Ампутантра и сперотоксикоз
-- А так у меня всё нормально. -- сообщил Истинному Учителю Истины (то есть мне) высокий статный юноша лет тридцати в скромной футболке. Как многие, он обратился ко мне за советом, как ограничить потребление пива -- и, как многие, не удержался и начал мне проповедовать.
-- Я по образованию биолог, -- объяснил юноша. -- И знаю, что наша жизнь -- погоня за эндорфинами. Мы, конечно, не просто обезьяны. Мы информационные, меметические существа и можем выбирать, какие переживания испытывать. Но единственным критерием всё равно остаются положительные эмоции. Вот от чего мне хорошо -- то я и делаю. А сейчас, в двадцать первом веке, можно в принципе испытывать только положительные эмоции -- если жить уравновешенно, без истерики.
-- Вот как? -- переспросил я, тайком доставая из шкафа новый посох взмен сломанного о вчерашнего пациента.
-- Да. -- оживлённо подтвердил гость. -- Всё это устаревшие формы: вопли, войны, конфликты. Это и в глобальном проявляется, и в личном. Традиционное государство с его репрессивным аппаратом устарело, и традиционная семья, где никто не уважает ничью свободу, тоже. Все эти сцены ревности, чувство собственничества. Это старо. Вот если моя девушка, например, с кем-то другим что-то будет делать, я за неё только порадуюсь, за то, что ей хорошо. Потому что я ее свободу уважаю, она не мешает мне. Так что можно жить без надрыва и без воплей. Просто надо осознанно избегать ситуаций, от которых может стать больно. Понимаете? Это как тантра...
-- Но ведь все большие дела чреваты риском больших поражений, голубчик. -- удивился я.
-- А у не нужно иметь болезненных амбиций. -- парировал юноша. -- У меня нет мании величия, например...
На этом месте я всё понял и, примерившись, нанёс снайперский удар посохом. В искрах и радугах гость увидел собственного прапрапрадеда, только что водрузившего знамя над турецким укреплением в Плевне. И пока мой гость, запинаясь, отчитывался перед великолепным усатым пращуром, занятым серьёзным бизнесом по освобождению Болгарии, -- я закурил и задумался.
Гость, подобно многим современникам, был инфицирован лжеучением, для которого проф. Инъязов придумал членовредительский термин "ампутантра". Название это говорит само за себя. До истерики боясь, что от слишком калорийных кусков реальности у них что-нибудь заболит, ампутантристы превращают себя в экзистенциальных веганов, питаясь впроголодь и только тем, что само упало поблизости -- в надежде на то, что это ничьё. Свою глубинную запуганность они при этом выдают за Отсутствие Амбиций, а боязнь стать главными героями чьих-то сердец и понести соответствующую кару за провал -- за Уважение Чужой Свободы.
Подобно мелкому прибалтийскому государству, радостно перековавшему свою устаревшую, трудоёмкую, зависимую от империи промышленность на сеть современных, ненапряжных и свободных супермаркетов -- ампутантристы обрубают себе все возможности стать субъектом хоть какой-нибудь ситуации. В этом они действительно превзошли животный мир: едва ли какому-нибудь лесному зверьку придёт странная мысль отгрызть себе лапу на том основании, что она может застрять в капкане.
Причина вывиха в том, что ампутантристы исходят из лженаучного мнения о себе как о бедном маленьком планктоне жизненного океана, для которого величайшее достижение -- не быть съеденным. Между тем, это чудовищное, человеконенавистническое враньё. Ибо на самом деле все мы генетически рождены для эпических задач и бездонных эмоциональных глубин.
Необходимо помнить простой факт: каждый из нас является потомком сотен поколений, состоящих почти исключительно из героев войны и труда, отцов-молодцов и матерей-героинь -- по понятным причинам, именно потомство самоотверженных людей выживало в непростой человеческой Истории. Ergo, каждый из нас является наследником людей, прорвавших чью-то оборону, спасших кого-то из огня, освободивших кого-то от гнёта или от смерти и покоривших какую-нибудь дикую природу. Углубившись даже на несколько поколений в свою генеалогию, каждый найдёт там неожиданную авантюру, великую любовь, невероятное приключение и нередко высокий подвиг -- просто потому, что все мы наследники героев и чемпионов.
