можно потом ввернуть в сюжет.
А ещё я считаю, что писать рассказы намного сложнее, чем большие произведения - повести или романы. Потому что рассказ, помимо требований соблюдения тематики, накладывает дополнительное ограничение: размер. Втиснуть завязку, развитие сюжета, развязку и эпилог в триста тысяч слов намного легче, чем в семь тысяч. Поэтому я считаю Шекли, Лавкрафта и Азимова величайшими писателями, а Хайнлайна, хотя произведения у него глубже, только великим.
Казалось бы, что рассказы должны быть более популярны среди читателей: это короткое произведение, которое, как срез, показывает все хорошие и плохие стороны писателя, и не занимает много времени для прочтения. Но рассказы пользуются у читателей меньшей популярностью, чем «большая литература». А научная фантастика пользуется меньшей популярностью, чем фэнтези. На «Самиздате» опубликовано 75 тысяч произведений в жанре фэнтези, и только 50 тысяч - в жанре научной фантастики. Причём я подозреваю, что абсолютное большинство этой так называемой «научной фантастики» на самом деле фэнтези в научно-техническом оформлении.
Моя мечта - научиться писать интересные научно-фантастические рассказы.
Именно поэтому сейчас я, вместо того, чтобы видеть десятый сон, изучаю сверхтекучесть твёрдого гелия. А вы знали, что твёрдые тела тоже могут обладать сверхтекучестью? А вы знали, что словосочетание «твёрдое тело» не совсем применимо к сверхтекучему кристаллу, потому что какое же оно твёрдое, если оно сверхтекучее?.. Это же жутко интересно! Зачем мне сверхтекучий твёрдый гелий, спросите вы? Ну как же, у меня по сюжету содержимое трюма взобралось вверх по стенке и залило гидропонную оранжерею. Если же что-то течёт вверх - то тут замешаны либо гравитационная аномалия, либо ферромагнитная жидкость, либо сверхтекучесть, либо разумное существо. Что случилось с земными растениями, залитыми твёрдым гелием при температуре абсолютного нуля, вы узнаете из самого рассказа… :)
1 Это если не вспоминать, что в трёх из шести рассказов проводится аналогия между Тафом и Господом, а в конце последнего рассказа Таф говорит: «Первое, что я сделал на этом корабле, это воскресил мертвеца». Назад…
2 Слуга верховного злыдня в гепталогии о Гарри Поттере. Назад…
3 Главный герой гексалогии Ника Перумова «Хранитель мечей». Назад…
Из всего многообразия жанров литературы я предпочитаю научную фантастику. При этом читаю в основном фэнтези. Ну, это не является чем-то необычным: мою любимую группу «Manowar» я в последний раз слушал года полтора назад; кстати, у них только что вышел новый альбом.
Я попытался проанализировать, почему мне так нравится именно научная фантастика. В конце концов, приключения остаются приключениями, характер героев раскрывается и там, и там. Политические хитросплетения в «Дракон не спит никогда» Глена Кука мало чем отличаются от политических игрищ героев «Хроник Амбера» Желязны или «Песни Льда и Пламени» Джорджа Мартина, хотя первое - научная фантастика, а второе и третье - фэнтези.
С точки зрения писателя научная фантастика и фэнтези тоже не слишком сильно друг от друга отличаются. Между предложениями «он взмахнул плазмаганом, и враги залегли» и «он взмахнул Жезлом Феникса, и враги залегли» разница в три буквы. Что лишний раз подтверждает старую истину: продвинутая технология неотличима от магии. Как следствие, писатели, сделавшие себе имя в одном жанре, обычно не испытывают никаких проблем с тем, чтобы переключиться на другой. Примеров можно насобирать уйму, начиная с того же Джорджа Мартина, чьи рассказы из сборника «Путешествия Тафа» представляют собой чистую научную фантастику1.
Что интересно, писатели, начавшие с фэнтези, крайне редко переходят на научную фантастику. Разберём на примере. Ольга Громыко начала с трилогии «Профессия - ведьма», продолжила эпической сагой «Верные враги», перешла к не менее фэнтезийному «Цветку камалейника», а потом ударилась во все тяжкие и выдала научно-фантастических «Космобиолухов» с «Космоэколухами». А теперь сюрприз: ни «Космобиолухов», ни «Космоэколухов» я научной фантастикой не считаю. Да, летают на космических кораблях. Да, бегает киборг-убийца. Но ничего научного в этом нет, осталось только фантастическое. А как ещё можно расценивать труд, в котором персонаж бросает гранату, в осколочно-фугасной части которой тщательно перемешаны электромагнитные волны и рубленые гвозди?
К чему я веду свой рассказ? К тому, что научная фантастика обязательно должна популяризовать науку. Она потому и научная, эта фантастика, что в книге затрагиваются какие-то интересные научные парадоксы, эксперименты, явления; рассказываются и объясняются научные законы, в завуалированной форме обсуждаются теории и гипотезы. В научной фантастике наука - не задник, на фоне которого развиваются события, а активный участник, причём положительный герой. Научная фантастика должна пробуждать в читателе желание узнать больше о состоянии современной науки. После прочтения научно-фантастической книги читатель должен знать о нашей с вами реальности чуть-чуть больше, чем до неё.
