Педофилия - это сексуальное насилие над детьми
Социальный слоган-миф "педофилия - это любовь к детям" родился в 80-х годах ХХ века в США. Его создатели и пропагандисты преследовали и преследуют несколько целей:
- отрицание пандемии сексуального насилия над детьми
- легитимация педофильских практик
- достижение безнаказанности для тех, кто осуществляет сексуальное насилие над детьми.
Конкретно, возникновение многочисленных ассоциаций педофилов рассматривается социологами как реакция на широкие кампании по сенсибилизации общества к проблеме сексуального насилия над детьми (и в частности и в первую очередь, инцеста), развернутые в 80-е годы ХХ века женскими и другими общественными организациями в США и Западной Европе. Эти кампании были направлены, кроме прочего, на то, чтобы добиться повышения возраста сексуального согласия. Как реакция на это требование Paedophile Information Exchange (PIE) и North American Man/Boy Association (NAMBLA) развернули серию культурных мероприятий и сформировали политическое лобби в целях пропаганды идеи о том, что секс между взрослым мужчиной и ребенком - это позитивное событие, способствующее сексуальному и моральному освобождению ребенка, и что поэтому необходимо максимально снизить или вообще отменить возраст сексуального согласия. Согласно слогану педофильской ассоциации Рене Гайона, юриста и психоаналитика-фрейдиста: "Секс с восьми лет, иначе будет слишком поздно"; по мнению Gay Activits Alliance возраст сексуального согласия должен был быть не более шести лет, а по мнению PIE - не больше четырёх лет (обратим внимание на то, что эти взрослые дяди ратуют за моральную свободу детей и тут же решают за них, что и в каком возрасте положено делать детям). Снизить возраст сексуального согласия означает безнаказанность для всех форм сексуального абьюза над детьми, которые не включают в себя прямое принуждение (физическое насилие), то есть, для всех тех случаев, когда взрослый может принудить ребенка к сексу угрозами, авторитетом, деньгами, эмоциональным и иным шантажом - всеми доступными его статусу взрослого средствами.
Когда педофильский дискурс является прямым и эксплицитным, он шокирует и вызывает негодование и омерзение у большинства людей. Поэтому педофильские организации разработали "техники нейтрализации" - инструменты риторики, с помощью которых они переформулируют свои требования и рационализируют своё поведение таким образом, чтобы они казались безобидными или даже позитивными. Мэри де Янг (Mary de Young "The indignant page: techniques of neutralization in the publucations of pedophile organizations" - 1988) выделяет следующие "техники нейтрализации":
- отрицание нанесения вреда
- отрицание того, что в контексте педофилии ребенок - это жертва сексуального насилия
- обвинение обвинителей
- воззвание к высшим целям
Отрицание нанесения вреда - это признание того, что определенного рода сексуальные практики осуществлялись в отношении ребенка, но отрицание того, что эти практики причинили ребенку вред. NAMBLA, например, публикует в своих бюллетенях рассказы анонимных "детей и подростков", в которых те утверждают, что секс с взрослыми для них желателен и приятен. Это та самая "старая добрая" психоаналитическая позиция, начиная с Карла Абраама (20-е годы ХХ века) и кончая декларированным педофилом Ричардом Гарднером, печально известным изобретателем синдрома родительского отстранения, который в одном из своих "трудов", конкретно в "A theory about the variety of human sexual behavoir" (1993) заявляет: "ребенок, с раннего возраста вовлеченный в сексуальные практики, обладает большими возможностями развить интенсивное сексуализованное поведение и активно искать сексуальный опыт в доподростковом возрасте. Таким образом "заряженный" ребенок наверняка продолжит интенсивную сексуальную активность и будет иметь больше возможности передать свои гены в самой ранней молодости." Здесь не только описывается как позитивное поведение, характерное для психотравмы, но и сама травма переосмысливается в терминах эволюционной значимости. Цинизм - это слабо сказано.
