«Кто передаст потомкам нашу повесть?»
Эти слова Максимилиана Волошина, произнесенные в год окончания Гражданской войны, стали названием концерта-размышления, прошедшего в рамках Акции национального покаяния «Имеющие надежду» 28 сентября в Доме работников искусства и составленного из стихов поэтов Серебряного века
Казалось бы, концерт, где полагается наслаждаться произведениями искусства, не очень-то согласуется с размышлением. Но если произведения искусства - это стихи тех, кому довелось 100 лет назад стать свидетелями октябрьской катастрофы, кто запечатлел в них свои предчувствия, прозрения, заблуждения, великий перелом, тогда вслушивание в эти стихи неотделимо от размышления о судьбе России в ХХ веке. Ахматова, Мандельштам, Цветаева, Волошин, Есенин… Разные судьбы, но все без исключения трагические. «Такой судьбы еще не было ни у одного поколения, а может быть, не было и такого поколения» - говорила годы спустя Анна Ахматова.
Концерт сложился из трех частей. В первой - стихи-предчувствия тех, кто еще задолго до катастрофы, словно чуткий сейсмограф, улавливал первые подземные толчки, прозревая, как Блок, «неслыханные перемены, невиданные мятежи». Во второй - поэтическая хроника дней переворота и страшной братоубийственной гражданской войны. Стихи перемежались музыкальными номерами. Стихи о безумном буйстве октябрьских дней оттенялись «Трепаком» из «Песен и плясок смерти» Мусоргского. А цветаевские стихи о гражданской, о том, как все перемешалось, и красных выбелила смерть, а белых обагрила кровь, естественно было завершить молитвенным песнопением «Кирие, элейсон». Поэтическое слово и музыку дополнял видеоряд и фотографии поэтов, чьи стихи звучали со сцены, и кинохроника начала века, где лица людей Серебряного века вытеснялись лицами новыми: простыми, жёсткими, не знающими сомнений и жалости.
Последняя часть концерта была посвящена последствиям катастрофы.
[Spoiler (click to open)]
Эта часть могла бы превратиться в сплошной перечень невозвратных потерь, если бы не сами судьбы тех, чьи стихи прозвучали на концерте. Путь служения закинутым на чужбину и всё потерявшим людям, что выбрала Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева, ставшая в эмиграции монахиней, матерью Марией. И путь тех, кто остался в России и, как Мандельштам, смог взглянуть в глаза «веку-волкодаву». Последними из стихов прозвучали в концерте слова Ахматовой: «Мы знаем, что в оценке поздней оправдан будет каждый час». Оправдан благодаря тем, кто сумел противопоставить свое слово, свою жизнь расчеловечиванию человека. Поэтому естественным окончанием слушания и размышления, стала молитва о России, прочитанная из сборника «Восстань на помощь нам: Молитвы за Россию: 1917-2017». Молитва, связанная с катастрофой 1917 года в финале концерта и тишина после нее были куда естественнее аплодисментов и цветов.
Ольга Ярошевская
Фото Ольги Шараповой
Здесь ещё фото с концерта
Казалось бы, концерт, где полагается наслаждаться произведениями искусства, не очень-то согласуется с размышлением. Но если произведения искусства - это стихи тех, кому довелось 100 лет назад стать свидетелями октябрьской катастрофы, кто запечатлел в них свои предчувствия, прозрения, заблуждения, великий перелом, тогда вслушивание в эти стихи неотделимо от размышления о судьбе России в ХХ веке. Ахматова, Мандельштам, Цветаева, Волошин, Есенин… Разные судьбы, но все без исключения трагические. «Такой судьбы еще не было ни у одного поколения, а может быть, не было и такого поколения» - говорила годы спустя Анна Ахматова.
Концерт сложился из трех частей. В первой - стихи-предчувствия тех, кто еще задолго до катастрофы, словно чуткий сейсмограф, улавливал первые подземные толчки, прозревая, как Блок, «неслыханные перемены, невиданные мятежи». Во второй - поэтическая хроника дней переворота и страшной братоубийственной гражданской войны. Стихи перемежались музыкальными номерами. Стихи о безумном буйстве октябрьских дней оттенялись «Трепаком» из «Песен и плясок смерти» Мусоргского. А цветаевские стихи о гражданской, о том, как все перемешалось, и красных выбелила смерть, а белых обагрила кровь, естественно было завершить молитвенным песнопением «Кирие, элейсон». Поэтическое слово и музыку дополнял видеоряд и фотографии поэтов, чьи стихи звучали со сцены, и кинохроника начала века, где лица людей Серебряного века вытеснялись лицами новыми: простыми, жёсткими, не знающими сомнений и жалости.
Последняя часть концерта была посвящена последствиям катастрофы.
[Spoiler (click to open)]
Эта часть могла бы превратиться в сплошной перечень невозвратных потерь, если бы не сами судьбы тех, чьи стихи прозвучали на концерте. Путь служения закинутым на чужбину и всё потерявшим людям, что выбрала Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева, ставшая в эмиграции монахиней, матерью Марией. И путь тех, кто остался в России и, как Мандельштам, смог взглянуть в глаза «веку-волкодаву». Последними из стихов прозвучали в концерте слова Ахматовой: «Мы знаем, что в оценке поздней оправдан будет каждый час». Оправдан благодаря тем, кто сумел противопоставить свое слово, свою жизнь расчеловечиванию человека. Поэтому естественным окончанием слушания и размышления, стала молитва о России, прочитанная из сборника «Восстань на помощь нам: Молитвы за Россию: 1917-2017». Молитва, связанная с катастрофой 1917 года в финале концерта и тишина после нее были куда естественнее аплодисментов и цветов.
Ольга Ярошевская
Фото Ольги Шараповой
Здесь ещё фото с концерта