Социальный Стокгольмский синдром женщин
Речь пойдёт о главной психологической проблеме феминизма и женщин вообще, которую мы обычно обозначаем мемом "нетакой" или "мойнетакой". Эту проблему всячески пытаются переодеть в идеологические противоречия, типа "хорошие последовательные и логичные феминистки равенства" vs "злых эмоциональных феминисток различия", что и понятно, так как когда психо-физио-социо-экономическая проблема настолько велика, как та, о которой я буду ниже говорить, её остаётся только рационализировать, сублимировать и яростно отрицать, если кто-то чуть-чуть расковыряет.
Существует понятие ССС (Социального Стокгольмского Синдрома). ССС и есть фабрика, где массово производятся на свет "нетакие". В чём же состоит ССС? Я приведу длинную цитату из книги К. Барэа "Учебник для женщин, подвергающихся насилию".
"Стратегии выживания, которые женщина использует для того, чтобы иметь возможность физически выживать рядом с абьюзером, представляют собой различные искажения чувствования и поведения, которые позволяют ей переносить агрессию и не разрушиться психически слишком быстро. Так как женщина использует эти механизмы выживания день за днём, постепенно они трансформируют её личность и становятся способом её существования. Происходит настоящее промывание мозгов, которое бывает, например, у членов тоталитарных сект или у узников концлагерей. Эмоции, мысли и поведение патологически искажаются, чтобы позволить выжить в ситуации нескончаемого террора".
И да, по отношению к женщинам абьюзер на данный исторический момент - это любой мужчина, по причине своего гендера.
Продолжаю цитату о ССС:
"ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ ИСКАЖЕНИЯ
ОНА СТАРАЕТСЯ УСИЛИТЬ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ ЭМОЦИИ
Стремление выжить заставляет женщину жадно выискивать малейший намёк на любезность, эмпатию и доброе чувство к ней в поведении абьюзера. Если нечто подобное удалось заметить, то женщина переполняется надеждой на то, что он больше не будет подвергать её насилию. «Когда ОН критикует меня не так сильно, я наполняюсь надеждой».
Женщина преувеличивает позитивные черты характера абьюзера и фокусирует на них своё внимание. Любое минимально любезное поведение с его стороны она интепретирует как черту характера, особую щедрость и благородство; это позволяет ей снизить аккумулированный уровень стресса и почувствовать благодарность, солидарность и надежду. Человеческое существо для выживания нуждается в надежде, сколько бы незначительной она не была, и если надежды нет, то женщина придумывает её: «Любое проявление любезности с ЕГО стороны создаёт у меня надежду на лучшее».
С другой стороны, чем позитивнее будет видение женщиной фигуры партнёра, тем вероятнее появление у неё положительных чувств к абьюзеру. Позитивное чувство к кому-то повышает вероятность взаимности с его стороны. Если мы кого-то сильно "любим", этот человек, вероятно, тоже нас "полюбит". Так закладывается основа травматической связи с позитивными сторонами личности абьюзера.
ОНА ОТРИЦАЕТ НЕГАТИВНЫЕ ЭМОЦИИ
Женщина отрицает и минимизирует абьюз, отрицает собственный страх, потому что признать их парализовало бы её, а ей нужно «везти на себе семью и детей». Паника, чувство собственной психической аннигиляции оставили бы её без возможности реагировать, а она не может себе этого позволить. «Мне очень трудно думать о том, хорошо ли я себя чувствую в отношениях; предпочитаю не думать об этом».
Также женщина отрицает гнев, так как, заметив его, абьюзер перейдёт к репрессиям. Открытая защита может угрожать выживанию женщины. Она становится очень сабмиссивной, у неё формируется трудность в выражении гнева, она старается избегать конфликты. Женщина становится нерешительной и пассивной.
Чтобы иметь возможность отрицать негативную сторону личности абьюзера, женщина вынуждена эмоционально всё больше дистанциироваться от реальности, она отключается от неё, как во сне, спит или работает слишком много. У неё появляется ощущение собственной «закапсулированности» или суженного восприятия, она концентрируется только на самых непосредственных фактах и не в состоянии концентрироваться на других аспектах реальности. Она может дойти до состояния частичной или полной амнезии в том, что касается особенно насильственных эпизодов абьюза. Однако, эмоции невозможно сдерживать неопределённо долго; они прорываются как запруженная вода. Неожиданно для себя, женщина начинает испытывать двойственные чувства к партнёру, её отношение к нему становится неустойчивым и чувства очень интенсивными, она колеблется от идеализации к обесцениванию: «Мои чувства к НЕМУ противоречивы».
