только в танце ты можешь остановить боль
Грек Зорба
Alexis Zorbas
1964, режиссер Михалис Какояннис
по книге Никоса Казандзакиса Zorba The Greek
молодой писатель, наполовину англичанин, получает в наследство заброшенную шахту на острове Крит и едет навести порядок на ней, а заодно попробовать иную жизнь на новом месте.
в фильме его зовут Бэзил, но зритель скорее всего запомнит его как Босса (или Хозяина, в зависимости от перевода) - так будет называть его грек Зорба, встреченный на последнем отрезке пути и настоятельно рекомендовавший себя как незаменимого помощника в будущих свершениях.
Бэзил, имеющий греческие корни, жаждет получить новые впечатления, но понятия не имеет, что его ждет, что за люди населяют Крит и как ему с этими греками поладить. а Зорба - он все знает, все умеет и везде молодец. он берет приступом сразу весь остров с его ленивыми аборигенами, пугливыми монахами, своенравными женщинами и шахтой, которая способна завалить до смерти всех смельчаков, но Зорба этого не позволит.
- я попрошу вас вести себя подобающе. я не хочу, чтобы началась еще одна война.
- Босс, о чем вы говорите? она уже началась!
едва эти двое высаживаются на остров, как Зорба покоряет своей галантностью местную достопримечательность, бывшую шансоньетку и куртизанку, постаревшую, жалкую и трогательную. он же толкает Босса в объятия Вдовы. она красивая, суровая и молчаливая, ее вожделеют все мужчины Крита, но их внимание - это почти издевательство, а Бэзил единственный, кто раскрыл над ней зонтик в дождь.
и именно эти две любовные истории открывают изнанку критского общества. шовинизм, жестокость, жадность, мстительность, ксенофобия сполна раскроются во второй половине фильма.
и что Зорба с его Боссом?
вяло оказав безуспешное сопротивление, они смирятся со своими потерями и с тем, что не смогли защитить тех, кто их любил.
они совместно с жителями острова достроят первый пусковой комплекс шахты, которая в будущем должна обеспечить им и острову бесконечное процветание. нетрудно предвидеть, что на одном энтузиазме ничего дельного не построить.
думаете, оставшись у разбитого корыта, эти двое утрут слезы и покинут место своих неудач?
угу.
- Босс, ты еще когда-нибудь видел такое открытие? ты видел, как они бежали, особенно монахи?
они вспомнят, что на огне вот-вот пережарится барашек. нальют вина. как следует отметят неуспех. а потом Босс скажет: - а теперь давай, учи меня танцевать.
потому что Зорба сказал: - если не знаешь, как пережить боль - танцуй.
несмотря на то, что фильм не получил главного Оскара, его судьба его сложилась неплохо: он не забыт.
золотые статуэтки достались актрисе русского происхождения Лиле Кедровой за второплановую роль, а также художнику и оператору. но не это сделало его самым известным.
музыка Микиса Теодоракиса и артистизм Энтони Куинна, его пластичность и изобретательность породили один из самых интересных феноменов в истории кино. танец, которому Куинн якобы научился у местных греков, на самом деле был придуман в ходе съемок, и теперь сиртаки - одна из визитных карточек Греции, мифически считающаяся истинной частью ее древней культуры.
но я не могу сказать, что это чистая выдумка. на самом деле в Греции существовали похожие народные танцы, в частности хасапико - старинный воинский танец. но некоторые па, обусловленные тем, что Энтони сломал ногу и подтягивал ее характерным движением, придали танцу некую изюминку, а роскошная музыка Теодоракиса довела это изобретение до совершенства.
музыкой и танцем исподволь пронизан весь фильм. мы можем не сразу это осознать, но качка на корабле, агрессия толпы у церкви, разграбление дома, пусконаладка с падающими бревнами - все это как части своеобразного балета, то забавные, то чудовищные.
фильм на самом деле замечательный. как я поняла, Казандзакису, автору сюжета, излишняя сентиментальность несвойственна. он добивается эмоций определенным парадоксальным сочетанием разнополюсных эпизодов. на основе этих контрастов Какояннис создал отличное зрелище, свободное от откровенно эксплуатационных штампов, тем не менее вызывающее сильнейшие чувства, и мне кажется, что ни один зритель, проглядевший первую половину фильма с улыбкой, к концу не может не испытать серьезных потрясений.