Другим вариантом отрицания нанесения вреда является признание того, что ребенку наносится вред, но ответственность за это приписывается отнюдь не педофилам. Оказывается, не секс со взрослым травмирует ребенка, а реакция общества на этот факт (здесь опять отличились психолог и сексолог, уже знакомый нам Гарднер и Альфред Ч. Кинси). В одном из бюллетеней NAMBLA утверждается: "травму, которая по мнению полиции имеет непосредственное отношение к этому типу контактов (взрослый мужчина/ребенок), на самом деле причиняет ребенку полиция". В этом же ключе высказываются некоторые (и немалочисленные) Ассоциации Разведенных Отцов - ультра-реакционные мачистские сборища, активно действующие во всех западных странах: оказывается, что ребенка, с которым отец вступает в сексуальную связь травмирует СИСТЕМА, ЯКОБЫ служащая защите интересов ребенка (социальные работники, полиция, ювенальная юстиция).
Следующей "техникой нейтрализации" является отрицание того факта, что в контексте педофилии ребенок является жертвой сексуального насилия. Декларируется, что дети - "секси" с самого рождения, что в сексуальном взаимодействии со взрослыми они не только участвуют сознательно, но и завлекают, совращают взрослых. Это утверждение не только базируется на психоаналитической теории о совращении взрослых детьми, но и на анатомических "изысканиях" педофилов, подробно информирующих в своих бюллетенях и на сайтах о возможностях проникающего секса (анального и вагинального) в зависимости от возраста ребенка. Широкой публике обычно анатомические подробности не представляются в отличие от долгих и путаных разговорах о детском "желании" и "взаимном совращении".
Обвинить обвинителей, дискредитировать и оболгать тех, кто пытается защитить детей от сексуального насилия, также является очень активно применяющейся "техникой нейтрализации". Всё ставится с ног на голову и полицейские, социальные работники, простые люди, выступающие в защиту детей оказываются "истинными развратниками, совратителями, преследователями" (наш знакомый Р. Гарднер и Ассоциации Разведенных Отцов согласны и с этим). Причины? - Любовь к деньгам, коррупция и политические интересы, по мнению педофильских ассоциаций. "Истинные чувства", "любовь" взрослого мужчины и ребенка используются истерическими мамашами и их сообщниками из ювенальной юстиции для того, чтобы оправдать своё некудышное материнство, не дающее ребенку достаточно любви и заботы, и чтобы выколотить из налогоплательщиков миллионные дотации, которые получает "социальная сфера" и предвыборные кампании, делающие пиар на "якобы" угрозе безопасности детей со стороны педофилов. Самих себя педофилы представляют как жертв заговора "феминацисток" и "правительства" (в паре с силовыми органами). Таким образом происходит реконцептуализация: тех, кто обвиняют педофилов в сексуальном насилии над детьми, педофилы обвиняют в коррупции, злоупотреблениях, преследовании личных интересов, а следовательно, лицемерии. Так обвинения в сексуальном насилии над детьми нейтрализуются.
Воззвание к высшим целям как "техника нейтрализации" состоит в том, чтобы намеренно смешивать педофилию и гомосексуальную ориентацию и/или приписывать педофилам статус сексуального меньшинства. Делая разворот на 180 градусов, педофилы обвиняют общество в "сексофобии" и декларируют себя сторонниками угнетенных ("геев, лесбиянок и женщин в целом"). В этом контексте ассоциации педофилов пытались приблизиться к женскому движению и к ультралевым организациям: в феминисткой среде они приняты не были, но в ультралевых кругах нашли некоторое сочувствие и концептуальную конвергенцию.
Исторически сексуальное насилие над детьми отрицалось не всегда, в зависимости от исторического контекста и конъюнктуры оно то признается и наказывается (например, период с 1880 по 1910 годы), то замалчивается и получает безнаказанность (с конца ХIХ века и по сегодняшний день). Попытки легитимации сексуального насилия над детьми - и в первую очередь, инцеста, то есть сексуального насилия над ребенком со стороны отца - осуществляются путем психологизации, когда сексуальные практики взрослых мужчин, направленные на детей, объясняются фригидностью, истеричностью и враждебностью взрослых женщин, и путем натурализации, когда объявляется, что у детей имеются сильные сексуальные потребности (удовлетворению которых как раз мешают истерички, ханжи и феминистки), и поэтому естественно, что они обращаются с ними к любящему их (и раскрепощенному) отцу или замещающему его мужчине.
