Майские Тезисы: Война и Мир от Бисмарка до Наших Дней
1. 9 марта 1888 скончался последний король Пруссии и первый император Германии Вильгельм I. А.Дж.П. Тейлор писал по этому поводу: "Времена европейской нестабильности закончились; они не вернутся, пока одна из Великих держав не почувствует себя достаточно сильной, чтобы бросить вызов баллансу сил, установленному Берлинским конгрессом. Этой державой могла быть только Германия. С 1871 г Бисмарк следовал политике самоограничений. Им всегда руководил страх, а не стремление бросить вызов. Новая Германия сознавала только собственную силу; она не знала препятствий и не ведала опасностей...Пока был жив Вильгельм I, Бисмарк мог ее сдерживать. Но с приходом императора от новой Германии, его порядок был обречен. Бисмарк был для Великих держав гарантией мира, пусть даже и мира, созданного Германией. Теперь Великим державам пришлось искать новые гарантии, которые в конце концов свелись к гарантиям против самой Германии." (выделил жырным я).
2. Поэтому, Германия и стала главным локомотивом ПМВ. Прочие великие державы, однако, проявили не меньший энтузиазм. Англия напр вступила в ПМВ только потому, что боялась остаться в стороне от событий. Отдельные скептики, вроде Лорда Китченера, предупреждали, что война будет долгой и кровавой, но их голоса потонули в хоре мечтателей о блицкриге. Война будет короткой и успешной экспедицией, полагали они. Начали ли бы они войну, зная, как она пойдет и чем закончится? Думаю, вряд ли. Следовательно, ПМВ началась потому, что участники не знали цену войны нового, индустриального времени. А если бы знали, едва ли захотели ее платить.
3. ПМВ завершилась Версальским миром. Почему этот мир был столь суров к Германии? Потому, что французы, узнавшие цену войны, полагали, что такой мир--за который платила Германия--гарантирует их от новой большой войны. Немцы, однако, цену войны еще не узнали. Они воевали на чужой территории, а в поражении был виноват дольштосс. Немцы узнали только цену мира, спасибо Клемансо, и такой мир, унизительный и разорительный, был для них хуже войны. Поэтому, они начали ВМВ, т е войну за окончательный передел Версаля.
4. ВМВ стала великим учителем для Европы; она завершилась тем, что все узнали и цену войны, и цену мира. В этом и был фундамент послевоенного европорядка. Новой большой войны уже не хотел абсолютно никто. Уберите с картинки США и СССР, и Европа быстро разоружилась бы, потому что никакая, даже самая страшная сила, не загнала бы больше немцев и французов в окопы друг против друга, или даже против русских. Цена войны сама по себе, т е миллины погибших и разрушенные города, наконец-то стала и ценой за мир. Для двух великих держав из числа победителей, однако, уроки ВМВ были совсем другими.
5. Для СССР урок заключался в том, что чтобы на тебя не напали, надо вооружаться больше и лучше, чем в 1939. Русские, следовательно, узнали цену войны, но не цену мира, которая в русском сознании отождествлялась с ценой победы. Однако, это была ошибка. Заплатив жестокую цену за победу, СССР мира не получил. Теперь вооружаться пришлось не против утонувших в баварском пиве и галльском разврате европейцев, а против нового противника, США. Поскольку грантии мира для Политбюро сводились к формуле "много танков и ракет плюс санитарный кордон из стран СЭВ от Европы", а США стали добиваться мирового господства (см следующий тезис), Холодная война стала неизбежной. Ценой мира для СССР стала чрезмерная милитаризация экономики.
6. США после ВМВ оказались в положении немцев перед ПМВ, см Тезис № 1. Их города никто не бомбил; ВМВ стала для американцев легкой прогулкой, довольно быстро забытой. Цена войны была смешной, ее заплатили русские и побежденные немцы с японцами. И окупилась война с лихвой, выходом из депрессии и индустриальным бумом 50х-60х. Цену мира США заплатили американскому же ВПК, т е сами себе. США вышли из ВМВ только с лаврами победителей, не имея ни долгов, ни сожалений. Влажные сны советской военщины, "малой кровью, на чужой территории" стали реальностью для американской. Уроком ВМВ для США стала их вера в собственную исключительность, "Мы легко всех победили, потому что мы лучшие!" Следовательно, как и Германия в конце XIX--начале ХХ в, новая, послевоенная Америка сознавала только собственную силу; она не знала препятствий и не ведала опасностей. Разница была в том, что Германия добивалась европейской гегемонии, США, уже имевшие европейскую гегемонию, стали добиваться мировой. И СССР был главным препятствием.
7. Выйдя из ХВ в 1991, русские полагали, что на этом конфликт исчерпан. Но они снова ошиблись, думая, что ценой за мир станет их отказ от советской идеологии, распад СССР и уход из Европы и Афганистана. Этого, однако, было мало. ХВ была конфликтом не только идеологическим; она была конфликтом за мировую гегемонию. Русские, как и весь остальной мир, не понимали, что идеологическим противником СССР в ХВ был вовсе не капитализм, как таковой, а рожденная в пепле Хиросимы вера в американскую исключительность. Когда в начале нулевых наступило прозрение, тогда и началась Новая Холодная Война. Следовательно, единственной ценой за мир, которую могла заплатить Россия в 1991 (и может заплатить сейчас), является полное и безоговорочное признание американской исключительности.