и актеры, создавшие четверку самых запоминающихся образов, имеют к этому самое непосредственное отношение.
Алан Бейтс - Босс, он же Бэзил.
писатель, наполовину грек, интеллигент в очках и галстуке, хорошо воспитанный, несколько нерешительный. где-то в глубине его души спрятаны горячие порывы греческой крови, и несмотря на внешнее благоразумие, что-то заставило его довериться явно авантюрной натуре незнакомца. и он получает не только друга, но и тот волшебный пинок, который позволит ему изменить отношение к жизни, стать сильнее и смелее.
- у тебя есть все, кроме одного: безумия. мужчине надо немного безумия, или он никогда не сможет стать свободным.
в общем-то порядочный и ответственный, Босс пытается как-то повлиять на жизнь острова, но увы: вековые устои прочнее.
Вдова - прекрасная, гордая, беззащитная Ирен Папас.
ее история нам неизвестна, как и имя. она в одиночку ведет хозяйство, пасет козу, вышивает занавесочки и рубашечки. ее хотят все мужчины острова, но не получают ее. и когда обнаруживается, что она выбрала не одного из них, а чужого, случается страшное.
Бэзил - любил ли он ее? вернее, успел ли полюбить? как бы то ни было, благодаря Зорбе он недолго ее оплакивал, по крайней мере наглядно.
Лиля Кедрова - мадемуазель Ортанс, она же Бубулина, как прозвал ее Зорба.
заброшенная и забытая судьбой на маленьком чужом острове, она не забывает прихорашиваться, носит чулочки и вуалетки, живет в мире грез и содержит скромный отельчик.
- у меня нет тараканов! - этим многое сказано :)
трогательная, стареющая, сентиментальная чудачка, мечтающая о настоящей любви и замужестве. помнит о былой популярности, может станцевать неловкий канкан, хранит подаренный золотой слиточек на свои похороны, но как только на горизонте брезжит счастливое устроение судьбы, немедленно отдает сделать из него пару колечек.
восхитительный, жалкий, милый образ, напоминающий Джульетту Мазину в самых "невезучих" ролях.
и наконец, Энтони Куинн - Алексис Зорбас, попросту Зорба. гениально сыгранная роль.
(уточнение: в звательном падеже в греческом языке окончание -с отделяется, так Зорбас превращается в Зорбу).
человек с разнообразным прошлым, которое он приоткрывает очень избирательно и не всякому. но ясно, что в этом прошлом ему пришлось пережить многое и научиться многому.
- ты знаешь, сколько мне лет? хотя нет, я не скажу. но я просто обязан торопиться. говорят, что возраст гасит огонь в мужчине. это ложь. у меня внутри такой огонь, который может перевернуть весь мир. поэтому я сражаюсь.
у него философский склад характера. он подводит придуманную самим же базу под любой поступок, любое происшествие. он постоянно выдает какие-то сентенции и, на удивление, эти довольно прописные истины в его устах не раздражают, а кажутся откровением.
как правило, все печальное и трагическое он переживает ровно до того момента, пока это имеет значение.
- она умерла, ей уже все равно! - заявляет он на вопрос, а как же похороны.
мародерскую братию местных старушек он отгоняет только пока его Бубулина может ее видеть и страдать от них.
как только все кончается, забирает все что осталось - ее любимого попугая, он ведь жив, и ему не все равно.
и он на самом деле все умеет - или думает, что умеет. по крайней мере, берется за все, что ему кажется интересным.
чтобы добыть бревна, "превращает" воду в вино для местных монахов, и вот он уже их друг.
чтобы запроектировать подвесную дорогу для транспортировки бревен, делает настоящий макет и чертеж, рассчитывает уклон. правда, потом все это на третьем же бревне рассыпается как спичечный домик, ну и что, зато как это было эффектно и смешно!
да, он большой поклонник женского пола. он кушать не может, когда знает, что какая-то женщина спит одна. самое страшное (поведал ему один турок) - когда женщина получает от мужчины отказ. и это, видимо, дает ему право утешить ту женщину, которая оказалась рядом, на время забыв ту, что его ждет где-то далеко.
ах да, он умеет и рисовать. Бубулина на рождество получает от него свой портрет. радуясь по-детски, не признается, что ей хотелось чего-то более вещественного или обнадеживающего...
когда заболевает подруга, ставит ей банки, а потом отделяет их, приговаривая, как его возбуждает этот смешной звук.
