Разговор с унитазом
Монолог Гаева шкафу, это конечно прекрасный прием Чехова. Но, изучая пьесу в школе, 15-летний ребенок не понимает (во всяком случае я) всей глубины того, что хотел сказать автор. С возрастом открываются новые грани замысла.
А теперь, представьте себе ситуацию, когда Вы входите в комнату и видите человека, разговаривающего со шкафом в двух метрах от себя. Вы не в театре. Смею Вас заверить, Господа, восприятие этой ситуации резко изменится. Возникает элемент опасности.
Перенесем сцену в больницу. Вы входите в палату N6 и видите подобную картину. Страх усиливается. Автоматически пытаетесь нащупать ручку двери.
Ну и наконец, реальная ситуация. Вас заводят в четырехместную камеру Сызранского СИЗО, размером 2,1 на 3,45 м (мерял лично, линейкой) Сзади захлопывается "робот" (бронированная дверь с решеткой перед ней) и Вы видите человека, разговаривающего с унитазом!
У азербайджанцев есть поговорка:
- лучше в ад войти со смехом, чем плестись со страхом в рай.
Смех в тюрьме, это лекарство от депрессии и, в конечном случае, от сумашествия. Он будет покруче, чем наркотики и алкоголь. После смеха не бывает ломок и похмелья. А одну и ту же историю можно вспоминать и рассказывать много раз и при этом, получать истинное удовольствие не только от многократно прокрученной комичной ситуации, но и от смеха слушателей.
Такую историю я услышал в прогулочных двориках Сызранского СИЗО. Но чтобы понять весь идиотизм и силу шока бедного азербайджанца, Вам надо рассказать что такое "дорога по-мокрому".
Я уже писал в посту "Старший помощник Лом или готика по русски", что каждую тюрьму опутывает система коммуникации в виде веревок протянутых от решки (окна) к решке, которая имеет назначение обмена малявами (записками) и мелкими предметами быта, включая телефоны. Именуется она дорогой. Способы восстановления оборванных охранниками звеньев, хитроумны и разнообразны, включая "духовые ружья" из газет, заряженных воланчиками из хлебных мякишей с тянущимися за ними нитками. Но, самое главное, они быстры в исполнении и охранник, оборвавший дорогу в одном месте, уже через пол часа может увидеть, что она опять нормально функционирует.
Поскольку вертухаям надоело бесконечное и бесполезное обрывамке дороги, которого от них требует начальство, а работникам ножа и топора, постоянноме её восстановление, то возникло негласное соглашение, которое действует в большинстве тюрем. Днем, когда начальство на службе и до 20 часов, дорога не работает, а с 20 часов и до 6.00, когда начальства нету, её никто не обрывает.
Особое место в этой системе коммуникации занимает "дорога по-мокрому". Всё дело в том, что веревку из решки с одной стороны здания в решку на другой его стороне, не перекинуть.
Большинство тюремных корпусов спланированы по типу общежития. В центре большой коридор, а слева и справа от торца до торца, идут камеры. Поскольку отхожие места есть в каждой камере, то и стояки канализации проходят через каждую, от 1-го до последнего этажа. Конечная, подвальная канализационная труба, которая врезана в городскую сеть, проходит одна в центре подвала. В неё идут сливы от всех стояков с каждой стороны здания.
В каждой камере имеется "машка" (вмурованная в постамент ванна чугунного унитаза) Поскольку у этой конструкции гидрозатвор отсутствует, то слив в канализацию облегчен до предела.
Для прокладки "дороги по-мокрому" выбирается две камеры расположенные напротив и на первом этаже. Во время прокладки дороги накладывается запрет на пользование канализацией в стояках выбранных камер. Это делается для удобства коррекции совместных действий голосовыми сообщениями. Поскольку гидрозатвора, как я уже говорил, у "машек" нету, а вода нигде не журчит, то голоса по трубам проходят почти без искажений.