Ампутантра же пытается заморить естественный человеческий потенциал, как олигарх шахтёров. Для этого адепты и проповедники лжеучения внушают себе, что они ничтожества, что они эндорфиновые наркоманы, что они всего лишь разумные марионетки на ниточках своих гормонов. Сведя таким образом пирамиды, небоскрёбы, "Войну и мир" и "Восток-1" к эндорфиновым выплескам, они приобретают взамен то, что им кажется просветленной мудростью и свободой от страстей. Хотя на самом деле это просто душевная немочь и бухенвальд воли.
Продолжительное практикование ампутантры приводит к образованию т.н. "сперотоксикоза" (от лат. "spero") -- самоотравления личности прокисшим потенциалом и надеждами, которым даже не дали шанса сбыться и даже не признали существующими. Сперотоксицированная личность сама не замечает, каким количеством эрзацев восполняет свой голод: в ход идут склады смешных котов в интернете, и игры в гитлеровских маршалов на заснеженных серверах онлайн-стратегий, и систематические переборы пива, и чтение стрелятельно-рубательной литературы, и просмотр кинематографа, и прослушивание песен с таким количеством ароматизаторов и подсластителей, что их давно следует запретить к продаже.
К сказанному остётся добавить, что ампутантра, как любой самообман, конечна. Рано или поздно сперотоксикоз разрывает больного изнутри, как личинка чужого, и больной идёт вразнос. К сожалению, сегодня отравленный ампутантрой человек может дожить до труднопоправимого возраста в уверенности, что он неплохо справляется -- и оттого после детонации сперотоксикозных бомб от большинства ампутантристов остаются лишь пузатые унылые руины.
В качестве профилактики заболевания Космос рекомендует двухмесячные реабилитационные курсы в колхозе им. Баграмяна. У больных отнимают телефоны и деньги на пиво, запирают в большом спортзале, кормят мясом и ставят небанальные задачи. Пока метод только обкатывается, но свыше половины больных приходится разгонять по домам силой.
-- Я по образованию биолог, -- объяснил юноша. -- И знаю, что наша жизнь -- погоня за эндорфинами. Мы, конечно, не просто обезьяны. Мы информационные, меметические существа и можем выбирать, какие переживания испытывать. Но единственным критерием всё равно остаются положительные эмоции. Вот от чего мне хорошо -- то я и делаю. А сейчас, в двадцать первом веке, можно в принципе испытывать только положительные эмоции -- если жить уравновешенно, без истерики.
-- Вот как? -- переспросил я, тайком доставая из шкафа новый посох взмен сломанного о вчерашнего пациента.
-- Да. -- оживлённо подтвердил гость. -- Всё это устаревшие формы: вопли, войны, конфликты. Это и в глобальном проявляется, и в личном. Традиционное государство с его репрессивным аппаратом устарело, и традиционная семья, где никто не уважает ничью свободу, тоже. Все эти сцены ревности, чувство собственничества. Это старо. Вот если моя девушка, например, с кем-то другим что-то будет делать, я за неё только порадуюсь, за то, что ей хорошо. Потому что я ее свободу уважаю, она не мешает мне. Так что можно жить без надрыва и без воплей. Просто надо осознанно избегать ситуаций, от которых может стать больно. Понимаете? Это как тантра...
-- Но ведь все большие дела чреваты риском больших поражений, голубчик. -- удивился я.
-- А у не нужно иметь болезненных амбиций. -- парировал юноша. -- У меня нет мании величия, например...
На этом месте я всё понял и, примерившись, нанёс снайперский удар посохом. В искрах и радугах гость увидел собственного прапрапрадеда, только что водрузившего знамя над турецким укреплением в Плевне. И пока мой гость, запинаясь, отчитывался перед великолепным усатым пращуром, занятым серьёзным бизнесом по освобождению Болгарии, -- я закурил и задумался.
