САГА ОБ УПРЯМЫХ АКВАЛАНГИСТАХ, БАСНЯХ И КРАПЛЁНЫХ КОЛОДАХ (XVIII)
В книге немало натяжек и откровенных подтасовок. Например, утверждается, что "ушел" из финала текста ("Ушел один - в том нет беды") - это на самом деле переход персонажа из одной формы жизни в другую, что означает
"в обыденном понимании «сухопутного» человека, конечно, - из высшей в низшую, то есть - деградировал".Но обыденный, "сухопутный" человек ни о какой деградации не думает, потому что он воспринимает происходящее вовсе не как переход персонажа из одной формы жизни в другую, а как самоубийство. Шаулов прекрасно это знает: об этом писали его критики, в другом месте книги об этом пишет и он сам (выше я цитировала эти фрагменты). Но здесь для его теорьи такое толкование не подходит, и он его ничтоже сумняшеся меняет на то, которое ему нужно.
Приходится ему делать натяжку и в рассуждении о композиции "Упрямца". Он утверждает, что стихотворение состоит из 10-строчного зачина, 8-строчного финала, между которыми находится фрагмент из 66-ти строк (состоящий из трех частей по 22 строки каждая), выстроенний по логике сонета:
"первая часть посвящена уяснению сакральной сущности «глубины», к которой устремлен ныряльщик (тезис); вторая - трансформации природы его «самости», которой требует от него вхождение в «самую суть» (антитезис); третья - синтез! - последний расчет с оставленным миром и разъяснение общечеловеческого и вневременного смысла погружения, в котором смерть оборачивается грядущим рождением".
Это не единственно возможное композиционное деление текста и далеко не бесспорное, но в принципе возможное, за одним исключением. Чтобы все три фрагмента средней части были точно одной длины, Шаулову пришлось на две строки укоротить третий, добавив их ко второму. Вот эта часть стихотворения (в левой колонке - деление, соответствующее схеме Шаулова, в правой - соответствующее логике текста Высоцкого):
Сравнюсь с тобой, подводный гриб,
Сравнюсь с тобой, подводный гриб,
Забудем и чины и ранги, -
Забудем и чины и ранги, -
Мы снова превратились в рыб,
Мы снова превратились в рыб,
И наши жабры - акваланги.
И наши жабры - акваланги.
.
.
Нептун - ныряльщик с бородой,
======================
Ответь и облегчи мне душу:
Нептун - ныряльщик с бородой,
======================
Ответь и облегчи мне душу:
Зачем простились мы с водой,
Зачем простились мы с водой,
Предпочитая влаге - сушу?
Предпочитая влаге - сушу?
В первой из цитированных строф персонаж обращается к подводному грибу, во второй - к Нептуну. В первом случае - с предложением, во втором - с вопросами. Совершенно очевидно, что граница между частями текста располагается между строфами. Разрыв второй строфы пополам, что делает Шаулов, с точки зрения содержания необъясним. Он продиктован исключительно желанием вогнать текст Высоцкого в заготовленную схему.
Чего уж там, 22 - 22 - 22 красивей, чем 22 - 20 - 24. Но кому нужна красивая схема, если она не соответствует действительности? Мы ведь собрались не схемы рисовать, а в тексте Высоцкого разбираться.
И напоследок я вас огорошу. Знаете, какую интертекстуалку развел Шаулов в строчке "Там, на земле, - и стол, и дом"? Она напомнила ему басню Крылова "Стрекоза и муравей". :))) Там же есть строчка "Был готов и стол и дом". Ну так вот, оказывается, она и навеяла ВВ строку из "Упрямца". Высоцкий соотносит себя со стрекозой. Шо? Не верите? :) Цитирую:
"Трагикомическая разорваность и суетная опустошенность жизни, в которую художник вовлечен «на суше», предстает в интертекстуальном соотнесении собственного - авторского - образа с «попрыгуньей-стрекозой» из басни И. А. Крылова:
Там, на земле, - и стол и дом.
Там - я и пел, и надрывался;
«Надрывался», хотя вслед за «чужим словом» классика так и просится - «веселился». И в этой автоцитате актуализируется и «отчаяньем сорванный голос», и пение «на разрыв аорты», и рвение «из сил и из всех сухожилий» и всё, что так часто и многообразно рвется и взрывается в этом пении. «Среда» в сюжетно-ситуативном плане никак не проявлена, но пение в этих строках словно натыкается на невысказанное суждение невидимого, где-то за кадром, дальновидного, запасливого и всегда правого муравья-трудолюбца, - «ты всё пел?.. А-а…так пойди же,..». Внутренний творческий контекст помогает почувствовать этот глубоко спрятанный в подтексте удар «поленом по лицу», говоря словами А. Галича, от какого-то «министра» ли, «домуправа», «офицера», - «черного человека», одним словом, бьющего обычно «внезапно, без причины» ˂...˃, так же как вдруг выскакивает цитата из басни".
Если в каждом совпадении типа "и стол и дом" видеть перекличку, так, поди, у людей ни слова собственного не останется, одни заимствования. :) А какое отношение "стрекозиное" рассуждение Шаулова имеет к стихотворению Высоцкого, вы и без меня прекрасно видите.
"Попрыгунья-стрекоза" - это ж надо было додуматься сказать такое про человека, который пел, и надрывался. "Я до рвоты, ребята, за вас хлопочу"... Неужели Шаулов не чувствует родство этих строк из разных текстов ВВ, эту боль? У человека душа рвется наружу, а он - про стрекозу. Ох, ядовитая это штука - любимые теорьи...