а про его умения готовить, играть на своем странном инструменте уже и говорить нечего. как и про умение танцевать. это не просто умения - это часть его натуры.
- если вам нужен повар, я - повар. у меня есть руки и голова.
а еще у него бездна самоиронии и вполне критичное отношение к себе.
- куда бы я ни пошел, люди говорят, что я все порчу. когда Зорба едет на работу, у шахты не остается никакого шанса.
он потрясающе заразителен. ты понимаешь, что он плут и пройдоха, но противостоять ему невозможно.
оставшаяся часть персонажей - толпа, из которой время от времени выделяются отдельные личности, но потом их неминуемо засасывает обратно та черная дыра - население острова, община со своими темными законами.
здесь есть человек, присматривавший за шахтой в отсутствие хозяина, и поднявший руку на женщину этого хозяина (у него есть на это причина, тем не менее...) а потом, скорее всего, продолживший те рабочие отношения.
есть человек, видимо главный, по крайней мере у него такой вид. позволив стервятникам ободрать до нитки дом еще живой иностранки, он подносит ее мужу и его другу выпить за праздник. и те пьют.
есть местный юродивый. единственный, кто пытается заступиться - из местных - и кто останется оплакивать жертву нравов критских.
есть парнишка, который не смог справиться с утратой надежд быть вместе со своей любимой. его действительно жаль. но то, чем это обернулось - ад.
эта толпа - то гогочущая вслед, то стоящая мрачной стеной, то визгливо разносящая чужое жилье, то разбегающаяся от несущихся с горы бревен... что тут сказать - это жизнь, она такова: там и тогда.
- ну что, Зорба, хранит нас бог!
- и дьявол тоже.
собственно, Зорба - это такой Карлсон.
он понимает, в чем вкус жизни, он придумывает программу на сегодня, он любит вкусно поесть и знает толк в дружбе. он вовлекает в приключения, он несет стихию разрушения, подставляет и манипулирует, но без него плохо и скучно.
он прожил достаточно, чтобы понять, где главное, а где суета; он прожил слишком мало, а может, слишком много, чтобы отвечать за все и продумывать пользу и последствия своих поступков.
фильм просмотрен в рамках выездной кинорулетки на тему "Не получившие своего Оскара".
Alexis Zorbas
1964, режиссер Михалис Какояннис
по книге Никоса Казандзакиса Zorba The Greek
молодой писатель, наполовину англичанин, получает в наследство заброшенную шахту на острове Крит и едет навести порядок на ней, а заодно попробовать иную жизнь на новом месте.
в фильме его зовут Бэзил, но зритель скорее всего запомнит его как Босса (или Хозяина, в зависимости от перевода) - так будет называть его грек Зорба, встреченный на последнем отрезке пути и настоятельно рекомендовавший себя как незаменимого помощника в будущих свершениях.
Бэзил, имеющий греческие корни, жаждет получить новые впечатления, но понятия не имеет, что его ждет, что за люди населяют Крит и как ему с этими греками поладить. а Зорба - он все знает, все умеет и везде молодец. он берет приступом сразу весь остров с его ленивыми аборигенами, пугливыми монахами, своенравными женщинами и шахтой, которая способна завалить до смерти всех смельчаков, но Зорба этого не позволит.
- я попрошу вас вести себя подобающе. я не хочу, чтобы началась еще одна война.
- Босс, о чем вы говорите? она уже началась!
едва эти двое высаживаются на остров, как Зорба покоряет своей галантностью местную достопримечательность, бывшую шансоньетку и куртизанку, постаревшую, жалкую и трогательную. он же толкает Босса в объятия Вдовы. она красивая, суровая и молчаливая, ее вожделеют все мужчины Крита, но их внимание - это почти издевательство, а Бэзил единственный, кто раскрыл над ней зонтик в дождь.
и именно эти две любовные истории открывают изнанку критского общества. шовинизм, жестокость, жадность, мстительность, ксенофобия сполна раскроются во второй половине фильма.
и что Зорба с его Боссом?
вяло оказав безуспешное сопротивление, они смирятся со своими потерями и с тем, что не смогли защитить тех, кто их любил.
они совместно с жителями острова достроят первый пусковой комплекс шахты, которая в будущем должна обеспечить им и острову бесконечное процветание. нетрудно предвидеть, что на одном энтузиазме ничего дельного не построить.
думаете, оставшись у разбитого корыта, эти двое утрут слезы и покинут место своих неудач?