"Рыбак" из камеры N1 запускает в канализацию веревку длинной около 12 метров, на конце которой имеются "яйца" (два спичечных коробка на одинаковых поводках с камешками внутри) Свободный конец веревки "рыбак" удерживает в руке. Таким образом, "яйца" болтаются где-то в центральной канализационной трубе.
"Рыба" запускает из камеры N2 свою веревку с "яйцами". У "рыбы" веревка имеет длинну 25-30 метров. Но, во время "рыбалки", в канализацию выпускается тоже около 12 метров. Сливается вода из обих "машек". "Яйца" в центральной канализационной трубе неизбежно запутываются. Тогда "рыбак" вытаскивает спутавшиеся "яйца", обрывает их, а веревки связывает. Дорога установлена. Остается в районе узла привязать носок, играющий роль контейнера, в который закладывается герметически запаянный в пластмассовый мешочек, груз.
Если бы кто-то рассказал мне это до 2001 года, я бы счел за больную фантазию, пишущего заумные детективы.
Когда же, в 2001 году меня поместили в 4х местную камеру на "спецах" в Сызранском СИЗО и я своими глазами увидел разговаривающего с унитазом мужика, то совершенно серьезно воспринял этот факт как то, что меня упекли в тюремный сумасшедший дом.
Сознание сутки находилось в шоке, даже после того как мне объяснили хохочущие сокамерники, что стояк канализации часто используется для переговоров между камерами разных этажей в минуты, когда не журчит вода.
И вот, прогуливаясь по крыше в одном из прогулочных двориков Сызранского СИЗО несколько дней назад, слышу следующую историю, которую рассказал голос из соседнего дворика.
В 4х местной камере того же корпуса на "спецах" сидят двое на третьем этаже. Один, 190 см ростом и 130 кг весом, погоняло "Малыш". В тюрьме так бывает нередко, когда подобного шкафа называют "Малышом". Второй тоже амбал, но чуть поменьше. Погоняло "Заяц", производное от фамилии.
Со второго этажа по "машке" почти каждый день какой-то кавказец кричит:
- зэмляка нэ подбросылы?
И вот, несколько дней назад, им кидают азербайджанца. Парень совсем молодой, в тюрьму попал первый раз. Стоит у захлопнувшейся двери. В глазах страх, ждет расправы. И в этот момент из "машки" доносится глухой звук голоса.
В нерабочем режиме "машка" закрыта "грушей". Это самодельный кляп из набитого ватой пластмассового пакета. Он играет роль гидрозатвора, закупотивая запахи.
"Заяц" снял "грущу" и крикнул:
- Говори.
Оттуда донеслось привычное:
- мужикы, зэмляка нэ подбросылы?
- вот, только-что зашел, молодой, красивый.
Последовал ответ.
- Давай зво суда, а то мнэ скучно.
Азербайджанец вжался в дверную решетку. А снизу кавказец, кажется уже на двух языках, что-то кричит.
Двое постояльцев камеры объясняют мальчишке, что надо человеку снизу ответить. А у него начали дрожать ноги. Наконец, "Малыш" сказал спокойно, но твердо, что если ты сейчас ему не ответишь, то я сам засуну тебя в эту дырку.
Пацан, на дрожащих ногах, держать за стенку, с полными ужаса глазами, подошел к "машке", наклонился и тонким заикающимся голосом, прокричал:
- дарагой, как ты туда попал?
После этой фразы, оба сокамерника на ногах уже стоять не могли.
Сбежались менты, открыли двери камеры. Минут 15 немогли выяснить, что случилось? Прекратить хохот не удавалось даже угрозами применения спецсредств.
А когда "Заяц", сквозь слезы смеха, с горем пополам, объяснил суть, смех покатился вдоль коридора.
После этого, к ним в камеру дня три ходило всё начальство изолятора и ехидно интересовалось у молодого азербайджанца, что же случилось с его земляком?