Фэнтези же - литература чисто развлекательная. Фэнтези писать легко, потому что фэнтезийный мир не требует от писателя объяснений описываемым событиям. Вот Питер Петтигрю2 взмахнул волшебной палочкой и послал в противника заклятие, которое связало его верёвками по рукам и ногам. Откуда взялись верёвки? Как был обойдён закон сохранения энергии? Как заклинание знает, где у противника ноги? Как оно поведёт себя, если подсунуть ему манекен без рук и ног? А силача-тяжеловеса оно тоже будет верёвками, которые ему на один рывок, опутывать? А как оно сработает на свернувшемся в шар броненосце? Кого это волнует, это же магия! Не нужно ничего объяснять! Или вот некромант Неясыть3 нарисовал на глазок правильную семнадцатилучевую звезду, ориентировал её по сторонам света, накачал энергией - какой? откуда? - и долбанул по скелетам так, что у тех поджилки затряслись. А где у скелета находятся поджилки? Да какая разница, пока они трясутся!
Лирическое отступление:
Больше всего мне нравится, когда писатель выдаёт очевидную глупость. В самом начале «Одиночества мага» Ник Перумов засылает своего героя в подземелья гномов, наполненные нежитью. Герой натыкается на плотоядных скелетов, и те при виде свежего мяса издают восторженный рёв. Тут Ник Перумов, видимо, очнулся от угара сочинительства и скромно добавил: интересно, как они могли реветь, ведь ни лёгких, ни горла, ни гортани у них не было. Но тут скелеты построились в боевой порядок, и герой прекратил интересоваться метафизическими вопросами - а жаль, было бы интересно узнать, чем, по мнению Перумова, должен реветь скелет.Круче ревущих плотоядных скелетов только горе-писатели «научной фантастики», чьи герои не видели своих возлюбленных вот уже три световых года. Оказывается, ещё существуют люди, которые не знают, что световой год - это мера расстояния, а не времени.
Из этого с неизбежностью следует, что научно-фантастические книги писать сложнее. Для того, чтобы использовать в повествовании какую-то теорию и не выставить себя на посмешище, автор должен хотя бы минимально в ней разбираться. А это означает - скрупулёзно изучить нужную тему, узнать её со всех сторон и вплести её в повествование так, чтобы научить читателя чему-то новому без скатывания в ненужную заумь. На самом деле, это очень сложно - не отходить далеко от научно-просветительской деятельности, чтобы фантастика оставалась научной, но не скатываться в малоинтересную глубоко научную литературу, которую никто не будет читать. В качестве примера превосходного научно-фантастического писателя можно привести Майкла Крайтона. Каждую свою книгу он писал несколько лет. На «Государство страха» он потратил три с половиной года. Не потому, что ему было сложно подобрать слова; просто он тщательно изучал всю справочную литературу по затрагиваемой теме. Его книга - стопроцентная научная фантастика, и она убедительнейшим образом доказывает, что никакого глобального потепления не существует.
Лирическое отступление:
В моём рассказе «Чёрным по белому» я упомянул, что майский жук не может летать, и сделал сноску, объясняющую, почему он всё-таки летает. Ради написания этой сноски в три предложения, которую всё равно почти никто не прочтёт, я два дня читал талмуды по биофизике, аэродинамике и энтомологии.
Итак, я считаю, что писать научную фантастику сложнее и тяжелее, чем фэнтези. Но интереснее. Потому что в процессе написания узнаёшь кучу всего нового, что можно потом ввернуть в сюжет.
А ещё я считаю, что писать рассказы намного сложнее, чем большие произведения - повести или романы. Потому что рассказ, помимо требований соблюдения тематики, накладывает дополнительное ограничение: размер. Втиснуть завязку, развитие сюжета, развязку и эпилог в триста тысяч слов намного легче, чем в семь тысяч. Поэтому я считаю Шекли, Лавкрафта и Азимова величайшими писателями, а Хайнлайна, хотя произведения у него глубже, только великим.
Казалось бы, что рассказы должны быть более популярны среди читателей: это короткое произведение, которое, как срез, показывает все хорошие и плохие стороны писателя, и не занимает много времени для прочтения. Но рассказы пользуются у читателей меньшей популярностью, чем «большая литература». А научная фантастика пользуется меньшей популярностью, чем фэнтези. На «Самиздате» опубликовано 75 тысяч произведений в жанре фэнтези, и только 50 тысяч - в жанре научной фантастики. Причём я подозреваю, что абсолютное большинство этой так называемой «научной фантастики» на самом деле фэнтези в научно-техническом оформлении.
Моя мечта - научиться писать интересные научно-фантастические рассказы.
Именно поэтому сейчас я, вместо того, чтобы видеть десятый сон, изучаю сверхтекучесть твёрдого гелия. А вы знали, что твёрдые тела тоже могут обладать сверхтекучестью? А вы знали, что словосочетание «твёрдое тело» не совсем применимо к сверхтекучему кристаллу, потому что какое же оно твёрдое, если оно сверхтекучее?.. Это же жутко интересно! Зачем мне сверхтекучий твёрдый гелий, спросите вы? Ну как же, у меня по сюжету содержимое трюма взобралось вверх по стенке и залило гидропонную оранжерею. Если же что-то течёт вверх - то тут замешаны либо гравитационная аномалия, либо ферромагнитная жидкость, либо сверхтекучесть, либо разумное существо. Что случилось с земными растениями, залитыми твёрдым гелием при температуре абсолютного нуля, вы узнаете из самого рассказа… :)
1 Это если не вспоминать, что в трёх из шести рассказов проводится аналогия между Тафом и Господом, а в конце последнего рассказа Таф говорит: «Первое, что я сделал на этом корабле, это воскресил мертвеца». Назад…
2 Слуга верховного злыдня в гепталогии о Гарри Поттере. Назад…
3 Главный герой гексалогии Ника Перумова «Хранитель мечей». Назад…