На подсознательном уровне, жертва видит абьюзера как полностью хорошего, а себя как абсолютно плохую, или наоборот. Она то любит его, то боится; с одной стороны, она отвергает человека, который подвергает её насилию и угрожает ей, с другой стороны, с целью выжить, она развивает эмоциональную привязанность к нему в надежде, что это остановит абьюз. Эти разнонаправленные силы очень интенсивны и такая динамика отношений распространяется и на других людей. Для жертв длительного абьюза люди либо очень хорошие, либо очень плохие. Такие женщины бросаются из критики к превознесению.
КОГНИТИВНЫЕ ИСКАЖЕНИЯ
ОНА МЕНЯЕТ СВОЮ ТОЧКУ ЗРЕНИЯ НА ТОЧКУ ЗРЕНИЯ АБЬЮЗЕРА
Об окружающем мире. Неосознанно жертва абьюза пытается видеть мир глазами абьюзера, чтобы смочь предугадать его желания и задобрить его, удовлетворяя его потребности. Она принимает его взгляды на политику, общество или гендерные роли. Если он активист какой-нибудь политической партии, она в конце концов становится активисткой в той же партии и фанатичкой партийной идеи. Если он сексист, она превращается в безжалостного врага выдающихся женщин, которые высказывают собственное мнение. Женщина, подвергающаяся насилию, изо всех сил пытается избежать идентификации с собственной гендерной группой. Она очень жёстко и критически относится к другим женщинам. Ей нравится конкурировать с ними и обесценивать их. «У меня лучше складываются отношения с мужчинами, чем с женщинами».
О самой себе. Женщина, подвергающаяся насилию, смотрит на саму себя глазами абьюзера и принимает на себя вину за абьюз. Это даёт ей ложное ощущение контроля над происходящим, так как она убеждает себя, что если она изменится и станет более покладистой, абьюз прекратится. Жертва расходует огромное количество времени, раздумывая над тем, что она делает не так, и как можно стать лучше, чтобы абьюз прекратился. Она думает, что если бы она была лучше как человек или как женщина, то её не подвергали бы насилию: «Я плохая жена, я провоцирую ЕГО».
«Необязательно быть виктимизированным, чтобы думать, что можно контролировать неконтролируемые и случайные события». «Исследования показывают, что люди, которые воображают, что могут контролировать внешние события, лучше адаптируются к стрессу и показывают более высокую психологическую устойчивость». Часто мы наблюдаем парадокс, когда женщина обвиняет себя в провокациях по отношению к абьюзеру: «Проблема не в том, что ОН приходит в бешенство, а в том, что я ЕГО довожу до бешенства».
Чем меньше у жертвы реальных возможностей контролировать события и чем значительнее последствия неспособности их контролировать (то есть, чем тяжелее абьюз), тем больше вероятность того, что жертва будет обвинять в абьюзе саму себя. Самообвинение позволяет жертве не чувствовать себя жертвой, не чувствовать, что ситуация превосходит её силы, и для того, чтобы смочь эмоционально привязаться к абьюзеру.
• Она считает себя низшим существом. Льстит и возвеличивает мужское эго за счёт своего собственного. Принимает на себя роль «половичка» в отношении мужчин. Унижает и презрительно высмеивает сама себя. Ненавидит те части своей личности, которые абьюзер презирает, или с которыми она ассоциирует его гнев: «Я ненавижу в себе то, что заставляет ЕГО критиковать меня или обижаться».
• Она считает, что должна быть совершенством, что она ничтожна и за это заслужила плохое обращение.
• Она считает, что недостойна любви: «Во мне есть что-то такое, что ЕГО бесит».
• Проецирует собственное положение жертвы на абьюзера, представляет себе, будто бы он является невинной жертвой дурного влияния со стороны других людей (обычно, со стороны его матери), со стороны его «внутренних демонов» или со стороны неконтролируемых аддикций. Даёт сама себе поверхностные объяснения причин абьюза; «переводит стрелки», точно так же, как это делает абьюзер, видит причину абьюза где угодно, только не в самом абьзере. «ОН такой же как я, мы с ним жертвы ненависти со стороны других людей»; «Я знаю, что ОН не агрессивный, просто ЕМУ трудно себя контролировать»; «Если бы не водка, ОН был самым прекрасным мужчиной в мире»; «ОН ведёт себя так, потому что ОН уже давно не может найти работу».