Легитимация и одновременно непризнание сексуального насилия над детьми возникает неизбежно в тот период (и это, по меньшей мере, не может не обратить на себя внимание), когда это насилие принимает пандемический характер, когда обвинение в сексуальном насилии над детьми может быть обоснованно предъявлено слишком многим мужчинам, нормальным и без каких-либо психических отклонений, часто столпам общества, морали и прогресса. Согласно современным статистическим выкладкам (точной статистики нет, так как абсолютное большинство случаев сексуального насилия над детьми не становится известным правоохранительным органам) одна из каждых четырех девочек и один из каждых восьми мальчиков будет подвергнут сексуальному насилию в возрасте младше 16 лет, агрессором будет мужчина и в 80% случаев это будет близкий родственник или знакомый. Ни один из агрессоров не остановится по собственной воле и практически все совершат повторные агрессии. В настоящее время общество кажется неспособным остановить пандемию сексуального насилия над детьми, хотя в разных странах ситуация различна.
В западных странах, где превалирует мнение о педофилии как о сексуальном насилии над детьми, педиатры, детские психологи совместно с полицией и учебными заведениями разрабатывают и внедряют программы для детей, совмещающие в себе соответствующие возрасту знания о сексуальности, сексуальном насилии и способов самозащиты. Родителям даются такие рекомендации:
" 18 месяцев - научите ребенка правильным названиям частей тела
3-5 лет - научите ребенка правильным названиям интимных частей тела и помогите ему научиться говорить "нет" в ответ на любое сексуальное предложение. Дайте ребенку прямые ответы на его вопросы о сексе
5-8 лет - научите ребенка правилам безопасности на улице и помогите ему научиться отличать симпатию от сексуальных претензий. Поощряйте ребенка к тому, чтобы он рассказывал взрослым о любом испугавшем его событии
8-13 лет - научите ребенка основным приемам самозащиты (знать номер полиции, не стыдится звать на помощь и привлекать к себе внимание в случае опасности) и объясните ему основные правила приемлемого сексуального поведения
13-18 лет - настаивайте на персональной защите, объясните ребенку об изнасиловании, венерических заболеваниях и нежелательной беременности"
В России педофилов собираются то лечить, то химически кастрировать, как-будто неизвестно, что
- педофилия не болезнь, а преступление против личности
- сексуальная агрессия в отношении детей осуществляется самыми разнообразными способами: эксгибиционизм, вуайеризм (особенно в моменты туалета), насильственные прикосновения, объятия и поцелуи, принуждение к просмотру порнографии, к участию в порнографических сессиях, съемках на видео, проникающий оральный, анальный и вагинальный секс - и большинству из них химическая кастрация не помеха.
В России не финансируются широкие программы терапевтического содействия жертвам сексуального насилия - ни взрослым, ни детям, не распространяется информация о том, как различить по косвенным признакам ситуацию сексуального насилия в отношении детей и как ей противостоять, не обеспечивается превалирование защиты интересов детей. Всё как в кривом зеркале: нам напоминают, что слово педофилия означает "любовь к детям" и пытаются втереть публике, что у нас в обществе существует "табу на инцест". И что опять педофилов надо "лечить и воспитывать", а не наказывать. Вот это, я понимаю, мужская солидарность. Как обычно, начинаются бесконечные интерпретации и сомнения на тему "а был ли мальчик?", подмена понятий и создание терминологической неопределенности. Так, употребляются в основном два термина: "сексуальный абьюз над детьми" и "педофилия". Слово "абьюз" происходит от латинского аb abusu (злоупотребление), но обычно мы не помним вторую часть формулировки: ad usum non valet consequentia, то есть вместе фраза звучит как: "Злоупотребление при пользовании не довод против самого пользования", то есть можно пользовать, но смотрите, не запользуйте совсем. Или раньше времени. Но, как бы то ни было, даже амбивалентный термин "абьюз" кажется "экспертам с мировый именем" слишком жестким, и нам предлагают "педофилию", то есть "любовь к детям". Таким образом,
- сексуальный абьюз над детьми - это поведение и действия, реализуемые взрослым (мужчиной) в отношении детей, направленные на собственное сексуальное удовлетворение. Для достижения своих целей взрослый (мужчина) использует эмоциональный шантаж, обман, угрозы и, реже, физическое насилие ;
- педофилия - стремление к сексуальному удовлетворению посредством отношений с детьми. Педофильские практики разнообразны: от эксгибиционизма до проникающего секса. Педофил старается завоевать расположение ребенка ласковым обращением, как правило, это кто-то из близких родственников или знакомых ребенка.