Конец третьей части
(Далi буде https://about-visotsky.livejournal.com/201804.html)
"в обыденном понимании «сухопутного» человека, конечно, - из высшей в низшую, то есть - деградировал".Но обыденный, "сухопутный" человек ни о какой деградации не думает, потому что он воспринимает происходящее вовсе не как переход персонажа из одной формы жизни в другую, а как самоубийство. Шаулов прекрасно это знает: об этом писали его критики, в другом месте книги об этом пишет и он сам (выше я цитировала эти фрагменты). Но здесь для его теорьи такое толкование не подходит, и он его ничтоже сумняшеся меняет на то, которое ему нужно.
Приходится ему делать натяжку и в рассуждении о композиции "Упрямца". Он утверждает, что стихотворение состоит из 10-строчного зачина, 8-строчного финала, между которыми находится фрагмент из 66-ти строк (состоящий из трех частей по 22 строки каждая), выстроенний по логике сонета:
"первая часть посвящена уяснению сакральной сущности «глубины», к которой устремлен ныряльщик (тезис); вторая - трансформации природы его «самости», которой требует от него вхождение в «самую суть» (антитезис); третья - синтез! - последний расчет с оставленным миром и разъяснение общечеловеческого и вневременного смысла погружения, в котором смерть оборачивается грядущим рождением".
Это не единственно возможное композиционное деление текста и далеко не бесспорное, но в принципе возможное, за одним исключением. Чтобы все три фрагмента средней части были точно одной длины, Шаулову пришлось на две строки укоротить третий, добавив их ко второму. Вот эта часть стихотворения (в левой колонке - деление, соответствующее схеме Шаулова, в правой - соответствующее логике текста Высоцкого):
Сравнюсь с тобой, подводный гриб,
Сравнюсь с тобой, подводный гриб,
Забудем и чины и ранги, -
Забудем и чины и ранги, -
Мы снова превратились в рыб,
Мы снова превратились в рыб,
И наши жабры - акваланги.
И наши жабры - акваланги.
.
.
Нептун - ныряльщик с бородой,
======================
Ответь и облегчи мне душу:
Нептун - ныряльщик с бородой,
======================
Ответь и облегчи мне душу:
Зачем простились мы с водой,
Зачем простились мы с водой,
Предпочитая влаге - сушу?
Предпочитая влаге - сушу?
В первой из цитированных строф персонаж обращается к подводному грибу, во второй - к Нептуну. В первом случае - с предложением, во втором - с вопросами. Совершенно очевидно, что граница между частями текста располагается между строфами. Разрыв второй строфы пополам, что делает Шаулов, с точки зрения содержания необъясним. Он продиктован исключительно желанием вогнать текст Высоцкого в заготовленную схему.
Чего уж там, 22 - 22 - 22 красивей, чем 22 - 20 - 24. Но кому нужна красивая схема, если она не соответствует действительности? Мы ведь собрались не схемы рисовать, а в тексте Высоцкого разбираться.
И напоследок я вас огорошу. Знаете, какую интертекстуалку развел Шаулов в строчке "Там, на земле, - и стол, и дом"? Она напомнила ему басню Крылова "Стрекоза и муравей". :))) Там же есть строчка "Был готов и стол и дом". Ну так вот, оказывается, она и навеяла ВВ строку из "Упрямца". Высоцкий соотносит себя со стрекозой. Шо? Не верите? :) Цитирую:
"Трагикомическая разорваность и суетная опустошенность жизни, в которую художник вовлечен «на суше», предстает в интертекстуальном соотнесении собственного - авторского - образа с «попрыгуньей-стрекозой» из басни И. А. Крылова:
Там, на земле, - и стол и дом.
Там - я и пел, и надрывался;
«Надрывался», хотя вслед за «чужим словом» классика так и просится - «веселился». И в этой автоцитате актуализируется и «отчаяньем сорванный голос», и пение «на разрыв аорты», и рвение «из сил и из всех сухожилий» и всё, что так часто и многообразно рвется и взрывается в этом пении. «Среда» в сюжетно-ситуативном плане никак не проявлена, но пение в этих строках словно натыкается на невысказанное суждение невидимого, где-то за кадром, дальновидного, запасливого и всегда правого муравья-трудолюбца, - «ты всё пел?.. А-а…так пойди же,..». Внутренний творческий контекст помогает почувствовать этот глубоко спрятанный в подтексте удар «поленом по лицу», говоря словами А. Галича, от какого-то «министра» ли, «домуправа», «офицера», - «черного человека», одним словом, бьющего обычно «внезапно, без причины» ˂...˃, так же как вдруг выскакивает цитата из басни".
Если в каждом совпадении типа "и стол и дом" видеть перекличку, так, поди, у людей ни слова собственного не останется, одни заимствования. :) А какое отношение "стрекозиное" рассуждение Шаулова имеет к стихотворению Высоцкого, вы и без меня прекрасно видите.
"Попрыгунья-стрекоза" - это ж надо было додуматься сказать такое про человека, который пел, и надрывался. "Я до рвоты, ребята, за вас хлопочу"... Неужели Шаулов не чувствует родство этих строк из разных текстов ВВ, эту боль? У человека душа рвется наружу, а он - про стрекозу. Ох, ядовитая это штука - любимые теорьи...
Конец третьей части
(Далi буде https://about-visotsky.livejournal.com/201804.html)