Я помою великих Никулина, Ингибарова, Румянцева. И в душе, каждому из них, светится теплая детская улыбка. Но, настоящее горе и истинный смех, здесь, в Зазеркалье.
А теперь, представьте себе ситуацию, когда Вы входите в комнату и видите человека, разговаривающего со шкафом в двух метрах от себя. Вы не в театре. Смею Вас заверить, Господа, восприятие этой ситуации резко изменится. Возникает элемент опасности.
Перенесем сцену в больницу. Вы входите в палату N6 и видите подобную картину. Страх усиливается. Автоматически пытаетесь нащупать ручку двери.
Ну и наконец, реальная ситуация. Вас заводят в четырехместную камеру Сызранского СИЗО, размером 2,1 на 3,45 м (мерял лично, линейкой) Сзади захлопывается "робот" (бронированная дверь с решеткой перед ней) и Вы видите человека, разговаривающего с унитазом!
У азербайджанцев есть поговорка:
- лучше в ад войти со смехом, чем плестись со страхом в рай.
Смех в тюрьме, это лекарство от депрессии и, в конечном случае, от сумашествия. Он будет покруче, чем наркотики и алкоголь. После смеха не бывает ломок и похмелья. А одну и ту же историю можно вспоминать и рассказывать много раз и при этом, получать истинное удовольствие не только от многократно прокрученной комичной ситуации, но и от смеха слушателей.
Такую историю я услышал в прогулочных двориках Сызранского СИЗО. Но чтобы понять весь идиотизм и силу шока бедного азербайджанца, Вам надо рассказать что такое "дорога по-мокрому".
Я уже писал в посту "Старший помощник Лом или готика по русски", что каждую тюрьму опутывает система коммуникации в виде веревок протянутых от решки (окна) к решке, которая имеет назначение обмена малявами (записками) и мелкими предметами быта, включая телефоны. Именуется она дорогой. Способы восстановления оборванных охранниками звеньев, хитроумны и разнообразны, включая "духовые ружья" из газет, заряженных воланчиками из хлебных мякишей с тянущимися за ними нитками. Но, самое главное, они быстры в исполнении и охранник, оборвавший дорогу в одном месте, уже через пол часа может увидеть, что она опять нормально функционирует.
Поскольку вертухаям надоело бесконечное и бесполезное обрывамке дороги, которого от них требует начальство, а работникам ножа и топора, постоянноме её восстановление, то возникло негласное соглашение, которое действует в большинстве тюрем. Днем, когда начальство на службе и до 20 часов, дорога не работает, а с 20 часов и до 6.00, когда начальства нету, её никто не обрывает.
Особое место в этой системе коммуникации занимает "дорога по-мокрому". Всё дело в том, что веревку из решки с одной стороны здания в решку на другой его стороне, не перекинуть.
Большинство тюремных корпусов спланированы по типу общежития. В центре большой коридор, а слева и справа от торца до торца, идут камеры. Поскольку отхожие места есть в каждой камере, то и стояки канализации проходят через каждую, от 1-го до последнего этажа. Конечная, подвальная канализационная труба, которая врезана в городскую сеть, проходит одна в центре подвала. В неё идут сливы от всех стояков с каждой стороны здания.
В каждой камере имеется "машка" (вмурованная в постамент ванна чугунного унитаза) Поскольку у этой конструкции гидрозатвор отсутствует, то слив в канализацию облегчен до предела.
Для прокладки "дороги по-мокрому" выбирается две камеры расположенные напротив и на первом этаже. Во время прокладки дороги накладывается запрет на пользование канализацией в стояках выбранных камер. Это делается для удобства коррекции совместных действий голосовыми сообщениями. Поскольку гидрозатвора, как я уже говорил, у "машек" нету, а вода нигде не журчит, то голоса по трубам проходят почти без искажений.
"Рыбак" из камеры N1 запускает в канализацию веревку длинной около 12 метров, на конце которой имеются "яйца" (два спичечных коробка на одинаковых поводках с камешками внутри) Свободный конец веревки "рыбак" удерживает в руке. Таким образом, "яйца" болтаются где-то в центральной канализационной трубе.