Я не вижу разницы между этими определениями. Почему же нам предлагают считать педофилию психическим отклонением? Для того, чтобы нейтрализовать истинный смысл проблемы, который состоит в том, что над ребенком совершается сексуальное насилие? И что совершают его взрослые мужчины с целью получения сексуального удовлетворения?
Сексуальное насилие над детьми - это не проблема психических отклонений у каких-то особенных и странных индивидов, а социальная проблема, в основе которой лежит статусное злоупотребление. Трагическая реальность инцеста (который является "табу" только на словах) и других форм сексуального насилия против детей есть реальность отношений власти: взрослые мужчины имеют власть и авторитет, а дети не имеют ни того, ни другого. Несмотря на все разговоры о "культуре детства" социальная ценность именно взрослых мужчин неизмеримо больше социальной ценности детей, поэтому именно взрослые мужчины должны быть защищены в первую очередь - вернее, они защищаются сами и защищают друг друга - в ущерб детям.
Или мы начнем называть вещи своими именами, или мы будем продолжать быть молчаливыми пособниками насилия, совершающегося в отношении детей. С одной стороны признается (во всяком случае, на Западе), что сексуальное насилие над детьми - это не отдельные случаи, а системная практика, которая обычно имеет место в семье, в качестве агрессора обычно выступает отец, отчим, старший брат или другой близкий родственник, имеющий доступ к ребенку. С другой стороны, для агрессора на том и заканчивается - кажется, никто не собирается ничего предпринимать, во всяком случае, никто агрессора не останавливает. И все остаются слепыми к совершенно очевидным проявлениям расстройства поведения у детей, связанным с их вовлеченностью в ситуацию абьюза (как правило, хронического).
Дети редко рассказывают о том, что с ними происходит, так как очень часто они слишком малы, боятся, что им не поверят (они сами стараются не верить в реальность происходящего), боятся огорчить заботящегося родителя, винят себя. Но хотя вербальной жалобы или просьбы о помощи со стороны детей может не быть, на их поведении ситуация насилия отражается всегда. В поведении ребенка, подвергаемого сексуальному насилию, появляются следующие "особенности":
- отказ или сопротивление (плач, истерика) идти в определенное место или оставаться наедине с определенным взрослым
- расстройства сна (кошмары, энурез, страх темноты, страх оставаться одной/одному в комнате)
- расстройства аппетита
- появление многочисленных новых детских страхов, которые становится трудно развеять; ребенка трудно успокоить
- появление в поведении младенческих черт, ребенок вынуждает взрослых постоянно концентрировать на нем внимание
- внезапное регрессирование речевых навыков
- конфликтное, отвергающее поведение в отношении родителей (как отца, так и матери, которую ребенок считает предательницей)
- нанесение себе физического вреда или попытки суицида (часто попытки суицида маскируются под опасные "шалости")
- побег из дома, как отчаянная попытка избежать продолжения насилия
- снижения уровня успеваемости в школе
- перемены в социальном поведении, ребенка "не узнают" (обычно это приписывают трудностям переходного возраста)
- появление сексуализованных игр, заходящих гораздо дальше обычных "дочки-матери" или "во врача" (обычно в игре подвергнутые сексуальному насилию дети обсессивно воспроизводят сценарии собственного абьюза). Известно, что дети, не подвергнутые сексуальному насилию, не имитируют в играх сексуальную активность, даже если они в курсе ее существования, так как понимают ее как разновидность агрессии.