ОНА СКРЫВАЕТ
Женщина, подвергающаяся насилию, не хочет, чтобы другие знали, как к ней относится мужчина. Она скрывает это от мира и от себя самой. «Я постоянно извиняю и защищаю ЕГО, когда говорю о НЁМ с другими»; «ОН сделал мне нечто, о чём я предпочитаю не вспоминать»; «Перед другими я перевожу в шутку ситуации, в которых ОН сильно разозлился на меня».
Женщина систематически принимает сторону мужчины перед лицом других людей, даже если эти другие пытаются защитить её! «Если кто-то пытается вмешаться и защитить меня, когда ОН ругает меня или злится на меня, я становлюсь на ЕГО сторону и против тех, кто пытается вмешаться».
ОНА УЧИТСЯ ДЕТАЛЬНО РАСПОЗНАВАТЬ ПОВЕДЕНИЕ АГРЕССОРА
Женщина подробно изучает его привычки и желания, что позволяет ей максимально предугадывать возможные вспышки агрессии. Она осторожно изучает, в чём может повлиять на «хозяина», всегда внимательна к тому, что ему нравится и не нравится. В экстремальных случаях, она позволяет даже сексуальный абьюз над своими детьми или же ведёт себя так, как будто ничего не знает о подобного рода насилии в семье. Мужчина - это бог, и она должна служить ему, предоставляя всё, чего только он не потребует, даже если для этого придётся пожертвовать детьми, особенно дочерями. «Защита и любовь мужа для меня важнее, чем любой вред, который ОН может мне причинить».
Женщина, подвергающаяся насилию, знает очень много о своём партнёре и очень мало - о себе. Она воспринимает потребности и желания агрессора как свои собственные. Если она чувствует усталость, то не обращает внимания, а продолжает работать; если он устал, то она суетится около него, как если бы это был самый усталый человек на свете. Она отказывается удовлетворять собственные потребности, отказывается признавать собственные чувства и точку зрения. Она диссоциируется от собственного тела, чтобы не признавать боль, которую ей причиняет тюремщик. Однако, в качестве компенсации, она «соматизирует» эту боль и требует внимания к себе со стороны медицинских работников.
ОНА ДУМАЕТ, ЧТО СТРАСТНО ЛЮБИТ АГРЕССОРА (выделяю этот пункт, потому что он особенно интересен, и дальше добавлю по нему ещё "много гадкого бреда" (с) о настоящих женщинах и хороших феминистках)
Женщина постоянно состредоточена на абьюзере, заботится о нём, сабмиссивна по отношению к нему, у неё учащается сердцебиение, когда он появляется. Очень легко принять это физиологическое возбуждение и это поведение за симптомы сильных позитивных чувств к нему. «Ложная атрибуция со стороны жертвы соотносит её возбуждение с любовью, а не с паническим страхом; такое когнитивное искажение формируется у жертв, которые не могут найти способа сбежать. Чем сильнее возбуждение, тем сильнее формирующаяся у жертвы привязанность к агрессору. Чем более гипер-насторожены жертвы абьюза в отношении проявлений любезности со стороны агрессора, тем более усиливается эта привязанность. Чем больше усилий приходится прикладывать жертве к задабриванию агрессора, тем сильнее её с ним связь». «Подобный опыт, однажды идентифицированный субъектом как любовь, становится любовью».