угу.
- Босс, ты еще когда-нибудь видел такое открытие? ты видел, как они бежали, особенно монахи?
они вспомнят, что на огне вот-вот пережарится барашек. нальют вина. как следует отметят неуспех. а потом Босс скажет: - а теперь давай, учи меня танцевать.
потому что Зорба сказал: - если не знаешь, как пережить боль - танцуй.
несмотря на то, что фильм не получил главного Оскара, его судьба его сложилась неплохо: он не забыт.
золотые статуэтки достались актрисе русского происхождения Лиле Кедровой за второплановую роль, а также художнику и оператору. но не это сделало его самым известным.
музыка Микиса Теодоракиса и артистизм Энтони Куинна, его пластичность и изобретательность породили один из самых интересных феноменов в истории кино. танец, которому Куинн якобы научился у местных греков, на самом деле был придуман в ходе съемок, и теперь сиртаки - одна из визитных карточек Греции, мифически считающаяся истинной частью ее древней культуры.
но я не могу сказать, что это чистая выдумка. на самом деле в Греции существовали похожие народные танцы, в частности хасапико - старинный воинский танец. но некоторые па, обусловленные тем, что Энтони сломал ногу и подтягивал ее характерным движением, придали танцу некую изюминку, а роскошная музыка Теодоракиса довела это изобретение до совершенства.
музыкой и танцем исподволь пронизан весь фильм. мы можем не сразу это осознать, но качка на корабле, агрессия толпы у церкви, разграбление дома, пусконаладка с падающими бревнами - все это как части своеобразного балета, то забавные, то чудовищные.
фильм на самом деле замечательный. как я поняла, Казандзакису, автору сюжета, излишняя сентиментальность несвойственна. он добивается эмоций определенным парадоксальным сочетанием разнополюсных эпизодов. на основе этих контрастов Какояннис создал отличное зрелище, свободное от откровенно эксплуатационных штампов, тем не менее вызывающее сильнейшие чувства, и мне кажется, что ни один зритель, проглядевший первую половину фильма с улыбкой, к концу не может не испытать серьезных потрясений.
и актеры, создавшие четверку самых запоминающихся образов, имеют к этому самое непосредственное отношение.
Алан Бейтс - Босс, он же Бэзил.
писатель, наполовину грек, интеллигент в очках и галстуке, хорошо воспитанный, несколько нерешительный. где-то в глубине его души спрятаны горячие порывы греческой крови, и несмотря на внешнее благоразумие, что-то заставило его довериться явно авантюрной натуре незнакомца. и он получает не только друга, но и тот волшебный пинок, который позволит ему изменить отношение к жизни, стать сильнее и смелее.
- у тебя есть все, кроме одного: безумия. мужчине надо немного безумия, или он никогда не сможет стать свободным.
в общем-то порядочный и ответственный, Босс пытается как-то повлиять на жизнь острова, но увы: вековые устои прочнее.
Вдова - прекрасная, гордая, беззащитная Ирен Папас.
ее история нам неизвестна, как и имя. она в одиночку ведет хозяйство, пасет козу, вышивает занавесочки и рубашечки. ее хотят все мужчины острова, но не получают ее. и когда обнаруживается, что она выбрала не одного из них, а чужого, случается страшное.
Бэзил - любил ли он ее? вернее, успел ли полюбить? как бы то ни было, благодаря Зорбе он недолго ее оплакивал, по крайней мере наглядно.
Лиля Кедрова - мадемуазель Ортанс, она же Бубулина, как прозвал ее Зорба.
заброшенная и забытая судьбой на маленьком чужом острове, она не забывает прихорашиваться, носит чулочки и вуалетки, живет в мире грез и содержит скромный отельчик.
- у меня нет тараканов! - этим многое сказано :)
трогательная, стареющая, сентиментальная чудачка, мечтающая о настоящей любви и замужестве. помнит о былой популярности, может станцевать неловкий канкан, хранит подаренный золотой слиточек на свои похороны, но как только на горизонте брезжит счастливое устроение судьбы, немедленно отдает сделать из него пару колечек.
восхитительный, жалкий, милый образ, напоминающий Джульетту Мазину в самых "невезучих" ролях.
и наконец, Энтони Куинн - Алексис Зорбас, попросту Зорба. гениально сыгранная роль.