8. В чем именно может заключаться это признание? Мне было бы логично написать, "больше никогда, нигде и ни в чем не бросать Америке вызов", но этого может оказаться мало. С какой стати американский лидершип должен доверять этим русским? Кроме того, не будем забывать влияния восточноевропейцев, этих заклятых друзей русского человека. На чем эти успокоятся, я даже гадать боюсь. Следовательно, надо сделать так, чтобы Россия больше не могла бросать вызов США, даже если б передумала и захотела. А уж как этого добиться, тут я даю волю вашей фантазии. "План Моргентау"? Все возможно...Но, скорее всего--и здесь я снова возвращаюсь к Тезису №1--русские скорее будут полагаться на свои гарантии от распространения американской исключительности--т е на Искандеры, Булаву и проч, чем пойдут на капитуляцию.
2. Поэтому, Германия и стала главным локомотивом ПМВ. Прочие великие державы, однако, проявили не меньший энтузиазм. Англия напр вступила в ПМВ только потому, что боялась остаться в стороне от событий. Отдельные скептики, вроде Лорда Китченера, предупреждали, что война будет долгой и кровавой, но их голоса потонули в хоре мечтателей о блицкриге. Война будет короткой и успешной экспедицией, полагали они. Начали ли бы они войну, зная, как она пойдет и чем закончится? Думаю, вряд ли. Следовательно, ПМВ началась потому, что участники не знали цену войны нового, индустриального времени. А если бы знали, едва ли захотели ее платить.
3. ПМВ завершилась Версальским миром. Почему этот мир был столь суров к Германии? Потому, что французы, узнавшие цену войны, полагали, что такой мир--за который платила Германия--гарантирует их от новой большой войны. Немцы, однако, цену войны еще не узнали. Они воевали на чужой территории, а в поражении был виноват дольштосс. Немцы узнали только цену мира, спасибо Клемансо, и такой мир, унизительный и разорительный, был для них хуже войны. Поэтому, они начали ВМВ, т е войну за окончательный передел Версаля.
4. ВМВ стала великим учителем для Европы; она завершилась тем, что все узнали и цену войны, и цену мира. В этом и был фундамент послевоенного европорядка. Новой большой войны уже не хотел абсолютно никто. Уберите с картинки США и СССР, и Европа быстро разоружилась бы, потому что никакая, даже самая страшная сила, не загнала бы больше немцев и французов в окопы друг против друга, или даже против русских. Цена войны сама по себе, т е миллины погибших и разрушенные города, наконец-то стала и ценой за мир. Для двух великих держав из числа победителей, однако, уроки ВМВ были совсем другими.
5. Для СССР урок заключался в том, что чтобы на тебя не напали, надо вооружаться больше и лучше, чем в 1939. Русские, следовательно, узнали цену войны, но не цену мира, которая в русском сознании отождествлялась с ценой победы. Однако, это была ошибка. Заплатив жестокую цену за победу, СССР мира не получил. Теперь вооружаться пришлось не против утонувших в баварском пиве и галльском разврате европейцев, а против нового противника, США. Поскольку грантии мира для Политбюро сводились к формуле "много танков и ракет плюс санитарный кордон из стран СЭВ от Европы", а США стали добиваться мирового господства (см следующий тезис), Холодная война стала неизбежной. Ценой мира для СССР стала чрезмерная милитаризация экономики.
6. США после ВМВ оказались в положении немцев перед ПМВ, см Тезис № 1. Их города никто не бомбил; ВМВ стала для американцев легкой прогулкой, довольно быстро забытой. Цена войны была смешной, ее заплатили русские и побежденные немцы с японцами. И окупилась война с лихвой, выходом из депрессии и индустриальным бумом 50х-60х. Цену мира США заплатили американскому же ВПК, т е сами себе. США вышли из ВМВ только с лаврами победителей, не имея ни долгов, ни сожалений. Влажные сны советской военщины, "малой кровью, на чужой территории" стали реальностью для американской. Уроком ВМВ для США стала их вера в собственную исключительность, "Мы легко всех победили, потому что мы лучшие!" Следовательно, как и Германия в конце XIX--начале ХХ в, новая, послевоенная Америка сознавала только собственную силу; она не знала препятствий и не ведала опасностей. Разница была в том, что Германия добивалась европейской гегемонии, США, уже имевшие европейскую гегемонию, стали добиваться мировой. И СССР был главным препятствием.
7. Выйдя из ХВ в 1991, русские полагали, что на этом конфликт исчерпан. Но они снова ошиблись, думая, что ценой за мир станет их отказ от советской идеологии, распад СССР и уход из Европы и Афганистана. Этого, однако, было мало. ХВ была конфликтом не только идеологическим; она была конфликтом за мировую гегемонию. Русские, как и весь остальной мир, не понимали, что идеологическим противником СССР в ХВ был вовсе не капитализм, как таковой, а рожденная в пепле Хиросимы вера в американскую исключительность. Когда в начале нулевых наступило прозрение, тогда и началась Новая Холодная Война. Следовательно, единственной ценой за мир, которую могла заплатить Россия в 1991 (и может заплатить сейчас), является полное и безоговорочное признание американской исключительности.
8. В чем именно может заключаться это признание? Мне было бы логично написать, "больше никогда, нигде и ни в чем не бросать Америке вызов", но этого может оказаться мало. С какой стати американский лидершип должен доверять этим русским? Кроме того, не будем забывать влияния восточноевропейцев, этих заклятых друзей русского человека. На чем эти успокоятся, я даже гадать боюсь. Следовательно, надо сделать так, чтобы Россия больше не могла бросать вызов США, даже если б передумала и захотела. А уж как этого добиться, тут я даю волю вашей фантазии. "План Моргентау"? Все возможно...Но, скорее всего--и здесь я снова возвращаюсь к Тезису №1--русские скорее будут полагаться на свои гарантии от распространения американской исключительности--т е на Искандеры, Булаву и проч, чем пойдут на капитуляцию.