Был проведён эксперимент с парами, члены которых ранее не были знакомы друг с другом, в ходе которого моделировались две ситуации первой встречи: в одном случае, это была спокойная и удобная комната, в другом случае - подвесной мост над пропастью. Члены пар, которые познакомились во второй ситуации, гораздо сильнее любовно привязались друг к другу, чем те, чьё знакомство произошло в первой ситуации. Считается, что мозг ассоциирует возбуждение от опасности (симпатическая нервная система) с возбуждением от влюблённости. Наша культура приучает нас к модели мужчины как доминирующего насильника, литературные и киногерои побеждают с помощью агрессии, а не с помощью мирного разрешения конфликтов. Это - соревнующиеся, высокомерные модели маскулинности, с сексуальностью, близкой к модели насильника. Эта перспектива подкрепляет внутреннее восприятие женщины, подвергающейся насилию, которое убеждает её в том, что то, что происходит между ней и её партнёром - это роковая и страстная любовь, и что всё дело в том, что её партнёр - «настоящий мужчина, мачо». Она же, напротив, должна быть очень женственной и позволять защищать себя: «ЕГО любовь и защита необходимы мне, чтобы выжить». Этот тип любви не является любовью. Настоящая любовь предполагает свободу и равенство, а здесь один из членов пары считает себя высшим существом по отношению к другому и подчиняет его себе силой. «Фокус» в том, чтобы убедить подчинённого, что всё это - для его же пользы, что без руководства и господства со стороны доминирующего «раб» не сможет выжить. Когда промывание мозгов достигает кульминации, женщина, подвергающаяся насилию, становится полностью зависимой от абьюзера, любовь-зависимость, в которой она находится по отношению к нему, заставляет её лезть из кожи вон, чтобы не допустить его ухода, реального или воображаемого, даже если абьюзер обращается с женщиной, как с собакой: «Я не могу жить без НЕГО»; «Я слишком к НЕМУ привязана».
Она становится очень чувствительной к отвержению; совершает попытки суицида, чтобы привлечь его внимание, добиться его сострадания, любви или просто чтобы он не бросил её. На больничном слэнге таких суицидниц называют «таблеточницами». Эти женщины способны на всё, только чтобы их палач не бросил их. Конечно же, это не любовь.
Женщина, подвергающаяся насилию, отрицает в абьюзере насильника, внушающего ей панический страх, отрицает свой собственный гнев и к тому же, она чувствует возбуждение и зависимость от него. Тогда не удивительно, что ей не приходит в голову бросить его, она воображает себе, что она - единственная, кто понимает его: «Если я буду достаточно любить ЕГО, ОН перестанет на меня злиться».
Она убеждает себя во всём этом, потому что ей страшно потерять единственные позитивные отношения, которые доступны ей в ситуации продолжительной изоляции. Абьюз аннулировал её как личность, у неё не осталось друзей, не осталось внешних ресурсов, связей с другими людьми; её единственным контактом с внешним миром является Он; единственным фильтром восприятия реальности является то, что Он ей говорит; её единственный собеседник - Он. Поэтому остаться без него означает остаться без единственно возможного способа существования. Во внешнем мире женщина чувствует себя никчёмной, дурой, уродливой, неуклюжей; пути назад нет, без Него она не сможет прожить: «Без НЕГО моя жизнь бессмысленна».
Она считает, что нуждается в его любви, чтобы выжить, а общество закрепляет это убеждение, всячески показывая ей, что женщина без мужчины - или неполное существо, или вообще ничто. Она воспринимает разведённых женщин как объект для жалости, считает, что одиночество - это худшее из наказаний. Перед другими она разворачивает идеализированную картину своих отношений с абьюзером, рассказывает сама себе романтическую приторную историю, наподобие наркотика, чтобы заглушить боль.
ИСКАЖЕНИЯ В ПОВЕДЕНИИ
ОНА ФОРМИРУЕТ МЕХАНИЗМЫ ЗАЩИТЫ ОТ НАСИЛИЯ
Симуляция. Она симулирует удовольствие от секса, которого не испытывает, и восхищение, которого не существует, перед его бездарными и бестолковыми действиями. Симулирует уважение. Льстит. Скрывает истинные чувства. Применяет «женские уловки». Для безопасности жертвы очень важно, чтобы Эго абьюзера было удовлетворено.
Пытается завоевать его сострадание. «Нервный срыв», обмороки, соматизации - это примитивный способ сказать: «Не бей меня, видишь, как я плохо себя чувствую?»
Пытается успокоить его, прибегая к инфантилизированному поведению. Доказано, что люди, склонные к насилию, успокаиваются в присутствии детей. Женщина, подвергающаяся насилию, инстинктивно начинает вести себя, как хрупкая маленькая беззащитная девочка, для того чтобы абьюзер не видел в ней врага. Она скоморошничает, улыбается и смеётся не к месту. У неё «очаровательные ужимки». Использует в речи просительные или детские интонации, характерно повышая тональность в конце фразы. Опускает глаза. Просит помощи, когда на самом деле она ей не нужна. Её вид говорит о беззащитности. Она ведёт себя как зависимый, безынициативный человек, неспособный решать и думать сам за себя и т.д. Если она не будет строить из себя ребёнка, он может почувствовать в её словах сопротивление или соперничество. Она должна доказать ему, что она не является противником и ему нечего бояться. Она должна доказать ему, что она не будет конкурировать с ним, что она не «мужичка». Женщина вживается в роль и доходит до того, что начинает видеть в абьюзере отцовскую фигуру, чувствуя себя перед ним маленькой девочкой.