(уточнение: в звательном падеже в греческом языке окончание -с отделяется, так Зорбас превращается в Зорбу).
человек с разнообразным прошлым, которое он приоткрывает очень избирательно и не всякому. но ясно, что в этом прошлом ему пришлось пережить многое и научиться многому.
- ты знаешь, сколько мне лет? хотя нет, я не скажу. но я просто обязан торопиться. говорят, что возраст гасит огонь в мужчине. это ложь. у меня внутри такой огонь, который может перевернуть весь мир. поэтому я сражаюсь.
у него философский склад характера. он подводит придуманную самим же базу под любой поступок, любое происшествие. он постоянно выдает какие-то сентенции и, на удивление, эти довольно прописные истины в его устах не раздражают, а кажутся откровением.
как правило, все печальное и трагическое он переживает ровно до того момента, пока это имеет значение.
- она умерла, ей уже все равно! - заявляет он на вопрос, а как же похороны.
мародерскую братию местных старушек он отгоняет только пока его Бубулина может ее видеть и страдать от них.
как только все кончается, забирает все что осталось - ее любимого попугая, он ведь жив, и ему не все равно.
и он на самом деле все умеет - или думает, что умеет. по крайней мере, берется за все, что ему кажется интересным.
чтобы добыть бревна, "превращает" воду в вино для местных монахов, и вот он уже их друг.
чтобы запроектировать подвесную дорогу для транспортировки бревен, делает настоящий макет и чертеж, рассчитывает уклон. правда, потом все это на третьем же бревне рассыпается как спичечный домик, ну и что, зато как это было эффектно и смешно!
да, он большой поклонник женского пола. он кушать не может, когда знает, что какая-то женщина спит одна. самое страшное (поведал ему один турок) - когда женщина получает от мужчины отказ. и это, видимо, дает ему право утешить ту женщину, которая оказалась рядом, на время забыв ту, что его ждет где-то далеко.
ах да, он умеет и рисовать. Бубулина на рождество получает от него свой портрет. радуясь по-детски, не признается, что ей хотелось чего-то более вещественного или обнадеживающего...
когда заболевает подруга, ставит ей банки, а потом отделяет их, приговаривая, как его возбуждает этот смешной звук.
а про его умения готовить, играть на своем странном инструменте уже и говорить нечего. как и про умение танцевать. это не просто умения - это часть его натуры.
- если вам нужен повар, я - повар. у меня есть руки и голова.
а еще у него бездна самоиронии и вполне критичное отношение к себе.
- куда бы я ни пошел, люди говорят, что я все порчу. когда Зорба едет на работу, у шахты не остается никакого шанса.
он потрясающе заразителен. ты понимаешь, что он плут и пройдоха, но противостоять ему невозможно.
оставшаяся часть персонажей - толпа, из которой время от времени выделяются отдельные личности, но потом их неминуемо засасывает обратно та черная дыра - население острова, община со своими темными законами.
здесь есть человек, присматривавший за шахтой в отсутствие хозяина, и поднявший руку на женщину этого хозяина (у него есть на это причина, тем не менее...) а потом, скорее всего, продолживший те рабочие отношения.
есть человек, видимо главный, по крайней мере у него такой вид. позволив стервятникам ободрать до нитки дом еще живой иностранки, он подносит ее мужу и его другу выпить за праздник. и те пьют.
есть местный юродивый. единственный, кто пытается заступиться - из местных - и кто останется оплакивать жертву нравов критских.
есть парнишка, который не смог справиться с утратой надежд быть вместе со своей любимой. его действительно жаль. но то, чем это обернулось - ад.
эта толпа - то гогочущая вслед, то стоящая мрачной стеной, то визгливо разносящая чужое жилье, то разбегающаяся от несущихся с горы бревен... что тут сказать - это жизнь, она такова: там и тогда.
- ну что, Зорба, хранит нас бог!
- и дьявол тоже.
собственно, Зорба - это такой Карлсон.
он понимает, в чем вкус жизни, он придумывает программу на сегодня, он любит вкусно поесть и знает толк в дружбе. он вовлекает в приключения, он несет стихию разрушения, подставляет и манипулирует, но без него плохо и скучно.
он прожил достаточно, чтобы понять, где главное, а где суета; он прожил слишком мало, а может, слишком много, чтобы отвечать за все и продумывать пользу и последствия своих поступков.
фильм просмотрен в рамках выездной кинорулетки на тему "Не получившие своего Оскара".