- компульсивная мастурбация, в том числе анальная
- сексуализованные рисунки, изображающие обнаженных людей с преувеличенно большими гениталиями. Вариантами таких рисунков могут быть изображения людей без глаз и рта, или с закрытыми глазами; преувеличенное использование красного цвета, изображения безголовых тел или голов без тела; изображения человеческих тел, у которых разные части смещены, изображения людей, помещенных в капсулы, в коконы, связанных или замотанных. Для девочек характерны изображения самих себя в виде взрослых женщин, с обильным макияжем.
Различают две стадии сексуализованного поведения:
- у детей до 10-ти лет такое поведение выражается в не соответствующих возрасту сексуальных познаниях, сексуализованном взаимодействии с другими людьми (как детьми, так и взрослыми), сексуально эксплицитных рисунках, сексуальных действиях в отношении животных и/или с игрушками, компульсивных мастурбациях (под этим понимаются преувеличенные мастурбативные действия, введение предметов в вагину и анус, невозможность остановить эти действия со стороны взрослых, их повторение по несколько раз в течение дня, их сопровождение различными звуками, издаваемыми ребенком). То, что мы наблюдаем у таких детей - это детальное воспроизведение сценария осуществляемого против них сексуального насилия
- у детей после 10-ти лет сексуализованное поведение связано с эксплицитным беспорядочным половым поведением и с его "коммерческой эксплуатацией", то есть, с проституцией и порнографией. Для педофилов характерен "обмен" детьми между собой. Папаши-педофилы, особенно уверившись в своей безнаказанности, сдают в наем детей другим педофилам. Считается, что около 90% женщин-проституток имеют в анамнезе детский сексуальный абьюз (данные ООН), что до 100 миллионов несовершеннолетних в мире вовлечены в проституцию, оборот от сексуального "детского" туризма исчисляется 5 миллиардами долларов в год. Только в Нью-Йорке насчитывают около 20 тысяч детей, "занятых" в проституции. Ни один такой ребенок не оказался в ней "добровольно".
Тем не менее, масштабных процессов и примерных наказаний для совершающих сексуальное насилие в отношении детей не видно и не слышно. Все единодушно признают, что "не знают", сколько именно детей подвергается сексуальному насилию. Признается, что 95% подаваемых заявлений о сексуальном насилии в отношении детей не содержат ложных фактов, но являются "трудно проверяемыми" из-за отрывочности и противоречивости детских сообщений. И из этого - внимание! - делается вывод (его делает уже знакомый нам Гарднер), что необходимо проявлять осторожность и за отсутствием веских доказательств НЕ предпринимать полицейского расследования, так как это может "разрушить семью". Если ребенок упорствует в своих заявлениях, необходимо показать его психиатру. Практика психиатрической госпитализации детей, заявивших о сексуальном насилии по отношению к ним, продолжается до сих пор, как в США, так и в Западной Европе (в 50-х и 60-х годах она применялась в качестве карательной меры к тем, кто осмеливался заявить о сексуальном абьюзе). По сути, наблюдается та же схема, что и в вопросе об изнасилованиях взрослых:
- жертва должна привести исчерпывающие доказательства
- изначальное недоверие к словам жертвы (дети лгут и фантазируют, а взрослые "сами этого хотели")
- жертву подвергают моральной проверке и психиатрическому диагностированию
- внимание общественности и правоохранительных органов сосредоточено на расследовании обстоятельств жизни жертвы насилия, а не на совершенном в ее отношении преступлении
- "гарантисткая" система не предоставляет протекцию жертве, так как занята протекцией насильника (от возможных судебных ошибок, от нарушений прав человека, по соблюдению презумпции невиновности и т.д.)
В этом контексте педофил представляется человеком, "оказавшимся в неподходящем месте в неподходящий момент". Социальная тревога вокруг педофилии - в первую очередь представленной инцестом - оказывается не более, чем "истеризм" ханжей и феминисток, если не открытые враждебность и клевета в отношении "уважаемых членов общества". При этом "социальной тревоги" по поводу того, что становятся известными, в лучшем случае, от 2% до 15% случаев сексуального насилия над детьми, и что только половина из заявленных случаев расследуется, а до суда доходит не более 10%, - не наблюдается.