ОНА СОПРОТИВЛЯЕТСЯ, ЕСЛИ ЕЁ ПЫТАЮТСЯ ОСВОБОДИТЬ
Женщина больше боится тех, кто пытается освободить её, чем агрессора. Женщина, подвергающаяся насилию, видит агрессора как «хорошего», а тех, кто так или иначе противостоит ему, как «плохих». Её злит вмешательство других людей, которые пытаются освободить её. Она критикует и насмехается над феминистками, говоря, что те ненавидят мужчин и завидуют мужскому превосходству над женщинами.
В случае длительного пребывания в заложниках и в случаях женщин, подвергающихся насилию, освобождение или отделение от агрессора производят в психике жертвы парадоксальную смесь благодарности и страха. Для жертвы психологически трудно покинуть похитителя. Бывшие заложники посещают похитителей в тюрьме, забирают заявления из полиции и даже оплачивают адвокатскую защиту. Они минимизируют причинённый им вред и отказываются сотрудничать с правосудием".
Конец цитаты.
Теперь сосредоточимся на теме сексуальной зависимости женщин от мужчин. Спасибо М за обсуждение, идеи и цитаты.
В патриархате основа сексуального влечения женщины к мужчине - это страх. Если женщина совсем не боится мужчину, она его и не хочет. И тут быстро формируется замкнутый круг. Мужчины это чувствуют (да и знают, и даже теоретизируют на эту тему) и начинают вести себя "не как тряпки", то есть, начинают провоцировать, нагнетать, поддерживать в женщине страх, и регулировать по собственному усмотрению его степень. И когда они заставляют женщин быть женственными, инфантильными и очень хрупкими, тонкими (= "красота", "женственность"), это конечно же все очень четко продумано и осмысленно, это именно "ок, детка, я научу тебя любви" - такая классика бдсм'a: "как сделать из женщины нижнюю".
Именно такой страх, малоосознанный, не очень острый, возбуждает большинство женщин, а некоторых - и острый, но те обычно знают про себя, что любят "погорячей и пожестче", типа вот такие они, страстные очень, сильные характером. Такой тип сексуальности имеет чёткое определение - мазохизм, в нашей культуре именно он считается истинной женской сексуальностью и именно он прививается с детства, и наиболее распространен.
Конечно же, ничто не появляется просто так. Женский сексуальный мазохизм - это механизм выживания. Как ребенок сюсюкает и жмется к "сильным" родителям или их заменителям, так и "слабые" женщины сюсюкают, жмутся к мужчинам, изображают детей и получают от этого "удовольствие" и возбуждаются (возбуждаться надо, чтобы ему было приятно, чтобы все скользило и вибрировало, иначе убьёт). Идёт это из детства - и механизм логичный: испугался, стань ласковым и любящим, тогда выживешь. Ведь убить возбужденную женщину довольно сложно, она тут же разжигает сексуальное желание в мужчине, даже если тот очень злится на нее, но она такая мягкая, так хочет секса и, конечно, провоцирует эти мысли в мужчине: он думает, блин как же привлекательна, сначала трахну, а потом может и убью, но не убивает пока.., хотя потом, со временем, и этот механизм изнашивается, и тогда уже непривлекательна никак (особенно если родила, стала матерью), а значит, "довела мужика". Тогда убивают, и сексуальный мазохизм женщинам не помогает.
