Цензура-дура
'
Вся цензура просто дура!
Дать оценку поспешает
Всяк тому, что ей мешает;
Что ей спицей в глазки колет,
С глаз долой убрать изволит.
Ей мешает то и сё,
так убрать бы это всё!
Ум цензуры так заточен,
Что убрать всё надо срочно.
Так и лезет, норовит
Насаждать свои "полит"
("политкорректность", "политдрачню",
и всяку прочую фигню.)
И в пылу своём слепом,
Направляема попом;
(кстати, поп подстать цензуре
и подходит по фигуре)
Оба пара - вот весь сказ,
Любят издавать приказ,
И указывают нам:
Как склонять всем по слогам,
Как нам пить каку водицу,
Как нам спать и как поститься,
Как вставать и как молиться,
Как рубить нам поленницу,
Как жениться и трудиться,
Как кормить их не лениться,
Как молчать и не глумиться,
К ни в коем материться!
Цензурить всё мастерица
Запрещалкина сестрица.
Я ж не против благородства,
Но без ценза, без уродства.
Благородство в нас самих,
Мы примером для других
По себе и так быть можем,
Этим самым и поможем.
И ведь чем запретней плод,
тем же больше интерес.
Ты накинь вуаль и под
занавеской сядет бес.
А вуаль, коль ты откинул
Бес терзаний сразу сгинул.
И вот здесь мне скажут так:
Ведь начнется же бардак.
То неправда! То лукавство,
Предубеждения коварство.
Есть примеры, нам известно,
Как живет себе прелестно,
Без одежды вырастая,
И той похоти не зная,
Незатейливый народ,
Сохранивший чистый род.
Вся та похоть в головенке,
А не в чистой обнаженке.
Кто прикрытия не знает,
Тот излишком не страдает.
Если жаждут возбудиться,
Надо чуть полуприкрыться;
Вся и соль в сём возбужденьи -
В заблужденьи воображенья.
Весь и смысл в том табу,
Чтоб надумать самому
Всяк излишню ерундицу,
Что во сне-то не приснится.
Всё так просто, что открыто,
Естеством самим отмыто
От ненужных наслоений
И "нечистого" хотенья.
Те же маты, их значенье
для простых обозначений.
И причем здесь нецензурность?
Лишь от ценза только дурность!
И пойми-ка ты поди,
Что за чудо-бигуди,
Накрутила на мозги
Запрещалкина сестрица,
Цензурица-мастерица.
Право странная натура
эта глупая Цензура.
Что с неё нам взять? Ну, дура...
Вся цензура просто дура!
Дать оценку поспешает
Всяк тому, что ей мешает;
Что ей спицей в глазки колет,
С глаз долой убрать изволит.
Ей мешает то и сё,
так убрать бы это всё!
Ум цензуры так заточен,
Что убрать всё надо срочно.
Так и лезет, норовит
Насаждать свои "полит"
("политкорректность", "политдрачню",
и всяку прочую фигню.)
И в пылу своём слепом,
Направляема попом;
(кстати, поп подстать цензуре
и подходит по фигуре)
Оба пара - вот весь сказ,
Любят издавать приказ,
И указывают нам:
Как склонять всем по слогам,
Как нам пить каку водицу,
Как нам спать и как поститься,
Как вставать и как молиться,
Как рубить нам поленницу,
Как жениться и трудиться,
Как кормить их не лениться,
Как молчать и не глумиться,
К ни в коем материться!
Цензурить всё мастерица
Запрещалкина сестрица.
Я ж не против благородства,
Но без ценза, без уродства.
Благородство в нас самих,
Мы примером для других
По себе и так быть можем,
Этим самым и поможем.
И ведь чем запретней плод,
тем же больше интерес.
Ты накинь вуаль и под
занавеской сядет бес.
А вуаль, коль ты откинул
Бес терзаний сразу сгинул.
И вот здесь мне скажут так:
Ведь начнется же бардак.
То неправда! То лукавство,
Предубеждения коварство.
Есть примеры, нам известно,
Как живет себе прелестно,
Без одежды вырастая,
И той похоти не зная,
Незатейливый народ,
Сохранивший чистый род.
Вся та похоть в головенке,
А не в чистой обнаженке.
Кто прикрытия не знает,
Тот излишком не страдает.
Если жаждут возбудиться,
Надо чуть полуприкрыться;
Вся и соль в сём возбужденьи -
В заблужденьи воображенья.
Весь и смысл в том табу,
Чтоб надумать самому
Всяк излишню ерундицу,
Что во сне-то не приснится.
Всё так просто, что открыто,
Естеством самим отмыто
От ненужных наслоений
И "нечистого" хотенья.
Те же маты, их значенье
для простых обозначений.
И причем здесь нецензурность?
Лишь от ценза только дурность!
И пойми-ка ты поди,
Что за чудо-бигуди,
Накрутила на мозги
Запрещалкина сестрица,
Цензурица-мастерица.
Право странная натура
эта глупая Цензура.
Что с неё нам взять? Ну, дура...
