"Наш ответ Мэлу Гибсону" -- адекватный и асимметричный
Посмотрел "Царь" Лунгина. Глубочайше впечатлен. Сказать "Лучший отечественный фильм за последние хрен-те-сколько лет" -- это не сказать ничего, ибо и сравнивать-то "Царя" с тем _унылым_говном_ (тм), каковое являет собою постсоветский симатограф, как-то не пристало.
Мэл Гибсон помянут тут не всуе. Во-первых, "Царь" -- он, вообще-то, именно про ТО (перенесенное по временнОй шкале на пятнадцать с половиной веков вперед и на три с половиной тысячи километров северо-восточнее). Во-вторых, у нас наконец-то сняли фильм, взявший ту планку чисто технического, ремесленного мастерства, что задана нынче Гибсоном и его Голливудскими коллегами -- sine qua non: операторская работа, диалоги, актерское мастерство.
Митрополит Колычев -- последняя и, возможно, лучшая роль любимого мной Янковского. Мамонов сотворил такого Грозного, что Черкасов на его фоне -- это просто какой-то школьный драмкружок. Охлобыстин (царский шут) -- это вообще отвал башки. Великолепны Темрюковна и Басманов; собственно, неудачных ролей просто нет.
В паре мест я напрягся было -- но, как выяснилсь, напрасно. В одной из первых сцен опричники громят боярскую усадьбу, убив опального ее хозяина, и один из них выпрашивает себе девчушку, обращаясь к командиру отряда: "Батя!" Я решил было, что сейчас нас будут кормит постмодерном, перепрокинув в реальную эпоху Иоанна Грозного сорокинский "День опричника" -- но нет, обошлось: нормальный исторический фильм, без никаких выкрутасов, а "батя" -- это оттого что Басмановы, "рабочая династия". В другой раз, когда заподозренных в измене воевод-фронтовиков кидают на съедение медведю, один из них ухитряется сквозь решетку выдернуть копье у конвоира; я уже готов был к тому, что сейчас начнется жизнеутверждающая голливудщина а-ля "Гладиатор" -- но нет, всё кончилось хорошо; в смысле -- по-настоящему.
Предвосхищаю вопрос -- а как там с натурализмом? Отвечаю: с натурализмом -- нормально, за черту, обозначенную Мэлом Гибсоном (раз уж он у нас выступает эталоном и единицей измерения) Лунгин не заходит ни на шаг. Во всяком случае, с кровавой дрянью, смастряченной Бортко -- никакого сравнения. Вот тема сисек не раскрыта, да: чего нема -- того нема.
Эстеты наверняка сочтут, что парафраз евангельского сюжета в последней части фильма снабжен избыточным числом прямых подсказок; да и фиг бы с ними -- не с подсказками, в смысле, а с эстетами. А вот по части финальной сцены -- где народ находит в себе силы хотя бы ПРОБЕЗМОЛСТВОВАТЬ -- мы с моей сопросмотрщицей разошлись во мнениях: она сочла тот финал немотивированно оптимистичным, а по мне -- так в самый раз...
Ну, тут уже каждому решать самому.
-----------------
Да, а аффтаров рекламного ролика -- расстрелять за сараем немедля по отмене моратория!
Мэл Гибсон помянут тут не всуе. Во-первых, "Царь" -- он, вообще-то, именно про ТО (перенесенное по временнОй шкале на пятнадцать с половиной веков вперед и на три с половиной тысячи километров северо-восточнее). Во-вторых, у нас наконец-то сняли фильм, взявший ту планку чисто технического, ремесленного мастерства, что задана нынче Гибсоном и его Голливудскими коллегами -- sine qua non: операторская работа, диалоги, актерское мастерство.
Митрополит Колычев -- последняя и, возможно, лучшая роль любимого мной Янковского. Мамонов сотворил такого Грозного, что Черкасов на его фоне -- это просто какой-то школьный драмкружок. Охлобыстин (царский шут) -- это вообще отвал башки. Великолепны Темрюковна и Басманов; собственно, неудачных ролей просто нет.
В паре мест я напрягся было -- но, как выяснилсь, напрасно. В одной из первых сцен опричники громят боярскую усадьбу, убив опального ее хозяина, и один из них выпрашивает себе девчушку, обращаясь к командиру отряда: "Батя!" Я решил было, что сейчас нас будут кормит постмодерном, перепрокинув в реальную эпоху Иоанна Грозного сорокинский "День опричника" -- но нет, обошлось: нормальный исторический фильм, без никаких выкрутасов, а "батя" -- это оттого что Басмановы, "рабочая династия". В другой раз, когда заподозренных в измене воевод-фронтовиков кидают на съедение медведю, один из них ухитряется сквозь решетку выдернуть копье у конвоира; я уже готов был к тому, что сейчас начнется жизнеутверждающая голливудщина а-ля "Гладиатор" -- но нет, всё кончилось хорошо; в смысле -- по-настоящему.
Предвосхищаю вопрос -- а как там с натурализмом? Отвечаю: с натурализмом -- нормально, за черту, обозначенную Мэлом Гибсоном (раз уж он у нас выступает эталоном и единицей измерения) Лунгин не заходит ни на шаг. Во всяком случае, с кровавой дрянью, смастряченной Бортко -- никакого сравнения. Вот тема сисек не раскрыта, да: чего нема -- того нема.
Эстеты наверняка сочтут, что парафраз евангельского сюжета в последней части фильма снабжен избыточным числом прямых подсказок; да и фиг бы с ними -- не с подсказками, в смысле, а с эстетами. А вот по части финальной сцены -- где народ находит в себе силы хотя бы ПРОБЕЗМОЛСТВОВАТЬ -- мы с моей сопросмотрщицей разошлись во мнениях: она сочла тот финал немотивированно оптимистичным, а по мне -- так в самый раз...
Ну, тут уже каждому решать самому.
-----------------
Да, а аффтаров рекламного ролика -- расстрелять за сараем немедля по отмене моратория!