Более того, мальчики и молодые мужчины поступают так же. "Плохо пройденный эдип" у гетеросексуальных мужчин в массе формирует латентную гомосексуальность и шок и ужас от собственных догадок о ней. Слишком сильный страх ("маленький мальчик перед властным сильным папашей") активирует и в мужчинах мазохистское сексуализованное поведение, на физиологическом уровне - общий тонус и адреналин (возбуждение), на психо-физиологическом уровне - поиски адаптации и бегство в сексуальный транс, на психологическом и идеологическом уровне - ССС, самообъективация и идентификация с агрессором (то, что мы знаем, как мужскую солидарность, круговую поруку, фратрию). Разница в том, что женщинам социально предписывается обязательно "проиграть эдип", то есть, стать объектом власти и принуждения, а мужчинам - "притвориться, что выиграли", то есть, доминировать и принуждать. Просто давайте посмотрим в этом контексте, как реагирует взрослый мужчина на слово "любовь": самый мягкий из мужчин реагирует с неловкостью, самый жесткий - с брезгливостью. А женщины? Самая жёсткая - с волнением, самая мягкая - с восторгом. Вот и гендер вам, вот и пол. Если слово любовь заменить на то, что за ним стоит - "служение, рабство", - то сразу все станет ясно.
Ещё о "либидо" .
У женщин, над которыми издеваются (см. практически любая женщина "в отношениях"), после стадии сопротивления на фазе адаптации очень сильно поднимается "либидо". Так организм пытается компенсировать разрушительный стресс, с одной стороны, и реагирует на ставший хроническим неосознанный панический страх, с другой. То есть разговоры о том, что "никогда, ни до НЕГО, ни после НЕГО такого прекрасного секса у меня не было" - это правда. У многих развивается настоящая эротомания, круглосуточная любрикация и эрекция половых органов, вплоть до перевозбуждения и бессонницы несколько дней (а потом бывает нервный срыв или тяжелая фрустрация). Это мощная завязка, которую многие женщины не в силах преодолеть: "Сволочь, но я ЕГО люблю", "ОН меня возбуждает, я помню острое сексуальное удовольствие, у меня на НЕГО сексуальная фиксация", потому что неправильно атрибуируют своё физиологическое возбуждение.
Когда жертва разлучается с насильником, и насильник объективно ей уже не грозит, начинаются вечные разговоры и жалобы, как ее скручивает от сексуального желания, как она принимает холодный душ несколько раз в день, как мастурбирует с утра до ночи, и катается по ковру.., во всём этом сами женщины видят доказательство того, что удовольствие от жизни с НИМ больше, чем все риски и минусы.
Но. Женщины всё никак не возьмутся подумать и поговорить начистоту о том, что если бы у них не было интериоризовано Табу на Агрессию в отношении Мужчины, никаких эротоманий и постоянного физиологического возбуждения, повышенного либидо и т.д. не было и в помине. "Симметричный ответ" женщины при первом же признаке агрессии со стороны мужчины - и "либидо" направилось бы автоматически по назначению: на самозащиту. Женщины, конечно же, этого не делают (на то они и женщины). Более того, они прямо-таки с истерическим азартом запрещают это себе и пытаются запретить другим: и у "обычных" женщин, и у "фемениздок" первая забота - защитить мужчин от дур из радфема, обвинить жертву, выгородить и оправдать насильника (тут идёт в ход всё: можно доказывать, что девочки провоцируют педофилов, а сумасшедшие брошенные жёны оговаривают, можно уверять, что "кремляди" подстраивают убийства и расчленёнку жён оппозиционеров).
То же самое - о "либидо" у мужчин (из Against Our Will): когда в тюрьмах "опускают" молодых заключённых (подростков и юношей) - делается это неоднократно, жестоко и - что важно - под угрозой смерти (=нет возможности сопротивляться, сопротивление/агрессия/гнев очень сильно табуируются), то эти молодые люди, зачастую не имевшие ранее сексуального опыта, реагируют таким же гиперсексуализованным и пассивным поведением, субъективно они вдруг "понимают", что "на самом деле" они ВСЕГДА были геями/пидорасами, что им нравится, что им необходимо иметь секс с мужчинами. Одновременно, они начинают пытаться извлечь материальную выгоду из своего положения - проституируют (придумывают себе, что могут договариваться со своими мучителями, та же идея "секс в обмен на"). И так же, как женщины, обслуживают и удовлетворяют бытовые нужды "хозяина" (=либидинизированный гнев).
+++
Ну вот, собственно, и отрыли Большой Секрет правильных феминисток, тех, кого никогда никто не угнетал, а также тех, кто прошёл через самые ужасные травмы (с), но всё равно (тут произносить с придыханием) любит мужчин.
UPD О роли личности (конспективно)
Attachment is the source of all suffering.