Гость, подобно многим современникам, был инфицирован лжеучением, для которого проф. Инъязов придумал членовредительский термин "ампутантра". Название это говорит само за себя. До истерики боясь, что от слишком калорийных кусков реальности у них что-нибудь заболит, ампутантристы превращают себя в экзистенциальных веганов, питаясь впроголодь и только тем, что само упало поблизости -- в надежде на то, что это ничьё. Свою глубинную запуганность они при этом выдают за Отсутствие Амбиций, а боязнь стать главными героями чьих-то сердец и понести соответствующую кару за провал -- за Уважение Чужой Свободы.
Подобно мелкому прибалтийскому государству, радостно перековавшему свою устаревшую, трудоёмкую, зависимую от империи промышленность на сеть современных, ненапряжных и свободных супермаркетов -- ампутантристы обрубают себе все возможности стать субъектом хоть какой-нибудь ситуации. В этом они действительно превзошли животный мир: едва ли какому-нибудь лесному зверьку придёт странная мысль отгрызть себе лапу на том основании, что она может застрять в капкане.
Причина вывиха в том, что ампутантристы исходят из лженаучного мнения о себе как о бедном маленьком планктоне жизненного океана, для которого величайшее достижение -- не быть съеденным. Между тем, это чудовищное, человеконенавистническое враньё. Ибо на самом деле все мы генетически рождены для эпических задач и бездонных эмоциональных глубин.
Необходимо помнить простой факт: каждый из нас является потомком сотен поколений, состоящих почти исключительно из героев войны и труда, отцов-молодцов и матерей-героинь -- по понятным причинам, именно потомство самоотверженных людей выживало в непростой человеческой Истории. Ergo, каждый из нас является наследником людей, прорвавших чью-то оборону, спасших кого-то из огня, освободивших кого-то от гнёта или от смерти и покоривших какую-нибудь дикую природу. Углубившись даже на несколько поколений в свою генеалогию, каждый найдёт там неожиданную авантюру, великую любовь, невероятное приключение и нередко высокий подвиг -- просто потому, что все мы наследники героев и чемпионов.
Ампутантра же пытается заморить естественный человеческий потенциал, как олигарх шахтёров. Для этого адепты и проповедники лжеучения внушают себе, что они ничтожества, что они эндорфиновые наркоманы, что они всего лишь разумные марионетки на ниточках своих гормонов. Сведя таким образом пирамиды, небоскрёбы, "Войну и мир" и "Восток-1" к эндорфиновым выплескам, они приобретают взамен то, что им кажется просветленной мудростью и свободой от страстей. Хотя на самом деле это просто душевная немочь и бухенвальд воли.
Продолжительное практикование ампутантры приводит к образованию т.н. "сперотоксикоза" (от лат. "spero") -- самоотравления личности прокисшим потенциалом и надеждами, которым даже не дали шанса сбыться и даже не признали существующими. Сперотоксицированная личность сама не замечает, каким количеством эрзацев восполняет свой голод: в ход идут склады смешных котов в интернете, и игры в гитлеровских маршалов на заснеженных серверах онлайн-стратегий, и систематические переборы пива, и чтение стрелятельно-рубательной литературы, и просмотр кинематографа, и прослушивание песен с таким количеством ароматизаторов и подсластителей, что их давно следует запретить к продаже.
К сказанному остётся добавить, что ампутантра, как любой самообман, конечна. Рано или поздно сперотоксикоз разрывает больного изнутри, как личинка чужого, и больной идёт вразнос. К сожалению, сегодня отравленный ампутантрой человек может дожить до труднопоправимого возраста в уверенности, что он неплохо справляется -- и оттого после детонации сперотоксикозных бомб от большинства ампутантристов остаются лишь пузатые унылые руины.
В качестве профилактики заболевания Космос рекомендует двухмесячные реабилитационные курсы в колхозе им. Баграмяна. У больных отнимают телефоны и деньги на пиво, запирают в большом спортзале, кормят мясом и ставят небанальные задачи. Пока метод только обкатывается, но свыше половины больных приходится разгонять по домам силой.