«Каждый единый из нас виновен за всех и за вся на земле несомненно»
О традиции соборного покаяния в православной церкви
Крымская эвакуация в ноябре 1920 года
Федор Михайлович Достоевский гениально выразил эту мысль. Гоголь, Пушкин, Хомяков, Бердяев, Лермонтов, Тургенев говорили об этой связи людей друг с другом, об общности судьбы народа и о совершенно особого рода единстве, которое представляет собой Христова Церковь.
Представление о своем народе и тем более о церкви, как о «тех людях, с которыми ты никак не связан» - странное представление. Однако именно оно транслируется в качестве того, что «считают в церкви», в недавней публикации «РИА Новостей», которая последовала в ответ на призыв ректора СФИ священника Георгия Кочеткова сделать предстоящий год Годом покаяния и надежды.
Конечно, общенародное покаяние - мера исключительная, поскольку необходимость в нем ощущается в исключительные исторические моменты богоотступничества целого народа. В то же время церковная и библейская традиция хорошо знает такие примеры. И когда некий священник, пусть и занимавший в прошлом высокий пост в церковной институции, безапелляционно заявляет, что всеобщее покаяние - «какой-то популизм», причем делает это с образцовым постоянством, необходимо внести ясность.
Все-таки наш случай исключительный. Народ, в котором сегодня в каждой семье есть люди, пострадавшие от советских репрессий или обеспечивавшие их (а часто - и те, и другие), не должен ли задуматься о том, что с ним что-то произошло? Конечно, предложение помолчать еще лет десять - оригинально. Вероятно, оно даже представляется оправданным с точки зрения реноме церковной институции, которая с 1943 года тесно сотрудничала с советской властью и до сих пор по сути не признала этот грех. Можно ли назвать такое состояние церкви «благополучием», которое «зиждется» на опыте новомучеников, как это сделано в публикации новостного агентства? И главное, может ли обычный христианин или обычный житель постсоветского пространства с живой совестью как-то поправить это народное и церковное «благополучие»?
Представление о судьбе человека перед Богом как о каком-то сугубо индивидуальном процессе - глубоко нецерковное представление. Потому что оно совершенно не оставляет надежды и возможности изменить что-то в масштабе, превышающим собственное «я» и собственный быт.
Чтобы развеять стереотипы в отношении церковной традиции покаяния, мы решили немного углубиться в эту тему и предложить цикл комментариев специалистов.
Комментарий
Константин Петрович Обозный, кандидат исторических наук, заведующий кафедрой церковно-исторических дисциплин СФИ
Крымская эвакуация в ноябре 1920 года
Федор Михайлович Достоевский гениально выразил эту мысль. Гоголь, Пушкин, Хомяков, Бердяев, Лермонтов, Тургенев говорили об этой связи людей друг с другом, об общности судьбы народа и о совершенно особого рода единстве, которое представляет собой Христова Церковь.
Представление о своем народе и тем более о церкви, как о «тех людях, с которыми ты никак не связан» - странное представление. Однако именно оно транслируется в качестве того, что «считают в церкви», в недавней публикации «РИА Новостей», которая последовала в ответ на призыв ректора СФИ священника Георгия Кочеткова сделать предстоящий год Годом покаяния и надежды.
Конечно, общенародное покаяние - мера исключительная, поскольку необходимость в нем ощущается в исключительные исторические моменты богоотступничества целого народа. В то же время церковная и библейская традиция хорошо знает такие примеры. И когда некий священник, пусть и занимавший в прошлом высокий пост в церковной институции, безапелляционно заявляет, что всеобщее покаяние - «какой-то популизм», причем делает это с образцовым постоянством, необходимо внести ясность.
Все-таки наш случай исключительный. Народ, в котором сегодня в каждой семье есть люди, пострадавшие от советских репрессий или обеспечивавшие их (а часто - и те, и другие), не должен ли задуматься о том, что с ним что-то произошло? Конечно, предложение помолчать еще лет десять - оригинально. Вероятно, оно даже представляется оправданным с точки зрения реноме церковной институции, которая с 1943 года тесно сотрудничала с советской властью и до сих пор по сути не признала этот грех. Можно ли назвать такое состояние церкви «благополучием», которое «зиждется» на опыте новомучеников, как это сделано в публикации новостного агентства? И главное, может ли обычный христианин или обычный житель постсоветского пространства с живой совестью как-то поправить это народное и церковное «благополучие»?
Представление о судьбе человека перед Богом как о каком-то сугубо индивидуальном процессе - глубоко нецерковное представление. Потому что оно совершенно не оставляет надежды и возможности изменить что-то в масштабе, превышающим собственное «я» и собственный быт.
Чтобы развеять стереотипы в отношении церковной традиции покаяния, мы решили немного углубиться в эту тему и предложить цикл комментариев специалистов.
Комментарий
Константин Петрович Обозный, кандидат исторических наук, заведующий кафедрой церковно-исторических дисциплин СФИ