- The Buddha -
Имеются ли индивидуальные различия в реагировании женщины на объективные условия, ведущие к развитию ССС. Как можно - и можно ли - предотвратить развитие ССС?
Социальный Стокгольмский Синдром - это не отклонение и не психологическая проблема женщин, а результат их нормальной коллективной и индивидуальной адаптации к тем условиям существования, в которых исторически находится их социальная группа. Нет женщины (и уже в течение многих столетий не было), которая в той или иной степени, в тот или иной момент своей жизни субъективно не проходила бы через более или менее интенсивный ССС. Концепт женской "нетаковости" - просто инфантильная психозащита от невыносимого осознания; я не веду разговоры с "нетакими" принципиально: разговаривать с психозащитами человека не только бесполезно, но и выматывает, это трата ресурса, которую я не могу себе позволить.
Однако, то, что существуют индивидуальные различия в реагировании на субъективные переживания, сопровождающие развитие ССС, - это факт. Прежде всего, и чтобы конкретизировать, этими субъективными переживаниями являются:
Восприятие угрозы собственному физическому и психическому выживанию и уверенность в том, что эти гласные и негласные угрозы будут приведены в исполнение. О том, что женщины панически боятся мужчин на всех уровнях (и прежде всего - на уровне физиологии), уже говорилось, и не только в моем блоге. Я бы даже сказала, что, если задаться целью и провести соответствующие лабораторные исследования, можно будет легко подтвердить чёткий кореллят между степенью патетичности декларирумой "любви" к мужчине/ам и уровнем испытываемого по отношению к нему/ним страха. Первое субъективное переживание, ведущее к развитию ССС, константно в жизни всех женщин.
Восприятие некоторого благоволения (или его признаков) со стороны абьюзера. Это понятно: женщинам известно, что с помощью определённого поведения можно получить одобрение мужчин. Мужчины же знают, что для успешного манипулирования женщинами, намёки на одобрение должны подаваться с определённой периодичностью. Второе субъективное условие, ведущее к развитию ССС, таким образом, - тоже вполне обычное дело в жизни женщин.
Отсутствие другой точки зрения события, которая не была бы точкой зрения абьюзера (или его социальной группы). Думаю, в комментариях не нуждается. Права на свободу слова у женщин, как группы, не существует, все СМИ, коллективное сознание и бессознательное, народная мудрость, традиции, обычаи, "здравый смысл" транслируют точку зрения доминантной группы.
Восприятие собственной неспособности изменить ситуацию или выйти из неё (в том числе, "потому что будет только хуже"). Чего только стоит социализирующая девочек установка "сила женщины - в её слабости", быть умелой, сноровистой, с деловой хваткой и ассертивной для женщины (и особенно, для красивой, женственной женщины) - вообще позор. К 21 году большинство так входит в роль, что ощущение себя "ничем" без мужчины уже вполне органично и исправлению терапией не поддаётся. Поэтому и дальнейший спуск в инферну психологической зависимости от мужчины неизбежен и, увы, заканчивается в большинстве случаев более или менее печально или трагично. К тому же, жизнь женщины протектает в постоянном (само)принуждении к неоправданно высоким вложениям в других (об этом см. ниже), что ведёт к хронической нехватке личных ресурсов.
Я хочу подчеркнуть, что перечисленные субъективные переживания и восприятия здесь не означают область фантазирования или психических отклонений, наоборот. Все вышеназванные субъективные восприятия у женщин очень точно отображают реальное положение дел (и чем оно хуже, тем на бессознательном уровне эти восприятия будут точнее: только это и позволит женщине "оперативно" корректировать своё поведение таким образом, чтобы избежать или задержать, насколько возможно, дальнейшую эскалацию насилия в отношении неё или её детей).
С другой стороны, специалисты единодушны: избежать развития ССС или минимизировать его уровень может только парадоксальная индивидуальная установка на невыживание. Если женщина стремится выжить в ситуации абьюза, ничто и никто не спасёт её от ССС.
