Подарок для scortesia
Больше всего не обещала. И так получилось что первое написалось)))
Прошу сильно тапками не бить, ляпов много, да и можно было наверно что-то лучшее придумать... вот только родилось уж такое, обратно не переродишь...
И еще прошу прощения за то что маленький... писалось в тетрадке ручками гуляя по городу, а там две страницы мельчайшим почерком казалось много, не то что на экране...
Вобщем такое....
Мегаполис и свирель
Город оказался таким хрупким, таким невозможно нежным…
Он мечтал быть сильным, шумным, большими и важным, вот только душа его все равно была легче перышка. И его же ранимей.
Она прожила в этом городе без малого 19 лет, она знала его почти весь, не считая нескольких странных и немножко даже страшных закоулков. И вот оказалось, что на самом деле не знала его вовсе …
Сегодня она говорила с ним. Впервые. И видела как он боится, ощущала его дрожь от каждого прикосновения…
Она стояла на мосту, прижавшись к перилам и свесившись оттуда вниз так далеко-далеко и низко-низко, туда где по блестящим рельсам бродят поезда. А город дрожал и боялся.
«Какой же ты нежный» - улыбнулась она. И город рассказал ей. О том, как ноют шрамы на асфальте, о том как невыносимо больно прорезаются травинки, о том, как тяжело давят высокие дома, впившиеся в него бетонными корнями, о том, как трепетно мигают фонари и как мучит его жаркое солнце, как щекочет осенний листопад, как гниет мусор и как страшна холодная вязкая грязная длинная зима…
Город говорил и говорил, а она все так же слушала, перевалившись через перила моста, и глядя на проезжающие внизу гусеницы-поезда.
Она не хотела думать, не смогла бы… Она потеряла сегодня… А собственно, что потеряла? Всего лишь Его, а казалось что Все… Вот только теперь еще сильнее хотелось потерять себя…
Город боялся, город дрожал… А потом рассказал ей как однажды любил. Как безумно и трепетно влюбился в одну девушку что каждый вечер забиралась на крышу высокого-высокого дома, и свесив с края ноги, играла на своей тростниковой дудочке. Город никогда не слышал музыки слаще и больней. Ему казалось, что играет она его самого, - что эти звуки сплетены его чувствами и мыслями, его болью и радостью, что она одна слышит его и понимает…
А потом…
Потом она полетела с той крыши, а он не успел, не смог ее спасти. И сколько б не говорил сам себе - что ничего и не смог бы сделать, так как ни земля ни ветер не слушаются его, от этого не становилось легче…
-Хочешь, я буду играть тебе? - сказала она вслух, и прохожие удивленно оглянулись.
А город вздрогнул и улыбнулся:
-Я буду самым счастливым на свете
25.6.6
Прошу сильно тапками не бить, ляпов много, да и можно было наверно что-то лучшее придумать... вот только родилось уж такое, обратно не переродишь...
И еще прошу прощения за то что маленький... писалось в тетрадке ручками гуляя по городу, а там две страницы мельчайшим почерком казалось много, не то что на экране...
Вобщем такое....
Мегаполис и свирель
Город оказался таким хрупким, таким невозможно нежным…
Он мечтал быть сильным, шумным, большими и важным, вот только душа его все равно была легче перышка. И его же ранимей.
Она прожила в этом городе без малого 19 лет, она знала его почти весь, не считая нескольких странных и немножко даже страшных закоулков. И вот оказалось, что на самом деле не знала его вовсе …
Сегодня она говорила с ним. Впервые. И видела как он боится, ощущала его дрожь от каждого прикосновения…
Она стояла на мосту, прижавшись к перилам и свесившись оттуда вниз так далеко-далеко и низко-низко, туда где по блестящим рельсам бродят поезда. А город дрожал и боялся.
«Какой же ты нежный» - улыбнулась она. И город рассказал ей. О том, как ноют шрамы на асфальте, о том как невыносимо больно прорезаются травинки, о том, как тяжело давят высокие дома, впившиеся в него бетонными корнями, о том, как трепетно мигают фонари и как мучит его жаркое солнце, как щекочет осенний листопад, как гниет мусор и как страшна холодная вязкая грязная длинная зима…
Город говорил и говорил, а она все так же слушала, перевалившись через перила моста, и глядя на проезжающие внизу гусеницы-поезда.
Она не хотела думать, не смогла бы… Она потеряла сегодня… А собственно, что потеряла? Всего лишь Его, а казалось что Все… Вот только теперь еще сильнее хотелось потерять себя…
Город боялся, город дрожал… А потом рассказал ей как однажды любил. Как безумно и трепетно влюбился в одну девушку что каждый вечер забиралась на крышу высокого-высокого дома, и свесив с края ноги, играла на своей тростниковой дудочке. Город никогда не слышал музыки слаще и больней. Ему казалось, что играет она его самого, - что эти звуки сплетены его чувствами и мыслями, его болью и радостью, что она одна слышит его и понимает…
А потом…
Потом она полетела с той крыши, а он не успел, не смог ее спасти. И сколько б не говорил сам себе - что ничего и не смог бы сделать, так как ни земля ни ветер не слушаются его, от этого не становилось легче…
-Хочешь, я буду играть тебе? - сказала она вслух, и прохожие удивленно оглянулись.
А город вздрогнул и улыбнулся:
-Я буду самым счастливым на свете
25.6.6