"Рыба" запускает из камеры N2 свою веревку с "яйцами". У "рыбы" веревка имеет длинну 25-30 метров. Но, во время "рыбалки", в канализацию выпускается тоже около 12 метров. Сливается вода из обих "машек". "Яйца" в центральной канализационной трубе неизбежно запутываются. Тогда "рыбак" вытаскивает спутавшиеся "яйца", обрывает их, а веревки связывает. Дорога установлена. Остается в районе узла привязать носок, играющий роль контейнера, в который закладывается герметически запаянный в пластмассовый мешочек, груз.
Если бы кто-то рассказал мне это до 2001 года, я бы счел за больную фантазию, пишущего заумные детективы.
Когда же, в 2001 году меня поместили в 4х местную камеру на "спецах" в Сызранском СИЗО и я своими глазами увидел разговаривающего с унитазом мужика, то совершенно серьезно воспринял этот факт как то, что меня упекли в тюремный сумасшедший дом.
Сознание сутки находилось в шоке, даже после того как мне объяснили хохочущие сокамерники, что стояк канализации часто используется для переговоров между камерами разных этажей в минуты, когда не журчит вода.
И вот, прогуливаясь по крыше в одном из прогулочных двориков Сызранского СИЗО несколько дней назад, слышу следующую историю, которую рассказал голос из соседнего дворика.
В 4х местной камере того же корпуса на "спецах" сидят двое на третьем этаже. Один, 190 см ростом и 130 кг весом, погоняло "Малыш". В тюрьме так бывает нередко, когда подобного шкафа называют "Малышом". Второй тоже амбал, но чуть поменьше. Погоняло "Заяц", производное от фамилии.
Со второго этажа по "машке" почти каждый день какой-то кавказец кричит:
- зэмляка нэ подбросылы?
И вот, несколько дней назад, им кидают азербайджанца. Парень совсем молодой, в тюрьму попал первый раз. Стоит у захлопнувшейся двери. В глазах страх, ждет расправы. И в этот момент из "машки" доносится глухой звук голоса.
В нерабочем режиме "машка" закрыта "грушей". Это самодельный кляп из набитого ватой пластмассового пакета. Он играет роль гидрозатвора, закупотивая запахи.
"Заяц" снял "грущу" и крикнул:
- Говори.
Оттуда донеслось привычное:
- мужикы, зэмляка нэ подбросылы?
- вот, только-что зашел, молодой, красивый.
Последовал ответ.
- Давай зво суда, а то мнэ скучно.
Азербайджанец вжался в дверную решетку. А снизу кавказец, кажется уже на двух языках, что-то кричит.
Двое постояльцев камеры объясняют мальчишке, что надо человеку снизу ответить. А у него начали дрожать ноги. Наконец, "Малыш" сказал спокойно, но твердо, что если ты сейчас ему не ответишь, то я сам засуну тебя в эту дырку.
Пацан, на дрожащих ногах, держать за стенку, с полными ужаса глазами, подошел к "машке", наклонился и тонким заикающимся голосом, прокричал:
- дарагой, как ты туда попал?
После этой фразы, оба сокамерника на ногах уже стоять не могли.
Сбежались менты, открыли двери камеры. Минут 15 немогли выяснить, что случилось? Прекратить хохот не удавалось даже угрозами применения спецсредств.
А когда "Заяц", сквозь слезы смеха, с горем пополам, объяснил суть, смех покатился вдоль коридора.
После этого, к ним в камеру дня три ходило всё начальство изолятора и ехидно интересовалось у молодого азербайджанца, что же случилось с его земляком?
Я помою великих Никулина, Ингибарова, Румянцева. И в душе, каждому из них, светится теплая детская улыбка. Но, настоящее горе и истинный смех, здесь, в Зазеркалье.