Итак, индивидуальной реакцией, блокирующей развитие ССС у женщины, будет парадоксальная индивидуальная установка на невыживание. Она тем более парадоксальна, что относится к области бессознательного, а бессознательное, как таковое, у всех работает на выживание, прежде всего. Однако, действительно ли "установка на невыживание", то есть, на не-адаптацию будет, в случае женщин, парадоксальной? Если вдуматься, то "нормальная" женская адаптация к патриархату представляет собой комбинацию ССС и жесточайшего когнитивного диссонанса (когда человек всеми мыслимыми и немыслимыми средствами, и чаще всего - с помощью прямого насилия над собой, - пытается максимально сократить объём неприятной информации о своём положении или о себе, попадающей в сознание). Какое содержание удаляет женщина из сознания прежде всего? - Таким содержанием является информация о неоправданно высоких затратах, о слишком высоких инвестициях, которые требуются от женщин в рамках гендерной системы:
1. Неоправданно высокие эмоциональные инвестиции: мы столько плачем, так стараемся, столько переживаем, что чувствуем свою обязанность "идти в женственности до конца".
2. Неоправданно высокие социальные инвестиции: мы стараемся не быть осмеянной, маргинализованной и маркированной как "неженщина".
3. Неоправданно высокие инвестиции в семью (дети): с появлением детей у женщины, как правило, просто не остаётся средств, даже если она продолжает работать.
4. Материальная зависимость (следствие п.3).
5. Страх потерять статус (следствие п. 2, 3 и 4).
6. Неоправданно высокие инвестиции в интимную и сексуальную сферу: нам приходится приноравливаться к сексуальным преференциям мужчин (а это часто означает наше эмоциональное разрушение).
Получается, что "нормальная" адаптация к женской гендерной роли - это гонка за собственным истощением, нечто противоположное установке на выживание, как таковой (см. медицинский факт о том, что до 98% женщин страдают анемией). Истощение и умирание как бы растягиваются во времени, точь-в-точь как у военнопленных и заложников. Но так как приоритет - избежание мгновенной насильственной смерти, на выходе получается, что да, ССС - это адаптативная стратегия выживания. Получается вполне порочный круг, разорвать который может, по-видимому, только "парадоксальное" дезадаптативное поведение, которое может быть "разовым" действием, например, деятельность женщины по выходу из "отношений", или может представлять собой структуру характера.
Интересно отметить, что в системе энеаграммы характера дезадаптативными стратегиями пользуются преимущественно характеры верхней "триады инстинкта" или "триады гнева" (8 - похоть, 9 - ленность, 1 - гнев). Спектр дезадаптативных стратегий: от прямой конфронтации (8), через избегание и саботаж (9) к так называемому "непротивлению злу насилием" (потому что в этом энеатипе императив - оставаться "хорошим" и "безгрешным" в собственных глазах), которое часто приводит к более глобальным переворотам, чем открытое насилие (1, см. Ганди как наиболее яркий пример энеатипа гнева). Возможно, это не случайно, и действительно существует конституционная предрасположенность к реагированию на ситуации насилия и угнетения по дезадаптативному типу (установка на физический риск). Тут я не возьмусь утверждать, хотя думаю, что да, существует. В любом случае, для возникновения спонтанной дезадаптативной реакции, на мой взгляд необходимо, чтобы в психизме женщины присутствовали
- сильная контр-идентификация. Контр-идентификация - это "ползай задом наперёд, делай всё наоборот". Действие от противного. Это процесс, противоположный идентификации, когда человек А полностью убежден в том, что он изначально и радикально отличается от человека Б, который при этом является парадигмой социально приемлемого (или желаемого) поведения.
- развитая контр-суггестия. Контр-суггестия - это способность противостоять прямому внушению и заражению чужими чувствами и мыслями (в особенности, теми, которые передаются вербально, посредством устной и письменной речи), критически оценивая те и другие (с).
Контр-идентификация не может возникнуть без способности к контр-суггестии. Она возникает на основе контр-суггестии. Контр-идентифицированный человек обязательно будет "контрсуггестором" ("термин" мой).
Контр-идентифицированный человек, прежде всего, - НЕОБУЧАЕМ в том, что касается социальных ролей (это не значит, что он (особенно, если это - она) не может убедительно их изображать). Как кошка. Или как психопат. Различие между функциональным вариантом контридентифицированного и психопатом по сути радикальна, но внешне, формально - практически незаметна. Я считаю, что таким различием (между контрсуггестором и психопатом) является каруна-дана - деятельное сострадание-щедрость. Внутренняя "свобода от норм" у психопата сопровождается скукой, потому что он глуп, у контрсуггестора - состраданием к другим, потому что он умён.